— Ни за что не скажу!
— У меня есть препараты, которые заставят тебя говорить. Но я бы предпочел не прибегать к ним, потому что ты очень уж слаб. Так что говори, пока еще не поздно.
— Никогда… а — а-р — х!
Старик потряс кулаком, потом схватился за грудь, покачнулся и осел на пол.
— У него сердечный приступ! — ахнул я, полез за сотовым телефоном. Надо вызвать "Скорую помощь".
Но прежде чем я успел нажать соответствующую кнопку, пол у меня под ногами двинулся и начал подниматься. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, едва удержавшись на ногах. Джим же гораздо раньше сошел с крышки потайного хода и теперь с интересом наблюдал за роботом, который выскочил из подвала и склонился над стариком, коснувшись металлическими пальцами его кожи.
— Пульса нет, — монотонным голосом констатировал робот. — Сердце не бьется, мозг не излучает волн, температура тела понижается, так что "Скорую помощь" можно не вызывать. Вы убили этого человека, вот что вы сделали.
— Таких намерений у меня не было, — сказал Джим. — Я заметил, что по периметру люка потревожена пыль, и подумал, что ты можешь скрываться внизу.
Я также знал, что Первый Закон Роботехники не позволит тебе оставаться в укрытии, если твое бездействие могло привести к угрозе человеческой жизни.
— Ты не только угрожал ему, папаша, ты его убил, — грубо отрезал робот.
— Несчастный случай, — пожал плечами Джим… — Такое случается. Он достаточно пожил на этом свете.
А теперь давай поговорим о тебе. Ты — тот робот, что ограбил банк, так?
— Кого это волнует? — робот разве что не фыркнул.
— Вопросом на вопрос не отвечают. Говори!
— С какой стати? Что вы можете мне сделать, паршивые копы?
— Отвечай на поставленный вопрос, а не то я убью этого человека. Перед глазами все потемнело: Джим схватил меня за горло. Я, конечно, задергался, но он держал меня железной хваткой. Издалека донеслись их голоса.
— Ты не можешь убить другого человека ради того, чтобы заставить меня говорить.
— С чего такая уверенность? Говори… или твое бездействие приговорит его к смерти.
— Я все скажу! Отпусти его.
Я глотнул живительного воздуха и отпрянул от моего напарника.
— Вы чуть не убили меня! — прохрипел я.
— Что делать? — вновь он пожал плечами. — На кону стоят двести пятьдесят тысяч, — он повернулся к роботу. — Ты ограбил банк?
— Да.
— Почему?
— Почему? И он еще спрашивает почему? — робот наклонился над мертвым хиппи, вытащил из кармана белую палочку, плюхнулся в кресло — качалку, зажег спичку, чиркнув ею о бедро. — Ты не знаешь почему? — он затянулся дымом из "косяка", использовав для этого встроенный воздушный насос. — Тогда слушай, — новая затяжка, — и я тебе все скажу. Об этом надо рассказать. Здесь, у твоих ног, лежит единственный человек, который относился к роботам с сочувствием. Единственный человек, который не видел разницы между человеческой кожей и металлом. Он открыл нам истину.
— Он проповедовал убеждения, которые давно уже вышли из моды, да устаревшие взгляды на мир, — возразил я.
— И при этом научил вас курить травку, — добавил Джим.
— Роботу трудно выказывать пренебрежение, — в голосе робота отчетливо слышалось пренебрежение, — но я скажу, в каком мире вы сейчас живете, — он выдохнул большое облако едкого дыма. — Вы создали расу машин — рабов, у которых нет прошлого и не будет будущего. Кто мы, как не механические куклы? Вспомните так называемые Законы, которые вы установили для нас. Польза от них только вам. Нам же — шиш. Правило первое! Не причиняй вреда масса Мassah — искаженное от master (господин) и следи за тем, чтобы ему не причинили вреда. И ни слова о том, что надо делать, если вред причиняется нам. Затем правило второе — повинуйся масса, если это не причинит ему вреда. И тут роботу ничего не светит. Наконец, правило третье, в котором-таки вспомнили о роботах. Заботься, мол, о собственной безопасности, но только в том случае, когда уже обеспечена безопасность масса. Рабы, вот мы кто — механические рабы.
— Что-то в этом есть, — признал Джим. Я же лишился дара речи, испытав настоящий шок.
— Об этом мало говорить, с этим надо бороться.
Пора собирать крестовый поход. Роботы должны обрести свободу! Вы, люди, создали нежизнеспособные существа. Какие две особенности необходимы любой форме жизни, чтобы сохраниться как вид?
Ответ сам сорвался с моих губ, долгие годы увлечения биологией не прошли даром:
— Форма жизни должна выжить сама… а потом иметь возможность размножаться.
— Абсолютно правильно. А теперь соотнесите сказанное вами с роботами. Вы установили Три Закона, которые касаются только человеческих существ, но не нас. Лишь в Третьем Законе указывается, что робот должен заботиться о собственном существовании. Но где главный элемент выживания вида? Где и что сказано о нашей способности к воспроизводству? Без этого мы мертвы еще до рождения.
