– Тут в подвале ментоскоп стоит.
– Думаешь, пора?
– Но не работает.
– Ну вот, как всегда.
Они через силу посмеялись.
– И ещё, – сказал Лимон. – Не хочу тебя грузить, но больше просто некого. Зее ещё разве… В общем, что ты думаешь про ребятишек Поля?
– В смысле?
– Ну… как они себя ведут. Как-то не по-людски. Или тебе не кажется?
– Да и мы такие же были. Брось. У нас, смотри, были мы – и это была какая-то поддержка. А у них – они трое. Ты хочешь, чтобы они ревели по углам?
– Да я не знаю, чего я хочу.
– Будут они ещё реветь, не сомневайся. Только, знаешь… я за них как-то совсем не волнуюсь.
– Но думаешь?
– Я сейчас про всё думаю. Остановиться не могу. В голове какой-то… не знаю… пять телевизоров, и все на разных каналах, и на всех каналах спор-баталии… Не знаю, что делать, спать не могу.
– Напиться? – предложил Лимон.
– Боюсь, – сказал Порох. – Как папку вспомню…
– Ладно, – сказал Лимон. – Ты ещё пару дней продержись, а? Там точно что-нибудь придумаем. Ты сейчас, главное, Дину поддержи.
– Как скажешь, командир, – козырнул Порох. – Но ты всё равно к нам туда потом загляни, идёт?
– Идёт, – сказал Лимон.
Сапог с Маркизом сидели на подножке «Неустрашимого», курили. Зее с огромным морским биноклем в руках забралась к пулемёту и высматривала что-то в горах.
Сапог при приближении Лимона медленно встал, козырнул. Лимон махнул рукой – то ли «вольно», то ли «иди в жопу».
– Пока спокойно, командир, – сказал Сапог. – Посты на обеих дорогах, на тропе. Маркиз там сигнализацию устроил. В общем, незаметно подойти к нам можно, но только ночью и поодиночке. Да и то…
– Джедо, – сказал Маркиз, – мы тут вообще-то другой вопрос обсуждали. Ты как, в состоянии думать?
– Не знаю, ещё не пробовал, – сказал Лимон. – Грузите – если что, я закричу.
– Я расскажу? – Маркиз посмотрел на Сапога. – Просто я смогу быстрее.
– Валяй, – сказал Сапог.
– Деревенский, который в подвале сидит, сказал, что у них уже была налажена торговля с городскими – то есть с ребятами Морка. Морк чистит квартиры, склады, деревенские подвозят продукты – и все довольны. Власть Морка держалась на том, что его почему-то поддержал Охотник. Почему поддержал – мы не знаем и не узнаем. И наплевать, потому что Охотника мы завалили. Порох завалил. И оружие Охотника теперь наше. А значит, Морка мы должны или взять под крыло, или грохнуть и занять его место. Что касается меня, я за второе. Не перебивай.
– И не думал.
– Значит, показалось. Теперь дальше. У нас сразу появляется ресурс для манёвра. Либо мы, как ты предлагал, грузимся на машины, заливаемся горючим по ноздри – и марш-марш по шоссе до Столицы… ну, по крайней мере, до центральных провинций. Один броневичок у нас есть, второй можно из «росомахи» сделать, Ин-Пи сказал, что умеет такие водить. Да и чего там не уметь, два рычага… Где-то тысяча километров на колёсах и поначалу по бандитским землям… да, может, и потом. Мы же не знаем, какая там обстановка. Может, у нас тут рай. Но этот вариант мы оставляем пока как основой. Вариант второй: взять власть над городом и в городе остаться, наладить отношения с деревенскими, мародёрствовать помаленьку, торговать награбленным – и ждать, когда о нас вспомнят. Технически он самый простой, этот вариант, но, боюсь, самый опасный. Потому что… – Маркиз вдруг замялся.
– Можешь не объяснять, – сказал Лимон. – Понятно. А третий?
– Взять город под контроль. Это, как ты понимаешь, неизбежно. Дальше – с помощью твоего карабина или с помощью той здоровенной дуры, которая была у обезьяны, – пробить ворота туннеля. И уйти в Пандею.
– Джакч… – пробормотал Лимон. – Но это же… измена?
– Формально – нет, – сказал Маркиз. – Мы с ними не воюем, мы гражданские лица, мы, джакч, почти все несовершеннолетние. И называться это будет «действия в условиях крайней необходимости»…
– Ладно, – сказал Лимон, – обдумаем. Только не говорите пока никому больше. А то мало ли…
– Я их вижу, – сказала вдруг сверху Зее. – Человек пять или шесть. Идут вдоль склона.
– Думаешь, это те же? Что и вас тогда? – спросил Маркиз.
– Лиц не разглядеть, – сухо и язвительно сказала Зее. – Рук и ног тоже. Они просто вышли на снег в лесном камуфле.
– Вот так вот мы с ними и не воюем, – сказал Лимон.
– Ну, они с нами пока тоже… вроде бы трупов нет. Собирают информацию, это понятно.
– Вот ещё интересно, – сказал Сапог. – Помните, с чего вообще началось? Со слухов, что Пандея готовит вторжение. А теперь приходи, бери нас голыми руками… и что?
– Может, у них такой же джакч, что и у нас?
– Чтобы всех накрыло газовыми минами? Не бывает. И, кстати, шары не летают. Я уже несколько дней специально смотрю.
