р вроде отвратительно смонтированного фильма — сплошная чехарда эпизодов. И вот я у двери, напрягаю глаза, чтобы разобрать номер, а потом еще сильнее напрягаю мозги, чтобы понять смысл этого номера.
Смысл заключался в том, что это была ее каюта.
— Ее каюта, — важно доложил я себе.
В каюте мерцал яркий голубой свет, я его видел в щели под дверью, но интереса это явление не вызвало.
— Мой паспорт. Ты арендовала мой паспорт, и час уже истек. Верни мой паспорт…
Твердя «паспорт, паспорт», я размахивал руками — искал опору в темноте. Но вместо твердой стены нашел мягкую женщину. Мои ладони побывали на ее плечах, потом на спине; наконец я понял, что касаюсь не ткани, а кожи.
— Таму…
— Энди, уходи из моей каюты. Утром поговорим.
— Таму… — Я привлек ее к себе.
— Прошу тебя, не надо. Я не думаю, что это правильно.
Какая бархатистая у нее кожа!
— Энди, давай не будем сейчас спорить. Словами «да» или «нет» тут ничего не объяснишь, и то, что ты называешь моралью, не имеет к этому никакого отношения. Что ты собираешься делать?
Я сделал, что собирался. Очень уж сильно хотелось. И мы больше не спорили.
С койки мне удалось сползти лишь в середине дня, и, кроме как ползать, я не мог ничего. Лежал я у себя в каюте, и думать о том, как здесь очутился, совершенно не хотелось. Память о событиях этой ночи возвращалась крайне медленно. Я наглотался аспирина и еще каких-то таблеток, принял холодный душ и позвонил буфетчику; тот в конце концов появился и за бешеные чаевые принес уйму черного кофе в столь некофейное время суток. Его глаза, по обыкновению, были полны сочувствия, для которого, впрочем, на сей раз имелись все основания.
Когда память восстановилась, а с ней худо-бедно и здоровье, я заулыбался в зеркало. А плавание-то, как ни крути, получилось недурственное. Освежившийся и побритый, я насвистывая прошелся до каюты Таму, распахнул дверь и нежно произнес:
— Приветик!
Но там никого не оказалось. Каюта была аккуратно прибрана, вещи заперты в больших чемоданах, никакой одежды и туалетных принадлежностей не видать. Только американский паспорт лежал на столике. Мой? Нет, мой остался у меня в каюте, я его там нашел и сразу припрятал.
Я раскрыл паспорт на первой странице и увидел фотографию с официальными красными и синими буковками по краю. Со снимка на меня смотрела Таму.
Этого не могло быть, но это было. Она, только не в черных шелках, а в белой блузке. На соседней странице имя и фамилия: Тамми Савани. Таму Савафи? Место рождения: США, Коннектикут. Неужели капитан прав насчет ЦРУ? Или она не за наших, а за русских? Вот для чего ей понадобился мой паспорт…
— Когда насмотришься вдоволь, отдашь? — спросила она, стоя в каюте спиной к закрытой двери.
— Ты американка?
— Нет.
— Значит, советская шпионка, или пекинская диверсантка, или…
— Ни то, ни другое, ни третье. Если захочешь выслушать, я расскажу.
— Давай рассказывай. — Я бросил паспорт на столик и рухнул на сиденье. Головная боль молотом стучала по темени, и это в придачу к разброду в мозгах и общему недомоганию.
— Это деловая поездка, и ничего более. Я коммерческий представитель, представляющий финансовые интересы заинтересованных в инвестициях инвестиционных организаций.
— А говорила, что ты простая арабская девушка.
— Необходимое прикрытие. — Она отвечала спокойно, пряча руки в складках темной материи; никакие чувства не отражались на лице.
— Ладно, тогда кто же ты на самом деле? — Меня разобрал нешуточный интерес.
— Если скажу, как ты поступишь?
— Что? Да никак, наверное. Я не коммерсант и не промышленный шпион — что мне до финансов и инвестиций! Другое дело, если ты из государственной спецслужбы, и я буду так считать, пока не разубедишь. Бизнес есть бизнес, отец это часто повторял.
— Твой отец весьма мудр. Надо бы с ним познакомиться. Уверена, это нам обоим принесет финансовую пользу.
— Познакомиться с ним тебе просто необходимо, ты теперь даже говоришь, как он. Убеди его, что продавать тракторы завода «Серп и молот» выгодно, и он всех своих работников заставит носить пуговицы со звездами. Так из какой ты страны?
— Ты ее не знаешь.
Ах так, да? Подначивать?
— По географии у меня были самые лучшие оценки. Все государства знаю, даже новые.
— Моя родина находится очень далеко, в световых годах.
— Ну да, ну да, ты с другой планеты.
— Вот именно.
Эта новость, как вы наверняка догадываетесь, здорово меня потрясла.
— Тамми-Таму, это очень серьезное заявление. И доказать можешь?
— Конечно могу, доказательств предостаточно. Здесь я нахожусь с целью установить торговые отношения с твоим миром, при мне образцы широкого ассортимента товаров наряду с описаниями производственных технологий и другими вещами, способными заинтересовать вашу сторону.
— А ну, покажи.
Она показала. Вынула руку из складок платья, и я увидел цилиндр величиной с мой большой палец.
