Просьба не понравилась капитану, но отказать он не мог:
— Ладно, через час у меня. — Кортар повернулся к столу и взял стакан.
По истечении часа он извинился перед офицерами на мостике и удалился в свою каюту. Кортар сидел за столом, когда вошел Дамин-Хест.
— И что же вы хотите мне сказать? — на этот раз без малейшей светской любезности произнес капитан.
— Вам известно, кто этот человек? Я о том, который держится особняком.
— Само собой, ведь у меня список пассажиров. А почему вы спрашиваете?
— Ну конечно список пассажиров! Как же это я забыл про него… Капитан, а когда вы его вывесите? Правда, я сам не уверен, что это разумно… Во всяком случае, теперь…
— О черт! Сэр, с чего это вдруг вам вздумалось распоряжаться на моем корабле?
Капитан лишь изображал возмущение, а на самом деле ему было неловко — список надлежало вывесить гораздо раньше.
— Чем же вас обеспокоил этот джентльмен?
— Вам, наверное, неизвестна его история, ведь он может путешествовать под чужим именем. Его зовут Лим…
— Да знаю я! Ориго Лим.
— Мясник Лим! — Эти слова придворный разве что не прорычал.
— Извольте объяснить, что вы под этим подразумеваете.
Шеф протокола Дамин-Хест подобрался, напустил на себя надменный вид:
— Капитан, я не намерен обсуждать подробно биографию Ориго Лима, да и нет у меня полномочий для такой беседы. Я всего лишь прошу вас позаботиться о том, чтобы он не принимал пищу вместе с нами и не пользовался теми же помещениями, которые вынуждены посещать мы. Великая герцогиня не знает, что за человек летит с ней одним рейсом, и, надеюсь, не узнает. Но если выяснится, кто в кают-компании сидит за соседним столом… Вряд ли нужно объяснять вам, как ее недовольство может отразиться на коммерческих отношениях вашей планеты с Катердаммом. Я никоим образом не угрожаю, капитан, речь идет о самоочевидном факте. В случае чего плохо будет нам обоим. И очень плохо!
Кортар удержался от гневной отповеди. Этот болван — не причина проблемы, а лишь переговорное устройство. Да и угрозы его серьезны. Надо сейчас же разобраться во всем досконально.
— Прошу вас вернуться в кают-компанию; о принятых мерах я сообщу. «Венгадор» — респектабельный корабль, и беспорядки любого рода нам тут совершенно ни к чему.
— Спасибо, капитан. Буду ждать вестей.
За шефом протокола затворилась дверь, и Кортар со всей силы грохнул по столу кулаком.
Ответить на возникшие вопросы мог только один человек.
— Лим, — зло пробормотал Кортар и нажал кнопку коммуникатора. — Ориго Лим… Мясник Лим…
— Сэр?
— Дейксем, мне нужно побеседовать с пассажиром по фамилии Лим. Здесь, в моей каюте, сейчас же. Не вызывайте его, приведите лично. На мостике за вас остается Фоссейс.
— Слушаюсь, сэр.
К тому моменту, как раздался стук в дверь, капитан успел привести нервы в порядок. Он подождал, пока Дейксем не выйдет из каюты и не закроет за собой дверь, и лишь после этого заговорил.
— Вы кто? — спросил Кортар, услышав щелчок замка.
— Капитан, мы вроде уже это обсуждали. Меня зовут Ориго Лим.
— Да, вас так зовут. А теперь рассказывайте, почему в космопорту возник бунт и вас забросали камнями местные жители.
— Наверное, я им не понравился.
— Лим, давайте без этих игр!
Теперь стояли оба, перебрасывались через стол убийственными взглядами; в гневе эти двое были очень похожи.
— Я хочу знать, почему вас прозвали Мясником.
— Вижу, вы пообщались с тем пурпурным щеголем. Он напрашивается на неприятности.
— Да, мне про вас сказал Дамин-Хест, но неприятности не нужны ни ему, ни мне. Напротив, мы стараемся их избежать. И прежде чем принимать какие-либо решения, я должен узнать, почему вас так боятся остальные пассажиры.
Лим помолчал, с холодной улыбкой глядя на собеседника.
— Так что же вы натворили, а? Должно быть, имелись смягчающие обстоятельства, иначе бы вас казнили, а не посадили на мой борт. Если расскажете обо всем без утайки, я смогу принять логичное решение и успокоить этих перепуганных катердаммских глупцов.
Лим нащупал у себя за спиной стул и уселся. Сейчас он держался уже не так напряженно, словно дал некоему внутреннему стражу команду «вольно».
— Капитан, вы тоже присядьте. Если я доставил какие-то неудобства, прошу меня извинить. Я не сразу понял, что идет откровенный разговор, — для меня такое в диковинку. А история моя совсем простая.
— Выпьете со мной? — продемонстрировал капитан готовность к перемирию, достав из шкафчика бутылку бесцветной жидкости и стопки.
Первую каждый осушил одним глотком, а вторую пришедший в почти безмятежное состояние духа Лим поднял к свету:
— Этиловый спирт и дистиллированная вода. Со студенческой поры такого не пробовал.
— Космический напиток «Ракетное топливо». Откуда взялось название, я понятия не имею.
— В больницах он известен как бальзамирующая жидкость.
— Стало быть, вы врач?
