Но легендой она стала благодаря своей неистребимой любви к плотским утехам. Она могла заниматься сексом со всяким, кто хотя бы ненадолго ее заинтересовал: с нетерпеливыми двенадцатилетними подростками, удивленными своим везением мужчинами, достигшими шестидесяти, мальчиками, считавшими себя голубыми, и девушками, не подозревавшими о том, что они лесбиянки. В ее постели побывали друзья, которых она знала долгие годы, и незнакомцы, только что встреченные на улице.
Это было много лет назад. Теперь ей оставалось всего несколько недель до пятидесятилетия, и в ее волосах появились седые пряди. Однако фигура Звезды не потеряла прежнего великолепия. Конечно, она больше не походила на песочные часы: теперь Звезда весила сто восемьдесят фунтов. Однако она по-прежнему обладала поразительной сексуальной привлекательностью. Стоило ей войти в бар, как все до единого мужчины начинали на нее таращиться.
Даже сейчас, когда ей было жарко и ее мучила тревога, в походке Звезды чувствовалось приглашение к сексу, тонкое платье из хлопка больше открывало, чем скрывало, и Пастору захотелось овладеть ею прямо здесь и сейчас.
— Что произошло? — спросила она, когда он подошел поближе.
Пастор всегда вел себя как победитель.
— Выглядит превосходно, — заметил он.
— А звучит паршиво, — скептически ответила она.
Звезда знала, что не следует принимать всерьез то, что он говорит.
Пастор рассказал ей о предложении, которое он сделал Марио.
— Самое замечательное, что во всем обвинят Марио, — добавил он.
— Почему?
— Сама подумай. Он доберется до Лаббока и начнет меня разыскивать. Однако ни меня, ни грузовика там не будет. Он сообразит, что его обманули. И как Марио поступит? Неужели отправится в Кловис и сообщит компании, что потерял грузовик? Я так не думаю. В лучшем случае его уволят. В худшем — обвинят в краже грузовика и посадят в тюрьму. Могу спорить, что он даже не поедет в Кловис. Он тут же сядет в самолет, вернется в Эль-Пасо, посадит жену и детей в автомобиль и исчезнет. И тогда полиция будет уверена, что грузовик украл Марио. Рикки Грейнджер даже не попадет в список подозреваемых.
Она нахмурилась:
— Замечательный план. А если он не клюнет на приманку?
— Клюнет. Я почти уверен.
Звезда встревожилась еще сильнее и ударила ладонью по грязному кузову машины:
— Черт! Нам необходим этот проклятый грузовик!
Пастор был встревожен не меньше, но постарался скрыть свое беспокойство.
— Мы его получим. Так или иначе.
Она надела соломенную шляпу, оперлась спиной о машину и закрыла глаза.
— Хотела бы я иметь твою уверенность.
Он погладил ее по щеке.
— Не хотите ли прокатиться, леди?
— Да, пожалуйста. Отвези меня в мой номер с кондиционером.
— Придется заплатить.
Она удивленно раскрыла глаза и разыграла невинность:
— Мне придется сделать что-нибудь нехорошее, мистер?
Его рука скользнула в вырез ее платья.
— О да.
— Проклятие, — проговорила она и подняла подол до самой талии.
Оказалось, что Звезда не надела нижнего белья.
Пастор ухмыльнулся и начал расстегивать джинсы.
— А что подумает Марио, если увидит нас? — спросила она.
— Будет завидовать, — ответил Пастор, входя в нее.
Они были почти одного роста, и слияние произошло с удивительной легкостью, которая дается долгими годами практики.
Она поцеловала его в губы.
Через несколько мгновений Пастор услышал, как к ним приближается автомобиль. Оба, не прекращая своего занятия, посмотрели в его сторону. Грузовичок-пикап с тремя рабочими на переднем сиденье. Мужчины видели, что происходит, и, проезжая мимо, радостно завопили.
Звезда помахала им рукой:
— Привет, ребята!
Пастор так громко рассмеялся, что не выдержал и кончил.
Кризис вступил в заключительную, решающую фазу ровно три недели назад.
Они сидели за длинным столом в кухне и ели чечевичную похлебку со специями, овощами и свежим теплым хлебом, когда вошел Пол Бейл с конвертом в руке.
Пол разливал по бутылкам вино, которое они производили, но его функции на этом не заканчивались. Он был их связью с внешним миром, помогая заключать сделки и не вступать в прямой контакт.
Лысый бородатый человек в кожаной куртке дружил с Пастором еще с тех пор, как четырнадцатилетними хулиганами они грабили пьяных на дне Лос-Анджелеса в начале шестидесятых.
Пастор сообразил, что Пол получил письмо утром, тут же сел в автомобиль и приехал сюда из Напа. Он догадывался, что написано в письме, но ждал, когда Пол все объяснит.
— Письмо из Бюро по управлению государственными землями, адресованное Стелле Хиггинс, — сказал Пол и протянул его Звезде, сидевшей напротив Пастора.
На самом деле ее звали Стелла Хиггинс, под этим именем она арендовала участок земли в министерстве внутренних дел осенью 1969 года.
Все, кто сидел за столом, замолчали. Даже дети притихли, почувствовав беспокойство взрослых.
