Наконец ему повезло: худощавый мужчина лет пятидесяти, в очках, торопливо шагал по своим делам. Синие брюки, зеленая рубашка с короткими рукавами, в руках коричневый потертый чемоданчик. Лицо у него было расстроенным — очевидно, он направлялся в офис, чтобы доделать срочную работу.
Мне нужен его бумажник.
Пастор последовал за мужчиной, дожидаясь подходящего момента.
Я злой, отчаявшийся человек, сбежавший из психиатрической больницы. У меня всего двадцать долларов, я всех ненавижу, мне хочется кого-нибудь зарезать, я безумен, безумен, безумен…
Человек прошел мимо парковки, где стояла «барракуда», и свернул на улицу со старыми офисными зданиями. На несколько мгновений они остались вдвоем. Пастор вытащил нож, догнал мужчину и крикнул:
— Эй!
Тот остановился и повернулся.
Пастор схватил его за рубашку, сунул нож ему в лицо и закричал:
— Отдай бумажник, или я перережу твое проклятое горло!
Мужчина должен был потерять сознание от страха, но этого не произошло.
Господи, мне попался крутой парень.
На лице мужчины появился гнев, а вовсе не страх. Глядя ему в глаза, Пастор прочитал промелькнувшую в сознании мужчины мысль: он один, и у него нет пистолета.
На Пастора вдруг накатил страх.
Черт, я не могу допустить ошибку.
Возникла короткая пауза.
Небрежно одетый человек с чемоданчиком направляется на работу в субботу утром… Быть может, это полицейский?
Но было уже слишком поздно раздумывать. Прежде чем мужчина успел пошевелиться, Пастор провел острием ножа по щеке своего упрямого противника, под очками выступила яркая кровь.
Мужество мгновенно оставило мужчину вместе с мыслями о сопротивлении. Его глаза округлились, тело стало оседать на тротуар.
— Ладно! Ладно! — дрожащим голосом сказал он.
Значит, не полицейский.
— Быстро! Быстро! Давай бумажник!
— Он у меня в чемоданчике…
Пастор выхватил чемоданчик из его рук и в самый последний момент решил прихватить и очки. Схватив их, он резко развернулся и побежал в обратном направлении.
Поворачивая за угол, Пастор оглянулся. Мужчина согнулся пополам, и его вырвало на тротуар.
Пастор повернул направо. Бросил нож в урну и зашагал дальше. За следующим углом он остановился и открыл чемоданчик. Внутри лежала папка с бумагами, блокнот, ручки, бумажный пакет с завтраком и кожаный бумажник. Пастор взял бумажник и выбросил чемоданчик за забор.
Он вернулся в кафе и уселся рядом с Розой. Его кофе даже не успел остыть.
Я не потерял прежних навыков. Последний раз я делал это тридцать лет назад, но до сих пор способен пугать людей до смерти. С тобой все в порядке, Рикки.
Он открыл бумажник. В нем лежали деньги, кредитные карточки, визитки и какой-то документ с фотографией. Пастор вытащил визитную карточку и протянул ее Розе:
— Моя визитная карточка, мадам.
Она захихикала:
— Ты Питер Шобери из «Уоткинс, Коулфакс и Браун».
— Я адвокат?
— Наверное.
Он взглянул на фотографию. Квадратная, маленькая, сделанная в автоматической будке. Примерно десятилетней давности, решил он. Человек на фотографии не слишком походил на Пастора, но и с Питером Шобери не имел особого сходства. С фотографиями так часто бывает.
Тем не менее Пастор мог усилить сходство. У Шобери прямые темные волосы, короткая стрижка.
— Не одолжишь мне резинку для волос? — спросил Пастор.
— Конечно.
Роза сняла резинку, которой были собраны волосы, и встряхнула ими.
Пастор собрал свои волосы в хвост, закрепил резинкой и надел очки. Потом показал Розе фотографию.
— Ну, как тебе моя вторая личина?
— Хм-м. — Роза перевернула документ. — По этой штуке тебя впустят в центральный офис, но в оклендское отделение — вряд ли.
— Пожалуй, я переживу.
Она ухмыльнулась.
— Папа, а где ты это раздобыл?
Он приподнял одну бровь.
— Взял взаймы.
— Ты вытащил бумажник?
— Вроде того.
Пастор видел, что Роза отнеслась к его словам как к шутке. Он не стал разубеждать дочь, пусть верит в то, что ей нравится. Он посмотрел на настенные часы.
Одиннадцать сорок пять.
— Ты готова?
— Конечно.
Они быстро дошли до федерального здания, мрачного серого монолитного блока из гранита, занимающего целый квартал. В вестибюле им пришлось пройти через металлический детектор, и Пастор порадовался, что избавился от ножа. Он спросил у охранника, на каком этаже находится офис ФБР.
Они сели в лифт и поехали наверх. Пастор был возбужден так, словно нанюхался кокаина. Опасность помогла ему полностью сосредоточиться.
Если лифт сломается, я смогу подпитать его своей психической энергией.
Пастор решил, что ему лучше быть самоуверенным, может быть, даже бесцеремонным, раз уж он играет роль адвоката.
