— Вы всех допросили? — поинтересовался я.
— Всех, — отозвался он. — И почему, черт возьми, они должны спать, когда у меня такой возможности нет?
— Вы не полицейский, а настоящий садист, — восхищенно выдохнул я. — Верный слуга народа и так далее…
Он недоверчиво взглянул на меня:
— Прокурор озвереет, когда узнает об этом втором убийстве.
— Это было не что иное, как справедливое возмездие, — заметил я. — И как только этому парню удалось получить место в страховой компании? Не понимаю.
— И не поймете, — буркнул он, — поскольку он там и не работал.
— Что?
— Настоящий детектив приедет только сегодня, и его зовут Чалмерс.
— А кто же, черт возьми, был тогда Майк Свайн? — спросил я.
— Какой-то мелкий гангстер, — ответил он. — Горилла с огромными ручищами и совсем без мозгов — глупый и грубый. Вы знаете таких людей, Бойд?
— Конечно, — отозвался я. — Но как?..
— Кому-то пришла в голову блестящая идея ввести его в игру. И мне кажется, я даже знаю, кто это был.
— Кто же?
— Луи Барон, разумеется! — Хардинг пожал плечами.
— Но к Барону он к первому же и прицепился. Телохранители Луи Кусок Мяса и Пальчик избили этого типа до полусмерти.
— При свидетелях?
— Кроме меня, это видела еще Эйприл Мауэр. Во всяком случае, вначале.
Хардинг кивнул:
— Знакомый трюк, Бойд. Свайн мог позволить избить себя хоть десять раз. Главное, чтобы за это хорошо платили.
— Но я не понимаю, — заявил я, — в чем смысл?
— Возможно, мы скоро это узнаем, — проговорил Хардинг. — Я решил еще раз допросить Барона. Можете остаться и послушать, если хотите.
— Спасибо, — сказал я, не веря в свою удачу.
— Пусть это будет любезностью с моей стороны, Бойд, — добавил он ледяным тоном. — Но, на большее не рассчитывайте.
Хардинг подозвал одного из полицейских и поручил ему привести Барона, а я тем временем подошел к окну и еще раз посмотрел на гавань. Из кабинета директора ресторана, где мы расположились, открывался такой прекрасный вид, что мне захотелось остаться здесь навсегда.
Но тут появился Луи Барон. Длинные, как у обезьяны, руки делали его похожим на первобытного человека.
На нем была спортивная рубаха и хлопчатобумажные брюки. Темные очки немного уменьшали большую лысину, но не делали его лицо привлекательнее.
— Что это значит, лейтенант? — раздраженно спросил он. — Пытаетесь изображать умного полицейского, как в телесериале?
Хардинг прошелся по комнате и бросил взгляд в окно, на сверкающие воды залива, о которых так любят оповещать туристские проспекты.
— У меня есть два свидетеля, которые слышали, как Свайн угрожал вам вчера днем, — спокойно проговорил Хардинг. — Дэниел Бойд и мисс Мауэр.
— Ну и что? — Барон пожал плечами.
— Вы натравили на него своих телохранителей, и те избили его, — продолжал Хардинг.
— У меня не было выбора, — ответил Барон. — Этот маньяк собирался меня прикончить.
— Вот именно! — сказал, словно кнутом щелкнул, Хардинг. — Поэтому вы, вероятно, и боялись, что он подстережет вас, когда вы будете один. Вы не хотели рисковать и этой ночью пристрелили Свайна, чтобы оградить себя от всяких случайностей.
— Вы сошли с ума! — Барон посмотрел на него с таким искренним удивлением, которое едва ли можно было сыграть.
— Тем не менее я обвиняю вас в убийстве Майка Свайна, Барон! — бросил Хардинг прямо в лицо владельцу казино. — И думаю, сумею доказать это!
Барон побледнел.
— Вам это не удастся, — прохрипел он. — Я найму лучших адвокатов, которых только можно найти во Флориде. Я…
— Свайн работал в страховой компании, — перебил его Хардинг. — И они всех поставят на уши, когда узнают, что убили их сотрудника. У вас нет никаких шансов.
Луи Барон сорвал с себя темные очки и уставился на лейтенанта.
— Вы что, дурачите меня? — наконец спросил он. — Или говорите серьезно?
— Вы считаете, что в пять часов утра я не могу найти для себя более подходящего занятия, чем шутить с вами? — рявкнул Хардинг. — Сейчас мы поедем в участок, а там у меня есть парочка горилл, как раз вам под стать. Они любого убедят в том, что лучше говорить правду — и причем со всеми подробностями.
— Вы этого не сделаете! — вскричал Барон. — Такие методы отправились на свалку вместе с Аль Капоне. Я попрошу своих адвокатов…
— Что попросите? — насмешливо спросил Хардинг. — Приехать из Лac-Beraca? Пока они доберутся сюда, вам уже будут не они нужны, а доктора.
Барон вдруг встрепенулся:
— Подождите минуту!
— Не будем терять время. — Лейтенант взглянул на часы.
Барон закусил нижнюю губу.
— Ладно! — буркнул он. — Мы все это разыграли!
— Что разыграли?
