— Хорошо. И любую информацию, которую я разыщу сам…
— Используй ее так, как сочтешь нужным, — твердо ответил Райерсон. — Не скрывай ничего. Естественно, я не могу поручиться за каждого клерка или грузчика. Но я абсолютно уверен в руководстве и верхнем эшелоне персонала компании.
— Я буду иметь это в виду.
— И еще, Билл…
— Да, сэр?
— Не допускай ни единого промаха. Эти негодяи убили человека. Вряд ли они будут церемониться, если им понадобиться убить еще кого-нибудь.
Торнтон кивнул и вышел из кабинета. Снаружи царила липкая жара — в Майами был сентябрь. Торнтон взял такси и поехал в отель, где он остановился. Сегодня утром он отправил багаж в отель прямо из аэропорта и еще не успел распаковать его. Именно этим он сейчас и занялся, методично раскладывая одежду на одной из двух кроватей, стоявших в номере. Покончив с этим, Торнтон принял душ. После душа, натянув шорты, он открыл полученную от Райерсона папку и принялся изучать ее содержимое.
Билл Торнтон мог бы стать преемником своего дяди, владельца токарно-штамповального предприятия в Уотербери, в Коннектикуте. Но Вторая мировая война заставила его прервать обучение и вкусить всех прелестей дальних странствий. Закончив в 1943 году школу младшего офицерского состава, он был направлен в Индию, в 112-й дивизион. Там он составлял платежные ведомости по оплате работы туземцев. У него был врожденный талант к языкам и присущее уроженцам Новой Англии смешанное чувство тяги и неприязни к экзотике. Он на практике приобрел немалые познания в хинди, а затем, когда дивизион перевели в Рангун — еще и в бирманском языке. После окончания войны Торнтон подумывал о том, чтобы остаться в Индии — в качестве младшего совладельца Калькуттской торговой компании.
Но этот шаг был сочтен непрактичным, и Торнтон отказался. В 1946 году он вернулся в Соединенные Штаты, отучился последний год в йельском университете и устроился на работу в «Трансмировой Импорт» в Филадельфии. Это было хорошее место, но над Торнтоном тяготело проклятие — тяга к перемене мест. Печальный, затянувшийся финал его женитьбы не улучшил положения. Торнтон уволился из «Трансмирового», несколько месяцев после развода провел в Мексике, потом получил работу в торговой корпорации «Эдгар Джонсон» в Нью-Йорке. Это дело завершилось скандально, в сопровождении черного урагана газетных заголовков. Почти восемь месяцев Торнтон был безработным, а потом встретил Джо Райерсона. «Майами-Юг» активно пыталась завести торговые связи со странами Ближнего Востока. Торнтон немедленно был направлен на «выездную работу», которой и занимался в дальнейшем.
Был он спокойным человеком среднего роста и плотного сложения. Несмотря на свои тридцать семь лет, он сохранил в себе что-то от мальчишки, и это «что-то» не смогли вытравить ни годы, ни странствия. Говоря об «американской наивности», циники-европейцы, должно быть, имели в виду таких, как Торнтон. Возможно, они ощущали в нем отсутствие склонности к самоанализу, возможно, недолюбливали Торнтона за впечатлительность, невзирая на то, что впечатлительным он не был. Со своей стороны, Торнтон считал себя деловым человеком, и это подтверждалось наличием счета в банке.
И все же порой деловой Торнтон уступал место Торнтону — любителю экзотики, человеку, который наиболее полно чувствует жизнь, находясь вдали от невидимых жестких границ собственного дома, под чужим небом, среди замкнутых смуглолицых представителей чужого народа.
И теперь, склонившись над газетными вырезками, повествующими о бандитском налете на склад, Торнтон ощущал непривычную мелкую дрожь. Он собирался заняться детективной работой.
Груз А-42 — партия тяжелой сельскохозяйственной техники, назначение — Венесуэла. Производитель — «Бойс Дармин», Бирмингам, штат Алабама. Заказчик — компания «Артуро Делакур, Юж. Ам.», главный офис находится в Мехико-Сити, филиалы — в Гаване, Сиудад-Трухильо, Монтеррее и Майами.
Полиция, несомненно, уже проверила майамский филиал. И все же нелишним будет самому сходить туда и посмотреть, нельзя ли отыскать еще что-нибудь.
Торнтон оделся в легкий костюм. Из внутреннего кармана своего чемоданчика он извлек короткоствольный смит-вессоновский револьвер 38-го калибра. Это оружие он приобрел для поездки в Индонезию. До сих пор он только один раз брал его с собой, выходя на улицы Джакарты. Ему запомнилась неприятная тяжесть наплечной кобуры. Тогда Торнтону казалось, что каждый встречный видит ее очертания под пиджаком.
Он взвесил револьвер на ладони и решил, что это ребячество. Оружие ни разу не понадобилось ему в Индии, Бирме, Индонезии. Почему же он вспомнил о нем в Майами?
Он сунул револьвер обратно в чемоданчик и вышел из отеля.
