— Что, черт возьми, это означает?
— Сейчас я уже не могу с уверенностью сказать, кто из нас двоих его придумал, — неуверенно проговорил он. — Но зато точно помню, что после объявления конкурса она позвонила мне и пообещала размазать мое имя по всей округе, если я не позволю ей его выиграть.
— Рекламный трюк с диадемой Ильмо тоже ее идея?
— Определенно нет. — Он твердо покачал головой. — Эта блестящая мысль пришла в голову Хью Мэчину. Должно быть, его заставило понервничать то, что я придумал этот конкурс, и он захотел доказать, что способен выполнять ту работу, за которую ему платят деньги.
— Я не знаю точно, когда именно была убита Луиза Ламон вчера ночью, но…
— Этого не знает и полиция, насколько я понял, — прервал меня Раттер. — Если вы собираетесь спросить меня об алиби, не делайте этого.
— В душе текла теплая вода, — сообразил я. — Мне следовало об этом подумать — она изменила естественные процессы и все такое прочее. Поэтому теперь невозможно назвать точное время смерти.
— От этого мне только хуже, — еле слышно прошептал Раттер. — Весь вчерашний день я то приходил на завод, то уходил с него, а домой приехал лишь около одиннадцати ночи.
— О’кей. — Я поднялся на ноги. — Буду поддерживать с вами контакт.
— Да уж, пожалуйста. — Он чуть не протянул мне руку, но передумал. — Надеюсь, вы сами найдете выход?
— Конечно. — Я выбрал простейший путь и вышел через раскрытую стеклянную дверь на террасу.
Майра Раттер, вновь одетая в зелено-голубой купальник, сидела у бассейна с неизбежным стаканом в руке. При звуке моих шагов по цементному патио она обернулась и позвала:
— Дэнни! — Огромные темные очки в блестящей оправе скрывали ее глаза. Ее нижняя губа сильно распухла, а на загорелой шее уже начал расплываться здоровый синяк. — Вы уходите не попрощавшись, Дэнни? — Набухшая губа затруднила ее улыбку. — Это не совсем галантно!
— Он вас ударил? — мрачно спросил я слабым голосом.
— Дважды. Один раз там, где это видно, и второй там, где не видно. — Она осторожно притронулась к своему животу. — Нельзя не признать, что Джеймс — настоящий джентльмен: он даже голоса не повысил, когда застукал нас, разве нет?
Я услышал быстрые шаги по цементу, обернулся и увидел спешащего к нам Раттера с покрасневшим лицом и злобой в серых глазах.
— Убирайтесь отсюда, Бойд! — хрипло потребовал он. — Наша договоренность не включает мою жену, разве это не понятно?
— Мы прощались, — лениво откликнулся я.
— Правильно ли я услышала, что вы пришли к какой-то договоренности? И она не включает меня? Я в отчаянии! — произнесла Майра.
— Заткни свою грязную пасть! — элегантно выразился ее муж.
— Джеймс хочет, чтобы я нашел убийцу его любовницы, — объяснил я Майре. — Дело не в том, что ему ее не хватает, — вашего мужа беспокоит, что легавые могут его обвинить в убийстве!
— Убирайтесь! Пока я не потерял контроль над собой! — проревел Раттер.
— В этом весь Джеймс, — беззаботно прокомментировала Майра. — Он не может не поддаться своим тончайшим чувствам. Я часто задавалась вопросом, почему он не хотел быть справедливым относительно Луизы Ламон и позволить мне врезать ему пару раз.
Раттер сделал быстрый шаг к жене, его рука поднялась и опустилась тыльной стороной на ее лицо. Правая рука Майры тоже сделала резкое движение, и содержимое ее стакана попало ему в глаза.
— Почему бы тебе не остыть, дорогой? — безмятежно спросила она. — Здесь слишком жарко для физических упражнений.
Он слепо хватался за свое лицо, обзывая ее последними словами. А мне все это очень надоело.
— В качестве нового служащего, — вежливо сказал я, — хотел бы предложить немедленно свои услуги, ибо, думаю, смогу быть вам полезным. — При этом одной рукой схватил Раттера за шиворот, а другой за штаны, заставил немного пробежаться и неожиданно отпустил его на краю бассейна.
В первый момент он, казалось, сделал пару шагов в воздухе, над водой, а затем исчез из нашего поля зрения. Раздался сильный всплеск.
Темные очки воззрились на меня, пока одной рукой Майра стряхивала капли воды с округлого бедра.
— Дэнни, разве это хорошо? — с укором произнесла она. — Вы разбавили водой мой коктейль!
В следующий миг послышался рев, похожий на рык морского льва: голова Раттера появилась над водой. Он подплыл к краю бассейна и вылез, оставляя лужи воды вокруг себя.
— Если хотите поиграть в силовые игры, детка Джимми, — аккуратно выговорил я, — то могу забросить вас обратно, но на этот раз привяжу к вашим ногам груз.
Целая гамма эмоций пробежала по его лицу, пока я спокойно ждал, потом он напряг плечи и проследовал мимо меня к входу в дом.
— Мне кажется, ему что-то не понравилось, — весело заметила Майра.
— Следовало врезать ему пару раз, — с сожалением проговорил я. — Туда, где это не видно.
— Не помогло бы, — отозвалась она. — А теперь вам лучше уйти, Дэнни.
— Ага. — Некоторое время я смотрел на нее с сомнением. — По крайней мере, спасибо за все.
