После войны корпоративное планирование в США получило дальнейшее развитие. Из 45 крупнейших американских корпораций долгосрочное планирование существовало в 38 корпорациях, в том числе 26 корпораций имели отдел корпоративного планирования (61). Для них основой и ядром плана был, конечно, прогноз. Если выпускается сложная техника, цикл производства которой занимает от нескольких месяцев до нескольких лет, очень важно было иметь точный прогноз экономических условий, и особенно цен на определенный период в будущем. Только таким образом можно было обеспечить прибыльность компании и высокий темп роста прибыли. Лидерами в корпоративном планиировании были, пожалуй, автомобилестроители. К примеру, White Motor Corporation составляла пятилетние цели развития прибыльности на акцию, доли рынка, объемов сбыта. Автомобильные корпорации создавали целые плановые дивизионы, оснащенные компьютерными системами, рассчитывавшими долгосрочные прогнозы рынка, цен, потребности в автомобилях.
Именно из корпоративного планирования вышла плановая методика, предлагаемая американскими экономистами для других стран. В 1960 году в ООН была создана рабочая группа экспертов по экономическому программированию, предложившая такие цели экономических программ: рост душевого национального дохода, высокий уровень занятости, стабильность цен, равновесие внешнего платежного баланса, сокращение неравенства в распределении национального дохода и распределении собственности, диверсификация экономики (62). Было также предложено поддерживать такой уровень накопления, который обеспечивался способность экономики его эффективно использовать, или абсорбировать. Развивающимся странам предлагалась помощь со стороны международных институтов в виде долгосрочных прогнозов мирового потребления важнейших экспортных товаров, консультаций по методике программирования и региональной кооперации.
В сущности, экономику страны предлагалось планировать так же, как и крупную корпорацию, и стремиться к максимальному росту национального дохода на душу населения, так же как корпорация стремилась максимизировать прибыль в расчете на акцию.
Далее, основным элементом предлагаемой методики экономического программирования служил прогноз межотраслевого баланса, более известный как модель «затраты-выпуск» В.В. Леонтьева. Сама по себе идея межотраслевого баланса – советская по происхождению, и первая попытка составления такого баланса была предпринята Центральным статистическим управлением ВСНХ СССР в 1926 году. Баланс предполагался для нужд составления пятилетнего плана, но из-за сильного опоздания использован не был. Леонтьев знал эту работу и публикацию баланса СССР на 1925/26 год, и впоследствии на этой основе развил свою теорию, хорошо принятую в США и в остальном капиталистическом мире. Основная идея модели «затраты-выпуск» применительно к планированию, состояла в том, что коэффициенты, выражающие отношения между разными отраслями экономики, что определяет выпуск конечной продукции и национальный доход, достаточно стабильны (они определяются в основном возможностями применяемых технологий), и их можно прогнозировать. Кроме того, можно создать абстрактную алгебраическую модель экономики, подставляя в которую цифры, взятые из статистики или планов, получить математическое отображение экономики в любой определенный период будущего.
Это открывало возможность использовать эту модель для планирования. Подставив в конечный продукт желаемые цифры, можно было рассчитать необходимый объем производства во всех секторах экономики, определить отстающие отрасли и наметить инвестиции, нужные для их подъема до требуемого уровня.
Такая методика планирования для США была, конечно, политическим намного более приемлемой, чем брутальные советские методы, предусматривавшие коренное переустройство структуры экономики, изгнание частного капитала и утверждение господства государственного сектора. Модель «затраты-выпуск» как раз использовала сложившуюся экономическую структуру той или иной страны, в которой в развивающихся странах донимировал частный капитал, связанный с ведущими капиталистическими странами. Потому американские экономисты стали ее пропагандировать по всему миру.
У этого решения вопроса о плановом потопе, было два основных недостатка. Во-первых, с 1959 года в СССР также стали разрабатывать межотраслевой баланс, и в 1962 году была создана система плановых и отчетных межотраслевых балансов. Как оказалось, модель подходила и для планирования социалистического образца. В Объединенной Арабской Республике (в нее входили в разные годы Ирак, Сирия и Египет) при разработке пятилетнего плана использовалась модель «затраты-выпуск» из 83 колонок, а для перспективного – из 33 колонок. Применение этого метода нисколько не помешало социалистической по духу индустриализации Египта, с 1956 по 1970 годы было построено 1000 новых государственных предприятий и цехов, которые давали 79% промышленного производства и 56% ВВП страны (63). Парадоксальное положение – развивающиеся страны социалистической ориентации могли использовать достижения западных эконометрических методов для своих нужд.
