— Фаркухар давал вам подписывать какие-нибудь бумаги? — спросил Джефф.
— Конечно! — раздраженно бросил старик. — А для чего еще я нанимаю адвокатов? У меня нет времени все это читать. Он приносит — я подписываю.
— Вы стали жертвой мошенничества, доктор Херингбут, — объявил Джефф. — Фаркухар — известный жулик, а ваш ценный помощник выдает себя за вас. Они замышляют крупную аферу и наверняка используют для этого подписанные вами бумаги.
— Мальчишки — всегда мальчишки, — пробормотал Херингбут, глядя сквозь прищур ресниц на поднимающиеся пузырьки. — Я сам подозревал обман, но, пока хватает денег на эксперименты, мне все равно. Я нанял адвоката, чтобы не угодить в Nervenheilanstalt, лечебницу для душевнобольных, и он этого не допустит, пока ему платят. Да, я сумасшедший — словно бешеный лис! Ха!
Джефф с трудом сдерживал злость. Нужно привлечь Херингбута на свою сторону, иначе из этого подвала никогда не выбраться. Сладкая парочка наверняка готова сегодня же ночью выдоить свою жертву досуха и смыться из города, раз уж рискнула запереть тут Джеффа.
— Мне нужна ваша помощь, профессор, — терпеливо объяснил он. — Ваш адвокат и ассистент-телохранитель прямо сейчас заканчивают свое грязное дело. Они собрали разрушитель материи. Это изобретение принадлежит вам…
— Никогда не слышал ни о каком разрушителе материи.
— Устройство из двух металлических пластин на изоляторах. Кладешь между ними что-нибудь, включаешь ток, и оно исчезает.
— Unwissenheit![414] — завопил профессор Херингбут, свалив со стола целый ярд химической посуды. — Это просто lacherlich![415] Вы описываете мой демонстратор эйнштейновского пространства-времени. Он не имеет никакого отношения к разрушению материи. Я построил его лишь для того, чтобы доказать одну мою идею из теории пространственно-временных координат, а потом велел своему schrecklichschuft[416] ассистенту его разобрать.
— Значит, это не разрушитель материи?
— Разрушитель материи… что за чушь?! — воскликнул профессор, гневно размахивая кулаком над головой. — Это вас за такие слова надо упрятать в психушку, а не меня. Я же сказал: это демонстратор, он не изменяет пространство, но может быть опасен, крайне опасен в использовании. Их нужно остановить! — Он подбежал к двери и в ярости задергал ручку.
— Заперто, — вздохнул Джефф. — У меня такое чувство, что они заперли здесь нас обоих, чтобы мы не могли им помешать. Есть другой выход…
— Где? — рявкнул Херингбут, расхаживая по подвалу, словно лев в клетке.
— Вон там. — Джефф показал на древний угольный желоб. — Можно было бы выбраться через него, если бы не решетка.
— Решетка! Решетка — ничто для Херингбута, я смеюсь над решеткой! Идиоты… — сердито пробормотал ученый, распахивая дверцу шкафа и поспешно собирая на столе какую-то установку. — Что-нибудь попроще… времени нет… нитрат целлюлозы, или пироксилин, — вот что нам подойдет… — Послышалось бульканье — в фарфоровую чашку полилась азотная кислота. — А теперь немного клетчатки… Це-шесть аш-десять о-пять… да, именно так!
Джефф с интересом наблюдал, как разгневанный ученый открывает аптечку и вытаскивает пачку ваты, запихивает ее в кислоту, затем достает откуда-то пакет гипсового порошка и размешивает его в большой миске с водой. Работая одновременно обеими руками и постоянно что-то бормоча, он соорудил странного вида комок из ваты и полужидкого гипса. Попросив Джеффа подержать емкости, Херингбут наложил взрывчатку на железное кольцо, удерживавшее решетку, а затем замазал ее сверху гипсом. Когда гипс почти затвердел, ученый проделал в нем отверстие и вставил кусок пропитанного спиртом шнура. После чего вымыл руки, застегнул белый халат и нахлобучил на голову огромную черную фетровую шляпу, сняв ее с крюка рядом с дверью.
— Я готов, — объявил он. — Уходим?
— После вас, профессор.
— Gut. Предлагаю отойти к стене и прикрыться столом. Будет шумно, полетят осколки, так что лучше поостеречься…
Коснувшись запального шнура спичкой, он поспешил назад и присел рядом с Джеффом.
Шнур задымился и затрещал. Раздался оглушительный грохот. Кольцо вместе с решеткой пролетело через весь подвал и с лязгом ударилось о дальнюю стену.
— Неплохо, — одобрил Херингбут, ступая сквозь облако дыма и пыли и разглядывая образовавшуюся в стене дыру с рваными краями.
Джефф пролез через желоб, вытолкнул крышку и выбрался наружу. В желобе осталось изрядное количество древней угольной пыли, и, когда Джефф вытащил наверх Херингбута, тот громко выругался, увидев, в какое состояние пришел его белый халат. Джеффу с трудом удалось его успокоить. Отраженного от неба света вполне хватало, чтобы понять, что они находятся на захламленном заднем дворе, с трех сторон ограниченном высокими домами, а с четвертой — ветхой стеной того самого здания, откуда только что вышли. Из-за задернутых занавесок наверху сочился свет, в ночной тишине отчетливо слышалось гудение генератора.