Он ввел Розу в офис ФБР, и по указателю они направились в зал для пресс-конференций. В дальнем конце размещался стол с множеством микрофонов. Возле двери стояли четверо высоких мужчин в дорогих деловых костюмах, белых рубашках и строгих галстуках. Наверное, агенты.
Если бы они знали, кто я такой, то без малейших колебаний пристрелили бы меня.
Сохраняй хладнокровие, Пастор, — они не умеют читать мысли, им ничего о тебе не известно.
Парни оказались выше Пастора, рост которого равнялся шести футам. Он сразу же понял, что командует здесь немолодой мужчина с тщательно причесанными густыми волосами, тронутыми сединой. Он разговаривал с человеком с роскошными черными усами. Двое молодых сотрудников уважительно слушали.
К Пастору подошла молодая женщина с блокнотом:
— Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?
— Надеюсь, что сможете, — ответил Пастор.
Когда он заговорил, агенты обратили на него внимание. Он легко читал выражения их лиц. Заметив его джинсы и собранные в хвост волосы, они насторожились; но, увидев, что рядом с ним Роза, сразу же успокоились.
— У вас все в порядке? — спросил один из молодых агентов.
— Меня зовут Питер Шобери, я адвокат и представляю фирму «Уоткинс, Коулфакс и Браун». Моя дочь Флоренс — редактор школьной газеты. Она по радио услышала о вашей пресс-конференции, и ей захотелось сделать репортаж. А я подумал, что мы вполне можем сходить сюда, ведь это открытая информация. Надеюсь, у вас нет возражений?
Все посмотрели на седовласого мужчину, подтвердив интуитивную догадку Пастора.
Казалось, он колеблется.
Эй, парень, ты совсем не адвокат! Ты Рикки Грейнджер, который в шестидесятых занимался оптовой продажей амфетаминов через сеть магазинов, торгующих спиртным в Лос-Анджелесе. А теперь ты связался с этим дерьмовым землетрясением? Обыщите его, ребята, и наденьте наручники на его маленькую девочку. Давайте арестуем их и выясним, что они знают.
Седой агент протянул руку и сказал:
— Я старший специальный агент Брайан Кинкейд, глава офиса ФБР в Сан-Франциско.
Пастор пожал ему руку:
— Рад познакомиться с вами, Брайан.
— Так какую фирму вы представляете, сэр?
— «Уоткинс, Коулфакс и Браун».
Кинкейд нахмурился.
— А я полагал, что они занимаются недвижимостью.
Вот дерьмо!
Пастор кивнул и попытался обезоруживающе улыбнуться.
— Вы правы, а мое дело — ограждать их от неприятностей.
Существует специальное название для адвоката, которого нанимает корпорация. Пастор порылся в памяти и нашел его.
— Я советник управления.
— У вас есть документы?
— О, конечно.
Пастор раскрыл украденный бумажник, вытащил карточку с фотографией Питера Шобери и затаил дыхание.
Кинкейд взял карточку, посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Пастора. Пастор мог бы сказать, о чем тот думает: может, это и он. Агент вернул ему документы, и Пастор перевел дух.
Кинкейд повернулся к Розе:
— В какой школе ты учишься, Флоренс?
Сердце Пастора забилось быстрее.
Придумай что-нибудь, малышка.
— Ну… — Роза колебалась. Пастор уже собрался ответить за нее, когда она сказала: — В школе Эйзенхауэра.
Пастор ощутил гордость. Девочка унаследовала его хладнокровие. На случай, если Кинкейд знает все школы Сан- Франциско, Пастор добавил:
— Это в Окленде.
Кинкейд удовлетворенно кивнул.
— Мы рады, что ты решила нас посетить, Флоренс, — сказал он.
У нас получилось!
— Благодарю вас, сэр, — сказала она.
— Если у тебя есть какие-то вопросы, я могу на них ответить сейчас, до начала пресс-конференции.
Пастор не стал ничего заранее обсуждать с Розой. Если она будет смущаться или не сумеет задать осмысленных вопросов, это будет вполне естественно. А вот если покажется слишком уверенной, ее поведение вызовет подозрения. Но сейчас ему очень хотелось помочь дочери. Пастор прикусил губу.
Роза открыла блокнот.
— Вы руководите расследованием?
Пастор слегка расслабился. У нее все получится.
— Это лишь одно из расследований, которое мне приходится контролировать, — ответил Кинкейд. Он показал на мужчину с черными усами: — Специальный агент Марвин Хейес занимается делом о землетрясении.
Роза повернулась к Хейесу:
— Полагаю, школе было бы интересно узнать о том, какой вы человек, мистер Хейес. Могу я задать вам несколько вопросов?
Пастора поразило, с каким кокетством его дочь посмотрела на Хейеса.
Боже мой, она еще слишком мала, чтобы флиртовать со взрослыми мужчинами.
Однако Хейесу это понравилось. Он улыбнулся и сказал:
— Да, конечно.
— Вы женаты?
— Да. У меня двое детей, мальчик твоего возраста и девочка немного младше.
— У вас есть хобби?
— Я собираю памятные вещи, связанные с боксом.
— Какое необычное хобби.
— Да, наверное.
Пастора одновременно смутила и порадовала легкость, с которой Роза исполняла свою роль.
Она очень хороша. Проклятие, неужели я воспитывал ее для того, чтобы она стала репортером модного журнала?