Пытаясь задержать падение, Сикис раскидывал руки, прижимал их к внутренней поверхности трубы. В результате он ободрал себе ладони, но новая кожа появлялась прямо на глазах. Потом падение закончилось, и, приземлившись легко, точно осенняя паутина, на грязный бетонный пол, он оказался в комнате, больше всего похожей на тюремную камеру.
Ее освещал сумеречный свет, который проходил сквозь забранное решеткой, глубоко утопленное в стену окно над головой. Несмотря на не слишком острое обоняние двойника, в лицо Сикису ударила вонь немытых тел, пропитавшая камеру. Усилению вони к тому же способствовала большая печь, видневшаяся через зарешеченное оконце в двери. От печи распространялись жар и смрад.
Проклятье, куда его затолкали? Что это за место? Такого вроде не было на планах или в перечне моделируемых объектов, который ему показывали. Может быть, оно осталось от прежних владельцев? Если они воображают, что таким образом им удастся сломить его дух…
Ну что ж, они правы. Инженеры не выручат его, пока не найдут. А раз этого места нет на планах…
Рядом с провисшей кроватью на низком столике стоял телефон, ослепительно-белый, роскошный, без единого пятнышка и… совершенно неуместный здесь. Сикис поднял трубку.
— Цицерон? Это вы?
— Слушаю. Что вам нужно?
— Немедленно освободите меня.
— Сожалею, но…
— Проклятье! — воскликнул Сикис. — Мы можем договориться?
— Не исключено, — ответил Цицерон.
Сикис и Цицерон совещались почти час, прежде чем достигли соглашения. Теперь Сикис сидел в своей камере и думал. Хорошо хоть, что сейчас он примерно представлял, где находится. Жара и смрад были почти невыносимы.
Его мучала жажда. Может, хоть эту проблему удастся решить?..
Он подошел к двери. Через зарешеченное оконце виднелся плохо освещенный коридор. Не так давно до него донесся звук шагов охранника.
— Эй! — крикнул Сикис. — Стражник! Где ты?
Несколько минут он исступленно кричал и колотил в дверь кулаками. Наконец, спросонья протирая глаза, в коридоре показался могучий солдат с рыжей бородой, в голубом мундире русской царской армии.
— Чего шумим?
— Я хочу чаю.
— Чаю? Чаю! — Стражник засмеялся и повернулся, чтобы уйти.
— Выслушай меня внимательно, — сказал Сикис. — Ты ведь здесь в основном бока отлеживаешь? Что еще делать, охраняя эту отвратительную и обычно пустующую камеру?
— Ну, бывает служба и похуже, — ответил надзиратель. — Да, я охраняю камеру. И что?
— Когда ты будешь свободен? — спросил Сикис. — Я имею в виду — когда другой охранник сменит тебя? Или, может быть, ты здесь один?
Охранник изумленно уставился на него.
— Здесь хоть раз появлялся офицер, начальник караула? — продолжал допытываться Сикис.
По выражению лица охранника Сикис понял, что никаких других солдат или офицеров тот не видел с тех пор, как был оживлен. Эта созданная средствами виртуальной реальности камера Петропавловской крепости использовалась редко. Инженеры, соорудив ее, возродили первого попавшегося охранника и засунули его сюда точно предмет обстановки, а не чувствующее и мыслящее существо. По правде говоря, большим умом страж не обладал. Но прямой вопрос, заданный Сикисом, заставил даже этого человека вспомнить обо всех странностях своей жизни в совершенно безлюдной Петропавловской крепости.
— Как тебя зовут? — спросил Сикис.
— Владимир, — буркнул тот.
— Тогда ты, должно быть, понимаешь, Владимир, что, кроме нас с тобой, здесь никого нет.
— Нет, так придут, — ответил Владимир не слишком уверенным голосом.
— Когда ты в последний раз ел? — продолжал расспрашивать Сикис.
Владимир покачал головой. Он не мог вспомнить.
— Или пил?
Охранник пожал плечами. Сикису стало ясно, как нужно действовать.
— Владимир, мы с тобой находимся в одинаковой ситуации. Оба мы пленники.
Надзиратель пристально посмотрел на него.
— Неправда это. Вы заперты, а я свободен.
— Мы в равной степени свободны, — сказал Сикис. — Свободны ходить туда и обратно, я — по своей камере и не дальше, а ты — по коридору и не дальше. Если не веришь мне, попробуй выбраться отсюда.
Владимир в страхе не сводил с него взгляда. Что это за человек, высказывающий вслух мысли, которые уже не раз мелькали у самого надзирателя? Откуда он знает все это? Что вообще происходит?
— Что тут поделаешь? — потерянно сказал Владимир. И когда Сикис не ответил, он добавил: — Вы можете помочь мне, сударь?
Сикис хранил многозначительное молчание, пока Владимир не отпер дверь камеры.
— Так-то лучше, — заявил Сикис. — Владимир, ты попал в переделку. Может, ты и не понимаешь, но, наверно, хотя бы чувствуешь, что до тебя никому нет дела и надеяться можно только на самого себя. Я нужен им живым, однако ты… Им ничего не стоит расправиться с тобой вот так. — Он щелкнул пальцами.
Владимир испуганно смотрел на собеседника широко распахнутыми глазами.
— Что я могу для вас сделать, сударь? Хотите, чтобы я помог вам сбежать?
— Вовсе нет, — ответил Сикис. — Меня схватили, потому что сработал эффект неожиданности, но я предвидел все возможные случайности. Вот что: пройди по этому коридору в направлении того, который ведет наружу. В самом конце ты обнаружишь дверь. Отопри ее и иди дальше, до пересечения нескольких коридоров. Там на стене висит телефон.
