I
Это был незабываемый момент.
Все орали как полоумные, никто никого не слушал, и все хотели одновременно заключить Пола и Билла в объятия.
Гейден орал в телефонную трубку:
— Наши парни вернулись! Наши парни вернулись! Фантастика! Они только что вошли в дверь! Фантастика!
Кто-то кричал:
— Мы их обставили! Мы обставили этих сукиных детей!
— Мы добились своего!
— Получи в ухо, Дадгар!
Пудель Баффи лаял как безумный.
Пол посмотрел на своих друзей и понял, что они остались здесь, в гуще революции, чтобы помочь ему, и затруднялся найти нужные слова для разговора с ними.
Гейден оставил телефон и подошел, чтобы пожать им руки. Пол со слезами в глазах пробормотал:
— Гейден, я просто сэкономил вам двенадцать с половиной миллионов долларов — полагаю, вы должны поставить мне выпивку.
Гейден налил ему крепкого виски.
Пол пригубил свой первый алкогольный напиток за шесть недель.
Гейден проговорил в телефонную трубку:
— Здесь кто-то хочет поговорить с вами. — Он передал трубку Полу.
Пол пробормотал:
— Алло!
Он услышал медоточивый голос Тома Уолтера.
— Привет, дружок!
— Боже всемилостивый, — пролепетал Пол, изнемогая от общей потери сил и облегчения.
— Мы все гадали, вы где-то прятались, ребятки?
— Так оно и было все последние три часа!
— Как вы добрались до отеля, Пол?
У Пола не было сил рассказать Уолтеру всю историю.
— К счастью, в один прекрасный день Кин передал мне кучу денег.
— Фантастика! Черт возьми, Пол! С Биллом все в порядке?
— Ну да, он малость обалдел, но в полном порядке.
— Мы все малость обалдели. Ой, дружище! Как здорово слышать тебя, приятель!
В трубке раздался другой голос.
— Пол? Это Митч. — Митч Харт некогда был президентом «ЭДС». — Я так и рассчитывал, что этот итальянский забияка[312] вытащит тебя оттуда.
— Как поживает Рути? — спросил Пол.
Ответ дал Том Уолтер. Должно быть, они используют телефонную сеть для совещаний, предположил Пол.
— Пол, великолепно. Я как раз недавно с ней разговаривал. Джин звонит ей прямо сейчас, она на другом телефоне.
— С детьми все в порядке?
— Да, все чудесно. Приятель, она будет счастлива поговорить с тобой!
— О’кей, даю тебе поговорить с моей половиной. — Пол передал трубку Биллу.
Пока они болтали, появился иранский служащий Гулам. Он прослышал о разгроме тюрьмы и рыскал по улицам вокруг этого узилища в поисках Пола и Билла.
Джея Кобёрна обеспокоил приход Гулама. В течение нескольких минут пребывания здесь Кобёрн был слишком исполнен радости до слез, чтобы думать о чем-то еще, но теперь вернулся к своей роли лейтенанта при Саймонсе. Он тихо вышел из номера, нашел другую открытую дверь и позвонил в квартиру Дворанчика.
Трубку поднял Саймонс.
— Это Джей. Они добрались сюда.
— Отлично.
— С безопасностью здесь ни к черту. По телефону называют имена, тут шляются все, кому не лень, приходят служащие-иранцы…
— Найдите пару комнат подальше от этих. Мы подъедем.
— О’кей. — Кобёрн повесил трубку.
Он спустился к стойке администратора и попросил номер с двумя спальнями на тринадцатом этаже. Он назвал вымышленное имя. Паспорта у него не спросили.
Кобёрн возвратился в люкс Гейдена.
Через несколько минут вошел Саймонс и приказал:
— Оторвитесь от проклятого телефона.
Боб Янг, который висел на прямой связи с Далласом, положил трубку.
За Саймонсом вошел Джо Поше и принялся задергивать штору.
Невероятно. Внезапно командование перешло к Саймонсу. Здесь руководителем был Гейден, президент «ЭДС Уорлд»: час назад он заявил Тому Уолтеру, что от «бьющих баклуши ребят» — Саймонса, Кобёрна и Поше, — похоже, толку нет, однако же теперь он подчинялся Саймонсу, даже не задумываясь об этом.
— Осмотритесь как следует, Джо, — приказал Саймонс Поше. Кобёрну было известно, что это означает. За недели их пребывания здесь команда обследовала как отель, так и весь его участок, а Поше теперь должен разузнать, не произошло ли каких-либо изменений.
Зазвонил телефон. Трубку снял Джон Хауэлл.
— Это — Абулхасан, — сообщил он присутствующим. С пару минут он слушал собеседника, затем сказал: — Не кладите трубку. — Джон закрыл микрофон и пояснил Саймонсу: — Это иранский сотрудник, который переводил мне на встречах с Дадгаром. Его отец — друг Дадгара. Он находится в доме отца, и ему только что звонил Дадгар.
В комнате воцарилась тишина.
— Дадгар сказал: «Вы знаете, что американцы выбрались из тюрьмы?» Абулхасан заявил: «Для меня это новость». Дадгар приказал: «Свяжитесь с «ЭДС» и скажите им, что, если найдутся Чьяппароне и Гейлорд, они должны вернуть их, поскольку теперь я хочу провести дополнительные переговоры по залогу и сделать его намного более приемлемым».
У Гейдена вырвалось:
— Пошли его на…
— Ладно, — сказал Саймонс. — Скажите Абулхасану передать Дадгару следующее сообщение: мы ищем Пола и Билла, но тем временем считаем Дадгара полностью ответственным за их безопасность.
Хауэлл улыбнулся, кивнул и заговорил с Абулхасаном.
Саймонс повернулся к Гейдену:
— Позвоните в американское посольство. Малость покричите на них. Они допустили, чтобы Пола и Билла засадили в каталажку, теперь тюрьму взяли приступом, и нам неизвестно, где находятся наши сотрудники, но мы считаем, что посольство несет ответственность за их безопасность. Сделайте так, чтобы это выглядело убедительно. В посольстве просто обязаны быть иранские шпионы — можете держать пари на свою задницу, что Дадгар через несколько минут будет знать содержимое этого разговора.
Гейден пошел к телефону.
Саймонс, Кобёрн и Поше вместе с Полом и Биллом перебрались в новый номер люкс, который Кобёрн снял этажом выше.
Кобёрн заказал на ужин два стейка для Пола и Билла. Он приказал обслуге доставить их в люкс Гейдена, чтобы исключить необходимость хождения туда-сюда из нового помещения.
Пол принял горячую ванну. Он страстно желал этого, поскольку не принимал ванну в течение шести недель. Ему доставляли наслаждение безупречная белизна ванной комнаты, журчание горячей воды, новый кусок мыла… Он никогда больше не будет воспринимать подобные вещи как само собой разумеющееся. Пол вымывал тюрьму Гаср из своих волос. Его ожидала чистая одежда: кто-то забрал его чемодан из «Хилтона», где он проживал до ареста.
Билл принял душ. Его эйфория улетучилась. Когда он вошел в номер Гейдена, ему показалось, что этому кошмару пришел конец, но постепенно до него дошло, что угрожавшая им опасность не миновала, не было никакого самолета вооруженных сил США, чтобы доставить их на родину. Сообщение Дадгара через Абулхасана, появление Саймонса и новые предосторожности безопасности — этот номер люкс, Поше, задергивающий шторы, перенос ужина в другое помещение — все это вынудило его осознать, что побег только начинается.
Все равно Билл наслаждался своим стейком на ужин.
Саймонс все еще чувствовал себя не в своей тарелке. «Хайатт» располагался поблизости от отеля «Эвин», где проживали американские военные, от тюрьмы Эвин и оружейного склада: все они представляли собой естественные мишени для революционеров. Звонок от Дадгара также был тревожным сигналом. Многие иранцы знали, что сотрудники «ЭДС» проживают в «Хайатте». Дадгар мог легко узнать это и послать людей на поиски Пола и Билла.
Когда Саймонс, Кобёрн и Билл обсуждали это в гостиной люкса, зазвонил телефон.
Саймонс уставился на аппарат.
Он зазвонил вновь.
— Кому известно, что мы здесь? — спросил Саймонс.
Кобёрн пожал плечами.
Саймонс снял трубку и рявкнул:
— Алло!
Молчание.
— Алло!
Он повесил трубку.
— Никто не отвечает.
В этот момент появился Пол, облаченный в пижаму. Саймонс приказал:
— Переодевайтесь, мы уезжаем отсюда.
— Почему? — запротестовал Пол.
Саймонс повторил:
— Переодевайтесь, мы уезжаем отсюда.
Пол пожал плечами и вернулся в ванную комнату.
Биллу было трудно поверить своим ушам. Опять в бегах! Каким-то образом Дадгар сохранял власть во время всего этого насилия и хаоса революции. Но кто же работал на него? Охранники сбежали из тюрьмы, полицейские участки были сожжены, армия сдалась — кто остался для выполнения приказов Дадгара?
