Она ознакомила его с материалами досье и отправила в «Зеленую Калифорнию».
— Веди себя доброжелательно, — попросила Джуди. — Скажи, что мы не верим в их причастность, но должны в этом убедиться.
— Что мне искать?
— Пару: мужчину — рабочего лет сорока пяти, возможно, неграмотного, и образованную женщину лет тридцати, которая находится под его влиянием. Однако не думаю, что тебе удастся их найти. Задача представляется мне непростой.
— И в таком случае?
— Собрать имена всех представителей организации, состоящих в штате или добровольцев, и пропустить их через компьютер, чтобы выяснить, нет ли у кого-нибудь криминального прошлого или участия в подрывной деятельности.
— Понятно, — кивнул Раджа. — А чем будете заниматься вы?
— Постараюсь узнать о землетрясениях.
Джуди довелось пережить землетрясение.
Тогда катаклизм в Санта-Розе нанес урон в шесть миллионов долларов — не такой уж большой — и ощущался на сравнительно незначительной территории в двенадцать тысяч квадратных миль. Семья Мэддоксов жила в округе Марин, к северу от Сан-Франциско, и Джуди училась в первом классе. Теперь она знала, что толчки были слабыми. Но шестилетней Джуди казалось, что наступил конец света.
Сначала раздался шум, словно приближался поезд. Джуди сразу же проснулась и начала озираться по сторонам, пытаясь найти источник шума в залитой лучами рассветного солнца спальне. Ей стало ужасно страшно.
Потом дом начал трястись. Люстра с розовым абажуром раскачивалась как безумная. Лежащие на прикроватной тумбочке «Лучшие волшебные сказки» подскакивали в воздух так, словно книга вдруг ожила, а потом взяла и раскрылась на сказке «Мальчик с пальчик», которую ей вечером читал Бо. Расчески и игрушечная косметика отплясывали на туалетном столике, как игрушки из сказки. Тут только Джуди закричала:
— Папочка!
Она услышала, как в соседней комнате выругался отец, а потом со стуком опустил на пол ноги. Шум и тряска усилились, вскрикнула мать. Бо подошел к двери Джуди и повернул ручку, но дверь не открылась. Она услышала новый удар — Бо навалился на дверь плечом, но у него опять ничего не вышло.
Разбилось окно, осколки полетели внутрь и упали на стол, где была аккуратно сложена ее школьная одежда: серая юбка, белая блузка, зеленый свитер, светло-голубое нижнее белье и белые носки. Деревянная лошадь раскачивалась так сильно, что упала на кукольный домик, разбив миниатюрную крышу; и Джуди поняла, что с такой же легкостью может сломаться и крыша их дома. Висевшая на стене фотография розовощекого мексиканского мальчика в рамке сорвалась и стукнула ее по голове. Она закричала от боли.
И тут сдвинулся с места и зашагал комод.
Старый сосновый комод купила ее мать на дешевой распродаже и выкрасила в белый цвет. В нем было три ящика, и он стоял на коротких ножках, которые заканчивались львиными лапами. Сначала он нетерпеливо пританцовывал на месте, а потом принялся неуверенно шаркать, как человек, не решающийся войти в дом. Наконец он двинулся к Джуди.
Девочка снова закричала.
Дверь в спальню задрожала — Бо пытался ее сломать.
Комод наступал на Джуди. Она надеялась, что ковер заставит его остановиться, но комод своими львиными лапами оттолкнул его в сторону.
Кровать тряхнуло так сильно, что Джуди упала на пол.
Комод подошел к ней и остановился в нескольких дюймах. Средний ящик открылся, словно пасть, готовая ее проглотить. Она закричала изо всех сил.
Дверь разломалась на куски, и в комнату влетел Бо.
И тут землетрясение закончилось.
Даже тридцать лет спустя Джуди помнила ужас, который ее охватил, когда окружающий мир начал разваливаться на части. С тех пор она много лет спала с открытой дверью в спальню и боялась землетрясений. В Калифорнии мелкие землетрясения случаются часто, но она так и не привыкла к ним. Всякий раз, когда Джуди чувствовала, что у нее под ногами содрогается земля, или видела по телевизору, как рушатся здания, ужас, точно наркотик, проникал в ее кровь. Она не боялась, что ее раздавит или она сгорит, — то была слепая паника маленькой девочки, чей мир внезапно начал рушиться.
Она все еще нервничала вечером того же дня, когда входила в изысканный зал ресторана «Маса», одетая в черное шелковое облегающее платье. Шею Джуди украшало жемчужное ожерелье, которое Дон Райли подарил ей на Рождество, когда они жили вместе.
Дон заказал белое бургундское, которое называлось «Кортон Шарлемань», и выпил почти всю бутылку: Джуди любила пикантный вкус бургундского, но старалась не пить много, когда в сумочке лежит полуавтоматический пистолет, заряженный патронами девятимиллиметрового калибра.
Она рассказала Дону, что Брайан Кинкейд принял ее извинения и позволил забрать заявление об отставке.
— А ему ничего другого и не оставалось, — ответил Дон. — Отказ был бы равносилен твоему увольнению. И он бы выглядел ужасно, если бы в первый же день своей работы потерял одного из лучших агентов.
— Возможно, ты прав, — ответила Джуди, которая считала, что Дон слишком легко отнесся к случившемуся.
