Он постарался быть поласковее.
— Как поживает твоя крыса? — спросил он.
— Его зовут Леонард, — ответила она тоном легкого укора.
— Значит, Леонард. Где ты его нашла?
— В «Раю для любимчиков» на Сочихолл-стрит. — Она выпустила из рук крысу, и та, пробежав по руке, уселась ей на плечо.
Кит считал, что девочка немного не в себе — надо же, таскать с собой крысу, точно ребенка. Каролина была похожа на свою мать Ольгу — у нее были такие же длинные черные волосы и густые черные брови, но если Ольга была сухая и строгая, Каролина была плаксивая, как дождливый февраль. Правда, ей всего лишь семнадцать, и она еще может повзрослеть.
Кит надеялся, что она слишком занята собой и своим любимцем, чтобы заметить, что из считывателя торчит карта со словами «Оксенфорд медикал», напечатанными наверху. Но даже до нее дойдет, что он не может иметь пропуск в «Кремль» через девять месяцев после того, как его уволили.
— А чем ты занят? — спросила она его.
— Работаю. Мне нужно сегодня все закончить. — Ему хотелось вытащить перфокарту из считывателя, но он боялся, что тем самым привлечет ее внимание.
— Я не хочу тебе мешать — продолжай заниматься своим делом.
— Внизу ничего не происходит?
— Мама и тетя Миранда готовят носки для рождественских подарков в гостиной, так что меня выгнали.
— А-а. — Он повернулся к компьютеру и переключил программу на «Чтение». Теперь ему надо было бы сканировать свои отпечатки, но он не мог это сделать при Каролине. Сама она может и не понять того, что происходит, но она способна упомянуть об этом кому-нибудь. Кит сделал вид, что изучает экран, а сам усиленно думал, как избавиться от назойливой племянницы. Через минуту озарение пришло. Он сделал вид, что чихнул.
— Будь здоров, — сказала она.
— Спасибо. — Он снова чихнул. — Знаешь, мне кажется, у меня это от твоего бедного Леонарда.
— Как такое может быть? — возмутилась она.
— Я немного подвержен аллергии, а комнатка тут такая маленькая.
Она поднялась с кресла.
— Мы не хотим вызывать у людей чиханье, верно, Леонард? — И вышла из кладовки.
Кит с радостью закрыл за ней дверь, затем сел и приложил указательный палец своей правой руки к стеклу сканера. Программа изучила его отпечаток и закодировала его. Кит сохранил файл.
Наконец, он загрузил отпечатки своего пальца на запрограммированную перфокарту поверх отпечатков своего отца. Никто другой сделать этого не мог, если у него не было программного обеспечения Кита плюс украденной перфокарты с нужным кодом. Если бы Кит заново разрабатывал систему, он не стал бы возиться, создавая перфокарты, которые нельзя переделать. А вот Тони Галло могла это сделать. Он с тревогой смотрел на экран, чуть ли не ожидая увидеть надпись: «У ВАС НЕТ ДОПУСКА».
Но такой надписи не появилось. На этот раз Тони не перехитрила его. Он снова проверил данные чипа, чтобы убедиться, что успешно провел процедуру. Так оно и было: на перфокарте были отпечатки Кита, а не Стэнли.
— Есть! — громко, торжествующе произнес он.
Он вынул перфокарту из машины и положил в карман. Теперь она впустит его в ЛБЗ-4. Когда он приложит перфокарту к считывателю, а пальцем коснется панели, компьютер прочтет данные на перфокарте и сравнит их с отпечатком пальца; обнаружив, что они совпадают, он откроет дверь.
А Кит, вернувшись из лаборатории, проделает все в обратной последовательности, сотрет с чипа данные своего отпечатка и, восстановив отпечаток Стэнли, завтра вернет перфокарту в бумажник отца. Компьютер в «Кремле» зафиксирует, что Стэнли Оксенфорд заходил в ЛБЗ-4 рано утром 25 декабря. Стэнли возразит, что он был дома и лежал в постели, а Тони Галло скажет полиции, что никто не мог воспользоваться картой Стэнли, так как проверяется отпечаток его пальца.
— Отлично! — громко произнес он. Приятно было думать, как все они будут озадачены.
Существуют такие биометрические системы, которые в целях безопасности сверяют отпечатки пальца с данными, хранящимися в центральном компьютере. Если бы в «Кремле» пользовались такой системой, Киту потребовался бы доступ к базе данных. Но служащим почему-то неприятно было знать, что их персональные данные хранятся в компьютерах компании. Ученые часто читали «Гардиан» и были требовательны до мелочей в отношении соблюдения своих гражданских прав. Вот Кит и решил хранить данные отпечатков на перфокарте, а не в центральной базе данных, чтобы сотрудники легче приняли новые правила безопасности. Он и не предполагал, что настанет день, когда он попытается взломать собственную схему.
Он был доволен. Первая стадия была завершена. Теперь у него есть пропуск в ЛБЗ-4. Но прежде чем воспользоваться им, надо попасть в «Кремль».
Он вытащил из кармана мобильный телефон. И набрал номер мобильника Хэмиша Маккиннона, одного из охранников, дежуривших сегодня вечером в «Кремле». Хэмиш поставлял наркотики в компанию: марихуану для молодых ученых и экстази для секретарш на уик-энд. Он не имел дела с кокаином или крэком, зная, что рано или поздно кто-нибудь из заядлых наркоманов наверняка выдаст его. Кит попросил Хэмиша быть сегодня его осведомителем, так как был уверен, что Хэмиш не посмеет проболтаться — у него ведь есть свои тайны, которые надо скрывать.