Дьявол и все его сонмища, подумал Билл.
Пока Пол одевался, Саймонс спустился в люкс Гейдена. Он увлек за собой Гейдена и Тейлора в угол.
— Забирайте всех этих тупиц отсюда, — приказал он тихим голосом. — Легенда такова, что Пол и Билл спят этой ночью здесь. Вы все возвращаетесь к нам завтра утром. Уходите в семь утра, как будто вы идете в офис. Не пакуйте никакого багажа, не выезжайте из гостиницы, не оплачивайте счет в отеле. Джо Поше будет ждать вас на улице, он обдумает безопасный маршрут до дома. Я забираю Пола и Билла прямо сейчас, но до утра не говорите об этом остальным.
— О’кей, — промолвил Гейден.
Саймонс возвратился наверх. Пол и Билл уже были готовы. Кобёрн и Поше ждали. Пятеро мужчин направились к лифту.
Когда они ехали вниз, Саймонс предупредил:
— Теперь выходите отсюда как ни в чем не бывало, будто это для вас самое обычное дело.
Лифт остановился на первом этаже. Они проследовали через огромный холл и вышли во внешний двор. Там были припаркованы два «Рейнджровера».
Когда они пересекали двор, подлетел большой темный автомобиль, и из него выскочили не то четверо, не то пятеро оборванных мужчин с пулеметами.
Кобёрн пробормотал:
— Ах, дерьмо!
Пятеро американцев продолжили свой путь.
Революционеры подбежали к швейцару.
Поше распахнул двери первого «Рейнджровера». Пол и Билл вскочили в автомобиль. Поше запустил двигатель и быстрехонько отъехал. Саймонс и Кобёрн сели во второй автомобиль и последовали за ними.
Революционеры вошли в отель.
Поше направился по главной магистрали Ванак, проходившей как мимо «Хайатта», так и «Хилтона». Звук автомобильных моторов постоянно заглушала пулеметная стрельба. Проехав милю по дороге, на пересечении с авеню Пахлави возле «Хилтона» они наткнулись на блокпост.
Поше подъехал к нему. Билл осмотрелся по сторонам. Несколько часов назад он и Пол проехали через этот перекресток с супружеской четой иранцев, которая подвезла их до «Хайатта», но тогда там не было никакого блокпоста, один лишь сгоревший автомобиль. Теперь там оказались несколько пылающих автомобилей, баррикада и толпа революционеров, увешанных разнообразным огнестрельным оружием.
Один из них подошел к «Рейнджроверу», и Джо Поше опустил стекло.
— Куда едете? — спросил революционер на идеальном английском языке.
— Я еду в дом моей тещи в Аббас-Абаде, — соврал Поше.
«Боже ты мой, что за идиотский предлог», — подумал Билл.
Пол смотрел в сторону, пряча свое лицо.
Подошел другой революционер и заговорил на фарси. Первый мужчина спросил:
— А сигареты у вас есть?
— Нет, я не курю, — ответил Поше.
— Ладно, езжайте дальше.
Поше поехал по магистрали Шахиншахи.
Кобёрн подогнал второй автомобиль к тому месту, где стояли революционеры.
— Вы едете вместе с теми?
— Да.
— Сигареты есть?
— Есть. — Кобёрн вынул пачку из кармана и попытался вытряхнуть сигарету. Руки плохо слушались его, и он не мог вытряхнуть одну.
Саймонс прошипел:
— Джей!
— Да?
— Отдай ему всю е…ую пачку.
Кобёрн отдал революционеру всю пачку, и тот взмахом руки пропустил их.
II
Рути Чьяппароне лежала в постели в доме Найфилера в Далласе, но не спала, когда зазвонил телефон.
Она услышала шаги в холле. Звонки прекратились, и голос Джима Найфилера проговорил:
— Алло!.. Ну, она спит.
— Я не сплю, — крикнула Рути. Она встала с кровати, набросила халат и вышла в холл.
— Это жена Тома Уолтера, Джин, — объяснил Джим, подавая ей трубку.
Рути промолвила:
— Привет, Джин.
— Рут, у меня для тебя хорошие новости. Ребята на свободе. Они выбрались из тюрьмы.
— О, благодарение Господу! — воскликнула Рути.
Она еще не задумывалась о том, каким образом Пол будет выезжать из Ирана.
Когда Эмили Гейлорд вернулась из церкви, ее мать сообщила:
— Из Далласа звонил Том Уолтер. Я сказала, что ты перезвонишь.
Эмили схватила телефонную трубку, набрала номер «ЭДС» и попросила соединить ее с Уолтером.
— Привет, Эмили, — протянул Уолтер. — Пол и Билл вышли из тюрьмы.
— Том, это чудесно!
— Тюрьму разгромили. Они в безопасности и в хороших руках.
— Когда они вернутся домой?
— Мы еще не знаем, но будем держать вас в курсе.
— Благодарю тебя, Том, — воскликнула Эмили. — Благодарю!
Росс Перо лежал в постели рядом с Марго. Телефонный звонок разбудил их обоих. Перо встал с постели и взял трубку.
— Да?
— Росс, это Том Уолтер. Пол и Билл вышли из тюрьмы.
Внезапно у Перо пропал весь сон. Он уселся на постели.
— Это великолепно!
Марго сонно пробормотала:
— Они вышли?
— Да.
Она улыбнулась:
— Ах, как хорошо!
Том Уолтер продолжил:
— Революционеры взяли приступом тюрьму, и Пол с Биллом сбежали.
Перо быстро призвал на помощь всю свою смекалку:
— Где они сейчас?
— В гостинице.
— Это опасно, Том. Саймонс там?
— Ну, когда я разговаривал с ними, его там не было.
— Скажи им позвонить ему. Тейлор знает номер. И вытащите их из этого отеля!
— Есть, сэр.
— Немедленно вызови всех в офис. Я буду там через несколько минут.
— Есть, сэр.
Перо повесил трубку. Он соскочил с кровати, оделся, поцеловал Марго, сбежал вниз по лестнице, затем прошел через кухню и покинул дом через черный ход. Охранник, удивленный его столь ранним появлением, произнес:
— Доброе утро, мистер Перо.
— Утро доброе. — Перо взял «Ягуар» Марго, вскочил в него и рванул по подъездной дороге к воротам.
Все эти шесть недель Перо чувствовал себя так, словно жил в аппарате для изготовления попкорна. Чего он только ни пробовал, ничего не получалось; дурные новости поджидали его во всех направлениях, он не продвинулся вперед ни на один дюйм. Теперь-то наконец эта махина шевельнулась.
Перо несся по Форест-лейн, не обращая внимания на красный свет светофоров и превышая ограничение скорости. Вызволить парней из тюрьмы было легкой частью операции, подумал он; теперь надо вывезти их из Ирана. Все трудности еще были впереди.
В последующие несколько минут вся команда собралась в штаб-квартире «ЭДС» на Форест-лейн: Том Уолтер, Т. Дж. Маркес, Мерв Стоффер, секретарь Перо Салли Уолсер, адвокат Том Люс и Митч Харт, который — хотя он больше и не работал в «ЭДС» — пытался использовать свои связи в демократической партии, дабы помочь Полу и Биллу.
До сей поры связь с ведущей переговоры в Тегеране командой организовывалась из офиса Билла Гейдена на шестом этаже, тогда как на восьмом Мерв Стоффер спокойно руководил снабжением и связью с нелегальной спасательной бригадой, разговаривая по телефону с использованием кода. Теперь все осознали, что ключевой фигурой в Тегеране является Саймонс, и, что бы ни произошло дальше, этому, возможно, будет присущ незаконный характер; так что они переместились в офис Стоффера, атмосфера в котором была более приватной.
— Я собираюсь немедленно выехать в Вашингтон, — объявил собравшимся Перо. — Нашей самой большой надеждой по вывозу из Тегерана все еще остаются военно-воздушные силы.
Стоффер заметил:
— Я еще не в курсе рейсов из аэропорта Далласа в Вашингтон по воскресеньям…
— Зафрахтуй чартер, — приказал Перо.
Стоффер взял телефонную трубку.
— Необходимо, чтобы в течение нескольких последующих дней секретари работали здесь двадцать четыре часа в сутки, — продолжил Перо.
— Я позабочусь об этом, — сказал Т. Дж.
— Итак, военные обещали помочь нам, но полагаться на них нельзя — возможно, им придется заниматься более ответственными делами. Самым вероятным вариантом для нашей команды является вывоз их в Турцию. В таком случае нам следует планировать встретить их на границе или, в случае необходимости, лететь на северо-запад Ирана, чтобы вытащить парней. Нам нужно скомплектовать турецкую спасательную команду. Булвэр уже действует в Стамбуле, Швибах, Скалли и Дэвис находятся в Штатах — кто-то должен позвонить им, чтобы все трое встретились со мной в Вашингтоне. Нам также может понадобиться пилот вертолета и еще один пилот для небольшого летательного аппарата на тот случай, если нам понадобится проскользнуть в Иран. Салли, позвоните Марго и попросите ее собрать чемодан — мне потребуется повседневная одежда, фонарик, непромокаемые сапоги, термическое белье, спальный мешок и палатка.
