самые ужасающие из всех существующих на английском языке ужасных историй. Они не замедлили создать ему репутацию, после чего он постиг, в чем истинное назначение искусства и, отрекшись от страшного и ужасного, начал писать другие, совершенно непохожие книги. Увы, те самые читатели, которые как один говорят, что не любят его рассказы из сборника "Обезьяна, идиот и другие люди", остальные его книги вообще не помнят, хотя живо припоминают эту первую его книгу.
Из двух недавно вышедших сборников, в каждом из которых есть по одному страшному рассказу, девять из десяти обозревателей в каждом томе сочли достойным внимания именно страшные рассказы и, отдав им должное, пятеро из девяти выступили с их критикой. Устойчивую и широкую популярность имела насыщенная первозданными ужасами "Она" Райдера Хаггарда; а "Странный случай с д-ром Джеккилом и м-ром Хайдом" завоевал, пожалуй, еще больший успех и выдвинул Стивенсона вперед.
Ну, а если отложим в сторону страшный рассказ, может ли вообще какой-нибудь рассказ — тема какая угодно, но не трагическая и не страшная быть истинно великим? Можно ли подслащенные банальности жизни превратить во что-то стоящее?
Пожалуй, нет. Сила и величие величайшего в мировой литературе рассказа, с уверенностью можно сказать, зависит от трагического и страшного. Всего около половины их повествует о любви, но и в этом случае свое истинное величие они черпают не в самой любви, а в трагическом и страшном, с которым связана любовь.
В этом ряду как типичный можно привести рассказ Киплинга "Лишенный права неподсудности". Любовь Джона Холдена и Амиры потому и величественна, что направлена против касты и сопряжена с риском. Она остается в памяти благодаря трагической гибели Тоты и Амиры и возвращения Джона Холдена в семью. Лишь потрясения заставляют зазвучать глубинные струны человеческой натуры, а в сладеньких, жизнерадостных и безмятежных событиях их нет. Великое произведение создается лишь в минуты вдохновения, а в подсахаренном и благополучном существовании нет ничего вдохновляющего. Ведь не из-за гладкого же течения событий запомнились нам Ромео и Джульетта, Абеляр и Элоиза, Тристан и Изольда, Паоло и Франческа.
Но большинство великих рассказов — не о любви, скажем, "Помещение на ночь" (Речь идет о рассказе Р. Стивенсона "Ночлег Франсуа Вийона".) — одна из самых цельных и прекрасных историй, не содержит и намека на любовь, нет в ней и ничего похожего на характер, который нам хотелось бы встретить в жизни. Начиная с убийства бегущего страшной ночью по улицам Тевенена и ограбления в подъезде мертвой шлюхи и кончая престарелым сеньором де Бризету, которого не убили, потому что у него семь, а не десять предметов столового сервиза, — в ней все вызывает ужас, протест. И тем не менее, именно благодаря этому рассказ велик. А игра словами между Вийоном и хилым сеньором де Бризету в покинутом всеми доме, которая заполняет рассказ, если убрать из него потрясение и насилие, а двух мужчин поместить визави, да еще с десятком слуг за спиной старого лорда, эта беседа отнюдь не станет рассказом. "Падение дома Ашеров" своим блеском всецело обязано ужасному, а любовных сцен в нем не больше, чем в мопассановском "Ожерелье", или в "Куске веревки", или в "Человеке, который был" и рассказе "Мээ, Паршивая овца". Последний, кстати, — самый впечатляющий из всех трагедий — трагедия ребенка.
У журнальных издателей есть убедительный довод для отказа помещать страшное и трагическое: читатели-де заявляют, что не любят страшное и трагическое, и этого достаточно, если не углублять вопрос. Но либо их читатели самым бессовестным образом кривят душой (или заблуждаются, будучи уверены, что глаголят правду), либо люди, читающие журналы, — это не те, что неизменно покупают, скажем, сочинения Эдгара По.
Итак, при наличии потребности в страшном и трагическом, разве на рынке, заполненном другого рода литературой, не найдется места для журнала, посвященного в первую очередь страшному и трагическому? О таком журнале мечтал Эдгар По, в нем не будет никакой слащавости, никакой "желтизны", ничего выхолощенного; он станет печатать истории, которым скорее нужно надежное место, нежели широкая популярность.
Перед лицом такого предприятия необходимыми кажутся две вещи: часть читающей публики, интересующейся трагическим и страшным, должна честно выписать этот журнал, а наши писатели должны быть в состоянии обеспечить его такими историями. Единственная причина, объясняющая, почему сегодня такие истории не создаются, — это отсутствие соответствующего журнала, и писательская братия, следовательно, занята сочинением эфемерного чтива, которое можно продать. Жаль, конечно, что писатели трудятся прежде всего ради хлеба насущного, а уж потом для славы, и что их уровень жизни растет в прямой зависимости от роста их способности зарабатывать на хлеб (поэтому они никогда не добьются славы), вот и процветают однодневки, а великое произведение остается ненаписанным.
Перевод В. Быкова
Хронология Джека Лондона
1876, 12 января. — В Сан-Франциско у Флоры Уэллман родился сын Джон, будущий писатель Джек Лондон. Отцом родившегося мальчика был астролог, профессор Чэни [1010], ирландец по национальности. Флора Уэллман, дочь предпринимателя из г. Мэслон, штат Огайо, давала в Сан-Франциско уроки музыки, устраивала спиритические сеансы, читала лекции о спиритизме.