— Этот Свайн, — выдавил из себя Барон, — не был детективом страховой компании. Он — гангстер, которого я нанял вчера. Каждый день, проведенный здесь, дорого мне обойдется! Мне надо как можно скорее вернуться в Лас-Вегас. Поскольку у меня создалось впечатление, что здешняя полиция не торопится расследовать убийство Элен, я нанял этого идиота Свайна, чтобы он выступил в роли детектива и выжал из всех подозреваемых сведения, которые помогли бы быстрее найти преступника. А чтобы все выглядело достоверно, мы на глазах двух свидетелей разыграли с ним сцену.
— Ну, и получил ли он от кого-нибудь интересную информацию? — На лице Хардинга изобразилась некоторая заинтересованность.
Барон презрительно покачал головой:
— Насколько я могу судить, его били все, кому не лень. Откровенно говоря, стоило пустить ему пулю между глаз из чистой человечности.
— О’кей, — сказал Хардинг. — Мы это проверим. Вы свободны до выяснения всех обстоятельств.
Облегченно вздохнув, Барон поспешил убраться из комнаты. Когда дверь за ним закрылась, Хардинг с улыбкой посмотрел на меня.
— Все оказалось не слишком сложно, правда? — спросил он. — Только едва ли нам это что-нибудь дает.
— Почему убили Свайна? — спросил я.
Полицейский пожал плечами:
— А вы как думаете?
— Может, он и правда добрался до убийцы и вырвал у него признание? — предположил я.
Несколько секунд Хардинг смотрел на меня.
— Почему, черт возьми, мне самому не пришла в голову эта мысль? Идиотская затея Барона, осуществленная еще большим идиотом, удалась как нельзя лучше! Свайн действительно выбил правду из убийцы!
— Потому его и пристрелили прежде, чем он сообщил об этом Барону, — сказал я.
— Точно, — согласился лейтенант. — Но кто это был?
— В этом-то весь вопрос, — заметил я. — Но так или иначе, а Барона и его двух горилл мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых.
— Возможно, — протянул Хардинг. — Если только Барон не затеял двойную игру, чтобы отвлечь от себя подозрения.
— Давайте не будем усложнять дело, а то совсем запутаемся, — предложил я.
— Трудно сказать, — возразил полицейский.
В этот момент мне в голову пришла еще одна мысль.
— Если исходить из того, что Свайн выбил у убийцы признание, — заявил я, — следы этого должны остаться.
— Ни у кого из подозреваемых их нет, — ответил Хардинг. — Да вы сами видели.
— Да, — с неохотой признал я. — Но возможно, преступник выложил все Свай ну до того, как тот серьезно взял его в оборот.
— Возможно. — Хардинг почесал затылок. — Можно также предположить, что убийце не понравилась внешность Свайна и он прикончил его ради удовольствия.
— А ну вас к черту! — бросил я в сердцах.
В дверь постучали, и в комнату вошел полицейский. Он сообщил лейтенанту, что свидетели очень недовольны столь длительной задержкой.
— Передайте им, пусть идут по домам, — сказал Хардинг.
Полицейский вышел, чтобы сообщить распоряжение.
— Вы нашли оружие, которым убили Элен Фицрой? — спросил я у лейтенанта.
Он покачал головой:
— Это был револьвер 32-го калибра. Свайн был убит из револьвера этого же калибра. Это вам объяснение, почему наш водолаз не нашел ничего, когда искал револьвер на дне поблизости от яхты, — ответил Хардинг. — Кто бы ни владел этим оружием, он его хорошо спрятал. Яхту мы обшарили до последнего дюйма, а недавно я распорядился обыскать все домики, в том числе и ваш.
— Но сейчас револьвер, возможно, уже покоится на дне залива, — заметил я.
— Это я тоже учел, — отозвался Хардинг. — Водолаз уже занимается своим делом. — Он тяжело вздохнул.
— Постепенно что-то начинает проясняться, — заключил я.
— Самое ужасное, — мрачно возразил Хардинг, — что у нас множество мотивов и подозреваемых, но ни одной улики, ни одного свидетеля — ничего.
Минут через пять я шел по набережной, прикидывая в уме, сколько могут стоить яхты, стоящие здесь на якоре. Испанский галеон, который мы видели вчера с Эйприл, обошелся, наверное, в четверть миллиона. Там на палубе сидел какой-то тощий тип с козлиной бородкой и покуривал трубку.
— Доброе утро! — приветливо поздоровался он.
— И вам доброго утра, дон Антонио! — крикнул я ему в ответ.
Он широко улыбнулся.
— Меня зовут Вальдес, и в моих жилах правда течет испанская кровь, — ответил он.
— Замечательно, — без воодушевления отозвался я. — А вы умеете танцевать фламенко?
— Как вам понравится вот это? — Он вскинул руки вверх и начал ими крутить, как ветряная мельница.
Взгляд его был грустным и ищущим, как у ребенка, который до смерти хочет найти себе друга.
Он казался славным парнем, а кто такой Бойд, чтобы вымещать на нем свое плохое настроение?
— Здорово смотритесь, — сказал я ему.
— Может, подниметесь на борт и посмотрите судно? — спросил он радостно.
«Сделай доброе дело — и тебя сразу схватят за горло», — подумал я, взбираясь по сходням. Самой большой гордостью Вальдеса была кают-компания, она выглядела так же, как и четыре столетия назад. На одной из стен висели крест-накрест два сверкающих меча.
— Настоящая толедская сталь, — сказал Вальдес. — Они такие острые, что могут перерубить волос.
— Спасибо, — отказался я, — я предпочитаю пользоваться ножницами.