Глава 3
Поток денег с Севера, устремившийся в южную Флориду, не затронул улицу Оливеда. Это была одна из тех медленно умирающих и загнивающих, а в прошлом деловых артерий города, каких в Мамами немало. Турист, забредший сюда в поисках приключений, был бы очень удивлен. Возможно, удивление было бы горьким — эта улица многим напоминала о доме. Торнтон припарковал взятую напрокат машину между молочным фургончиком и побитым «Плимутом». Заперев дверцу автомобиля, он направился мимо забегаловки под открытым небом, прячущейся в скупой тени чахлой пальмы, мимо магазина деликатесов, мимо магазина сантехники к небольшому зданию, полностью арендованному под офисы. Компания «Артуро Делакур, Юж. Ам.» размещалась на первом этаже.
Торнтон зашел внутрь. Офис был большим и сумрачным. Барьер высотой по пояс взрослому мужчине делил помещение на две части. Большой потолочный вентилятор разгонял по комнате горячий воздух и дым сигар. В дальней части комнаты две темноволосые девушки работали за пишущими машинками, а третья праздно стояла у окна. За конторкой в ближней половине сидел мужчина и хмурился, глядя в книжку комиксов. Потом он с отвращением отбросил ее и встал. Ростом он был примерно пять с половиной футов, глаза у него были черные, кожа — нездорового желтоватого цвета. Одет он был в элегантного покроя костюм неоново-синего цвета, экзотически сочетавшийся с черным шелковым галстуком и туфлями из крокодиловой кожи.
— Могу я помочь вам, сэр?
Торнтон представился и предъявил свои рекомендации от «Майами-Юг Экспорт».
— Меня зовут Эдуардо Энрикес, — сказал элегантный человечек. — Я заместитель управляющего этого филиала компании «Делакур».
— Могу я поговорить с управляющим?
— К сожалению, сеньор Монтемайор находится в Гаване. Он лично руководит всеми закупками, контрактами, договорами на перевозку и тому подобными делами. Быть может, вы зайдете через неделю?
Торнтон объяснил, что он не собирается покупать или продавать что-либо; его интересует информация касательно похищения груза А-42.
— Но похищение было совершено не у нас, — возразил Энрикес. — Какая информация может быть у меня?
— Ну, видите ли, довольно необычно, что кто-либо мог похитить одну-единственную партию тяжелой сельскохозяйственной техники и совершенно не обратить внимания на все остальные товары, хранящиеся на складе. Я ищу возможные мотивы.
— Да? — переспросил Энрикес. Он был похож на некоторых азиатов, которых приходилось встречать Торнтону: вежливый, непроницаемый, намеренно тупой.
— Полагаю, в вашем бизнесе есть конкуренты?
— Да, есть несколько. Но эта техника не была дефицитом. Мы можем вновь заказать и получить отправление в течение десяти дней. Чтобы нанести нам ущерб, конкуренты должны были похитить машины после того, как мы забрали их со склада. — Энрикес улыбнулся. — Возможно, мистер Торнтон, вам следует поискать среди ваших собственных конкурентов.
— Мы этим занимаемся, — ответил Торнтон. — Но мы хотим убедиться, что ничто не ускользнуло от нашего внимания. Не принесет ли вам какие-либо неприятности задержка с доставкой?
— Ничего серьезного.
— А в прошлом ваши грузы проходили через нашу компанию?
— Несколько раз в прошлом году. Почему вы спрашиваете?
— Обычная проверка, — отозвался Торнтон. — Мы проверяем производителя и отправителя в равной степени. Должна быть какая-то причина, по которой похитили только этот конкретный груз.
— Может быть, — сказал Энрикес. — А может быть, и нет.
Эта игра в вопросы и ответы явно наскучила ему. Одна из девушек взяла со своего стола стопку писем и подошла к управляющему.
— Вот эти письма готовы к отправке, сеньор Энрикес.
Девушка была очень симпатичной — стройная худощавая латиноамериканка, длинные черные волосы изящно обрамляют овальное лицо, твердый и печальный изгиб губ несколько сглаживает впечатление «девушки с картинки», создаваемое безупречными чертами.
— Очень хорошо, — ответил Энрикес. — Займитесь этим, Эстелла. И, пожалуй, купите конвертов для отправки авиапочтой.
Девушка вышла. Энрикес повернулся к Торнтону:
— Что-нибудь еще?
— Еще один вопрос. У вас когда-либо похищали грузы после того, как вы их получили?
— Нет.
— А до получения?
— Никогда.
— Благодарю вас, — сказал Торнтон. Он оставил управляющего, который вновь принялся за чтение комиксов, и вышел на улицу. Он испытывал недовольство и досаду. Это было весьма посредственное начало для его детективной карьеры.
…Он зашел в забегаловку под пальмой и заказал кофе. Кофе был столь же горьким, как и думы Торнтона. Никаких подозрений, никакого ключа, никакого следа, по которому мог бы пойти одаренный самоучка. Быть может, ему следовало подождать, пока Стивен Дэйн не прибудем в Майами. Быть может, ему вообще не следовало браться за это дело.
— Мистер Торнтон?
Он повернулся и увидел, что за соседним столиком сидит девушка из офиса «Делакура». Она по-прежнему держала в руках стопку писем. Он вспомнил ее имя: Эстелла.
— Вы пытаетесь найти похищенный груз?
— Моя компания несет за него ответственность, — ответил Торнтон. — Конечно, я хочу его найти.
— И вы в одиночку занимаетесь таким делом?