Юноша обнял Эндрю за плечи и повел к костру.
— Я все еще сомневаюсь, — предостерег Эндрю. — Не думайте, что переубедили меня окончательно.
— А я и не думаю, — откликнулся Данкен. — Просто, на мой взгляд, неразумно размышлять на пустой желудок.
У костра Данкен препоручил отшельника заботам Дианы и Нэн.
— Привел голодающего, — сообщил он баньши. — Найдется для него кусочек жаркого?
— И не один, — отозвалась Нэн. — Хоть напади на него едун, всего ему не съесть. Садись к огню, — сказала она Эндрю, — Сейчас мы тебя накормим.
— Спасибо, мэм, — поклонился отшельник.
Данкен осмотрелся. Конрада нигде не было видно. Шнырки тоже куда-то запропал. По крайней мере, среди теснившегося у костра малого народца гоблина не наблюдалось.
Юноша взглянул на луну. Та стояла высоко в небе. Должно быть, время к полуночи, подумалось Данкену. Скоро надо будет ложиться спать: ведь вставать придется на рассвете. Как ни крути, им необходимо что-то предпринять, иначе может оказаться поздно. Где же Конрад? Куда он сгинул? Верно, отошел к соседнему костру.
Данкен направился к мерцавшему вдалеке огоньку, однако не прошел и половины расстояния, как из зарослей кустарника, которые он только что миновал, раздалось негромкое шипение. Юноша резко обернулся; пальцы сами легли на рукоять клинка.
— Кто там? — окликнул он. — А ну покажись!
Из кустов выдвинулась уродливая тень. Лунный свет замерцал на причудливо изогнутом роге.
— Царап! — воскликнул Данкен, — Что ты здесь делаешь?
— Поджидаю вас, милорд, — ответил демон. — Мне нужно перекинуться с вами словечком-другим. Наедине, чтобы нас никто не слышал.
Данкен опустился на корточки и вопросительно уставился на демона. Тот наклонился вперед. Казалось, горб вот-вот перевесит и он свалится на землю.
— Сдается мне, вы попали в беду, — начал Царап.
— Обычное дело, — усмехнулся Данкен, — Неприятности нас словно преследуют.
— Однако сейчас вы окружены со всех сторон.
— Увы, — вздохнул юноша.
— И никакой возможности спастись?
— Так утверждает малый народец. Мы им не особенно доверяем.
— Я знаю путь через болото, — сообщил Царап.
Что происходит? Неужели демон говорит правду? Он же никогда не покидал Замка! Откуда ему знать что-либо о болоте?
— Вы не верите мне.
— В такое трудно поверить. Откуда тебе известно, что через болото можно пройти?
— Помните, я обещал вам рассказать свою историю?
— Помню. Однако давай оставим ее до лучших времен. Мне некогда. Я ищу Конрада.
— Выслушайте меня, — попросил Царап, — Я расскажу только то, что вы должны узнать. Когда я бежал из ада, люди скоро прослышали, что в округе появился демон-беглец, лишенный милости Старины Царапа, беззащитная тварь, поймать которую легче легкого. На меня устроили охоту. Спасаясь от травли, я забрался на болото, схоронился как раз поблизости от того места, где мы с вами сейчас находимся. Я выжидал несколько лет, потом решил, что про меня забыли, выбрался из топи… и, как вы знаете, тут же был схвачен.
— Но болото непроходимо, — возразил Данкен, — Все уверяли нас в один голос…
— Тем не менее его можно перейти.
— Откуда ты знаешь?
— Мне поведал водяной, сварливый такой тип, который почему-то пожалел меня. Если идти осторожно, все будет в порядке. Там достаточно ориентиров.
— Однако ты не был на болоте невесть сколько лет! Ориентиры могли исчезнуть…
— Острова не исчезают.
— Разве? Они запросто могут быть затоплены.
— Те острова, о которых я говорю, — это остатки древнего кряжа, то бишь вершины холмов. Уж они-то никуда не денутся. Между ними тянутся под водой, от одного к другому, каменные гребни, по которым вам и следует идти. Только по ним, не сворачивая ни вправо, ни влево.
— Там глубоко?
— Местами мне по шею, но не глубже.
— И что, так до противоположного берега?
— Совершенно верно, милорд. Правда, иногда попадаются ямы…
— Ты помнишь, где?
— Память меня еще ни разу не подводила.
— Покажешь дорогу?
— Досточтимый сэр, — произнес Царап, — я перед вами в неоплатном долгу. Я охотно соглашусь быть вашим проводником, хотя отдаю себе отчет в том, насколько ничтожна моя благодарность. Но примете ли вы мои услуги?
— Разумеется примем. Раз события разворачиваются таким образом…
— Каким?
— По слухам, Орда движется вдоль западного берега болота. Будем надеяться, она продолжит движение в избранном направлении, то есть на север. Тогда мы пропустим ее, воспользуемся твоей помощью и перейдем болото.
— Сэр…
— Да?
— Ближе к тому краю болота расположен огромный остров, больше всех остальных. Его стерегут драконы.
— Почему именно драконы?
— Потому, — ответил демон, — что это Остров печали. Обитель мировой скорби.
Глава 26
Сопровождаемый демоном, Данкен вернулся к костру. Диана, Мэг и баньши сидели чуть в сторонке. Эндрю растянулся на земле у огня, накрылся овечьей шкурой и, судя по храпу, погрузился в сон. На коленях у Дианы лежал кусок черного бархата.
