— Видеть миссис Блэр.
— Не поздновато ли для визитов, а? Время — час ночи.
— Я старый друг семьи. Меня зовут Бойд. Она меня примет.
— Да? Ладно, стойте здесь, я сейчас узнаю, — недовольно проговорил он и нажал на звонок.
Эдель открыла дверь дюйма на три и спросила, в чем дело, но потом она увидела меня и распахнула ее шире.
— Дэнни! Я весь вечер пыталась к вам дозвониться.
— Вы знаете этого человека? — поинтересовался полицейский.
— Конечно. Это старый друг нашей семьи. Входите же, Дэнни.
— Проходите, — бросил полицейский разочарованно.
Я проскользнул мимо него в квартиру, и Эдель быстро закрыла дверь. В гостиной меня неудержимо потянуло к бару. Судя по полупустой бутылке и стакану рядом, Эдель испытывала те же чувства, что и я, но немного меня опередила.
— Дэнни… — прошептала она и стиснула мою руку.
Я посмотрел на нее и увидел в ее широко раскрытых глазах неподдельный страх.
— Ты слышал о Николасе?
— Я был у Фрезера, и он мне все выложил. Это вообще отдельная история. Хочешь послушать о психе, который заведует лечебницей?
Она покачала головой.
— Николас… что нам с ним делать? — спросила она.
— Надо найти его прежде, чем это сделают полицейские. Иначе он все им расскажет, а нам это ни к чему.
Она вырвала стакан у меня из рук, едва я его наполнил. Я потянулся, чтобы отнять его, потом решил, что сейчас ей выпивка нужна больше, и налил себе другую порцию.
— Я боюсь, Дэнни! — Ее ногти впились мне в запястье. — Ты же видел Николаса. У него бешеный темперамент, а после того, что мы с ним сделали сегодня…
— Успокойся, — сказал я. — Он сюда не придет.
— А если придет, он меня убьет, я знаю.
— Но он не сможет сюда попасть, пока этот полицейский стоит у двери, — возразил я.
— Если б я могла тебе поверить, — пробормотала она. — Ты просто стараешься меня утешить.
— Ни черта я не стараюсь. Я сейчас больше тревожусь о другом. Нет, сюда Никки не придет, это точно. Но куда-то он должен пойти. У него есть друзья?
— У какого актера они есть? — Эдель горько рассмеялась.
— А как насчет Вернона Клайда?
— Я не уверена. Может быть.
— Где он живет?
— Кварталов за шесть отсюда.
— Надо заглянуть туда, — сказал я.
Я выпил примерно полстакана и почувствовал себя лучше. Эдель дала мне адрес Клайда, и я подумал, не позвонить ли ему прежде, но решил, что не стоит. Лучше вместо этого выкурить сигарету.
— Где Обри? — спросил я, выпуская дым.
— Ушел, — коротко ответила Эдель. — Около восьми. Если он услышал о Никки, вряд ли мы его дождемся. У него наверняка возникнет срочное дело в каком-нибудь городке подальше, и он будет оставаться там до тех пор, пока его отца не упекут обратно в лечебницу. — Она прикончила свой стакан и продолжала: — У него нет ни храбрости, ни твердости. И еще он…
— Поверю тебе на слово, — сказал я. — Но что, если ты к нему несправедлива? Может, у него есть знакомый парикмахер в другом штате и он отправился туда подстричь свои усы.
— Перестань, Дэнни, — взмолилась она. — Сейчас я этого не вынесу.
Я услышал, как щелкнул замок и открылась входная дверь. Эдель замерла и, охваченная страхом, прислушивалась к приближающимся шагам. Когда в гостиную вошел Обри, она начала дрожать, и я подал ей свой недопитый стакан.
— А, привет, Дэнни! — воскликнул он. — Рад тебя снова видеть. Но что тут происходит?
— Обри, — сказал я укоризненно. — Вы же видите, мы даже не стоим рядом.
Он покраснел:
— Но, старина… я вовсе не это имел в виду, то есть… Что делает полицейский у наших дверей? Мне пришлось предъявить удостоверение личности, чтобы меня пустили в квартиру.
— Николас сбежал сегодня около восьми вечера из лечебницы, и полицейский охраняет Эдель, да и вас, видимо, тоже.
Глаза Обри округлились.
— Вы хотите сказать, что отец… — Он упал в ближайшее кресло. — Но это же ужасно!
— Еще бы! — сказал я.
— Как ему это удалось? — спросил Обри срывающимся голосом.
— Оглушил служителя, угнал машину Фрезера, которую этот болван оставил перед воротами с включенным зажиганием, — сказал я негодующе. — Если кому и нужен психиатр, так это самому доктору.
— Что толку об этом сейчас говорить! — оборвала меня Эдель. — Дэнни, ты должен найти Никки, прежде чем это сделает полиция.
Обри кивнул с надеждой.
— По-моему, превосходное предложение, — радостно проговорил он. — Прямо-таки идеальное решение, не так ли, старина?
— Это будет не слишком трудно, — подтвердил я. — В конце концов, Нью-Йорк всего-навсего большая деревня. Можно начать с окраины и постепенно продвигаться к центру. Через пару лет я вам позвоню откуда-нибудь с Таймс-сквер и сообщу, как идут дела.
— Если вы его найдете, Дэнни, мы вам заплатим соответствующий гонорар, — настаивал Обри. — То есть вы просто скажите сколько… Назовите цену, и мы вам дадим чек, как только дело будет сделано.
— Очень мило с вашей стороны, Обри… Десять тысяч.
