1892 год
Из газеты «Таймс»: НЕКРОЛОГИ
30 мая после продолжительной болезни в своей резиденции в Антибе во Франции скончался граф Уайтхэвен, бывший старший партнер Банка Пиластеров.
— Умер Эдвард, — сказал Хью, просматривая газету.
Рядом с ним в купе сидела Мэйзи в желтом летнем платье в красный горошек и в желтой шляпке с лентами. Они ехали на церемонию окончания учебного года в Уиндфилдской школе.
— Он, конечно, был еще той свиньей, но его мать будет скучать по нему.
Последние полтора года Августа с Эдвардом жили вместе на южном берегу Франции. Несмотря на произошедшее, синдикат выделил им такое же содержание, как и остальным Пиластерам. Оба были инвалидами: Эдвард страдал от последней стадии сифилиса, а у Августы сместились позвонки, и она почти все время проводила в кресле на колесах. Хью слышал, что, несмотря на болезнь, она стала своего рода некоронованной правительницей английского сообщества в той части света: сватала молодых людей, разрешала споры, устраивала общественные мероприятия и следила за соблюдением этикета.
— Он любил мать, — сказал Хью.
Мэйзи с легким удивлением посмотрела на него.
— Зачем ты это говоришь?
— Это единственное, что можно сказать о нем хорошего.
Она нежно улыбнулась и поцеловала его в нос.
Паровоз с пыхтением подъехал к станции Уиндфилд, и они вышли. Тоби закончил свой первый год обучения, а для Берти этот год был последним. День выдался теплым, ярко светило солнце. Мэйзи открыла солнечный зонтик — из того же шелка в горошек, как и ее платье, — и они пошли к школе, держась за руки.
За последние двадцать шесть лет здесь многое изменилось. Их старый директор, доктор Поулсон, давно скончался, и школьный двор украшала его статуя. Новый директор по-прежнему ходил с внушительной тростью в руке, которую они называли Хлестуном, только пускал ее в ход значительно реже. Спальня четвероклассников до сих пор находилась в здании бывшей молочной фермы у каменной часовни, но рядом с ним построили новое учебное здание для всех школьников. И преподавали теперь здесь лучше: Тоби с Берти изучали не только латынь с греческим, но и математику с географией.
Перед холлом Хью с Мэйзи встретили Берти, который уже вытянулся выше Хью, — трудолюбивого и тихого юношу с серьезным взглядом. Внешне он чем-то напоминал брата Мэйзи Дэна, и было сразу видно, что он из Рабиновичей.
Поцеловав мать, он пожал руку Хью.
— У нас тут суматоха, — сказал он. — Не хватает копий школьного гимна, и четвероклассники сейчас переписывают их как сумасшедшие. Мне нужно проследить, чтобы они поспели к назначенному времени.
И он побежал выполнять поручение. Хью с любовью проследил за ним, с ностальгией вспоминая, как когда-то ему самому казались ужасно важными все школьные дела.
Потом они встретили Тоби. Младшим школьникам теперь не обязательно нужно было носить фраки с цилиндрами: на Тоби была соломенная шляпка и короткая куртка.
— Берти говорит, что после церемонии я могу попить с вами чай у него, если вы не против, правда?
— Конечно, — рассмеялся Хью.
— Спасибо, папа! — и Тоби помчался дальше.
В холле они, к своему удивлению, увидели Бена Гринборна, еще больше постаревшего и начавшего дряхлеть.
— Добрый день! А вы что здесь делаете? — обратилась к нему Мэйзи со свойственной ей прямотой.
— Мой внук сегодня выступает с речью от всех школьников, — ответил он хриплым голосом. — Я приехал послушать его.
Хью поразился. Берти не был Гринборну настоящим внуком, и старик прекрасно это знал. Неужели он к старости смягчился?
— Садитесь рядом, — предложил Гринборн.
Хью посмотрел на Мэйзи. Она пожала плечами и села, а за ней последовал Хью.
— Я слышал, вы поженились.
— В прошлом месяце, — ответил Хью. — Моя жена долго не соглашалась на развод.
Нора жила с каким-то бесшабашным моряком, и нанятый Хью детектив менее чем за неделю собрал доказательства адюльтера, после чего она согласилась.
— Не одобряю я разводов, — строго сказал Гринборн и вздохнул. — Но я слишком стар, чтобы давать какие-то советы. Столетие почти закончилось. Будущее принадлежит вам. Желаю вам всего наилучшего.
Хью дотронулся до ладони Мэйзи и сжал ее.
— Собираетесь отослать мальчика в университет? — спросил Гринборн, обращаясь к Мэйзи.
— Я не могу себе этого позволить. Я и школу-то оплачивала с трудом.
— Буду рад помочь.
— Как это любезно с вашей стороны! — удивилась Мэйзи.
— Мне следовало предложить это еще несколько лет назад. Но я считал, что вы охотница за состоянием, и я ошибался. Если бы вас беспокоили только деньги, то вы бы не вышли замуж за вот этого молодого Пиластера. Я был несправедлив по отношению к вам.
— Но вы не причинили мне никакого вреда.
— Тем не менее я вел себя слишком грубо. Я мало о чем сожалею, но это один из редких случаев.