Во-вторых, модель Леонтьева очень часто давала грубые ошибки. Например, прогноз Х. Чинери, сделанный в 1953 году для Италии в 1956 году, дал средние ошибки в 30-40% по сравнению с фактическими данными (64). Подобные ошибки повторялись и в последующем. В рамках составления «базового правительственного плана» Мексики в 1975 году была использовала модель Леонтьева, которая предсказала рост ВВП 6,9%, общего потребления 6,8%, инвестиций 5,5%, импорта 6,6%, экспорта 6,1%, а общего производства 8%. В действительности, ВВП вырос на 5%, общее потребление на 3,2%, импорт вырос на 3,5%, а экспорт на 11,3%. Это при том, что инвестиции выросли на 5%, почти в точном соответствии с моделью (65).
Подобный результат неудивителен, поскольку модель Леонтьева могла хорошо работать только в условиях прекрасно налаженной статистики, позволявшей точно определить экономические показатели во всех отраслях экономики. Но такой статистики не было и в развитых капиталистических странах, а в развивающихся странах, по общему признанию их же плановиков, была крайне отрывочной, фрагментарной и почти не годилась даже для составления технико-экономических программ. Без точной статистики модель «затраты-выпуск» не давала точного плана и могла иметь разве что исследовательское значение. Эта модель использовалась в системе национальных счетов ООН с 1953 года в качестве основы сопоставимой международной статистики.
В общем, к середине 1970-х годов стало ясно, что предлагаемые американцами плановые модели не работают, а в условиях нефтяного кризиса и резкого вздорожания нефти, сильно перекосившего платежный баланс многих развивающихся стран, эконометрические модели превратились по сути в оторванную от реальности фикцию.
США в этих условиях сменили политику ответа на плановый потоп. Во-первых, опорой внешней экономической политики США стали корпорации, которые в конце 1960-х годов стали превращаться в транснациональные корпорации (ТНК). Он обладали достаточной экономической мощью, чтобы влиять на экономическое развитие целых стран и даже всего мира. Одним из первых, кто предложил корпорациям влиять на другие страны стал создатель Exxon Эрнст Дичтер, призвавший в 1962 году использовать культурную антропологию для конкуренции на внешних рынках.
ТНК стремились обеспечить свое доминирование на внешних рынках, максимально использовать дешевую рабочую силу и природные ресурсы развивающихся стран, стимулировать потребительские расходы в других странах, а также подавлять конкуренцию со стороны местных производителей. Они легко находили понимание у правительств развивающихся стран, поскольку предлагали крупные и долгосрочные иностранные инвестиции, что было очень важно для экономик, зависимых от импорта капитала и промышленной продукции.
Одновременно было развернуто наступление на любые попытки планирования социалистического образца, а также на самую основу такого планирования – государственный сектор. Международные институты, такие как Всемирный банк, предоставляли помощь и консультации только на основе принятия программных установок, заключающихся в либерализации экономики, свободы торговли, отмены или сильного снижения таможенных барьеров, широкой приватизации, особенно в базовых секторах экономики. В 1990 году британский экономист Джон Вильямсон, автор термина «вашингтонский консенсус», открыто сформулировал эти требования в печати. В пакет требований также входил отказ от планирования и других мер по регулированию экономики. Впрочем, для развивающихся стран, в которых основу государственных инвестиций составляла иностранная помощь или доходы от экспорта ограниченной номенклатуры продукции, принятие самой помощи почти автоматически вело к разрушению планирования, как такового.
Описать процесс распада мирового планирования весьма затруднительно, поскольку о прекращении составления и выполнения экономических планов обычно не сообщалось публично.
Отказ от планирования мог происходить в нескольких вариантах. Наиболее распространенный, по-видимому, вариант, состоял в переходе на международные стандарты, то есть выполнение требований либерализации рынка, переход в статистике на национальные счета, как это произошло в России в 1991 году, хотя в 1989 году был принят тринадцатый пятилетний план.
Второй вариант состоял в смене методики планирования, когда вместо директивного экономического плана вводился индикативный. Обычно это происходило при открытии экономики страны для иностранных инвестиций, возникновения и бурного развития частного сектора. По такому пути пошли КНР, Вьетнам, Индия. Китайское планирование перемены застали во время седьмого пятилетнего плана на 1986-1990 годы, но в настоящее время действует тринадцатый пятилетний план на 2016-2020 годы. Китай, впрочем, прошел путь от директивного до индикативного планирования постепенно, сохраняя мощный государственный сектор, централизованные инвестиции в выполнение крупных технико-экономических программ. При этом создавались условия для быстрого роста частного сектора, и особого сектора экономики, связанного с внешним рынком (в Китае длительное время существовало деление городов и провинций на открытые и закрытые для внешнего рынка). Теперь китайская экономика сохраняет мощный госсектор, превратившийся в конгломерат транснациональных по характеру деятельности компаний, однако планирование стало преимущественно индикативным, и тринадцатый пятилетний план приобрел выраженные черты экономического программирования. Китайский случай особый, поскольку открытие страны для капиталистического мира произошло на основе соглашения с США в 1979 году, которое не требовало от китайского руководства непременного отказа от социалистической модели экономики.