— Это я, — сказал Кит, когда Хэмиш ответил. — Ты можешь говорить?
— Тебе тоже счастливого Рождества, Ян, старая шельма! — весело произнес Хэмиш. — Секундочку — я выйду на улицу… Так-то оно лучше.
— Все в порядке?
Голос Хэмиша зазвучал серьезно.
— Ага, вот только она удвоила охрану, так что со мной теперь Уилли Кроуфорд.
— А где твой пост?
— У ворот.
— Отлично. Все тихо?
— Как на кладбище.
— Сколько всего охраны?
— Шестеро. Двое тут, двое при входе и двое в комнате видеоконтроля.
— О’кей. С этим мы справимся. Дай мне знать, если произойдет что-то необычное.
— Хорошо.
Кит закончил разговор и набрал номер, дававший ему доступ к компьютеру, ведавшему телефонной сетью в «Кремле». Этим номером пользовалась для выявления неполадок «Иберниен телеком», компания, устанавливавшая телефоны. Кит работал в тесном контакте с «Иберниен», так как установленные им сигналы тревоги шли по телефонным линиям. Ему были известны номер и код допуска. И он снова заволновался, не зная, не изменился ли номер или код за те девять месяцев, что он тут не работал. Но они не изменились.
Его мобильник имел подключение к ноутбуку — эта связь работала на расстоянии футов пятидесяти, даже сквозь стены, что может впоследствии понадобиться. Сейчас Кит воспользовался ноутбуком, чтобы подключиться к центральной секции телефонной системы «Кремля». В системе существовали детекторы обнаружения злоумышленников, но они не поднимут тревоги, если используются телефонная связь и код компании.
Для начала Кит перекрыл все телефоны, кроме того, что находится на столе при входе.
Затем он перевел все звонки, поступающие в «Кремль» и из «Кремля», на свой мобильник. Он уже запрограммировал свой ноутбук, чтобы тот узнавал номера, откуда могут скорее всего позвонить, — например, номер Тони Галло. Он сможет сам отвечать на звонки, или включить запись, или даже переключить звонок и подслушать разговор.
И наконец, он сделал так, чтобы все телефоны в здании звонили в течение пяти секунд. Только чтобы привлечь внимание охраны.
Затем он отключился и, сев на край стула, стал ждать.
Он почти не сомневался в том, что произойдет дальше. У охраны был список людей, которым следует звонить при разных случайностях. Сейчас они должны прежде всего позвонить в телефонную компанию.
Ему не пришлось долго ждать. Его мобильник зазвонил. Кит оставил его звонить и стал смотреть на экран ноутбука. Через мгновение на экране появилось: ««Кремль» вызывает Тони».
Этого он не ожидал. Они должны были сначала звонить в «Иберниен». Тем не менее он готов был и к такому повороту. Он быстро включил запись. Охранник, пытавшийся дозвониться до Тони Галло, услышал женский голос, говоривший, что мобильник, по которому он звонит, либо отключен, либо находится вне досягаемости, и посоветовавший позвонить позже. Охранник повесил трубку.
Телефон Кита почти тотчас снова зазвонил. Кит считал, что охранники теперь уж наверняка звонят в телефонную компанию, но снова был разочарован. На экране появилось: ««Кремль» вызывает РПУ». Охранники звонили в Районное полицейское управление Инверберна. Кит решил: а почему не проинформировать полицию? Он переключил звонок на правильный номер и стал слушать.
— Говорит Стивен Тремлетт, начальник охраны «Оксенфорд медикал». Сообщаю о необычном происшествии.
— Что за происшествие, мистер Тремлетт?
— Это не серьезная авария, но у нас проблема с телефонной связью, и я не уверен, что сигнал тревоги сработает.
— Записал. Вы можете починить свои телефоны?
— Я вызову ремонтную команду, но одному Богу известно, когда они до нас доберутся, — ведь сегодня сочельник!
— Хотите, я вызову патруль?
— Не помешало бы, если они не слишком заняты.
Кит надеялся, что полиция посетит «Кремль». Это послужит ему лучшим прикрытием.
Полицейский сказал:
— У них будет дел по горло позже, когда из пабов станут вышибать народ, но сейчас у них тихо.
— Верно. Скажите им, что я угощу их чаем.
И они оба повесили трубки. Мобильник Кита зазвонил в третий раз, и на экране появилось: ««Кремль» вызывает «Иберниен»». «Наконец-то», — с облегчением подумал Кит. Он ждал этого звонка. Нажав на кнопку, он произнес в трубку:
— «Иберниен телеком». Чем могу быть полезен?
Послышался голос Стива:
— Говорит «Оксенфорд медикал», у нас проблема с телефонной сетью.
— Вы находитесь на Гринмэнтл-роуд, в Инверберне? — спросил Кит с подчеркнуто шотландским акцентом, чтобы изменить голос.
— Ага.
— А в чем проблема?
— Все телефоны выключились, кроме этого. В помещении, конечно, пусто, но дело в том, что система тревоги подключена к телефонным линиям, а нам необходимо быть уверенными, что она работает как надо.