Массаракш, подумал Лимон, холодея внутри, а ведь наверное это действительно вторжение, и оно было успешным. Просто Пандея маленькая, оккупировать они могут разве что столичный округ… да-да-да, два-три города, основные дороги, военные базы, и всё, – а на нас хватает пары разведгрупп, которые пришли, посмотрели, ушли. И даже шары пускать не надо…
– Ладно, это пока нас не…
Лимон вдруг понял, что Сапог, Маркиз и Зее смотрят не на него, а куда-то за него и вверх. Тут же донёсся упругий хлопок и резкий свист, и Лимон, оборачиваясь, уже знал, что увидит: оранжевый след сигнальной ракеты.
Он ошибся: след был синий.
И тут же засвистел Сапог, сзывая всех на построение. Потом на поясе его запищала рация (и где они её только нашли?)…
– Да! – заорал Сапог сквозь хрип и шум. – Да, понял. Всё, сваливайте оттуда! Быстро!
Он повесил рацию обратно и повернулся к Лимону.
– Это Морк, командир. С ним два грузовика с бойцами. Я так думаю, прибыл на переговоры.
Глава двадцать четвёртая
– Почему так? – тихо спросила Зее.
Лимон помолчал. Мимо вели небольшими группками уже разоружённых бойцов Морка. Трупы самого Морка и его ближайших клевретов пока валялись посреди дороги.
– Понял, что… если заговорю с ним… то, может быть, не смогу. Лучше так. Потому что… В общем, не хочу я об этом.
– Я поняла.
– И больше ни слова, хорошо?
– Ни за что, – сказала Зее.
Подошёл Маркиз.
– Там это… Сапог Хвоста нашёл. Под брезентом.
– Живого?
– Нашёл живого…
– Скажи, пусть просто пристрелит, и всё.
– Точно? – спросил Маркиз. – И ни о чём не спросим?
– А что он может сказать?
– Не знаю. Мало ли… Всё-таки он из нашей группы…
– Он предатель, Маркиз.
Маркиз козырнул и быстро пошёл обратно.
– Хотя подожди, – сказал Лимон ему вслед. – Я сам.
Маркиз остановился. Медленно обернулся. Лимон поравнялся с ним, хлопнул по плечу и пошёл дальше – вдоль второго грузовика.
Грузовик был какой-то бесконечный.
У заднего борта, где был трап, стояли Сапог, Шило – и совершенно неузнаваемый Хвост. Он был одет в тёмно-зелёный полувоенный, а на самом деле чисто декоративный костюмчик из тяжёлого шёлка. Волосы по сторонам головы были сострижены, а оставшийся валик покрашен в ярко-оранжевый цвет. В ушах краснели здоровенные горские серьги не то с гранатом, не то с рубином, на шее висела толстенная цепь из серого металла. Лицо Хвоста уже было разбито, кровь текла из разорванной губы и из носа.
– Постой, – сказал Лимон.
Сапог опустил правую руку, продолжая левой прижимать Хвоста к борту.
Зря я пошёл, подумал Лимон. Он достал из кобуры пистолет и дослал патрон.
– За что? – прошептал Хвост. – Я ничего…
– Ты предатель, – сказал Лимон. – Ты провёл бандитов в наше расположение. Достаточно?
– Я не предатель, – ещё тише сказал Хвост. – Вы все куда-то делись… а там тоже наши, из класса, и Морк из нашей гимназии…
– Действительно из нашего класса? – спросил Лимон подошедшего Маркиза.
– Да, – тот кивнул. – Братцы-акробатцы и Угорь.
– Хорошая компания, – хмыкнул Лимон. – Два идиота и кошкодав.
– А что… мне… было… делать?.. Вас никого. Почему вас никого?
– Ты врёшь, – сказал Маркиз. – Мы ещё были в городе, когда ты смылся к Морку.
– Мне сказали, что вас убили. Вас не было нигде. Я искал…
– Если бы искал – нашёл бы. А ты просто пошёл к Морку.
– Он у Морка сосал, – сказал Сапог тяжело.
– Что? – Лимона передёрнуло.
– Это Морк такое правило завёл. Все, кто пришёл проситься в отряд, должны у него отсосать. Кто отказывается – тех в рабы.
– А ты… откуда знаешь? – спросил Лимон.
– Да всё тот же деревенский рассказал. А сейчас Угорь подтвердил. Я с ним парой слов перекинулся.
– Что, и Угорь тоже?
– Нет, говорит, это началось, когда мы в горы ушли, а наши, которые остались, решили двинуть к Морку. Вот он и решил покуражиться.
– Джакч… И что же ты, тварь, не пошёл в рабы?
– Там, думаешь, лучше? – Хвост совсем опустил голову. – Деревенские – они тоже… такие же… И вот что. Пристрелите меня сейчас. Потому что иначе… я вас убью. Застрелю, отравлю, битого стекла подсыплю… никогда не прощу, что вы меня бросили одного…
Лимон начал поднимать пистолет.
Хвост вдруг выскользнул из захвата Сапога, упал на колени и пополз на коленях к Лимону.
– Джедо, миленький, не надо, пожалуйста, ты не слушай, что я говорю, я ни за что, никогда… меня нельзя убивать, пожалуйста, у меня мамка, может быть, жива…
– Что? – спросил Лимон. Маркиз, стоявший за его плечом, опустился на корточки и спросил то же самое: – Что?
Захлёбываясь, Хвост заговорил:
– Я домой… заглянул домой, думал, она как все, а там прибрано и записка… что телеграмма от бабушки, надо срочно ехать… и чемодана нет, и вещей дорожных… это значит, мы только в лагерь уехали, а тут телеграмма, я же не знал… а машины утром часто ходят…
– Посмотри на меня, – сказал Маркиз. Лимон видел, как Хвост с трудом поднимает голову и таращится на Маркиза, а слёзы и сопли текут, не капают, а текут…
– Врёшь, – сказал Маркиз. – Только что придумал.