Поэтому к вам, рабочие города Астрахани, обращается Временный Военно-Революционный Комитет. Вы, как опора Советской власти в Астраханском крае, должны твердо помнить, что на наш Каспийско-Кавказский фронт смотрят сейчас все рабочие и революционные крестьяне Советской республики, и мы во что бы то ни стало должны оправдать надежды Республики.
Помните, что сейчас каждая минута для нас чрезвычайно дорога, и всякий, кто не бережет времени революционной работы, совершает преступление перед революцией и нашими братьями рабочими и красноармейцами, делающими последний натиск на контрреволюцию. Они не знают отступления, решительно идут вперед, гонят Краснова и бьют банды Колчака, расстреливают ряды союзных войск, находящихся в России. Советская Россия требует от нас, чтобы и мы так же твердо и смело встретили те затруднения, которые стоят перед нами…
Главная же наша задача — это работа для армии, ей мы должны отдать все. Красная Армия имеет своей задачей не только сокрушение контрреволюции, но и завоевание для Советской России хлеба и нефти. Наш долг во что бы то ни стало дать армии продовольствие, обеспечить спокойное пребывание в городе Астрахани больных бойцов. Об этом должны неусыпно заботиться все советские учреждения, все, кому дорога Советская Россия и революция.
Итак, дружно все за работу, к которой зовет ответственный момент, а все те, кто осмелится тормозить нашу общую деятельность, встретят самую беспощадную Кару революционного закона.
АРТИЛЛЕРИСТ
Терпя неудачу за неудачей при штурме города, потеряв надежду задушить Астрахань голодом, белогвардейцы задумали взорвать его изнутри.
Мятеж готовили тщательно: тайно завозили в город оружие, переправляли через линию фронта агитаторов, офицеров, разыскивали в Астрахани притаившихся до поры до времени людей, ненавидевших Советскую власть.
И вот 10 марта 1919 года над городом поплыли гудки — сигнал к мятежу. Остановились фабрики и заводы — рабочие вышли на улицы — одни, сагитированные мятежниками, бросили работу, другие — узнать, в чем дело. А на улицах уже все кипело: мятежники, одетые под рабочих, появлялись то здесь, то там, призывали народ бить комиссаров, а при малейшей опасности растворялись в толпе. Воспользовавшись суматохой, уголовники начали грабежи, кто-то уже тащил из пекарни мешки с мукой, кто-то бросился к складам. В руках у мятежников появилось оружие. Прибывшие отряды матросов и красноармейцев растерялись — невозможно было понять, где мятежники, где случайно попавшие сюда рабочие. Стрелять нельзя.
Пока часть мятежников будоражила народ, создавала панику, вербовала в свои ряды шкурников и громил, другая часть, организованная в маленькие подвижные отряды, окружила центр города, где находился ревком. Началось настоящее сражение, которое длилось весь день и всю ночь. К утру стало ясно, что мятежниками руководит штаб с хорошо организованной связью, наблюдательными пунктами.
Вскоре разведчики обнаружили этот штаб: он находился на 2-й Бакалдинской улице, а наблюдательные пункты белогвардейцев расположились на колокольнях ближайших церквей.
К этому времени людей, случайно примкнувших к мятежникам, уже не осталось на улицах. Ушли и рабочие, поддавшиеся в первые минуты на провокации, но быстро понявшие, в чем дело. Остались лишь настоящие мятежники. И Киров отдал приказ начать наступление по всему городу.
Но в первую очередь надо было разгромить штаб, уничтожить наблюдательные посты. Красноармейские части, пошедшие на штурм штаба мятежников, были встречены ураганным огнем. Пулеметы, установленные на колокольнях, поливали улицы свинцом.
— Тут только артиллерия может помочь.
— Артиллерия, — задумчиво повторил Киров, — но ведь пока пристреляются, полгорода снесут.
Вспомнили про старика артиллериста, живущего в городе. О нем, о его меткости ходили легенды. Но старик был упрям, не признавал ни красных, ни белых и предпочитал отсиживаться дома.
Киров попросил старика прийти в ревком.
Старый артиллерист пришел, но на все уговоры принять участие в подавлении мятежа отвечал категорическим отказом. Киров пригласил его в свой кабинет и плотно закрыл дверь.
Через полчаса старый артиллерист вышел оттуда, с трудом сдерживая волнение. Он крепко пожал руку Кирову и быстро ушел.
— Хороший старик, — улыбнулся ему вслед Сергей Миронович.
— Согласился?
Киров пожал плечами.
— Как же может человек не согласиться, когда поймет, что от него зависят тысячи жизней…
Старый артиллерист подавил пулеметную точку на колокольне одним выстрелом дальнобойного орудия. Пехота ворвалась в штаб мятежников, захватила главарей, разоружила больше двух сотен офицеров.