— Смотрите, что получила Диана, — хихикнула Мэг, — Покажи им, девочка, что тебе подарил Шнырки.
Данкен перевел взгляд на Диану. Та улыбнулась, глаза ее сверкнули в свете костра. Она осторожно развернула бархат, и блики пламени отразились от длинного лезвия, а самоцветы на рукояти заискрились мириадами огоньков.
— Я сказала ему, что не могу принять такой роскошный подарок, — проговорила Диана, — но он настоял на своем.
— Гоблины хранили этот клинок как святыню, — подала голос Нэн. — Не думали не гадали, что однажды он попадет в человеческие руки. — баньши передернула плечами. — С другой стороны, ни гоблину, ни кому другому из нас в одиночку его даже не поднять.
Данкен опустился перед Дианой на колени и протянул руку к мечу.
— Можно? — спросил он.
Диана кивнула. Юноша провел пальцами по лезвию — чуть ли не благоговейно, как будто притронулся к великой драгоценности.
— Данкен, — позвала тихо Диана, — Данкен, мне страшно.
— Страшно?
— Да, я боюсь меча. Шнырки не сказал мне, кому он принадлежал…
— Значит, так и надо, — отозвался Данкен, подобрал бархат и вновь обернул клинок. — Воздух сырой, ночь холодная, а с таким оружием следует обращаться бережно. — Он повернулся к Мэг, — Матушка, я хочу тебя кое о чем спросить. Ты как-то на днях рассказывала нам о плаче по миру. Нельзя ли поподробнее?
— Я рассказала все, что знала, милорд.
— Ты упомянула, что на свете несколько подобных мест. Насколько я понял, ты считаешь, что одно из них как раз на болоте?
— Так мне говорили.
— А кто плачет?
— Женщины, милорд. Кому еще плакать, как не им? Разве у них мало поводов оплакивать судьбу?
— Их никак не называют?
— Не знаю, милорд, — произнесла Мэг после некоторого раздумья. — Лично я никогда не слышала, чтобы их как-то называли.
— А ты? — справился Данкен у Нэн. — Может, то не женщины, а баньши?
— Нет, — возразила Нэн. — Баньши нет дела до всего мира. Мы оплакиваем лишь тех, кто сильнее всего в том нуждается.
— Тогда вам тем более пристало оплакивать весь белый свет, который задыхается под бременем несчастий.
— Может быть, — согласилась Нэн, — но мы плачем дома, в обжитых уголках — о женщинах, что остались без мужей, о голодных детях, о нищих стариках и тех, кого забрала смерть. Нам просто некогда плакать обо всех. Мы садимся на крыши убогих хибар, негодуем на тех, кто причинил зло, горюем…
— Понятно, понятно, — перебил Данкен. — Иными словами, о мировой скорби тебе ничего не известно?
— Только то, о чем уже сказала ведьма.
Позади Данкена послышался шорох.
— О какой такой скорби речь? — осведомился подошедший Шнырки.
— Демон утверждает, что на болоте кто-то плачет, — ответил Данкен, повернувшись лицом к гоблину.
— Он прав, — заявил Шнырки. — Я и сам частенько слышал. Однако с какой стати вас это заинтересовало?
— Царап сказал мне, что знает путь через болото.
— Что-то мне сомнительно, — пробубнил гоблин, состроив гримасу, — Всегда считалось, что болото непроходимо.
— Считалось или известно наверняка?
— Какой дурак рискнет проверять на собственном опыте? Вы как хотите, а у нас таких глупцов не водится.
— Что ж, — хмыкнул Данкен, — тогда полюбуйся на меня. Я попробую перейти болото.
— Вы погибнете.
— Какая разница, как погибать? Путь к реке преграждают Злыдни. Выходит, остается болото.
— А Орда на дальнем берегу?
— Ты же сказал, что, по словам Призрака, она движется на север. Если так, встреча с нею нам не грозит.
— Те, что у реки, начали затягивать сеть, — проговорил Шнырки. — Они надвигаются с востока. Мне донесли, что кто-то угодил в расставленные нами ловушки.
— Тем паче стоит попытать счастья на болоте.
— Злыдни у реки наверняка знают о том, что вы здесь, иначе они не снялись бы с места, а раз так, об этом, скорее всего, пронюхали и те, что сторожат болото.
— Однако они вряд ли предполагают, что мы отважимся пересечь трясину.
— Ступайте! — воскликнул гоблин, всплескивая руками. — Ступайте куда вам вздумается. Что толку вам советовать, если вы не желаете меня слушать?
— Извини, — сказал Данкен, — но твой совет не оставляет нам возможность спастись, а на болоте может случиться всякое. В общем, я иду. Со мной пойдет демон — он будет указывать дорогу — и, вероятно, Конрад.
— И я, — прибавила Диана, — Когда будет готов тот костюм, о котором ты упоминал? — спросила она у Шнырки, — Не могу же я лезть в болото в этом платье.
— К рассвету, — отозвался гоблин, — Думаю, портные успеют.
— Мы не сможем выйти на рассвете, — заметил Данкен, — как бы мне того ни хотелось. Нам нужно отыскать грифона.
— Его уже искали, — отозвался Шнырки, — и нигде не нашли. Поутру мы возобновим поиски, но, честно сказать, надежда слабая. Слишком уж тесно он был связан с Замком, чародеями и всякими волшебными штучками. Вполне возможно, он решил, когда умер последний чародей, что наконец— то пробил его час. Миледи, я полагаю, разделяет мое мнение.