— Броуновский термоутилизатор, или излучатель концентрированного тепла. Не нуждается во внешнем питании, так как использует энергию молекулярных связей. Срок службы порядка ста ваших лет. Два режима — вот это колесико регулирует выдачу плазмы от микропорции, с огонек зажигалки для сигарет, — (штуковина засветилась голубым), — до самых разных величин, то есть она может применяться для приготовления пищи, удаления краски и для многих иных задач, как в быту, так и в промышленности.
В воздухе появился красный диск, от него разбегались тепловые волны.
— Полезная вещица. — У меня жутко пересохло в горле.
— А полная мощность излучения в узком поле создает термолезвие, применимое для пайки, сварки, резки и тому подобного.
Красная линия толщиной с нить полыхнула от ее руки до переборки, и там осталась проплавленная дырка в окружении пузырей краски. Штуковина со щелчком выключилась и легла на стол. Я глядел на нее круглыми глазами и не испытывал ни малейшего желания взять в руки.
— Это еще и оружие, причем опаснейшее, — пробормотал я.
— Такое применение тоже возможно.
— И ты держала этот термоутилизатор в руке, пока мы разговаривали. На случай, если мой ответ тебя не устроит?
Она не ответила, но молчание было красноречивым.
— Значит, я ответил правильно?
— Да. Впрочем, я и не сомневалась. Хочу тебя нанять в качестве референта по межкультурным связям. Чтобы начать торговлю, нужен человек, который привлечет в нашу организацию адвокатов, инженеров и других специалистов, который позаботится о том, чтобы первичные контакты с государственными и бизнес-структурами налаживались без проблем…
— Без проблем, как же. Тебя примут за разведчика… за разведчицу, которая идет впереди армии захватчиков.
— Это крайне примитивная реакция, но нельзя исключать и ее. Ты нам посоветуешь, как избежать подобных эксцессов. За это тебе полагается гонорар в миллион долларов плюс одна миллионная процента от сетевой прибыли в течение двадцати лет или в течение оставшегося срока твоей жизни, если ты умрешь раньше.
— Таму, ты говоришь как юрист.
— Я и есть юрист, помимо прочего.
— И в числе этого прочего ты женщина. Не желаешь ли рассказать, по какой такой случайности вы, инопланетяне, оказались настолько похожи на людей?
— Это не случайность, а результат обдуманных действий. У нас много черт сходства: двуногое прямохождение, двуполость, парные органы зрения и слуха и так далее. Но боюсь, отличия перевешивают.
— На мой взгляд, ты совершенно неотличима от человека.
— Элективная хирургия. Наша медицина намного опередила вашу по всем направлениям. Кстати, мы намерены торговать и ее плодами.
Интересно, как она выглядит в первозданном виде? Я попытался вообразить, но сразу оставил эту затею. Лучше обойтись тем, что есть. Особенно после минувшей ночи. Которая не повторится.
— Ты это… прости за то, что ночью случилось. Я, кажется, был малость не в себе…
— Да, и я прекрасно это понимала благодаря очень сильным запахам каннабиса и алкоголя. Но решила, что ты, не получив желаемого, можешь учинить разгром в каюте. Я даже свет не могла включить, потому что работал пространственный копир, производя новый паспорт на основе твоего. Выбранная мной линия поведения казалась на тот момент оптимальной.
— Да? Оптимальной? Ха-ха-ха. Рад, что ты не держишь зла.
— У меня вообще никаких эмоций в отношении случившегося. Будь я зоологом или антропологом, записывала бы свои наблюдения. Впрочем, это открыло мне глаза на один фактор — тебе, возможно, будет интересно. Как уже сказала, я принадлежу к двуполой расе. При первом контакте с твоим миром я приняла облик женщины, который, по уверениям экзобиологов, не только привлекает самца, но и будит в нем инстинкт защиты самки.
— Такой шикарный облик способен будить и другие инстинкты в мужчине.
— О чем я теперь осведомлена. Непременно доведу сей факт до наших специалистов. Тебя же хочу информировать о том, что облик женщины уже выполнил свою задачу.
— То есть ты…
— Совершенно верно, я самец. Вхожу в высшее руководство крупнейшей из наших корпораций.
Я не ошибся. Она… вернее, он наверняка найдет общий язык с моим папашей. Который не поленился заранее написать автобиографию, использовав те же самые пафосные слова: высшее руководство, крупнейшая корпорация. Пусть они и с разных планет, зато похожи как две капли воды. Частички истеблишмента. Тошно смотреть, как истеблишмент протягивает щупальца с одного края Галактики на другой. Но вправе ли я жаловаться? Со своим миллионом долларов и роялти с продаж я теперь тоже частичка истеблишмента.
И тут меня затошнило еще сильней от чудовищной мысли. Сколько раз я говорил в сердцах: да трахал я ваш истеблишмент. И вот теперь, получается, я имею право это сказать в буквальном смысле!
Сила наблюдения
На самом деле это зависит только от врожденных способностей. Я прошел то же самое обучение, что и многие другие парни, и, возможно, торчу в этой забытой богом дыре здесь, где восток целуется с западом, а они протирают штаны за столами в Вашингтоне, только потому, что лучше запоминаю то, что вижу, да дальше прыгаю.