К вечеру 11 марта мятеж в Астрахани был полностью подавлен.
Ликвидация белогвардейского мятежа
(Из приказа, написанного С. М. Кировым)
Белогвардейцы и все враги Рабоче-крестьянской власти, дерзнувшие поднять свою подлую руку против пролетарской революции, разбиты.
Доблестная Красная Армия и флот совместно с сознательными рабочими и на этот раз, как и следовало ожидать, показали, что белогвардейцы оказались в самой жалкой роли провокаторов и жестоко наказаны огнем и мечом революции.
Случилось то, о чем мы неоднократно и настойчиво предупреждали всех.
Организаторы мятежа — белогвардейцы и шкурники — представляли дело иначе. Они думали на несознательности некоторых групп рабочих и на крови защитников рабоче-крестьянских идеалов создать благополучие для остатков буржуазии, мародеров и гнусных предателей революции…
Белые банды еще раз должны будут убедиться в том, что, выступая против Советской власти в Астрахани, они тем самым идут против всей Советской России, которая непобедима, которая каждым днем своего существования доказывает это…
После решительного урока, преподанного белым бандам, все сознательные рабочие города Астрахани должны властно сказать:
Прочь, наглые шкурники, с нашей великой дороги!
Не мешайте нам творить великое дело рабочей революции!
Все сознательные рабочие, все защитники Советской России должны проявить строгую революционную дисциплину- Этого требует момент.
Вслед за призывом — смерть шкурникам! — должен раздаться другой, революционный клич:
Все к станкам!
Все за работу!
Помните, что каждая минута безделья есть преступление перед революцией, перед всей Советской Россией.
Да здравствует Великая рабочая революция!
Да здравствует Красная Армия, Красный флот и революционный пролетариат!
ПОДРУЧНЫЙ
Старик токарь Алексей Пантелеич рассказывал:
«Вспомнить — трудный был год… Тысяча девятьсот девятнадцатый.
Если бы не было тогда в Астрахани Сергея Мироновича Кирова, разгромили бы Астрахань белогвардейские полчища.
Исхудавший, посеревший, часто не спавший по нескольку ночей подряд, он и объезжал фронты и в городе бывал на каждом заводе, в каждом цехе.
Речные волжские суда, катера и баржи были переделаны на военные корабли. По железным дорогам из Астрахани на изумленных врагов катились грозные бронепоезда, под стальной серой окраской которых «броня» частенько бывала из шпал да мешков с песком.
Рабочие трудились, не щадя сил. Нужно было защищать жизнь, защищать Советскую республику.
Алексей Пантелеич в канун большого праздника отработал две смены подряд.
Он уж раза три потуже подтягивал ремешок — так под ложечкой сосало.
По случаю праздника родственник пригласил его к себе в гости поужинать. «Пирогом угощу, — сказал он, — но смотри не запаздывай, а то ртов много — враз все подчистят».
После работы Алексей Пантелеич забежал домой, наспех помылся, приоделся и только собрался выйти из дому, как в дверь постучали.
— Войди. Кто там? — крикнул Пантелеич.
Открывается дверь, и входит председатель Астраханского военно-революционного комитета Сергей Миронович Киров.
— Здорово, старина!
— Здравствуйте.
— В гости, что ли, собрался?
— Да. Иду, как бы сказать, на необыкновенное, редкостное событие — на пирожок с рыбой. Кум за ремонт самолета получил премию — пять фунтов муки. Ну и нас со старухой позвал.
— А у меня к тебе дело есть. Отложить его невозможно. Англичанин с Каспия напирает. Полагается нам, сам понимаешь, с должным почетом встретить непрошеных гостей — пугнуть их с какого-либо грозного нашего броненосца. Короче говоря, шхуну «Дело» знаешь? Мы на нее устанавливали орудие. Так вот, под орудие нужно выточить деревянную подушку. Шхуна сегодня же должна выйти в море. Выручишь?
Ну, разве можно отказать! Хоть в животе у Алексея Пантелеича, как говорится, горнисты седьмую зорю сыграли и, значит, пропал пирог — до пирогов ли тут, когда враг на подступах.
— Что ж, ладно, Сергей Миронович, — ответил он, — Но надо бы еще двоих подсобных рабочих. Одному-то мне, старику, не управиться.
— Хорошо. Иди, Пантелеич, а я сейчас пришлю тебе двух человек.
Вернулся Алексей Пантелеич к себе в цех, приготовился, наладил станок и ждет.
Входят в цех Сергей Миронович и с ним комиссар Торбин.