На лице Ханимуна появилось сомнение.
— Вы хотите сказать, что землетрясение в долине Оуэнс — дело рук человека?
— Я не теоретизирую, а жестко придерживаюсь фактов. Сейсмический вибратор использован в долине Оуэнс перед землетрясением. Вы сами можете сделать вывод относительно причины и следствия.
Ханимун бросил на нее пристальный оценивающий взгляд. Он пытался найти ответ на вопрос, можно ли ей доверять, и Джуди не отвела глаз.
— Ладно, — наконец сказал Ханимун. — А при чем тут этот бородатый тип?
— Неделю назад в Шило, штат Техас, украден сейсмический вибратор.
— О, черт! — пробормотал Хейес.
— А тип на портрете?.. — осведомился Ханимун.
— Ричард Грейнджер, главный подозреваемый в краже — и в убийстве водителя сейсмического вибратора. Грейнджер нанялся в компанию по разведке нефтяных месторождений, которая использовала вибратор. Портрет составлен при участии людей, работавших вместе с ним.
Ханимун кивнул.
— У вас все?
— Разве не достаточно? — ответила вопросом на вопрос Джуди.
Ханимун немного помолчал. Потом повернулся к Кинкейду:
— Что вы можете сказать?
На лице у Кинкейда застыло такое выражение, словно он проглотил большую ложку дерьма.
— Я не думаю, что следует беспокоить вас внутренними дисциплинарными вопросами…
— О нет, я хочу, чтобы меня побеспокоили, — перебил его Ханимун, в голосе которого появился холод. Температура в кабинете заметно упала. — Взгляните на происходящее с моей точки зрения. Вы приходите сюда и заявляете, что человеку не под силу устроить землетрясение. — Он повысил голос. — Теперь, после того как я познакомился с распечатками агента Мэддокс, получается, что это возможно. Иными словами, мы столкнулись с группой, способной устроить настоящую катастрофу. — Джуди охватило ликование, она поняла, что Ханимун ей поверил и что он ужасно зол на Кинкейда. Ханимун встал и погрозил Брайану пальцем. — Вы утверждаете, будто не можете найти преступников, и тут входит агент Мэддокс и называет мне фамилию главаря, а еще говорит, что у него имеются судимости; она даже демонстрирует портрет!
— Мне кажется, я должен сказать…
— А мне кажется, что вы водите меня за нос, специальный агент Кинкейд, — угрюмо сказал Ханимун, не давая тому закончить фразу. Лицо помощника губернатора исказилось от гнева. — А я этого очень не люблю!
Джуди молчала, наблюдая за тем, как Ханимун уничтожает Кинкейда.
Интересно, каков Ханимун, когда разойдется окончательно? Я бы не хотела попасть ему под горячую руку!
— Сожалею, если… — вновь начал Кинкейд.
— А еще я ненавижу людей, которые приносят извинения, — заявил Ханимун. — Они помогают совершившему ошибку человеку почувствовать себя хорошо, а потом снова совершить такую же ошибку. Не нужно приносить извинений.
Кинкейд попытался сохранить лицо.
— А чего вы от меня хотите?
— Хочу, чтобы вы поставили агента Мэддокс во главе расследования.
Джуди посмотрела на Ханимуна. Все складывалось даже лучше, чем она рассчитывала.
У Кинкейда сделался такой вид, словно ему предложили раздеться догола на Юнион-сквер. Он сглотнул.
— Если у вас какие-то проблемы, скажите, и я попрошу губернатора Робсона позвонить главе ФБР в Вашингтоне, — холодно предложил Ханимун. — А заодно губернатор объяснит ему, почему мы просим его помощи.
— В этом нет необходимости, — ответил Кинкейд.
— Ну так поставьте Мэддокс во главе расследования.
— Хорошо.
— Нет, плохо. Я хочу, чтобы вы сказали ей это здесь и сейчас.
Брайан не поднял взгляда на Джуди, но сдавленно произнес:
— Агент Мэддокс, вы возглавляете расследование деятельности террористической группы «Молот Эдема».
— Благодарю вас, — ответила Джуди.
Спасена!
— А теперь покиньте мой кабинет, — сказал Ханимун.
Они встали.
— Мэддокс, — позвал Ханимун.
Джуди повернулась:
— Да?
— Звоните мне раз в день.
Из чего следовало, что он будет продолжать ее поддерживать. Она сможет говорить с Ханимуном в любое время. И Кинкейд об этом знает.
— Можете не сомневаться, — ответила она.
Они вышли из кабинета.
Как только они оказались на улице, Джуди вежливо улыбнулась Кинкейду и повторила ему слова, с которыми он обратился к ней, когда они покинули кабинет Ханимуна четыре дня назад:
— Вы отлично все сделали, Брайан. Вам ни о чем не следует беспокоиться.
Дасти болел весь понедельник.
Мелани пришлось съездить в Силвер-Сити, чтобы купить лекарство от аллергии. Она оставила Дасти с Розой, у которой случился очередной приступ материнских чувств.
Обратно она приехала в панике.
Мелани нашла Пастора в амбаре вместе с Долом, который предложил ему попробовать вино прошлогоднего урожая. У вина был вкус ореха, медленно созревающий, но стойкий. Пастор предложил использовать виноград с нижних склонов, где меньше солнца, чтобы вино сразу получалось необычным, однако Дол не соглашался.