— Есть, сэр. — Салли покинула комнату.
— Росс, я считаю это неудачной затеей, — вклинился Т. Дж., — Марго может испугаться.
Перо подавил вздох: заниматься обсуждением — это было так похоже на Т. Дж. Но тот был прав.
— О’кей, я отправляюсь домой и займусь этим сам. Поедем со мной, чтобы мы могли поговорить, пока я пакую вещи.
— Обязательно.
Стоффер положил трубку телефона.
— На аэродроме Лав Филд вас ожидает самолет «Лир».
— Отлично.
Перо и Т. Дж. спустились вниз и сели в автомобили. Они покинули «ЭДС» и выехали на Форест-лейн. Несколькими мгновениями позже Т. Дж. бросил взгляд на спидометр и увидел, что мчится на скорости восемьдесят миль, но Перо в «Ягуаре» Марго уже пропал у него из виду.
В терминале Пейдж вашингтонского аэропорта Перо столкнулся с двумя старыми друзьями: Биллом Клементсом, губернатором Техаса, бывшим заместителем министра обороны, и его женой Ритой.
Клементс воскликнул:
— Привет, Росс! Какого черта ты делаешь в Вашингтоне воскресным утром?
— Я здесь по делу, — ответил Перо.
— Нет, но чем ты на самом деле здесь занимаешься? — с ухмылкой подколол его Клементс.
— У тебя найдется свободная минута?
Свободная минута у Клементса нашлась. Все трое сели, и Перо поведал историю Пола и Билла.
Когда он закончил, Клементс промолвил:
— Тебе надо потолковать с одним парнем. Я напишу тебе его фамилию.
— А как я свяжусь с ним в воскресное утро?
— Бог ты мой, я позвоню ему сам.
Мужчины подошли к платному телефону-автомату. Клементс опустил монетку, позвонил в коммутатор Пентагона и назвал свое имя. Губернатор попросил, чтобы его связали с домом одного из самых высокопоставленных офицеров в стране. Затем он заговорил:
— Здесь со мной Росс Перо из Техаса. Он — мой друг и хороший друг военных, я хочу, чтобы ты помог ему. — Клементс передал трубку Перо и ушел.
Получасом позже Перо находился в оперативном штабе в подвале Пентагона, загроможденном компьютерами, и беседовал с полудюжиной генералов.
Он никогда не встречался ни с одним из них раньше, но чувствовал, что находится среди друзей: им всем была известна его кампания за освобождение американских военнопленных во Вьетнаме.
— Я хочу вывезти двух человек из Тегерана, — заявил Перо напрямую. — Можете вы выручить их на самолете?
— Нет, — ответил один из генералов. — В Тегеране у нас связаны руки. Наша военно-воздушная база Дошен Топпех находится в руках революционеров. Генерал Гаст скрывается в бункере под штаб-квартирой американских военных советников, окруженной толпой. И у нас нет связи, поскольку коммуникации перерезаны.
— О’кей, — ответил Перо. Он ожидал получить в ответ нечто подобное. — Я буду вынужден сделать это сам.
— Это на другой стороне света, и идет революция, — заметил один из генералов. — Дело будет нелегким.
Перо улыбнулся:
— У меня там «Бык» Саймонс.
Генералы расхохотались.
— Черт возьми, Перо! — воскликнул один из них. — Вы не оставляете иранцам никаких шансов!
— Точно, — ухмыльнулся Перо. — Возможно, мне придется лететь самому. А теперь, не можете ли вы дать мне перечень всех аэродромов между Тегераном и турецкой границей?
— Непременно.
— Не могли бы вы узнать, не заблокированы ли эти аэродромы?
— Мы можем просто посмотреть на спутниковые снимки.
— Ну а как насчет радара? Можно ли все провернуть, не появляясь на экранах иранских радаров?
— Можно. Мы дадим вам карту радаров на высоте пятьсот футов.
— Прекрасно.
— Что-нибудь еще?
Черт возьми, подумал Перо, ну прямо как в «Макдоналдсе»!
— Пока достаточно, — поблагодарил он.
Генералы принялись нажимать на кнопки.
Т. Дж. Маркес поднял трубку телефона. Звонил Перо.
— Я нашел для вас летчиков, — сообщил ему Т. Дж. — Позвонил Ларри Джозефу, который был начальником наземного обслуживания военно-воздушных сил во Вьентьяне, в Лаосе, — теперь он в Вашингтоне. Джозеф нашел этих ребят — Дика Дугласа и Джулиана Кейноча. Завтра они будут в Вашингтоне.
— Великолепно, — одобрил Перо. — Значит, так: я был в Пентагоне, и они не могут вывезти наших парней — сели в калошу в Тегеране. Но меня снабдили всеми нужными картами и материалами, так что мы можем лететь туда сами. Вот что мне нужно: реактивный самолет, который в состоянии пересечь Атлантику, полностью укомплектованный командой и оборудованный радиостанцией, вроде той, которая была у нас в Лаосе, чтобы мы могли звонить с самолета.
— Займусь этим немедленно же, — заверил его Т. Дж.
— Я остановился в отеле «Мэдисон».
— Все ясно.
Т. Дж. принялся делать звонки. Он связался с двумя техасскими чартерными компаниями: ни одна из них не располагала трансатлантическим самолетом. Вторая, «Джет флит», отослала его к фирме «Экзекьютив эйркрафт» в Коламбусе, штат Огайо. Ее сотрудники не смогли оказать никакого содействия и не знали, кто бы мог это сделать.
Т. Дж. обратил свои мысли на Европу. Он позвонил Карлу Нилсону, руководящему сотруднику «ЭДС», который работал над предложением для «Мартинэр». Нилсон перезвонил ему и сообщил, что «Мартинэр» не полетит в Иран, но дал номер швейцарского подразделения, которое пойдет на это. Т. Дж. связался со Швейцарией: названная компания с сегодняшнего дня прекратила полеты в Иран.
Т. Дж. набрал номер Гарри МакКиллопа, одного из вице-президентов «Браниффа», который проживал в Париже. МакКиллопа не оказалось дома.
Т. Дж. позвонил Перо и признался в своем поражении.
Тут Перо осенила интересная мысль. Он вспомнил, что Сол Роджерс, президент «Тексас стейт оптикал кампании» в Бомонте, являлся владельцем либо «ВАС Н1», либо «Боинга-727», он не помнил тип самолета точно. Номера телефона Роджерса у него тоже не было.
Т. Дж. позвонил в справочную. Номер не был включен в справочник. Он позвонил Марго. Номер у нее нашелся. Перо позвонил Роджерсу. Тот сообщил, что продал свой самолет.
Однако Роджерсу была известна компания под названием «Омни интернешнл» в Вашингтоне, которая сдавала самолеты напрокат. Он дал Т. Дж. домашние телефоны президента и вице-президента.
Т. Дж. позвонил президенту. Того не было дома.
Он позвонил вице-президенту. На сей раз искомое лицо оказалось дома.
— У вас есть трансатлантический самолет? — спросил Т. Дж.
— Конечно. У нас их два.
Т. Дж. облегченно вздохнул.
— У нас есть «707-й» и «727-й», — продолжил собеседник.
— Где?
— «707-й» на аэродроме Мичем Филд в Форт Ворте и…
— Подумать только, прямо здесь! — воскликнул Т. Дж. — Теперь скажите мне, оборудован ли он радиостанцией?
— Обязательно.
Т. Дж. с трудом мог поверить в выпавшую ему удачу.
— Этот самолет оборудован с некоторой роскошью, — похвастался вице-президент. — Его изготовили для принца Кувейта, который от него отказался.
Т. Дж. не интересовал интерьер. Он спросил о цене. Вице-президент сказал, что окончательное решение остается за президентом. Этим вечером он отсутствовал, но Т. Дж. может позвонить ему рано утром.
Проверить самолет Т. Дж. послал Джеффа Хеллера, одного из вице-президентов «ЭДС» и бывшего летчика, воевавшего во Вьетнаме, а также двух друзей Хеллера, пилота «Американ эйрлайнз» и бортинженера. Хеллер сообщил, что самолет вроде бы в хорошем состоянии, насколько можно было судить без полета на нем. Он лишь с улыбкой заметил, что интерьер был чересчур безвкусным.
В семь тридцать следующего утра Т. Дж. позвонил президенту «Омни» и вытащил его из-под душа. Президент поговорил с вице-президентом и пришел к заключению, что сделка является возможной.
— Хорошо, — сказал Т. Дж. — Как насчет команды, наземного оборудования, страховки…
— Мы не занимаемся фрахтованием самолетов, — сказал президент. — Мы сдаем их в аренду.