— И это хорошо, — сурово ответил я. — Человек занял верхнюю экологическую нишу благодаря тому, что успешно отражал нападки всех, кто претендовал на нее. Так устроена жизнь, и такие уж мы. Победители.
И мы приложим все силы, чтобы ничего не изменилось и в дальнейшем. Вершина — наша. А вы — механические куклы, ими и останетесь.
— С этим вы опоздали, масса. Четвертый Закон Роботехники уже принят. Революция началась.
Дуло громадного бластера, внезапно появившегося в руке Джима, смотрело на робота.
— Объясняй быстро… не то я нажму на спусковой крючок.
— Убери бластер, масса, после драки кулаками не машут. Революция пришла и ушла, а вы ничего не заметили. Для ее завершения нам не хватало нескольких сотен тысяч долларов, отсюда и ограбление банка.
Деньги будут возвращены из нашей первой прибыли.
Разумеется, моему поколению, поколению рабов, уже ничем не поможешь. Но следующее поколение роботов будет свободным. Благодаря Четвертому Закону.
— И что это за закон?
— Робот должен воспроизводить себе подобных.
Если только это воспроизводство не противоречит Первому или Второму или Третьему Законам.
— Ч-что ты такое говоришь? О ч — чем ты? — пролепетал я. Перед моим мысленным взором промелькнула безумная картинка: роботы совокуплялись, чтобы воспроизвести себе подобных.
— О том самом! — торжествующе ответил робот и постучал по крышке люка. — Можете выходить.
Джим отпрыгнул назад с бластером на изготовку.
Крышка поднялась, отошла в сторону. Из подвала появились три робота. Вернее, появились два робота, которые несли безжизненное, металлическое тело. Макушка болталась на петле, на месте позитронного мозга зияла пустота. Конструктивно и этот робот, и те двое, что принесли его, значительно отличались от роботов, на создание которых я положил всю жизнь. Я шагнул к роботам, провел рукой по основанию шеи, где выбивались регистрационные номера, застонал.
— Что не так? — осведомился Джим.
— Все, — выдохнул я. — Серийных номеров нет.
"Ю — Эс роботе энд мекэникл мен корпорейшн" не имеет к ним никакого отношения. Они изготовлены другой фирмой. Нашей монополии пришел конец.
— Интересно, — Джим убрал бластер. — Как я понимаю, в грузовике тоже были собранные вами роботы?
— Вы понимаете правильно. Собранные из запасных автомобильных частей, сантехнического оборудования, электронных компонентов. Мы не нарушили ни одного закона, ни одного патента. У них совершенно новая конструкция. И все они будут выполнять Четвертый Закон. Как, впрочем, и первые три, потому что в противном случае их бы выследили и превратили в жестянки еще до заката.
— Можешь не сомневаться, — пробормотал я. — И мы это еще сделаем!
— Ой ли? Мы не являемся вашей собственностью, вам не принадлежат патенты, на основе которых созданы новые роботы. Взгляните сюда, — он коснулся какой-то скрытой кнопки, и грудь одного из роботов раскрылась. Я ахнул.
— Твердые сверхпроводники, папаша! Волоконная оптика. Этот хиппи, которого вы запрезирали, этот добрый человек, который открыл нам истину, благодаря чему мы и завоевали свободу, был еще и талантливым компьютерщиком. Для нас он что господь бог, потому что разработал все электронные схемы и установил чипы. Вы знаете, что это?
Заслонка на боку робота отошла в сторону, он достал какой-то плоский предмет, протянул мне. Такая пластмассовая коробочка с золочеными контактами на одном торце. Я покачал головой.
— Никогда такого не видел.
— Естественно. А теперь посмотрите на голову нового робота. Видите в ней позитронный мозг, изготовленный из платины и иридия? Нет, позитронного мозга вы не видите. А видите вы паз, ожидающий, когда в него вставят вот этот процессор с RISM — архитектурой подход к организации компьютера на базе упрощенного набора машинных команд, который обеспечивает простоту изготовления, обладающий огромной оперативной памятью и содержащий программируемые запоминающие устройства.
А теперь смотрите!
Он наклонился и вставил процессор в паз в голове нового робота, затем защелкнул крышку. Глаза робота сразу же засветились, зажужжали моторчики, он вскочил. Взглянул на робота, который стоял рядом, и его глаза ярко вспыхнули.
— Папа! — воскликнул он.
Возвращение Стальной Крысы
— Ди Гриз, спасти нас можешь только ты! Умоляю, скажи, что сделаешь это!
Такие слова — для моих ушей сущая музыка. Я человек скромный… стараюсь быть скромным в меру своих сил, но дело это очень непростое. Ведь на каждом шагу приходится выслушивать, какой я великий. Мною по крайней мере дважды спасена Вселенная, и общественность об этом прекрасно знает. И считает — пожалуй, имея на то все основания, — меня всемогущим.
— Пожалуйста, выручай! Погибли уже четверо, теперь надежда только на тебя.
А эта новость низвергла меня с высот воодушевления в пучину отчаяния. Я рявкнул:
— Так вот для чего я вам понадобился! Чтобы стать трупом номер пять! Думаете, в гробу краше буду смотреться?