1876, 7 сентября. — Брак Флоры Уэллман с Джоном Лондоном. Джон Лондон, вдовец с двумя дочерьми, приехал в Сан-Франциско из штата Айова. Даже узнав впоследствии, что Джон Лондон ему отчим, Джек всегда любил его как родного отца. Одна из сводных сестер Джека, Элиза, была ему верной помощницей всю жизнь. Мамкой-кормилицей Джеку нанимают негритянку Дженни Прентис, к которой писатель до конца своих дней питал большую привязанность. Семья Лондонов живет в различных местах у залива Сан-Франциско (Окленд, Аламеда, Сан-Матео, Ливермор); отчим работал то каменщиком, то плотником, пытался стать фермером, торговал овощами, был агентом зингеровской компании швейных машин и даже полисменом. Часто оказывался без работы, семья терпела нужду.
1886. — Джон Лондон, разорившись и продав ферму в Ливерморе, поселяется в Окленде, пригороде Сан-Франциско. Десятилетний Джек, чтобы помочь семье, торгует газетами на улицах, работает помощником у разъезжего торговца льдом, служит мальчиком в кегельбане. Посещает публичную библиотеку и становится страстным читателем книг.
1889–1892. — Джек Лондон кончает начальную школу. Работает на консервном заводе, в тягчайших условиях, иногда по восемнадцать — двадцать часов подряд. На собственные сбережения приобретает лодку и по воскресеньям плавает в заливе. Впоследствии, заняв триста долларов у Дженни Прентис, приобретает шлюп «Рэззл-Дэззл» и становится «устричным пиратом». Не раз рискуя жизнью, участвует во многих браконьерских налетах. Затем переходит на службу в рыбачий патруль, боровшийся с браконьерами. Знакомится с произведениями Киплинга, Золя, Мелвиля, Толстого.
1893. — В январе семнадцатилетний Джек Лондон нанимается матросом на шхуну «Софи Сезерлэнд», идущую к японским берегам и в Берингово море за котиками. Побывал на островах Бонин и в Иокогаме. После семи месяцев плавания возвращается в Окленд. В Калифорнии кризис, работы нет. Джек Лондон устраивается рабочим на джутовую фабрику. На конкурс, объявленный газетой «Сан-Франциско колл», Джек Лондон в два дня пишет рассказ «Тайфун у берегов Японии», который 12 ноября был напечатан и получил первую премию. Уходит с джутовой фабрики, пытается стать электромонтером. Работает на электростанции трамвайного парка в Окленде — подтаскивает на тачке уголь к кочегарке.
1894. — В апреле Джек Лондон решает присоединиться к армии безработных, руководимой Келли, которая шла из Калифорнии в Вашингтон требовать у правительства помощи безработным. Догоняя «армию Келли», Джек Лондон едет «зайцем» на поездах, ведет жизнь бродяги (см. его книгу «Дорога»). Он пересекает всю Америку, побывав в Чикаго, Бостоне, Вашингтоне, Нью-Йорке. В городе Ниагара-Фоллс Джек Лондон был арестован за бродяжничество и месяц сидел в тюрьме. По освобождении он поездом доехал до Ванкувера (Канада) и оттуда, нанявшись матросом на судно, возвратился в Сан-Франциско.
1895. — Джек Лондон девятнадцатилетним юношей поступает в среднюю школу. Жадно читает. Живет случайными заработками: подстригает газоны, выбивает ковры, моет в школе полы. В школьном журнале «Эгида» печатает очерки и рассказы, преимущественно на материале своего странствования по Америке. Заинтересовавшись социалистическим учением, знакомится с трудами социалистов-утопистов и «Манифестом Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Сближается с местными социалистами, вступает в дискуссионный клуб, где собиралась оклендская интеллигенция. Становится членом Социалистической рабочей партии. За публичное выступление в Сити Холл Парке в Окленде, направленное против капитализма, подвергается аресту. Пропагандистская деятельность Лондона приобретает широкую известность. Газеты дают ему прозвище «мальчик-социалист». Лондон знакомится с буржуазной семьей Эпплгартов (в романе «Мартин Иден» — семейство Морзов). Увлечение Мэйбл Эпплгарт (в романе — Руфь Морз).
1896. — Джек Лондон оставил среднюю школу. Для подготовки к вступительным экзаменам в университет он пять недель занимался на специальных курсах, а потом три месяца самостоятельно, без посторонней помощи, просиживая за книгой по девятнадцать часов в сутки. Осенью успешно сдал экзамен в Калифорнийский университет.
1897. — Проучившись в университете один семестр, Джек Лондон из-за отсутствия средств покидает его и отдается литературному творчеству. Рассылает по журналам свои очерки, рассказы, статьи и юмористические стихи, но издатели не печатают из произведений Лондона ни строчки. Нужда заставляет взяться его за тяжкую, отупляющую работу в прачечной. Весной на деньги сестры Элизы Джек Лондон вместе с мужем Элизы Шепардом отплывает в Клондайк (Аляска) за золотом. После высадки в г. Скагуэй Лондон с кладью на спине переходит через труднейший Чилкутский перевал, руководит постройкой лодки у озера Линдерман и переправой через пороги Белая Лошадь в верховьях Юкона. Зиму провел в хижине у реки Стюард. Весной спустился на плоту к Доусону. Заболев цингой и не добыв ни унции золота, Лондон в июне 1898 года с двумя товарищами в течение девятнадцати дней плывет из Доусона на лодке вниз по Юкону и вдоль побережья Берингова моря. Затем Лондон кочегаром плывет на судне до Сиэтла, откуда товарным поездом прибывает домой. Все это время он делает записи для будущей литературной работы.