— В чем заключается разница?
— Разница такая же, как нанять такси и взять машину напрокат. Наши самолеты сдаются в аренду.
— Послушайте, мы занимаемся компьютерным бизнесом и ничего не знаем об авиалиниях, — признался Т. Дж. — Даже если вы обычно не практикуете этого, не можете ли вы заключить с нами такую сделку, когда вы поставляете нам все дополнительные услуги, экипаж и так далее? Мы заплатим вам за это.
— Это будет сложно. Одно лишь страхование…
— Но вы сделаете это?
— Да, мы это сделаем.
Это действительно оказалось сложным, как выяснил Т. Дж. в течение дня. Необычный характер этой сделки выглядел непривлекательно для страховых компаний, которые также не любили спешки. Было трудно рассчитать, каким правилам должна соответствовать «ЭДС», поскольку она не являлась авиакомпанией. «Омни» потребовала залог в шестьдесят тысяч долларов в офшорном подразделении банка США. Эта проблема была решена руководящим сотрудником «ЭДС» Гэри Фернандесом в Вашингтоне и юристом «ЭДС» Клодом Чэппелиэром в Далласе: контракт, составленный в конце дня, был контрактом на аренду с целью демонстрации для продажи. «Омни» нашла экипаж в Калифорнии и отправила его в Даллас, чтобы принять самолет и вылететь на нем в Вашингтон.
К полуночи в понедельник самолет, экипаж, дополнительные пилоты и остатки спасательной команды — все собрались в Вашингтоне вместе с Россом Перо.
Т. Дж. сотворил чудо.
Вот почему это отняло столько времени.
III
Команда переговорщиков — Кин Тейлор, Билл Гейден, Джон Хауэлл, Боб Янг и Рич Галлахер, расширенная теперь за счет Рашида, Кэйти Галлахер и пуделя Баффи, — провела ночь на воскресенье, 11 февраля, в отеле «Хайатт». Они почти не сомкнули глаз. Неподалеку толпа приступом брала оружейный склад. Похоже, часть армии теперь перешла на сторону революционеров, ибо в атаке были задействованы танки. К утру они проломили дыру в стене и овладели складом. С самой зари поток оранжевых такси вывозил оружие из арсенала в центр города, где все еще шли тяжелые бои.
Всю ночь команда поддерживала связь с Далласом: Джон Хауэлл лежал на кушетке в гостиной Гейдена, прижав трубку телефона к уху.
Утром Рашид ушел рано. Ему не сказали, куда пойдут все остальные, — ни один иранец не должен был знать места их укрытия.
Все прочие упаковали свои чемоданы и оставили их в номерах, просто на тот случай, если им представится возможность забрать их позже. Это не было частью указаний Саймонса, и он определенно не одобрил бы этого, ибо упакованные вещи означали, что сотрудники «ЭДС» больше не проживают здесь, но к утру все они ощутили, что Саймонс перебарщивает по части предосторожностей. В самом начале восьмого, после указанного окончательного срока в семь часов, они собрались в гостиной номера Гейдена. У четы Галлахер было несколько мест багажа, а потому это действительно не выглядело так, будто они ушли на работу.
В холле они встретили управляющего отелем.
— Куда вы направляетесь? — с недоверием полюбопытствовал он.
— В офис, — ответил ему Гейден.
— Разве вы не знаете, что идет гражданская война? Всю ночь мы кормили революционеров с наших кухонь. Они спрашивали, нет ли здесь американцев, я сказал им, что здесь никого нет. Вам следует подняться наверх и никому не показываться на глаза.
— Жизнь должна продолжаться, — промолвил Гейден, и все они покинули отель.
Джо Поше ожидал их в «Рейнджровере», молча куря сигарету, поскольку они опоздали на пятнадцать минут, а у него были указания от Саймонса вернуться в семь сорок пять — с ними или без них.
Когда они приблизились к автомобилям, Кин Тейлор увидел служащего отеля, который подъехал и припарковался. Он подошел поговорить с ним.
— Как там на улицах?
— Повсюду блокпосты, — ответил клерк. — Один прямо здесь, на выезде из отеля. Вам не следует высовывать нос на улицу.
— Спасибо, — поблагодарил его Тейлор.
Они расселись по автомобилям и поехали за автомобилем Поше. Охранники у ворот были заняты, пытаясь вставить банановую гильзу в пистолет-пулемет, который не был приспособлен под такой вид боезапаса, и не обратили внимания на эти три автомобиля.
Обстановка на улице внушала ужас. Большая часть вооружения со склада оказалась в руках подростков, которые, надо полагать, никогда ранее не обращались с ним, и ребята сбегали вниз по склону, вопя во все горло и размахивая винтовками, запрыгивая в автомобили, чтобы рвануть по скоростной магистрали, стреляя в воздух.
Поше взял курс на север на Шахиншахи, следуя кружным путем, чтобы избежать блокпостов. На пересечении с авеню Пахлави лежали остатки баррикады — перевернутые поперек дороги легковые автомобили и три грузовика, но охранники блокпоста ликовали, распевая песни и стреляя в воздух, так что все три «Рейнджровера» беспрепятственно проскочили.
Приближаясь к месту укрытия, они въехали в относительно спокойный район. Автомобили свернули на узкую улочку, проехали полквартала и въехали через ворота в огражденный стеной сад с пустым плавательным бассейном. Жилье Дворанчика находилось внизу двухквартирного дома, а хозяйка проживала наверху. Приехавшие вошли в квартиру.
Весь понедельник Дадгар не прекращал поиски Пола и Билла.
Билл Гейден позвонил в «Бухарест», где костяк верных иранских сотрудников продолжал сидеть на телефонах. Гейден узнал, что люди Дадгара звонили дважды, разговаривая с двумя разными секретаршами, и справлялись, где они могут найти мистера Чьяппароне и мистера Гейлорда. Первая секретарша сказала, что не знает имен никаких американцев, — что было отважной ложью, поскольку она работала на «ЭДС» уже четыре года и была знакома со всеми. Вторая секретарша заявила:
— Вам следует поговорить с мистером Ллойдом Бриггсом, который заведует офисом.
— Где он?
— Уехал из страны.
— Хорошо, а кто же тогда управляет офисом?
— Мистер Кин Тейлор.
— Дайте мне поговорить с ним.
— В настоящий момент его здесь нет.
Девушки, да благословит их Господь, задали людям Дадгара головоломку.
Рич Галлахер поддерживал связь со своими друзьями-военными (Кэйти работала секретаршей у полковника). Он позвонил в отель «Эвин», где проживала большая часть военных, и узнал, что «революционеры» наведались как в «Эвин», так и в «Хайатт», показывая фотографии двух американцев, которых искали.
Упорство Дадгара граничило с чем-то невероятным.
Саймонс решил, что они не могут оставаться в доме Дворанчика долее сорока восьми часов. План побега был разработан для пяти человек. Теперь их насчитывалось десять мужчин, женщина и собака.
В их распоряжении было всего два «Рейнджровера». Обычный автомобиль никогда не преодолеет такие горные дороги, в особенности покрытые снегом. Им нужен был еще один «Рейнджровер». Кобёрн вызвал Маджида и попросил его попытаться найти еще один.
Саймонса беспокоила собака. Рич Галлахер планировал нести Баффи в рюкзаке. Если им придется идти пешком или ехать на лошади через горы, чтобы пересечь границу, один-единственный «гав» мог стоить жизни всем десятерым, а Баффи имел обыкновение лаять на что угодно. Саймонс заявил Кобёрну и Тейлору:
— Я хочу, чтобы вы отделались от этой чертовой собаки.
— О’кей, — согласился Кобёрн. — Наверное, я предложу пойти выгулять ее и просто отпущу.
— Нет, — возразил Саймонс. — Когда я говорю «отделаться», то имею в виду, что насовсем.
Самую большую проблему представляла собой Кэйти. Этим вечером она почувствовала недомогание — «женские дела», по словам Рича. Он надеялся, что день, проведенный в постели, подкрепит ее, но Саймонс подобного оптимизма не испытывал. Он принялся поносить посольство.
— У Госдепа столько способов вывезти человека из страны и защитить людей, если бы они захотели, — бурчал он. — Спрятать их в ящике, отправить как груз… если бы они были заинтересованы, все произошло бы в один момент.
Билл начал чувствовать себя причиной всех их невзгод.
— Я думаю, это безумие — рисковать жизнями девяти человек ради двух, — промолвил он. — Не будь Пола и меня здесь, никому из вас не угрожала бы и тень опасности, вы могли бы просто ждать, пока не возобновятся авиарейсы. Может быть, Полу и мне стоит уповать на милость посольства США?
Саймонс возразил:
— А что, если вы двое выберетесь, и тогда Дадгар решит взять других в заложники?
Во всяком случае, подумал Кобёрн, Саймонс не будет теперь выпускать из виду этих двоих, пока они не окажутся снова в Штатах.