Он вздрогнул:
— Вы высоко цените себя, Дэнни. Я хочу сказать, что Эдель вам заплатила десять тысяч за два дня работы, не так ли?
— О’кей! — Я пожал плечами и направился к двери. — Не хотите — и не надо. Я только надеюсь, что старина Никки сюда не придет.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что говорю, — весело сказал я. — Теперь Никки узнает во всех подробностях, как Эдель наняла меня, чтобы упрятать его в лечебницу.
Обри побледнел.
— Не надо торопиться, Дэнни, — взмолился он. — Мы вам заплатим названную сумму, как только отец опять окажется в лечебнице и полиция бросит это дело.
— Прекрасно, — отозвался я. — Тогда мне надо сейчас же отправиться на поиски Никки.
— Да! — неистово закивал Обри. — Это замечательная мысль, не так ли, Эдель?
— Ох, да заткнись ты! — Она повернулась к нему спиной.
Казалось, Обри сейчас расплачется.
— Ну ладно, Эдель, — выдохнул он. — Я просто хотел быть полезным.
— Вы знаете, где живет Чарити Адам? — спросил я у Эдель.
— Нет, — коротко отозвалась она.
— Никки у кого-нибудь прячется, — сказал я, — иначе полицейские давно бы его нашли. Вернон Клайд — это одна возможность. А Лэмб? Где он живет?
— В Ист-Сайде в отеле на Сорок девятой улице. Отель называется «Западный», — сказал Обри. — Люди иногда дают своим заведениям очень странные названия. — И он улыбнулся, обнажив сияющие зубы.
— Ладно, два варианта есть, — заключил я. — Что еще?
— Ничего, — уныло сказала Эдель.
— Минутку, — вмешался Обри. — Но мы совсем забыли о Лоис.
— Лоис Ли? — Эдель посмотрела на него с насмешливым пренебрежением. — Ты в своем уме?
— Ох! — Обри пришел в замешательство. — А я думал, что ты знаешь. Они спят уже пару месяцев.
Эдель с ужасом смотрела на него в течение нескольких секунд, потом повернулась, подошла к бару и, схватив бокал, метким движением разбила его о край стола. Мой разум отказывался это понимать, но женщины — это женщины.
— Я был уверен, что она знает, — растерянно пробормотал Обри. — Всегда говорят, что жены чувствуют такие вещи.
— Вы знаете, где она живет?
— Лоис Ли? В мансарде в том же «Западном».
— Вот уже три возможности, — сказал я. — Для начала хватит. Если что обнаружу, то сообщу вам. Ну а теперь надо пойти и посмотреть на стенах. Кто знает, может, он там.
— На стенах? — Обри нахмурился. — На каких стенах?
Эдель посмотрела на него с негодованием.
— «Гамлет»! Ты олух! — зарычала она. — Почему ты не займешься чем-нибудь полезным? Хотя бы налил мне выпить, ведь ты видишь, что мне это нужно!
— Конечно! — Обри вскочил на ноги. — Все, что угодно.
Глава 7
Я нажал кнопку звонка в третий раз и ждал. Или Вернона не было дома, или его не было дома для меня. Я уже был готов сдаться, когда дверь медленно приоткрылась дюймов на шесть, не больше.
Два больших темных глаза уставились на меня. На ней был черный свитер, тот же, что и в прошлый раз, но брюки на этот раз были алые.
— Привет, Чарити, — сказал я. — Я Дэнни Бойд. Вы меня помните?
Она по-прежнему стояла неподвижно, не сводя с меня взгляда. Я решил, что это из-за моего профиля. Он всегда так действует на дам.
— Вернон дома? — спросил я. — Я хотел бы с ним поговорить. Это не займет много времени.
Дверь медленно приотворилась еще на шесть дюймов.
— Индиго, — прошептала она.
— Что? — Я шагнул в квартиру. — Что вы сказали?
— Индиго. Ничего, кроме индиго.
Тут я вспомнил объяснение Николаса. Она все видит в цвете. Впрочем, если она говорит о Дэнни Бойде, начищенное серебро или отполированная бронза подошли бы, по-моему, больше.
— Где Вернон? — спросил я.
— Клик-клак, — монотонно пробормотала она. — Кликети-клак, кликети-клак, кликети-клак.
— Я тоже эстет, — сурово проговорил я. — Что это за чертовщина? Новый язык?
Она отвернулась от меня и принялась размеренно шагать взад и вперед, все время бормоча свое «клик-клак».
Я выбрал момент, когда она проходила мимо меня, и схватил ее обеими руками за плечи.
— Слушайте, — сказал я, — у меня нет времени валять дурака. Мне нужен Клайд.
Ее глаза смотрели сквозь меня.
— Я пишущая машина, — сказала она. — Я только печатаю, и больше ничего. Я не думаю, я только делаю свое дело, и все. Клик-клик-клак…
— Значит, вы ЭВМ. Валяйте в том же духе. Попозже я с удовольствием налажу ваши клавиши. А теперь я спрашиваю вас: где Вернон Клайд?
Она вдруг задрожала и рывком высвободилась из моих рук.
— Не спрашивайте, — проговорила она. — Нет. — Ее голова медленно поворачивалась из стороны в сторону. Она повторяла тупо: — Не спрашивайте. Что угодно, только не спрашивайте! — На мгновение ее взгляд остановился на мне. — Я вас помню. Репетиция, — произнесла она. — Разнорабочий. Парень с неотразимым профилем и сексуальностью.
— Ну вот, это уже на что-то похоже вообще, — согласился я. — Значит, вы меня помните. Прекрасно! А как насчет Клайда?