— Мне очень жаль, что нас прервали, — мягко сказала Майра. — Как говорят, повезет в следующий раз.
Солнце все еще ярко светило на безоблачном небе, когда я спускался по сорока ступенькам к дороге. Нежный бриз ласкал мои щеки, воздух также был наполнен ароматом цветов, но сейчас уже не было ощущения покоя.
Без десяти пять я вошел в ювелирный магазин Ильмо, рассчитывая еще на один разговор с хозяином. Склоненная над письменным столом фантазия в стиле Тициана приподнялась, обнаруживая спокойное и одновременно волнительное лицо.
— Никак это сам мистер Бойд, любитель находить фальшивые диадемы? — воскликнула Тамара О’Киф. — Боюсь, у нас уже не осталось их в наличии, но, может быть, вы заинтересуетесь необработанными жемчужинами?
— Мне надо повидать мистера Ильмо, — терпеливо произнес я. — Он здесь? Пожалуйста, ответьте «да» или «нет», без комментариев.
— Вот так так! — дьявольски улыбнулась она. — Вы сегодня в плохом настроении, мистер Бойд? Что случилось? Кто-то спер ваш значок частного сыщика?
— Он здесь или нет? — рявкнул я.
— А! Вы все еще говорите о мистере Ильмо? — промурлыкала Тамара. — Его нет. Он аж в Сан-Франциско!
Я попытался не видеть упругого натиска ее груди на черный шелк платья, но как можно проигнорировать природу?
— Хотел задать ему несколько вопросов, — объяснил я. — Выходит, придется это отложить. Когда он вернется?
— Завтра вечером. Если хотите, можете подождать его в кабинете.
— Лучше пойду куплю себе выпить, — пробурчал я.
Тамара взглянула на настенные часы, затем постучала карандашом по зубам и приняла решение.
— Вы правы, мистер Бойд, — решительно заявила она. — Уже настало время для выпивки. Я чувствую, что должна ответить на ваше предложение придерживаться политики добрососедства. Вы купите мне стаканчик, а я, может быть, отвечу на некоторые из ваших вопросов. Как вам это?
Я с подозрением посмотрел на нее и спросил:
— Тут какая-нибудь хохма?
— Насчет выпивки я никогда не шучу, — надменно произнесла она. — Так мы договорились или как?
— Еще бы!
— Тогда дайте мне пять минут — сделать новое, лицо.
— Мне и старое очень нравится.
— Вы, вероятно, предпочитаете усталые старые лица, — колко заметила она. — Я быстро.
Это заняло у нее минут десять. Я довез ее до гостиницы, и мы прошли в «Луау бар». Полинезийский; официант, похожий скорее на жителя трущоб Бронкса, провел нас к уединенному алькову в углу.
После того как он подал напитки, Тамара закурила сигарету и откинулась на бархатную обивку.
— Можете задавать ваши вопросы, мистер Бойд.
— Меня зовут Дэнни.
— О’кей, Дэнни.
— Как долго Вилли Байерс работает в вашем магазине?
— Около пяти лет, я думаю.
— Вы хорошо его знаете?
— Достаточно хорошо. — Гримаса исказила ее лицо. — Он человек опасный — скрывает плотоядность!
— Как это?
— Немного сложно объяснить. — Она на секунду задумалась. — Возьмем для примера вас. У вас вожделение постоянно написано на лице, и девушка знает, что ей нужно быть очень осторожной, когда вы поблизости. Другие мужчины, наоборот, кажутся совсем безвредными, но они могут быть смертельно опасными, потому что застают вас врасплох. Понимаете, о чем я говорю?
— Байерс — один из них?
— Так я полагаю. Однажды мы с ним вместе оказались в подвале…
— Продолжайте! — резко потребовал я.
— Не берите в голову, — задумчиво сказала она.
— У вас были с ним свидания?
Она посмотрела на меня с презрением:
— С ним? Я предпочла бы остаться дома и вязать для Армии спасения, чем пойти куда-то с Вилли Байерсом.
— Может быть, он неотразим для других женщин, а вы странная девушка, которой он совершенно не нравится?
Тамара моргнула:
— Мы говорим об одном и том же человеке? О Вилли Байерсе?
— Надеялся, что вы можете что-нибудь рассказать о нем, — разочарованно пробормотал я. — О его хобби, развлечениях, что-нибудь скандальное — все, что угодно.
— Я узнала о его главном хобби в тот день в подвале, — горько сообщила она. — Но у него есть и другое хобби, о котором он постоянно говорит, — живопись. Байерс даже посещает раз в неделю уроки рисования.
— Вы не знаете, где именно?
— Этого он не говорил. — Тамара сморщила прелестный лобик, пытаясь вспомнить. — «Несравненная академия» или что-то в этом духе. Во всяком случае, очень оригинальное название.
Я увидел, что ее стакан пуст, как и мой, поэтому подал сигнал официанту.
— А почему вы проявляете столько интереса к маленькому Вилли? — полюбопытствовала она.
— Тот, кто сделал первую фальшивую диадему, был достаточно ловок, чтобы надуть даже вашего мистера Ильмо. А прошлой ночью, как вы знаете, появилась еще одна такая же — на голове трупа.
Тамара вздрогнула:
— Об этом даже не хочется вспоминать!
— Тот, кто сделал эти фальшивки, — настоящий мастер, не так ли? А мастер — Вилли Байерс, который создал и оригинал.