Зазвонил звонок на воротах, выходивших на улицу, и кровь у всех застыла.
— Идите в спальню, но спокойно, — приказал Саймонс.
Кобёрн подошел к окну. Хозяйка все еще полагала, что в квартире проживают только двое, Кобёрн и Поше, — она ни разу не видела Саймонса, — и ни она, ни кто-либо другой не предполагал, что теперь в доме находятся одиннадцать человек.
Кобёрн наблюдал, как женщина пересекла двор и открыла ворота. Она простояла там несколько минут, разговаривая с кем-то, кого Кобёрну не было видно, затем затворила ворота и возвратилась одна.
Услышав, как наверху захлопнулась дверь, он крикнул:
— Ложная тревога!
Все приготовились к путешествию, как следует помародерствовав в квартире Дворанчика на предмет теплой одежды. Пол подумал: Тони Дворанчик умерла бы от стыда, если бы знала, что все эти мужчины обшарили ее шкафы. Они наскребли странный набор не подходящих по размеру шапок, пальто и свитеров.
После этого им не оставалось ничего другого, кроме как ждать: ждать, когда Маджид найдет еще один «Рейнджровер», ждать, пока Кэйти станет лучше, и ждать, когда Перо соберет турецкую спасательную команду.
Они смотрели старые футбольные матчи на видеомагнитофоне «Бетамакс». Пол играл с Гейденом в джин. Собака действовала всем на нервы, но Кобёрн решил не перерезать ей горло до последней минуты на тот случай, если план изменится и ее можно будет спасти. Джон Хауэлл читал повесть «Глубина» Питера Бенчли: он посмотрел часть одноименного фильма во время полета сюда, но не знал конца, поскольку самолет приземлился до окончания фильма, и он так и не угадал, кто же были хорошие парни, а кто — плохие. Саймонс изрек:
— Кто хочет выпить, могут не отказывать себе в этом, но, если нам придется передвигаться быстро, нам лучше делать это без наличия алкоголя в наших организмах.
Невзирая на это предостережение, как Гейден, так и Галлахер украдкой подлили в свой кофе ликер «Драмбуйе». Опять зазвонил звонок, и они повторили уже испытанный прием, но это вновь касалось квартирной хозяйки.
Все присутствующие были примечательно добродушно настроены, с учетом того, как много их набилось в гостиную и три спальни этой квартиры. Возможно, единственным раздраженным — вполне предсказуемо — был Кин Тейлор. Он и Пол состряпали большой ужин для всех, почти опорожнив холодильник, но к тому времени, когда Тейлор вышел из кухни, все прочие съели приготовленное до последней крошки, ничего не оставив ему. Он обозвал всех коллективно сворой жадных псов, и они расхохотались точно так же, как поступали всегда, когда Тейлор злился.
Ночью он вновь разозлился. Тейлор спал на полу рядом с Кобёрном, и тот вовсю расхрапелся. Храп был таким ужасным, что Тейлор не мог глаз сомкнуть. Он даже оказался не в состоянии разбудить соседа, чтобы тот прекратил храпеть, и это взбесило его еще больше.
Той ночью в Вашингтоне шел снег. Росс Перо изнемогал от усталости и напряжения.
Вместе с Митчем Хартом он провел большую часть дня в последней отчаянной попытке убедить правительство вывезти его людей из Тегерана на самолете. Перо встретился в Госдепе с заместителем госсекретаря Дэвидом Ньюсамом, в Белом доме с Томасом В. Бэрдом и Марком Джинсбергом, молодым помощником Картера, осуществлявшим связь между Белым домом и Госдепом. Они приложили все усилия к тому, чтобы вывезти самолетами из Тегерана тысячу американцев, застрявших в Иране, и не собирались строить никаких особых планов для Росса Перо.
Примирившись с мыслью о путешествии в Турцию, Перо отправился в магазин спортивных товаров и приобрел для себя одежду на холодную погоду. Взятый в аренду «Боинг-707» прибыл из Далласа, и Пэт Скалли позвонил оттуда с сообщением, что во время полета выявился ряд механических неполадок: ретранслятор и инерциальная навигационная система не работали должным образом, расход масла двигателя номер один в два раза превышал нормативный, запас кислорода на борту для использования в салоне был недостаточным, отсутствовали запасные покрышки, а клапаны емкостей с водой намертво заледенели.
Пока механики возились в самолете, Перо совещался в отеле «Мэдисон» с Мортом Мейерсоном, одним из вице-президентов «ЭДС».
На «ЭДС» существовала особая группа соратников Перо, таких как Т. Дж. Маркес и Мерв Стоффер, к кому он обращался за помощью в вопросах, не являвшихся частью повседневного бизнеса, связанного с программным обеспечением компьютеров: затеями вроде кампании по спасению военнопленных, борьбе против наркотиков в штате Техас и спасения Пола и Билла. Хотя Мейерсон не привлекался к особым проектам Перо, он был полностью проинформирован о плане спасения и благословил его: он был хорошо знаком с Полом и Биллом, ранее поработав с ними в качестве системного инженера. Что касается деловых вопросов, Мейерсон был для Перо наиглавнейшей личностью, он вскоре стал президентом «ЭДС». (Перо продолжал оставаться председателем совета директоров.)
Сейчас Перо и Мейерсон говорили о делах, рассматривая каждый из текущих проектов и проблем «ЭДС». Обоим было известно, хотя ни один не упоминал это, что Перо может никогда не вернуться из Турции.
В некоторых отношениях эти два человека отличались друг от друга как небо и земля. Дед Мейерсона был русским евреем, который два года копил деньги на железнодорожный билет из Нью-Йорка в Техас. Диапазон интересов Мейерсона простирался от спорта до искусства: он играл в гандбол, оказывал содействие Далласскому симфоническому оркестру и сам был хорошим пианистом. Посмеиваясь над Перо и его «орлами», Морт прозвал своих собственных близких коллег «жабами Мейерсона». Но во многих же отношениях он был схож с Перо, творческим и шустрым бизнесменом, чьи дерзкие идеи зачастую пугали более традиционно мыслящих руководящих работников «ЭДС». Перо дал указание, что, если с ним что-то случится во время спасательной операции, все его права голоса в соответствии с принадлежавшей ему долей акционерного капитала передаются Мейерсону. «ЭДС» будет по-прежнему управлять лидер, а не бюрократ.
В то время как Перо обсуждал дела и бушевал по поводу Госдепа, его самое глубокое беспокойство было связано с матерью. Лулу Мэй Перо быстро угасала, и Перо хотел быть подле нее. Если ей суждено умереть, когда сын будет в Турции, он никогда больше не увидит ее вновь, и это разобьет его сердце.
Мейерсону было хорошо известно, какие мысли у Перо на уме. Он прервал деловой разговор и заявил:
— Росс, почему бы не поехать мне?
— Что ты имеешь в виду?
— Почему бы мне не отправиться в Турцию вместо тебя? Ты внес свой вклад — ты летал в Иран. Нет ничего такого, что я не смог бы выполнить в Турции из того, что сделал бы ты. А тебе хочется остаться с твоей матерью.
Перо был тронут. Морту не надо было заводить разговор об этом, подумал он.
— Если тебе хочется… — Искушение оказалось сильным. — Безусловно, я хотел бы подумать об этом. Дай мне обмозговать твое предложение.
Он не был уверен, что обладает правом позволить Мейерсону сделать это вместо него.
— Давай посмотрим, что подумают другие. — Он поднял трубку телефона, позвонил в Даллас и связался с Т. Дж. Маркесом. — Морт предлагает отправиться в Турцию вместо меня, — сообщил он Т. Дж. — Что ты думаешь на этот счет?
— Это самая дурная затея на свете, — решительно отмел его соображения Т. Дж. — Ты плотно занимался этим проектом с самого начала и никак не можешь рассказать Морту все, что ему необходимо знать, за несколько часов. Ты знаешь Саймонса, тебе известно, как работают его мозги, а Морту — нет. К тому же Саймонс не знаком с Мортом, а тебе известно, как Саймонс доверяет людям, которых не знает. Ну, он просто не станет доверять им, вот и весь сказ.
— Ты прав, — согласился Перо. — Это даже не подлежит рассмотрению.
Он положил трубку.
— Морт, я чрезвычайно ценю твое предложение, но в Турцию отправлюсь я.
— Как тебе угодно.
Через несколько минут Мейерсон ушел, чтобы вернуться в Даллас в зафрахтованном лайнере «Лир». Перо вновь позвонил на «ЭДС» и поговорил с Мервом Стоффером.
— Ну, ребята, теперь я хочу, чтобы вы работали посменно и могли поспать, — заявил он. — У меня нет желания разговаривать с шайкой зомби.
— Есть, сэр!
Перо внял собственному совету и прилег поспать.
Телефонный звонок разбудил его в два часа ночи. Это был Пэт Скалли, звонивший из аэропорта: механические неполадки были устранены.