В холл стали заходить школьники. Младшие садились прямо на пол у сцены, а мальчики постарше рассаживались по стульям сзади.
— Хью официально усыновил Берти, — сказала Мэйзи Гринборну.
Старик перевел взгляд и внимательно посмотрел на Хью.
— Полагаю, вы и есть настоящий отец ребенка, — сказал он прямо.
Хью кивнул.
— И как я не догадался с самого начала! Но неважно. Мальчик думает, что я его дед, поэтому на меня возложена ответственность, — прокашлявшись, он сменил тему: — Я слышал, синдикат собирается выплачивать дивиденды.
— Да, это так, — подтвердил Хью.
Он наконец-то избавился от всех активов Банка Пиластеров, и синдикат, спасший банк, получил небольшой доход.
— Все члены получат пять процентов от своих инвестиций.
— Превосходно. Не думал, что у вас что-то получится.
— Все благодаря новому правительству Кордовы. Оно передало активы семейства Миранды в собственность корпорации по строительству гавани Санта-Марии, и облигации теперь снова что-то стоят.
— А что случилось с тем молодым Мирандой? Негодяй был, каких поискать.
— С Мики? Его труп нашли в пароходном кофре, выброшенном на берег острова Уайт. Никто так и не выяснил, как он там оказался и что делал в чемодане.
Хью выезжал для опознания трупа; важно было установить личность погибшего, чтобы Рейчел наконец-то смогла выйти замуж за Дэна Робинсона.
Один из школьников раздал родителям и родственникам написанные чернилами копии школьного гимна.
— А чем собираетесь заняться вы, когда синдикат распустят? — спросил Гринборн Хью.
— Я как раз собирался обратиться к вам за советом. Мне хотелось бы основать новый банк.
— И как именно?
— Распространить акции на фондовом рынке. «Пиластер Лимитед». Как вам идея?
— Смело, но вы всегда отличались оригинальностью.
Некоторое время Гринборн размышлял.
— Любопытно, что крах вашего банка в действительности только укрепил вашу репутацию, потому что вы сумели взять ситуацию под свой контроль. В конце концов, как не доверять банкиру, который расплатился со всеми своими кредиторами после своего банкротства?
— Так… вы думаете, что у меня получится?
— Я уверен в этом. Я даже сам вложу свои средства в ваше предприятие.
Хью благодарно кивнул. Замечательно, что старый Гринборн одобрил его идею. К его мнению прислушивались все финансисты Сити, и его слово много стоило. Хью и сам пришел к мнению, что его план должен сработать, но поддержка Гринборна придала ему уверенности.
Все встали, когда вошел директор, а за ним учителя, почетный гость — член парламента от Либеральной партии — и Берти, староста старшеклассников. Вошедшие заняли свои места на сцене, Берти вышел к кафедре и сказал:
— Возьмите листки, которые вам раздали. Сейчас мы споем гимн школы.
Хью перехватил взгляд Мэйзи и гордо улыбнулся. Прозвучали знакомые ноты, и все присутствующие запели под аккомпанемент фортепьяно.
Час спустя Хью оставил Мэйзи и сыновей пить чай в комнате Берти и вышел на корт для игры в сквош в Епископской роще.
Стояла жара, как и двадцать шесть лет назад. В роще, казалось, ничего не изменилось — так же тихо и спокойно, те же березы и вязы, лениво стоящие в тишине и отбрасывающие спасительную тень. Хью без труда нашел дорогу до заброшенного карьера.
Он не стал спускаться по его крутым берегам — не настолько теперь он был ловок. Он сел на краю и бросил в пруд камень. Камень пробил стеклянную гладь, и от него во все стороны кругами разошлись волны.
Из всех, кто присутствовал здесь в тот памятный день, в живых остался только он, если не считать Альберта Кэммела в далекой Капской колонии. Все другие мертвы: Питер Миддлтон погиб в тот же день; Тонио был застрелен Мики в позапрошлое Рождество; сам Мики утонул в чемодане; а недавно и Эдвард скончался от сифилиса и был похоронен во Франции. Как будто в том далеком 1866 году из глубины этих вод поднялось таинственное зло, омрачившее их дальнейшие жизни, пробудившее в них такие темные страсти, как ненависть, жадность, эгоизм и жестокость, и навлекшее на них такие несчастья, как предательство, банкротство, болезни и убийства. Но сейчас все закончилось. Долги прошлого оплачены. Если и существовал какой-то злобный дух, он вернулся обратно на дно пруда. А Хью посчастливилось выжить.
Он встал. Пора возвращаться к семье. Перед тем как уйти, он обернулся и бросил прощальный взгляд на пруд.
Волны от камня исчезли, и поверхность пруда вновь сделалась зеркальной.
Место под названием «Свобода»(роман)
Мне пришлось много заниматься садоводством, когда я только переехал в особняк Хай Глен, и вот как получилось, что я сумел найти тот железный ошейник.
Дом сильно обветшал, а сад буйно и беспорядочно разросся. Полубезумная старая леди, прожившая здесь до меня двадцать лет, ни разу не удосужилась хотя бы покрасить стены фасада. Она умерла, и я приобрел усадьбу у ее сына, владевшего автосалоном фирмы «Тойота» в Киркберне, ближайшем городке, расположенном в пятидесяти милях от Хай Глена.