— Доктор медицинских наук… но это в прошлом. — Мигом вернулась нервозность, сидящий Лим выпрямил спину. — Я не очень люблю эту историю, так что прошу простить за краткость изложения. Начну с того факта, что на Деламонде встречается редкое для освоенного космоса заболевание — бронхогенная карцинома. Это весьма и весьма неприятная форма рака легких. Кроме нее, там нет ничего интересного — не считать же таковым тяжелую металлургию и узколобое население с крайне тяжелым характером. Логично предположить, что причиной болезни являются изобилующие канцерогенами промышленные отходы. В этом направлении главным образом и шли научные исследования. На какие только ухищрения мы не пускались, чтобы добиться от металлургических магнатов установки фильтров на фабричные трубы и выделения жалких сумм для наших лабораторий!
Судьба сыграла со мной злую шутку. Я лечил обычного пациента от обычной аллергии и в какой-то момент заподозрил, что она служит связующим звеном между пыльцой одного местного растения и растущей заболеваемостью бронхогенной карциномой. Проведя необходимые эксперименты на лабораторных животных и получив убедительную статистику, я ее опубликовал, и научное сообщество приняло мои выводы с энтузиазмом. Металлургические магнаты, желая доказать свою непричастность, оказали мне самую широкую поддержку. Они нажали на нужные рычаги, и я получил возможность проверять свои версии на добровольцах в тюремной больнице. Все они были осужденными; им обещали помилование, если переживут мои эксперименты. Я надеялся, что научусь вызывать рак с помощью полученного мною экстракта пыльцы и на ранней стадии болезни справляться с ней хирургическим путем. Никто, кроме меня, не пытался лечить больных легочным раком, властей предержащих их судьба не интересовала.
Лим умолк. Он видел перед собой не капитана, а сцены из далекого прошлого, — сцены, которые невозможно забыть. Кортар наполнил стакан собеседника, тот благодарно кивнул и с удовольствием выпил.
— Вот, собственно, и весь рассказ, капитан. Осталась только концовка. Перед вами единственный человек, которому удалось сделать рак заразной болезнью. Ядовитый экстракт не просто оправдал, а превзошел мои ожидания. Пациент не только получал излечимую карциному особовирулентного типа, но и при кашле распространял раковые клетки по больнице и даже по всей тюрьме. Капитан, на моей совести двести три смерти, а это тяжелая ноша, и она беспокоит меня куда сильнее, чем тюремный срок, порка и даже всеобщая ненависть. Я и правда мясник, и то, что меня лишили врачебной лицензии, — единственный разумный поступок властей.
— Вас не могли привлечь к судебной ответственности.
— Но все же привлекли. Гибель заключенных никто не поставил бы мне в упрек, — наоборот, похвалили бы за экономию государственных средств, но среди жертв оказались начальник тюрьмы и семнадцать надзирателей.
— Политические назначенцы, я угадал?
— Капитан, вы и впрямь бывалый путешественник. Да, все они принадлежали к партии власти. Пресса вынесла мне приговор авансом — это был настоящий триумф желтой журналистики. В итоге вашего покорного слугу приговорили к пожизненному заключению с ежемесячной экзекуцией в виде десяти ударов плетью. Я не испытывал нужды в друзьях и деньгах; друзья помогли освободиться через семь лет, а деньги, потраченные без остатка, — добраться под защитой полиции до вашего корабля и улететь. Не самая приятная история, и мне жаль, капитан Кортар, что в нее оказались вовлечены вы.
— После всей этой истерии я ожидал услышать рассказ куда похуже. Налейте-ка себе, а я гляну, не завалялась ли парочка сигар в табачной шкатулке.
Взятую для поиска сигар паузу капитан потратил на раздумья о том, как быть дальше. Держать доктора взаперти, носить еду ему в каюту? Будь на месте Кортара кто-нибудь послабее духом, он бы дал себя убедить, что это и впрямь оптимальное решение проблемы. Лим просидел за решеткой семь лет, ежемесячно подвергаясь порке… Нет, «Венгадор» не станет для него новой тюрьмой.
— Надеюсь, вы мне поможете найти выход, — сказал он, когда сигары были раскурены. — Шеф протокола счел за благо не раскрывать вашу личность, но, чтобы гарантировать его молчание, вам надо держаться от катердаммцев подальше. Бедняга в ужасе от мысли, что его обожаемая герцогиня будет питаться в одной кают-компании с вами.
— Как насчет того, чтобы доставлять еду мне в каюту? Охотно предпочел бы такой вариант: толпа меня с некоторых пор нервирует.
— Это многое упростило бы, но мне не хочется держать вас взаперти. Проблема, собственно, заключается только в вашем посещении кают-компании в течение бортового дня.
— А здесь только одна кают-компания? Я и сам не испытываю ни малейшего желания общаться с этими господами.
— Еще есть офицерский салон. Туда добро пожаловать.
— Я не хочу мешать…
— Это никакая не помеха, а благополучное решение проблемы, чреватой для корабля большими неприятностями.
Вот так, без малейших затруднений, все и уладилось. Затем капитан Кортар, исходя из лучших побуждений, нарушил гозгийский кодекс чести и вывесил список пассажиров с ложным именем вместо Ориго Лима. Настоящий список был вложен в корабельный журнал, и капитан знал, что не будет спать спокойно, пока не уничтожит фальшивку. Затем он собрал тех членов экипажа, которые знали настоящее имя деламондийца, и объяснил, какие меры приняты в целях обеспечения безопасности полета; нарушение космической этики целиком ложится на совесть капитана. Поскольку все присутствующие были родом с Гозги, они не обсуждали решение начальства и не требовали объяснений. Лим, путешествующий под именем Элвис, получит радушный прием в офицерском салоне.