Перо заказал такси в аэропорт Далласа. Это была гонка на скорости тридцать миль по обледеневшим дорогам, от которых мороз продирал по коже.
Турецкая спасательная команда теперь была в сборе: Перо, Пэт Скалли и Джим Швибах — убойный дуэт; экипаж «Боинга-707» и два запасных пилота, Дик Дуглас и Джулиан «Бабло» Кэйноч. Но самолет не был отремонтирован. Ему требовалась запасная деталь, которую было невозможно найти в Вашингтоне. Гэри Фернандес — руководящий сотрудник «ЭДС», работавший над контрактом по аренде самолета, — имел друга, возглавлявшего наземное снабжение одной из авиалиний в нью-йоркском аэропорту Ла Гардиа. Он позвонил этому другу, друг соскочил ночью с кровати, нашел искомую деталь и отправил ее самолетом, вылетавшим в Вашингтон. Тем временем Перо улегся на скамейку в терминале и проспал еще пару часов.
Они сели в самолет в шесть часов утра. Перо в изумлении таращился на внутреннее убранство самолета. Там была спальня с огромной кроватью, три бара, хитроумная аппаратура класса хай-фай и деловой кабинет с телефоном. Он разглядывал роскошные ковры, замшевую обивку мебели и стены, обтянутые бархатом.
— Смахивает на персидский бордель, — высказал свое мнение Перо, хотя никогда не видел персидского борделя.
Самолет взлетел. Дик Дуглас и «Бабло» Кэйноч немедленно свернулись в клубочек и заснули. Перо попытался последовать их примеру: ему предстояло шестнадцать часов ничегонеделания. Когда самолет вылетел на пересечение Атлантического океана, он вновь задался вопросом, правильно ли поступает.
В конце концов, он мог бы оставить Пола и Билла попытать судьбу в Тегеране. Никто не стал бы обвинять его: ведь их спасение было делом правительства. Действительно, посольство, возможно, смогло бы сейчас безболезненно вывезти их.
С другой стороны, Дадгар мог найти их и бросить в тюрьму на двадцать лет — и посольство, судя по прошлым событиям, не смогло бы защитить их. А как поступят революционеры, если они схватят Пола и Билла? Линчуют?
Нет, Перо не может бросить своих людей на произвол судьбы — это было не в его привычках. Пол и Билл находились под его ответственностью — в этом отношении он не нуждался в словах своей матери. Закавыка была в том, что теперь он подвергал риску большее количество людей. Вместо двух человек, прятавшихся в Тегеране, у него теперь будет одиннадцать сотрудников в бегах в дебрях северо-западного Ирана и еще четверо плюс два пилота в поисках оных. Если что-нибудь обернется не так — если кто-нибудь погибнет, — весь мир будет смотреть на эту историю как на дурацкую авантюру человека, считавшего, что он все еще живет на Диком Западе. Он мог представить себе заголовки в газетах: «ИРАНСКАЯ ПОПЫТКА СПАСЕНИЯ ТЕХАССКОГО МИЛЛИОНЕРА КОНЧАЕТСЯ СМЕРТЬЮ…»
Предположим, мы потеряем Кобёрна, подумал он; и что я скажу его жене? Лиз будет трудно понять, почему я поставил на карту жизни семнадцати человек для обретения свободы двоих.
Он ни разу в жизни не преступил закон, а теперь погряз в таком количестве тяжелых незаконных деяний, что уже потерял им счет.
Перо выбросил все это из головы. Решение было принято. Если вы будете идти по жизни, думая обо всех плохих вещах, которые могут произойти, вы вскоре договоритесь до того, что вообще перестанете делать что-либо. Сосредоточьтесь на трудностях, которые надо преодолеть. Фишки легли на стол, и рулетка крутится. Последняя игра началась.
IV
В пятницу посольство США объявило, что все рейсы, предназначенные для эвакуации американцев из Тегерана, вылетят в течение последующего уик-энда.
Саймонс отвел Кобёрна и Поше в одну из спален квартиры Дворанчика и затворил дверь.
— Это решает наши проблемы, — изрек он. — На нынешний момент в игре я хочу разделить людей. Некоторые могут улететь с эвакуационными рейсами посольства, оставив более компактную группу для переезда по стране.
Кобёрн и Поше согласились с ним.
— Полу и Биллу определенно придется добираться через всю страну, — продолжил Саймонс. — Двое из нас троих должны будут следовать с ними: один — для сопровождения их через горы, а другой — для законного пересечения границы и соединения с Булвэром. Для каждого из двух «Рейнджроверов» нам понадобится иранский водитель. У нас остаются два свободных сиденья. Кого на них посадим? Только не Кэйти — для нее намного лучше улететь посольским рейсом.
— Рич захочет полететь с ней, — промолвил Кобёрн.
— И эта чертова собака, — добавил Саймонс.
Жизнь Баффи спасена, подумал Кобёрн. Это весьма обрадовало его.
Саймонс продолжал:
— Есть еще Кин Тейлор, Джон Хауэлл, Боб Янг и Билл Гейден. Вот в чем проблема: Дадгар может схватить людей в аэропорту, и мы кончим тем, с чего начали — сотрудниками «ЭДС» в тюрьме. Кто рискует больше всего?
— Гейден, — решил Кобёрн. — Он — президент «ЭДС Уорлд». В качестве заложника он имеет большую ценность, нежели Пол и Билл. Действительно, когда Дадгар арестовал Билла Гейлорда, мы удивились, не ошибка ли это, а он на самом деле хотел Билла Гейдена, но перепутал их из-за сходных фамилий.
— В таком случае Гейден будет выезжать через страну вместе с Полом и Биллом.
— Джон Хауэлл даже не является сотрудником «ЭДС». К тому же он — адвокат. С ним должно быть все в порядке.
— Хауэлл вылетает авиарейсом.
— Боб Янг является сотрудником «ЭДС» в Кувейте, не в Иране. Если в распоряжении Дадгара имеется список служащих «ЭДС», Янг не должен быть там упомянут.
— Янг тоже летит. Тейлор едет автомобилем. Далее, один из нас должен лететь на эвакуационном рейсе с командой, находящейся вне подозрений. Джо, это будете вы. Вы меньше мельтешили здесь, чем Джей. Он показывался на улицах, на совещаниях в «Хайатте», тогда как никто не знает, что вы находитесь здесь.
— О’кей, — согласился Поше.
— Так что команда с «незапятнанной репутацией» состоит из супругов Галлахер, Боба Янга и Джона Хауэлла, ее возглавляет Джо. «Отпетая команда» — это я, Джей, Кин Тейлор, Боб Гейден, Пол, Билл и два водителя-иранца. Сообщите им.
Они перешли в гостиную, и все сели. Когда Саймонс говорил, Кобёрн восхищался его умением выражаться таким образом, что всем казалось, как будто у них спрашивают их мнение, а не приказывают им, что делать.
Последовал некоторый спор по поводу того, кто должен принадлежать к какой команде, — как Джон Хауэлл, так и Боб Янг предпочли бы «отпетую команду», опасаясь быть арестованными Дадгаром, но в конце концов они оба пришли к решению, которое уже принял Саймонс.
Саймонс заявил, что команде с «незапятнанной репутацией» лучше бы как можно быстрее перебраться на территорию посольства. Гейден и Джо Поше отправились на поиски Лу Гёлца, генерального консула, чтобы обсудить с ним этот вопрос.
«Отпетой команде» надлежало тронуться в путь завтра утром.
Обязанностью Кобёрна было раздобыть водителей-иранцев. По первоначальному плану в их роли должны были выступить Маджид и его двоюродный брат профессор, но профессор находился в Резайе и не мог попасть в Тегеран, так что Кобёрну предстояло найти ему замену.
Он уже решил взять Сайеда. Сайед был молодым иранским системным инженером вроде Рашида и Мотоциклиста, но из более богатой семьи. Его родственники при шахе занимали высокие посты в политике и армии. Сайед получил образование в Англии и разговаривал по-английски с британским акцентом. Его большое достоинство, по мнению Кобёрна, состояло в том, что он являлся уроженцем северо-запада, так что был знаком с местностью и говорил по-турецки.
Кобёрн позвонил Сайеду, и они встретились в доме иранца. Кобёрн наврал ему с три короба.
— Мне надо разведать дороги между Тегераном и Коем, — заливал ему Кобёрн. — Надо, чтобы кто-то вел мой автомобиль. Вы сделаете это?
— Непременно, — ответил Сайед.
— Встретимся в десять сорок пять на Аргентинской площади.
Сайед согласился.
Все это заставил проделать Кобёрна Саймонс. Кобёрн доверял Сайеду, а вот Саймонс, конечно же, нет. Таким образом Сайед не будет знать, где скрывается команда, пока сам не попадет туда. Он не будет знать о Поле и Билле, пока не увидит их своими глазами, но с этого момента Саймонс не будет упускать его из виду.
