мерена получить еще людей и дополнительное офисное пространство. А пока я не сомневаюсь, что вы будете работать с полной отдачей. И еще одно.
Джуди немного помолчала, подбирая слова. Ей нужно было убедить всех в важности исполняемой ими работы, но она понимала, что не следует еще раз повторять, что «Молот Эдема» способен устроить землетрясение.
— Эти люди пытаются шантажировать губернатора Калифорнии. Они говорят, что могут устраивать землетрясения. — Джуди пожала плечами. — Я не стану утверждать, что они не врут. Однако вы должны знать, что такой вариант развития событий нельзя полностью исключить. В любом случае вы должны понимать, что положение крайне серьезное. — Она сделала еще одну паузу и закончила: — А теперь принимаемся за работу.
Все разошлись по своим местам.
Джуди вышла из комнаты и решительно направилась в кабинет Брайана Кинкейда. Официально рабочий день начинался в восемь пятнадцать, но она не сомневалась, что он уже на месте. Кинкейд наверняка слышал, что Джуди собрала своих людей в семь часов, и, естественно, хотел быть в курсе дела. Она собиралась ему рассказать.
Секретарша Кинкейда еще не пришла. Джуди постучала в дверь и вошла.
Кинкейд сидел в большом кресле, даже не сняв пиджак, — казалось, ему совершенно нечего делать. На пустом столе в бумажном пакете лежал пирожок, от которого он успел один раз откусить. Брайан курил сигарету, что запрещалось в кабинетах ФБР, но кто же станет напоминать о правилах боссу! Он враждебно посмотрел на Джуди и проговорил:
— Если я попрошу тебя принести чашку кофе, ты, наверное, назовешь меня свиньей и женоненавистником.
Джуди не собиралась подавать ему кофе. Иначе он решит, что можно продолжать ее топтать. Однако она не хотела идти на конфронтацию.
— Я организую вам кофе, — сказала Джуди и набрала телефон секретарши главы отдела по борьбе с внутренним терроризмом. — Роза, принеси, пожалуйста, мистеру Кинкейду чашку кофе в его кабинет… Благодарю.
Он по-прежнему выглядел сердитым. Ее жест не помог навести мосты. Наверное, Кинкейд решил, что таким образом Джуди его перехитрила.
Итог: я не могу победить.
Она перешла к делу:
— Мы получили более тысячи звонков относительно голоса женщины-террористки. Не сомневаюсь, что насчет Рикки Грейнджера будет еще больше сообщений. Мне не удастся обработать все к пятнице, имея в составе группы всего девять человек. Мне нужно еще двадцать агентов.
— Я не собираюсь выделять на это дерьмовое дело двадцать человек, — рассмеявшись, заявил Кинкейд.
Джуди не обратила на его слова никакого внимания.
— Я известила Центр информации стратегических операций. — Информационный центр находился в надежно защищенном от атак террористов здании Гувера в Вашингтоне. — Полагаю, что, как только штаб узнает новости, они пришлют сюда своих людей — хотя бы ради того, чтобы присвоить себе наши заслуги, если мы добьемся успеха.
— Я не приказывал тебе с ними связываться.
— Я хочу собрать Объединенный антитеррористический отряд, чтобы у нас здесь были представители всех департаментов полиции, включая таможенный отдел и федеральную службу защиты населения. Им всем нужно где-то разместиться. С самого раннего утра пятницы я намерена отправить людей в те районы, где может произойти следующее землетрясение.
— А что, их несколько?
— И для этого мне тоже понадобятся люди.
— Никого не получишь.
— У нас в офисе нет помещения достаточно большого, чтобы там могли разместиться все. Значит, придется перенести центр по руководству операцией в другое место. Вчера вечером я проверила Пресидио и собираюсь использовать бальный зал офицерского клуба.
Пресидио, бывшая военная база, располагался рядом с мостом «Золотые Ворота». Офицерский клуб оказался в приличном состоянии, хотя в нем поселился скунс и пахло там отвратительно.
— Ничего у тебя не выйдет! — вскочив, выкрикнул Кинкейд.
Джуди вздохнула. Судя по всему, в лице своего босса она заимела смертельного врага.
— В ближайшее время я собираюсь звонить мистеру Ханимуну, — сказала она. — Хотите, чтобы я сообщила ему, что вы не даете мне людей?
Кинкейд стал пунцовым от ярости и посмотрел на Джуди так, словно больше всего на свете хотел выхватить пистолет и вышибить ей мозги.
— Тебе известно, что твоя карьера в ФБР закончена? — спросил он наконец.
Скорее всего он был прав, но Джуди стало больно, когда она это услышала.
— Я с самого начала не собиралась с вами ссориться, Брайан, — сказала она, стараясь говорить тихо и спокойно. — Но вы только и делали, что пинали меня. Я заслужила повышение за то, что засадила братьев Фунг за решетку, но вы решили продвинуть своего дружка, а мне поручили дерьмовое дело. Вам не следовало так поступать. Это непрофессионально.