— То ли они глухие, то ли сами так шумят, что не слышали взрыва, — сказал Джефф, пробуя ручку задней двери. Дверь оказалась не заперта. — Что ж, пора заявить о себе.
Он направился внутрь здания. Херингбут следовал за ним по пятам.
— Как раз вовремя, — весело произнес Джефф, распахивая дверь лаборатории.
Находившиеся в помещении люди застыли, словно в немой сцене из плохой пьесы. Ниссинг передавал большую пачку наличных заговорщикам, одновременно протягивавшим руки к добыче. Все трое вытаращились на стоящих в дверях.
— Мистер О’Хара! — воскликнул Ниссинг. — Что с вашей одеждой? Мне сказали, вас срочно вызвали по делу.
— Объяснение последует чуть позже, — заверил Джефф, не сводя бдительного взгляда с обладателя черного пояса, который крался к нему, полуприсев и вытянув руки. — Нет-нет! — с притворным ужасом проговорил Джефф, пятясь.
Скоби улыбнулся, вспомнив, как легко ему удалось победить в прошлый раз, и выбросил вперед руку. Улыбка тут же исчезла — Джефф схватил его за руку, вывернул ее и подсек противнику ноги. Пока тот падал, Джефф успел ударить его ребром ладони по шее и даже пнуть в живот коленом. Издав глухой стон, Скоби без чувств растянулся на полу.
— В прошлый раз ты застал меня врасплох. — Джефф с улыбкой посмотрел на неподвижное тело. — К твоему сведению, у меня тоже черный пояс, а еще я научился в морской пехоте кое-чему такому, чего в школе дзюдо не преподают.
Последние слова Джефф произнес на бегу, и, когда рука Фаркухара опустилась в ящик стола, Джефф уже был рядом. После короткой схватки он завладел пистолетом и сунул его в карман пиджака:
— Вот теперь можно мирно побеседовать.
— Что значит весь этот произвол?! — воскликнул Ниссинг. — Что вы сделали с профессором Херингбутом?
— Ничего, — безмятежно ответил Джефф. — Настоящий профессор Херингбут — вот этот джентльмен в черной шляпе, а тот, кого я свалил, — самозванец.
— То есть вы хотите сказать…
— Установка ненастоящая, и никакого передатчика материи не существует.
— Мои деньги…
— Их выманили у вас обманом. Этот бледный тип, что пятится к двери, — профессиональный мошенник, который доит своих жертв уже много лет.
— Но… я же видел, как разрушитель материи разрушает материю, — сказал Ниссинг, хватая деньги со стола и запихивая обратно в портфель.
— Ха! — Профессор Херингбут театрально скрестил руки на груди. — Вы видели демонстрацию моего демонстратора эйнштейновского пространства-времени. Никакую материю никто не разрушал.
— Н-но… — Ниссинг ошеломленно затряс головой, махнув в сторону передатчика. — Вы же здесь были, мистер О’Хара, вы видели, что прибор работает. Он перенес мои часы через всю комнату.
Улыбнувшись, Джефф взял со стола гаечный ключ.
— Это чудо техники содержит в себе хорошо известный фокус, — сказал он и разбил ключом смотровое окошко. — Видите стекло, расположенное под углом сорок пять градусов? Это и есть секрет фокуса. Объясняю: первым делом жулики купили дубликат ваших часов, что не такая уж большая проблема. Я видел, как Фаркухар совершил подмену, отдав дубликат Скоби, который теперь валяется без сознания. На наших глазах Скоби поместил дубликат в заднюю часть этого ящика, и мы лицезрели его сквозь наклонное стекло. Затем свет над часами стал медленно меркнуть, в то время как с этой стороны он становился все ярче. Второй источник света показывает второй ящик, пустую копию первого, расположенную под нужным углом. За наклонным стеклом, которое теперь играет роль зеркала, наступает темнота, и мы якобы видим: часы исчезают по мере того, как их сменяет изображение пустого ящика. И ничего больше.
Ниссинг перевел взгляд с одного прибора на другой, затем показал на приемник материи:
— И все-таки не пойму — мы же нашли мои часы в этой установке?
— Естественно. Фаркухар подошел и вложил в нее часы, пока мы стояли к ней спиной. Все просто. Секрет всех хороших фокусов в их простоте.
— Меня обманули… — пробормотал Ниссинг, начиная наконец понимать. — Вымогатель! — яростно заорал он на Фаркухара. — Мошенник! Где двадцать тысяч долларов, которые я заплатил тебе на прошлой неделе?
— Такие предприятия требуют средств, — злорадно усмехнулся Фаркухар. — Боюсь, ваше пожертвование ушло на текущие расходы…
— А ну, отдавай деньги, мошенник, или я их из тебя выбью! — Побагровевший Ниссинг шагнул к нему, замахиваясь кулаком.
— Обойдемся без насилия. — Джефф схватил его за рукав. — За двумя исключениями, здесь собрались благородные джентльмены. Я прослежу, чтобы вам возместили все потери. Эти мошенники хотя бы дали вам какие-то бумаги в обмен на наличные?
Ниссинг в замешательстве посмотрел на него:
— Да, но я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. — Он достал из портфеля документ и протянул Джеффу. — Вот договор о передаче патента, соглашение о разделе прибыли и все остальное.