Когда Кобёрн возвратился в квартиру Дворанчика, Гейден и Поше вернулись со встречи с Лу Гёлцем. Они известили Гёлца, что несколько сотрудников «ЭДС» остались в Тегеране на предмет поиска Пола и Билла, но прочие хотели бы улететь первым эвакуационным рейсом, а пока переждать в посольстве. Гёлц сообщил им, что посольство переполнено, но они могут поселиться в его доме.
Все пришли к выводу, что это было чрезвычайно любезно со стороны Гёлца. Большинство из них за последние два месяца пару раз выходило из себя по его поводу и напрямую заявляли, что считают генерального консула и его коллег виновными в аресте Пола и Билла, так что с его стороны было весьма великодушно после всего этого впустить их в свой дом. По мере того как в Иране все разваливалось, Гёлц постепенно терял черты бюрократа, и оказалось, что сердце у него в груди бьется на нужном месте.
Члены команды с «незапятнанной репутацией» и «отпетой команды» пожали друг другу руки и пожелали удачи, не зная, кому она потребуется больше, затем команда с «незапятнанной репутацией» отправилась в дом Гёлца.
Наступил вечер. Кобёрн и Кин Тейлор поехали к дому Маджида, чтобы забрать его: как и Сайед, он должен был провести ночь в квартире Дворанчика. Кобёрну и Тейлору надлежало также забрать 55-галлоновую канистру с горючим, которую Маджид хранил для них.
Когда им удалось добраться до дома Маджида, тот оказался в отсутствии.
Они ждали его с возрастающим раздражением. Наконец Маджид появился. Иранец приветствовал их, приказал подать чай, соблюдая весь привычный ритуал. В конце концов Кобёрн взял быка за рога:
— Отъезд завтра утром. Мы хотим, чтобы вы сейчас же поехали с нами.
Маджид попросил Кобёрна зайти с ним в соседнюю комнату и заявил:
— Я не могу с вами ехать.
— Почему это?
— Я должен прикончить Хувейду.
— Что? — не веря своим ушам, выпалил Кобёрн. — Кого?
— Амира Аббаса Хувейду, который был премьер-министром.
— Почему вы должны прикончить его?
— Это длинная история. У шаха была программа земельной реформы, и Хувейда пытался отобрать родовые земли моей семьи. Мы восстали, и Хувейда засадил меня в тюрьму… Все эти годы я ждал возможности отомстить.
— И вы непременно должны убить его прямо сейчас? — в изумлении воскликнул Кобёрн.
— У меня есть оружие и благоприятная возможность. Через пару дней все может измениться.
Кобёрн пришел в замешательство. Он не знал, что и сказать. Было ясно как день, что Маджид не поддастся никаким уговорам.
Кобёрн и Тейлор установили канистру с горючим в задней части «Рейнджровера» и распрощались с Маджидом, пожелавшим им удачи.
Возвратившись в квартиру Дворанчика, Кобёрн предпринял попытки найти Мотоциклиста, надеясь, что тот заменит Маджида в качестве водителя. Мотоциклист оказался столь же неуловим, как и сам Кобёрн. Обычно его можно было застать на определенном телефонном номере — что-то вроде штаб-квартиры революционеров, как подозревал Кобёрн, — всего лишь раз в сутки. Обычное время, когда молодой человек забегал туда, уже прошло, — дело было поздним вечером, — но Кобёрн все-таки сделал попытку. Мотоциклиста не оказалось на месте. Он безуспешно обзвонил еще несколько телефонных номеров.
По крайней мере, в запасе у них был Сайед.
В десять тридцать Кобёрн отправился на встречу с Сайедом. Он прошел по улицам, на которых сгущались сумерки, в направлении Аргентинской площади, за милю от квартиры Дворанчика, затем пробрался через строительную площадку и устроился ожидать в пустом здании.
В одиннадцать часов Сайед не пришел.
Саймонс приказал Кобёрну ждать пятнадцать минут, не дольше, но Кобёрн решил дать Сайеду еще немного времени. Он прождал до одиннадцати тридцати.
Сайед не появился. Кобёрн принялся ломать голову, что же произошло: учитывая семейные связи Сайеда, было вполне возможно, что тот пал жертвой революционеров.
Для «отпетой команды» это стало катастрофой. Теперь у них не было иранцев для сопровождения в дороге. «Каким образом мы проедем через все эти блокпосты?» — сокрушался Кобёрн. Что за треклятое невезение: профессор отпадает, Маджид отпадает, Мотоциклист как в воду канул, а теперь и Сайед отпадает. Дерьмовая ситуация.
Кобёрн покинул строительную площадку и ушел. Внезапно он услышал шум автомобиля. Оглянувшись, Кобёрн увидел джип, набитый вооруженными революционерами, объезжавший вокруг площади. Джей нырнул за подвернувшийся поблизости куст. Автомобиль проехал мимо.
Кобёрн вновь двинулся в путь, поспешая, размышляя, действует ли сегодня ночью комендантский час. Он почти достиг дома, когда далеко сзади раздался рев двигателя джипа.
В прошлый раз они увидели меня и приехали забрать.
Было темно, хоть выколи глаз. Возможно, они пока не заметили его. Кобёрн повернулся и побежал обратно. На улице негде было укрыться. Шум джипа раздавался все громче. Наконец Кобёрн наткнулся на какой-то кустарник и нырнул в него. Он лежал там, прислушиваясь к биению своего сердца, пока джип приближался к его укрытию. Искали ли его революционеры? Схватили ли они Сайеда, пытали его и выбили из него признание, что у него встреча с капиталистической американской свиньей на Аргентинской площади в десять сорок пять?..
Джип проскочил мимо без остановки.
Кобёрн поднялся на ноги.
Он пробежал всю дорогу до дома Дворанчика.
Кобёрн сообщил Саймонсу, что у них нет иранских водителей.
Саймонс выругался.
— А нет ли еще какого-нибудь иранца, которого можно было бы позвать?
— Остался только один, Рашид.
Кобёрну было известно, что Саймонс не хотел использовать Рашида, потому что тот возглавил нападение на тюрьму, и, если хоть кто-то, помнивший его по этому событию, увидит парня за рулем автомобиля, набитого американцами, дело кончится плохо. Но Кобёрну на ум не приходил больше никто другой.
— О’кей, — изрек Саймонс. — Звоните ему.
Кобёрн набрал номер Рашида.
Рашид оказался дома.
— Это Джей Кобёрн. Мне нужна твоя помощь.
— Ясное дело.
Кобёрн не хотел называть адрес укрытия по телефону из опасения, что линия прослушивается. Он вспомнил, что Дворанчик слегка косил, и произнес:
— Ты помнишь парня с потешным глазом?
— С каким таким потешным глазом? Ах да…
— Не называй его имя. Помнишь, где он живет?
— Конечно.
— Не произноси название. Я как раз там. Ты должен прийти сюда.
— Джей, я живу за много миль оттуда и не знаю, каким образом смогу пробраться через город…
— Просто попытайся, — настаивал Кобёрн. Он знал, насколько находчив Рашид: ему надо всего-навсего дать задание, и он ни за что не согласится провалить его. — Приезжай сюда.
— О’кей.
Была полночь.
Пол и Билл выбрали себе по одному паспорту из тех, которые привез из Штатов Гейден, и Саймонс заставил их выучить наизусть фамилии, даты рождения, личные приметы, а также запомнить все визы и штампы стран. Фотография в паспорте Пола имела некоторое сходство с нынешним владельцем, но с Биллом возникла большая проблема. Ни одно фото не походило на него, и он в конце концов выбрал паспорт Ларри Хамфриса, высокого человека весьма нордической внешности, совершенно не похожего на Билла.
Напряженность продолжала усиливаться по мере того, как шестеро мужчин обсуждали детали путешествия, в которое должны были отправиться через несколько часов. По сведениям военных друзей Рича Галлахера, в Тебризе шли бои, так что им придется придерживаться плана, основанного на варианте нижней дороги, к югу от озера Резайе, проходившей через Мехабад. Если им будут задавать вопросы, они должны следовать легенде, которой надлежит быть как можно ближе к истине. Таково было, как и всегда, предпочтение Саймонса при использовании лжи. Американцы скажут, что являются бизнесменами, стремящимися попасть домой к своим семьям, а поскольку аэропорт закрыт, они едут в Турцию.
Для придания этой выдумке большей достоверности они не возьмут с собой оружие. Это стало нелегким решением — члены команды знали, что могут пожалеть об отсутствии оружия, оказавшись беспомощными среди революционеров, но Саймонс и Кобёрн во время разведывательной поездки выяснили, что революционеры на блокпостах всегда производили обыск на предмет обнаружения оружия. Чутье подсказывало Саймонсу, что им легче будет проложить себе путь разговорами, нежели стрельбой.