— Телефон и тут есть, — кивнул Владимир на аппарат.
— Это внутренняя линия, — усмехнулся Сикис. — А в коридоре — одна из линий, установленных мной; она ведет наружу, к инженерам. Сними трубку и, убедившись, что тебя слышат, скажи: Джон Сикис велел приступать к плану Б. Ты в состоянии запомнить это?
— План Б. Да, сударь. Но почему бы вам самому туда не сходить?
— Я должен быть здесь — на случай, если Цицерон позвонит, — ответил Сикис. — И еще, Владимир…
— Да, сударь?
— Сделай все как следует, и ты станешь моим телохранителем. Тогда никто не посмеет расправиться с тобой, разве что прежде доберется до меня.
— План Б, — повторил Владимир. — Я мигом, сударь.
— Не понимаю, — сказал Редмонд. — Где мистер Сикис?
— Говоря коротко, — ответил Цицерон, — он вышел в отставку.
— Но он же только-только прибыл в Мир Двойников!
— Даже двойник может передумать. Мистер Сикис счел правление слишком обременительным занятием.
— А Клеопатра?
— На самом-то деле они не слишком подходят друг другу.
— Вы что-то с ним сделали, — заявил Редмонд. — Не пытайтесь отрицать.
— Отнюдь не собираюсь ничего отрицать. Он явился сюда, чтобы поиграть в тиранию, а мы его свергли.
— Вы убили его?
— Конечно нет, — ответил Цицерон. — Вы нас что, варварами считаете? Он жив, и вскоре вы получите возможность поговорить с ним. Но сначала выслушайте наши условия.
— Кто вы такой, чтобы… А, ладно! Что за условия?
— Как я уже сказал, вам будет предоставлена возможность поговорить с самим Джоном Сикисом. Вы спросите, как он, и получите ответ, что с ним все в порядке и что вы должны выполнить все наши требования. На этом мы прервем разговор.
— Где вы его держите?
— Здесь, с нами, — успокоил Цицерон. — Однако не трудитесь искать его, это вам не удастся. Если все же выяснится, что вы суете нос куда не следует, мы убьем его. А не получится, так сведем с ума, коли ничего другого не останется.
— Вы должны понимать, что люди, возглавляющие после ухода Сикиса этот проект, не могут сидеть сложа руки, когда такое творится.
— Могут и будут. Если, конечно, хотят сохранить то положение, которое обеспечивает им хороший доход. Не забывайте, Сикис сам отдаст вам распоряжения. Если же они откажутся подчиниться, то тем самым нарушат один из важнейших пунктов его завещания. Не думаю, что они горят желанием ввергнуть себя в судебную тяжбу, если есть возможность ее избежать.
— Но это же немыслимо — вот так взять и бросить его одного, запертого в каком-то дальнем углу компьютерной памяти!
— Кто говорит о том, чтобы бросить Сикиса? — возразил Цицерон. — Сейчас мы ведем с ним переговоры. Как только разработаем такую формулировку соглашения, которая позволит доверять ему, мы его освободим. Пусть возвращается в свой дворец. Но он займет место среди нас как среди равных, а не как король или диктатор. Уверен, что вы, американец, не станете возражать против такой постановки вопроса.
— В общем, нет, конечно, — согласился Редмонд. — Как бы то ни было, это не мои проблемы. Я ученый и не намерен участвовать в мышиной возне. Тем не менее я передам ваши слова душеприказчикам Сикиса.
— Именно поэтому я хотел прежде всего поговорить с вами, — сказал Цицерон, — как ученый с ученым.
— Ладно, пусть сами разбираются. Вы упоминали еще о каком-то требовании, которое собираетесь предъявить Сикису.
— Я кое-что обещал Клеопатре, и Сикис согласился выполнить ее желание.
— Что же это?
Цицерон объяснил.
— Вы, должно быть, шутите!
— Передайте инженерам, чтобы они сделали это, если не хотят влезть в судебное разбирательство в соответствии с условиями завещания.
— Передам, конечно, — ответил Редмонд, — хотя не знаю, как они к этому отнесутся.
— Зато я знаю, — сказал Цицерон.
Они не сочли нужным сообщить Клеопатре, где произойдет рождение, и сейчас она торопливо шагала по коридорам огромного дворца, построенного по указанию Сикиса. Эхо пустых помещений напоминало о том, какой скоротечной оказалась его слава. Она растаяла как дым в тот момент, когда Бакунин, Цицерон и другие столкнули Сикиса в спиральный коридор, ведущий к старой камере Бакунина в Петропавловской крепости. Клеопатра обыскала все комнаты, одну за другой. Пусто…
Внезапно ее осенило. Они наверняка предпочли, чтобы это выдающееся событие произошло не здесь, а в хорошо известной им, обжитой части Мира Двойников. Клеопатра бросилась к Бакунину и уговорила отвести ее на виллу Цицерона одним из тех коротких путей, которые были известны ему одному.
Бакунин держался с женщинами не слишком уверенно — все еще не мог забыть свою жену Антонию, останки которой (а следовательно, и информация о ней) затерялись где-то в безымянной могиле неподалеку от безвестной сибирской деревушки. Он помог Клеопатре быстро добраться до дома Цицерона, но по дороге ни разу не взглянул на попутчицу. При других обстоятельствах она обиделась бы на него, однако сейчас у нее была неотложная забота.