— Теперь мы делаем вино для знатоков, — заявил он. — Мы больше не должны угождать вкусам широкого покупателя. Наши клиенты держат вино в своих подвалах в течение нескольких лет — и только после этого его пьют.
Пастор знал, что Дол хотел поговорить с ним совсем на другую тему, но продолжал спорить.
— Не нужно отталкивать обычного покупателя — они спасли нам жизнь в первые годы существования винодельни.
— Но теперь они нас не спасут, — возразил Дол. — Пастор, зачем мы все это делаем? Ведь известно, что нам придется уехать отсюда до следующего воскресенья.
Пастор с трудом сдержался.
Ради Бога, дайте мне шанс! Я почти добился своего — губернатор не может бесконечно игнорировать землетрясения. Мне нужно еще немного времени. Почему вы мне не верите?
Он знал, что Дола нельзя убедить угрозами, лестью или наглостью. С ним проходили только логические доводы. Пастор заставил себя говорить спокойно, став самим воплощением здравого смысла.
— Возможно, ты прав, — великодушно ответил он, но не мог удержаться от колкости. — Пессимисты часто бывают правы.
— И что?
— Я прошу тебя об одном — подожди шесть дней. Не переставай работать сейчас. Вдруг произойдет чудо? Может быть, события пойдут своим чередом, а может, и нет.
— Ну, не знаю, — с сомнением пробормотал Дол.
И тут в амбар влетела Мелани с газетой в руках.
— Я должна с тобой поговорить, — задыхаясь, сказала она.
Сердце Пастора сбилось с ритма. Что случилось? Должно быть, новость имеет отношение к землетрясению, а Дол не посвящен в их план. Пастор улыбнулся ему, словно хотел сказать: «Ох уж эти женщины!» И вышел с Мелани на свежий воздух.
— Дол ничего не знает! — воскликнул он, как только они оказались снаружи. — Какого дьявола…
— Ты только посмотри! — сказала она, размахивая газетой у него перед носом.
Пастор с ужасом увидел фотографию сейсмического вибратора.
Он быстро огляделся, но вокруг никого не было. Тем не менее он не хотел разговаривать с Мелани посреди поселка.
— Только не здесь! — резко сказал он. — Убери проклятую газету и пойдем ко мне.
Мелани взяла себя в руки.
Они направились в хижину Пастора. Закрыв дверь, тот сразу же взял в руки газету и еще раз взглянул на фотографию. Тут не могло быть никаких сомнений. Конечно, он не мог прочитать текст, но перед ним был снимок грузовика, который он украл.
— Черт! — выругался он, швырнув газету на стол.
— Прочитай, что там написано! — попросила Мелани.
— Здесь слишком темно, — ответил он. — Перескажи мне содержание статьи.
— Полиция ищет украденный сейсмический вибратор.
— Ну и черт с ними!
— Там ничего не написано про землетрясение, — продолжала Мелани. — Ну, получилось нечто вроде шутки — мол, кто захочет воровать такую дурацкую штуку?
— Я им не верю, — покачал головой Пастор. — О простом совпадении не может быть и речи. Это про нас, хотя они и не пишут прямо. Теперь они знают, как мы устроили землетрясение, но не хотят сообщать в прессу. Боятся, что начнется паника.
— Так почему же они напечатали фотографию?
— Чтобы усложнить нам задачу. Теперь мы не сможем свободно ездить на грузовике по дорогам. Все патрульные в Калифорнии будут искать вибратор. — Он ударил по столу кулаком. — Проклятие, я не позволю им меня остановить!
— А если мы будем ехать ночью?
Пастор уже подумал о такой возможности и покачал головой:
— Слишком рискованно. Полицейские патрулируют дороги и по ночам.
— Я должна проведать Дасти, — сказала Мелани, которая с трудом сдерживала слезы. — О, Пастор, ему так плохо — мы ведь останемся здесь, правда? Мне страшно. Я знаю, нам никогда не найти другого места, где мы будем счастливы.
Пастор обнял ее, чтобы немного успокоить.
— Я не собираюсь сдаваться. Что еще там написано?
Мелани взяла газету.
— В Сан-Франциско, возле правительственного здания, состоялась демонстрация. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Группа людей заявила, что «Молот Эдема» прав, ФБР должно оставить нас в покое, а губернатору Робсону следует прекратить строительство новых электростанций.
Пастор был доволен.
— Вот видишь, в Калифорнии еще остались люди, которые способны рассуждать здраво! — Потом он вновь стал серьезным. — Но мы пока еще не решили проблему перемещения грузовика.
— Я иду к Дасти, — сказала Мелани.
Пастор вышел вместе с ней. Дастин лежал в домике Мелани, его лицо покраснело, глаза слезились, он тяжело дышал. Роза сидела рядом с ним и читала вслух из книжки с огромным персиком на обложке. Пастор погладил дочь по голове. Она посмотрела на него, улыбнулась, но читать не перестала.
Мелани налила воды в стакан и дала Дасти таблетку. Пастор жалел Дасти, но не мог забыть, что болезнь ребенка оказалась большой удачей для коммуны. Мелани попала в ловушку. Она убеждена, что должна жить там, где чистый воздух, но не может найти работу вдали от больших городов. Коммуна стала для нее единственным