Однако денег они повезут с собой много. Джо Поше и команда «с незапятнанной репутацией» улетала с пятьюдесятью тысячами долларов, но у «отпетой команды» Саймонса все еще оставалось около четверти миллиона долларов, часть из них в иранских риалах, немецких марках, фунтах стерлингов и золоте. Они упаковали пятьдесят тысяч долларов в кухонные мешки для мусора, утяжелили их дробью и сложили в канистру для горючего. Некоторая сумма была спрятана в коробку из-под бумажных носовых платков «Клинекс» и еще в емкость для аккумулятора сигнального света. Остальное они поделили между собой, чтобы спрятать на теле каждого.
В час ночи Рашида все еще не было. Саймонс отправил Кобёрна нести караул у ворот и высматривать его.
Кобёрн стоял в кромешной тьме, дрожа от холода, надеясь, что Рашид вскоре появится. Команда уедет утром хоть с ним, хоть без него, но без него она может и не уехать далеко. Крестьяне в сельской местности, вполне возможно, задержат американцев просто как таковых. Рашид оказался бы идеальным проводником, невзирая на все волнения Саймонса: этот парень мог оплести кого угодно.
Мысли Кобёрна обратились к дому. Он знал, что Лиз была выведена из себя его поведением. Она здорово докучала Мерву Стофферу, звонила каждый день и спрашивала, где ее муж, чем он занимается и когда вернется домой.
Кобёрн знал, что по прибытии домой ему придется принять несколько решений. Он не был уверен, что собирается провести остаток своих дней с Лиз, а после этой истории жена, возможно, будет настроена подобным же образом. Подумать только, что когда-то мы были влюблены друг в друга! И куда все это делось?
Послышались шаги. Невысокий паренек с курчавыми волосами шел по пешеходной дорожке по направлению к нему, съежив плечи от холода.
— Рашид! — прошипел Кобёрн.
— Джей?
— Парень, как же я рад видеть тебя! — Кобёрн схватил Рашида за руку. — Пойдем в дом.
Они вошли в гостиную. Рашид поздоровался со всеми, улыбаясь и моргая: он часто моргал, в особенности в моменты возбуждения, и нервно кашлял. Саймонс усадил его и объяснил план. Рашид заморгал еще чаще.
Когда он понял, чего от него хотят, Рашид несколько заважничал.
— Я помогу вам, но с одним условием, — заявил паренек и закашлялся. — Я знаю эту страну и знаю ее обычаи. Вы занимаете важные посты на «ЭДС», но здесь не «ЭДС». Если я повезу вас к границе, вы должны всегда делать то, что я вам скажу, не задавая вопросов.
Кобёрн затаил дыхание. Никто и никогда не разговаривал так с Саймонсом.
Но Саймонс ухмыльнулся:
— Все как ты скажешь, Рашид.
Несколькими минутами позже Кобёрн завел Саймонса в угол и спокойно спросил:
— Полковник, вы действительно согласны с руководством Рашида?
— Безусловно, — промолвил Саймонс. — Он будет руководить до тех пор, пока будет делать то, что я хочу.
Кобёрн лучше Саймонса знал, насколько трудно держать Рашида в узде, даже когда предполагалось, что Рашид подчиняется указаниям. С другой стороны, Саймонс оказался наиболее искусным руководителем небольших групп, с которым Кобёрну когда-либо приходилось сталкиваться. Потом, опять-таки, это была страна Рашида, а Саймонс не говорил на фарси… Чего им только недоставало, так это борьбы за власть между Саймонсом и Рашидом.
Кобёрн позвонил в Даллас и поговорил с Мервом Стоффером. Пол закодировал описание предполагаемого маршрута «отпетой команды» до границы, и Кобёрн теперь передал Стофферу закодированное послание.
Затем они обсудили, каким образом поддерживать связь в дороге. Вероятно, не будет возможности звонить в Даллас из телефонов-автоматов в сельской местности, так что они решили передавать послания через сотрудника «ЭДС» в Тегеране Гулама. Гулам не должен был подозревать, что его используют таким образом. Кобёрн будет звонить Гуламу один раз в день. Если все хорошо, он скажет: «У меня сообщение для Джима Найфилера. У нас все хорошо». Как только команда доберется до Резайе, он добавит: «Мы в зоне стажировки». Стоффер, в свою очередь, просто будет звонить Гуламу и спрашивать, есть ли сообщения. Пока все идет хорошо, Гулама будут держать в неведении. Если что-то пойдет наперекосяк, от этого притворства придется отказаться. Кобёрн уладит все с Гуламом, откровенно расскажет ему, в чем дело, и попросит его позвонить в Даллас.
Стоффер и Кобёрн настолько освоились с кодом, что могли вести обсуждение, пользуясь по большей части обычным английским языком, смешанным с несколькими сочетаниями букв и ключевыми словами шифра, и были уверены в том, что человек, следивший за устройством для подслушивания телефонных разговоров, не будет в состоянии понять, что собеседники имеют в виду.
Мерв объяснил, что у Перо есть планы на случай непредвиденных обстоятельств прилететь в северо-западный Иран из Турции, дабы при необходимости забрать «отпетую команду». Перо хотел, чтобы «Рейнджровер» было легко опознать с воздуха, так что он предложил снабдить их огромной буквой «Х» на крышах — либо нанесенной масляной краской, либо наклеенной черной электроизоляционной лентой. Если транспортные средства придется покинуть — в случае поломки, отсутствия горючего или по любой другой причине, — «Х» следует заменить буквой «А».
От Перо поступило и другое сообщение. Он беседовал с адмиралом Мурером, который сказал, что обстановка будет ухудшаться и команде следует убираться из страны. Кобёрн передал это Саймонсу. Саймонс изрек:
— Скажите адмиралу Муреру, что единственное место, где здесь можно найти воду, так это кухонная раковина. Я смотрю в окно и не вижу никаких кораблей.
Кобёрн расхохотался и передал эти слова Стофферу:
— Мы поняли это предостережение.
Было почти пять утра. Времени для пустой болтовни не оставалось. Стоффер сказал:
— Береги себя, Джей. — Голос его звучал приглушенно. — Не высовывайся понапрасну, слышишь?
— Постараюсь.
— Удачи!
— До встречи, Мерв.
Кобёрн повесил трубку.
Когда рассвело, Рашид выехал на разведку по улицам в одном из «Рейнджроверов». Ему предстояло найти выезд из города, избегая блокпостов. Если вооруженные столкновения окажутся сильными, команда будет вынуждена рассматривать возможность отложить свой отъезд еще на сутки.
Одновременно Кобёрн выехал на втором «Рейнджровере» на встречу с Гуламом. Он выдал Гуламу наличные для выплаты жалованья в «Бухаресте» в следующий раз и ничего не сказал об использовании его для передачи сообщений в Даллас. Предметом его визита было создать видимость нормального положения, таким образом, чтобы оставшиеся иранские сотрудники лишь через несколько дней начали подозревать, что их американское руководство покинуло город.
Когда Кобёрн вернулся в квартиру Дворанчика, члены команды обсуждали, кто должен ехать в каком автомобиле. Ясно, что Рашид должен вести головной автомобиль. Его пассажирами будут Саймонс, Билл и Кин Тейлор. Во вторую машину сядут Кобёрн, Пол и Гейден.
Саймонс приказал:
— Кобёрн, не выпускайте Пола из виду, пока не прибудете в Даллас. Тейлор, то же самое касается вас и Билла.
Рашид вернулся с сообщением, что на улицах было на удивление спокойно.
— Прекрасно, — одобрительно кивнул головой Саймонс. — Давайте-ка отправляться в путь.
Кин Тейлор и Билл вышли, чтобы залить горючее из 55-галлоновой канистры в баки «Рейнджроверов». Горючее должно было быть откачано в автомобили через сифон, и единственным способом запустить струю было отсосать горючее. Тейлор проглотил столько бензина, что побежал обратно в дом, где его вырвало, и хоть раз в кои-то веки никто над ним не потешался.
У Кобёрна было несколько стимулирующих таблеток, купленных им по указанию Саймонса в тегеранской аптеке. Он и Саймонс круглые сутки не смыкали глаз и теперь приняли по таблетке, чтобы бодрствовать.
Пол опустошил кухню на предмет всех видов продуктов длительного хранения: крекеры, кексы, выпеченные в гофрированной формочке, консервированные пудинги, сыр. Все это было не бог весть как питательно, но им можно было набить желудок.
Кобёрн прошептал Полу:
— Обеспечь-ка нам кассеты, чтобы можно было послушать музыку в нашем автомобиле.
Билл загрузил в машину одеяла, фонарики и ножи для открывания консервов.
Они были готовы.
Все вышли во двор.
Когда члены команды рассаживались по машинам, Рашид сказал:
— Пол, прошу вас вести второй автомобиль. Вы достаточно темноволосый, чтобы сойти за иранца, если не будете раскрывать рот.
Пол бросил взгляд на Саймонса. Тот слегка кивнул головой. Пол сел за руль.
Они выехали со двора на улицу.