— Конечно, я прав.
— Не забывай, Брайан — ПМЗ.
Что значило: «поцелуй меня в задницу», иными словами, человек, о котором идет речь, успел заработать себе такую приличную пенсию, что может в любой момент подать в отставку.
— Да, у него есть гордость. Представь себе, как он объясняет начальству причины твоего увольнения. «Она сказала мне: «Пошел ты в задницу»». А Вашингтон ему в ответ: «Ты что, священник? Слова «задница» никогда не слышал?» Вот так-то. — Дон покачал головой. — Кинкейд выглядел бы как глупая девка, если бы отказался принять твои извинения.
— Наверное.
— В любом случае я очень рад, что скоро мы вновь будем работать вместе. — Он поднял свой бокал. — Выпьем за союз Райли и Мэддокс.
Джуди чокнулась с Доном и сделала пару глотков.
За едой они еще раз обсудили подробности процесса, обратили внимание на ошибки, вспомнили неожиданные ходы, которыми им удалось удивить защиту, моменты напряжения и триумфа.
Когда они пили кофе, Дон сказал:
— Ты по мне скучаешь?
Джуди нахмурилась. Она понимала, что жестоко ответить «нет», к тому же это было бы неправдой. Но она не хотела давать ему напрасных надежд.
— Да, кое о чем я вспоминаю с сожалением, — ответила она. — Мне нравились твои шутки.
И еще ей не хватало его теплого тела по ночам, но этого она говорить не собиралась.
— Мне не хватает наших разговоров о работе.
— Теперь я беседую на эти темы с Бо.
— Его мне тоже не хватает.
— Ты ему нравишься. Он думает, что ты стал бы идеальным мужем…
— Он прав, прав!
— …для женщины, работающей в правоохранительных органах.
Дон пожал плечами:
— Я согласен на такую формулировку.
Джуди улыбнулась:
— Возможно, вам с Бо следовало бы заключить брак.
— Ха-ха, — рассмеялся он, расплачиваясь по счету. — Джуди, я хочу тебе кое-что сказать.
— Слушаю.
— Я полагаю, что готов стать отцом.
Почему-то слова Дона рассердили Джуди.
— И что я должна сделать — закричать «ура» и расставить ноги?
Он смутился.
— Я имел в виду… ну, мне казалось, что ты хотела бы скрепить наши отношения.
— Скрепить? Дон, я просила только о том, чтобы ты перестал трахать свою секретаршу, но ты даже этого не смог!
У него на лице появилось подавленное выражение.
— Ладно, не злись. Я только хотел сказать, что изменился.
— И ты думаешь, я с радостью прибегу обратно, словно ничего не случилось?
— Наверное, я до сих пор тебя не понимаю.
— Ты никогда и не поймешь. — Огорченный вид Дона заставил Джуди смягчиться. — Пойдем, я отвезу тебя домой.
Когда они жили вместе, после обеда в ресторане всегда она вела машину.
Они уходили из ресторана в неловком молчании. В машине Дон сказал:
— Я думал, мы можем хотя бы поговорить… — Адвокат взялся за дело.
— Мы можем поговорить.
Но как я могу тебе сказать, что мое сердце остыло?
— То, что произошло с Паулой… Я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни.
Джуди вздохнула, она ему поверила. Она прекрасно понимала, что Дон не пьян, просто алкоголь помог высказать то, что у него на сердце. Она хотела, чтобы он был счастлив. Дон ей нравился, она не собиралась причинять ему боль. Да и сама Джуди сильно переживала их разрыв. Какая-то часть ее души была готова дать Дону то, в чем он так нуждался.
— У нас было немало хорошего, — сказал он и погладил ее бедро сквозь шелк платья.
— Если будешь прикасаться ко мне, пока я веду машину, я вышвырну тебя вон.
Он знал, что она не бросает слов на ветер.
— Как скажешь, — пробормотал он, убирая руку.
Джуди тут же пожалела о своей резкости. Не так уж и неприятно, когда мужская рука лежит на твоем бедре. Дон не был величайшим в мире любовником — ему не хватало воображения. Однако уж лучше Дон, чем одиночество, а с тех пор, как Джуди от него ушла, она оставалась одна.
Почему у меня никого нет? Я не хочу состариться в одиночестве. Может быть, со мной что-то не так?
Проклятие, нет.
Через минуту она остановилась возле его дома.
— Спасибо, Дон, — сказала она. — За отличную совместную работу и прекрасный обед.
Он наклонился, чтобы ее поцеловать. Она подставила щеку, но он поцеловал ее в губы. Джуди не хотела устраивать скандал и не стала сопротивляться. Поцелуй получился долгим. Наконец она отвернулась.
— Зайди ненадолго. Я сделаю кофе.
Тоска в его глазах едва не заставила Джуди согласиться. Неужели ей так уж трудно пойти? Она спрячет пистолет в его сейф, выпьет большой бокал согревающего сердце бренди и проведет ночь в объятиях человека, который ее обожает.
— Нет, — твердо сказала она. — Спокойной ночи.
Дон долго смотрел на нее с тоской в глазах. Она смутилась и отвернулась, но решения не изменила.
— Спокойной ночи, — наконец сказал он, вышел из машины и захлопнул дверцу.