Звезда разорвала конверт, вынула листок бумаги и прочитала короткое обращение.
— Седьмое июня, — сказала она.
— Осталось пять недель и два дня, — задумчиво проговорил Пастор.
Подобные вычисления он делал моментально.
Несколько человек застонали от отчаяния. Женщина, которую называли Мелодия, тихо заплакала. Один из сыновей Пастора, десятилетний Ринго, спросил:
— Но почему, Звезда, почему?
Пастор перехватил взгляд Мелани, появившейся здесь последней. Высокая худая женщина, которой недавно исполнилось двадцать восемь лет, была очень красива: бледная кожа, длинные рыжие волосы и тело модели. Ее пятилетний сын Дасти сидел рядом с ней.
— Что? — потрясенно проговорила Мелани. — Что это значит?
Все знали, о чем идет речь, но никто не нашел в себе мужества рассказать Мелани.
— Мы должны покинуть долину, — сказал Пастор. — Мне очень жаль, Мелани.
Звезда зачитала отрывок из письма:
— «Упомянутый выше участок земли станет опасным для людей после седьмого июня, поэтому ваше право на аренду заканчивается в соответствии со статьей девятой, часть Б, параграф второй, вашего договора».
Мелани встала. Ее белая кожа покраснела, красивое лицо исказилось от ярости.
— Нет! — закричала она. — Нет! Они не могут так со мной поступить — я совсем недавно вас нашла! Я не верю, это ложь. — Она обратила свою ярость на Пола. — Лжец! — завопила она. — Мерзкий долбаный лжец!
Ее сын расплакался.
— Прекрати! — возмущенно сказал Пол. — Я всего лишь долбаный почтальон.
Все зашумели.
Пастор подошел к Мелани, обнял ее за плечи и зашептал на ухо:
— Ты пугаешь Дасти. Присядь. У тебя имеются все основания возмущаться. У каждого из нас они есть.
— Скажи, что это неправда, — умоляюще проговорила она.
Пастор мягко усадил ее на стул.
— Правда, Мелани.
Когда все успокоились, Пастор сказал:
— Давайте вымоем посуду и вернемся к работе.
— Зачем? — спросил Дол, винодел. Он не принадлежал к основателям коммуны, поскольку, разочаровавшись в мире коммерции, появился здесь лишь в восьмидесятых. После Пастора и Звезды он был самым значительным лицом в группе. — Во время сбора урожая нас здесь уже не будет. Зачем работать?
Пастор обратил на него свой гипнотический взгляд, который не действовал лишь на людей с очень сильной волей. Дождался, пока все замолчат, и только после этого сказал:
— Потому что иногда случаются чудеса.
Местный закон запрещал продавать алкогольные напитки в городе Шило, штат Техас, но по другую сторону границы находился бар, который назывался «Лоза», где подавали дешевое пиво. Здесь играла живая музыка в стиле кантри, а официантки носили обтягивающие голубые джинсы и ковбойские сапоги.
Пастор пришел один. Он не хотел, чтобы здесь запомнили лицо Звезды. Он вообще жалел, что она приехала в Техас. Однако он нуждался в помощи — одному ему не доставить сейсмический вибратор домой. Они будут ехать день и ночь, сменяя друг друга и принимая стимуляторы, чтобы не заснуть за рулем. Они хотели вернуться домой до того, как будет обнаружена пропажа грузовика.
Пастор жалел о своей сегодняшней несдержанности. Марио видел Звезду с расстояния в четверть мили, трое рабочих из пикапа едва ли успели разглядеть ее на ходу, но у Звезды запоминающаяся внешность, вероятно, они смогут ее описать: высокая плотная белая женщина с длинными темными волосами…
Перед приездом в Шило Пастор изменил внешность, отрастил густую бороду и усы, а длинные волосы заплел в косу, которую спрятал под шляпу.
Впрочем, если все пойдет по плану, никто не станет расспрашивать о нем или о Звезде.
Когда он вошел в «Лозу», Марио уже сидел за столом вместе с пятью или шестью рабочими из их команды, а также боссом, Ленни Петерсоном.
Стараясь не показывать своего нетерпения, Пастор купил у стойки бутылку пива и, обменявшись несколькими фразами с барменшей, принялся потягивать горьковатый напиток. Только после этого он подошел к столику, за которым сидел Марио.
Ленни был лысеющим человеком с красным носом. Две недели назад он принял Пастора на работу. Тот вечер Пастор провел в баре, где потихоньку накачивался пивом, стараясь завязать дружеские отношения со всеми членами бригады, запоминая жаргон сейсмологов и громко хохоча над шутками Ленни. На следующее утро он попросил Ленни взять его на работу.
— Только с испытательным сроком, — предложил Ленни.
Ничего другого Пастору и не требовалось.
Он умел работать, быстро всему учился, легко находил со всеми общий язык. Очень скоро Пастор стал своим в бригаде.
Когда он уселся за общий стол, Ленни сказал со своим ленивым техасским акцентом:
— Рикки, ты решил не ехать с нами в Кловис?
— Точно, — ответил Пастор. — Мне нравится местная погода.
— Ну, должен признать, что иметь с тобой дело было приятно, жаль, что наше знакомство получилось совсем коротким.
Остальные начали ухмыляться, ожидая остроумного