— Не учи меня…
— Когда же дерьмовое дело, — перебила его Джуди, — оказалось исключительно серьезным, вы его у меня забрали, а потом все завалили. Вы сами виноваты во всех своих неприятностях. Но сердитесь почему-то на меня. Я прекрасно понимаю, что ваша гордость уязвлена и все происходящее вам не нравится, но я хочу, чтобы вы знали — мне на это глубоко наплевать.
Кинкейд смотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами.
Джуди направилась к двери.
— В девять тридцать я буду разговаривать с Ханимуном, — сказала она. — Я хочу, чтобы к этому времени мне выделили старшего специалиста по логистике, который будет иметь полномочия направить в мое распоряжение столько людей, сколько мне понадобится, а также организовали штаб по руководству операцией в бывшем офицерском клубе. В противном случае я попрошу Ханимуна позвонить в Вашингтон. Ваш ход.
Джуди вышла и хлопнула дверью.
Ее охватило возбуждение, которое всегда приходит, когда совершаешь безумный поступок. Джуди поняла, что, по-видимому, ей придется сражаться за каждый шаг, и решила не уступать ни пяди земли. После этого она не сможет и дальше работать с Кинкейдом. Руководство Бюро, естественно, в данной ситуации встанет на его сторону. Можно не сомневаться, что ей не суждено сделать в ФБР карьеру. Но дело, которое она расследует, важнее карьеры. Возможно, от ее успеха зависит жизнь сотен людей. Если удастся предотвратить катастрофу и схватить террористов, она с гордостью подаст в отставку, и пошли они все к черту!
В приемной Кинкейда секретарша суетилась около кофеварки.
— Спасибо, Роза, — сказала Джуди, проходя мимо.
Когда она вернулась в свой кабинет, на столе зазвонил телефон.
— Джуди Мэддокс.
— Джон Правдолюб.
— Привет! — Она почувствовала себя странно, когда услышала по телефону голос, который так хорошо знала по радиопередачам. — Так рано, а вы уже на работе.
— Я дома, но со мной только что связался мой продюсер. На станцию всю ночь звонили люди по поводу женщины из «Молота Эдема».
Джуди не имела права разговаривать с представителями массовой информации. Контактами с ними занималась Мэдж Келли, молодой агент с журналистским образованием. Но Правдолюб ничего не спрашивал, он, наоборот, предлагал информацию. А кроме того, Джуди спешила и не собиралась тратить время на то, чтобы отсылать его к Мэдж.
— Удалось что-нибудь узнать? — спросила она.
— Естественно. У меня есть два человека, которые вспомнили название пластинки.
— Вы шутите? — взволнованно спросила Джуди.
— Эта женщина читала стихи под психоделическую музыку.
— Что?
— Именно. — Правдолюб рассмеялся. — Альбом назывался «Дождь из свежих маргариток». Похоже, что их «группа» — кажется, они так называли себя тогда — носила то же имя.
Правдолюб держался дружелюбно и вежливо и совсем не походил на высокомерного болвана, каким казался, когда вел свои передачи. Но Джуди знала, что доверять представителям массовой информации нельзя.
— Я никогда о них не слышала.
— И я тоже. Наверное, я тогда еще не родился. И уж можете не сомневаться, что на нашей радиостанции такой пластинки нет.
— А те, кто рассказал вам о пластинке, не сообщили ее номера по каталогу или названия студии, где ее записали?
— Нет. Мой продюсер позвонил обоим, но пластинки у них нет, они только ее помнят.
— Проклятие! Придется обзвонить все компании, выпускающие пластинки. Интересно, у них хранятся данные, которые относятся к тому периоду?
— Альбом могла выпустить какая-нибудь маленькая студия, которая давно прекратила свое существование, — по крайней мере очень на то похоже. Хотите знать, что бы сделал я на вашем месте?
— Конечно.
— В Хайт-Эшбери полно магазинов старых пластинок, где продавцы живут в другом временном измерении. Я бы направился именно туда.
— Хорошая мысль, благодарю вас.
— Всегда рад помочь. Ну а как идет расследование?
— У нас есть кое-какие успехи. Могу я попросить нашего офицера по связи с прессой вам позвонить?
— Перестаньте! Я вам только что оказал услугу, не так ли?
— Безусловно, и я бы с удовольствием дала вам интервью, но агентам запрещено общаться с журналистами. Мне очень жаль.
Теперь Правдолюб заговорил агрессивно:
— Вот как вы относитесь к нашим слушателям, которые делятся с вами информацией?
Тут Джуди в голову пришла ужасная мысль.
— Вы записываете наш разговор?
— Вы ведь не возражаете, правда?
Джуди повесила трубку.
Дерьмо!
Она попала в ловушку. За разговоры с представителями средств массовой информации ее могли уволить. Если Джон Правдолюб выпустит в эфир запись их беседы, у Джуди будут серьезные неприятности. Конечно, она может сказать, что ей срочно требовалась информация, которую предложил Правдолюб, и нормальное начальство ограничилось бы устным выговором, но Кинкейд может раздуть из этого целое дело.
Да брось, Джуди, у тебя достаточно неприятностей, не обращай внимания на такие мелочи.
Раджа Кан подошел к ее столу с листком бумаги в руках:
— Хотите взглянуть на памятку для полицейских, которая поможет им узнать сейсмический вибратор?