— Конечно отнесем, — подтвердил Барсук. — Но не сейчас, — он пошел по коридору с надписью: «Для рабочего персонала группы Д».
Глинт побрел за ним.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался он. — Ты собираешься зафиксировать уровень радиации?
Барсук остановился и грустно посмотрел на друга:
— Ты действительно идиот! Нет, я не собираюсь фиксировать уровень радиации. Как ты думаешь, почему я добровольно вызвался сделать эту работу?
— Не знаю, — признался Глинт.
— Я хочу взглянуть на содержимое «черного ящика», а уж потом отдать его капитану. Я сомневаюсь, что он сам доложит нам о том, что узнал.
Глинт с восхищением посмотрел на товарища, потом взял у него ящик, чтобы напарнику проще было возиться с приборной доской, открывающей дверь в комнату рабочих группы Д.
Глава 35
Челнок был очень мал. Но в нем нашлось уютное местечко, в задней части которого висела убирающаяся в стенку кровать. Стен прилег на нее. Когда Джулия зашла в этот отсек, он спал, даже не сняв очки. Его круглое лицо казалось беззаботным. Девушка наклонилась, чтобы потрясти его и разбудить, но в последнее мгновение раздумала. Он казался таким умиротворенным, а его большое лицо было спокойным и красивым.
Она заметила, что у него очень длинные ресницы и нежная кожа с порами, как у юноши.
После последнего употребления «источника энергии» дух Стена витал далеко, в ограниченном психикой пространстве. Он путешествовал в мире без цвета и красок и дружески улыбался каким-то странным формам.
Джулия смотрела на него чуть ли не с трепетом. Она знала, что Стен витал где-то в своих снах, путешествовал в дебрях памяти, встречаясь с образами тех, кто жил или будет жить. Все эти образы смешивались и таяли, как воск в жару. Будто с помощью колдовства ученый где-то задерживался и изучал окружающую обстановку. Он знал, что мгновение — вечно, и ему казалось, что он балансирует на острие иглы.
Теперь он находился в собственном времени, не имеющем ограничения и продолжительности. Он был там, куда ей никогда не удастся проникнуть. Но ее очень интересовало, сколько ему осталось прожить в мире твердых тел и грубых сил? И сколько времени осталось самой Джулии? И узнал ли об этом Стен там, где был?
— Стен, — прошептала она, — что тебе снится? Есть ли мне место в твоем сне? Мы счастливы?
Спящий что-то пробормотал, но девушка не смогла разобрать слов. Она нагнулась и дотронулась до его плеча. Его глаза быстро открылись, будто он ждал именно этого сигнала. Она заметила, как гримаса боли снова исказила лицо Стена, но он быстро взял себя в руки и произнес:
— Джулия… Что случилось?
— Капитан снова хочет поговорить с тобой. Ему доставили «черный ящик» с места кораблекрушения.
— Хорошо, — Стен сел, потом как-то неуверенно встал на ноги. Твердая рука девушки обвила его, поддерживая, ее теплые, ароматные волосы касались его лица, и он с благодарностью вдыхал это благоухание.
— Спасибо, — сказал он.
— Да ладно, не стоит. Ведь мы же команда, не так ли?
Он посмотрел на Джулию. Ее глаза были огромными, блестящими, с темными озерами в центре. Ему казалось, что он растворяется в них. Эмоции захлестнули Маковского.
— Джулия…
— Да, Стен, что?
— Если ты делаешь это для меня… то, пожалуйста, не останавливайся.
Глава 36
Голос на пленке в «черном ящике» звучал очень отчетливо:
— Что это за корабль?
— Это «Королева Вальпараисо», командир — капитан Кун. Тридцать семь дней назад мы вылетели из Сантьяго, Чили. А с кем разговариваю я?
— Меня зовут Поттер. Я из Био-Фарма. Наш корабль называется «Ланцет». Вы понимаете, что нарушили право владения?
— Думаю, вы преувеличиваете, капитан. В регулярном звездном атласе эта трасса не отмечена как частная.
— Мы еще не успели передать эти сведения в атлас, но в начале четверти круга стоят электронные предупредительные знаки. Надеюсь, вы перехватили их сигналы?
— А, эти! — капитан Кун рассмеялся. — Не думаю, чтобы электронными предупредительными знаками отмечали законные трассы. Нет, капитан Поттер, пока вы не пошлете официальные документы в Федеральный департамент трасс, нельзя говорить о частных владениях. У меня такое же право летать здесь, как у вас.
Голос Поттера был низким и дрожал от нетерпения.
— Капитан Кун, я не очень выдержанный человек. А вы и так слишком долго испытывали мое терпение. У вас есть секунда, чтобы ретироваться и убрать свой корабль.
Кун ответил:
— Я бы очень просил вас, капитан, не отдавать мне приказов, тем более что вы не имеете на это права. Я покину эти места, когда мне будет удобно, когда сам захочу и буду готов. И можете не сомневаться, я обязательно пошлю файл в интербюро по поводу вашего возмутительного поведения.
— У вас есть еще немного времени для угроз, но файл вы послать не успеете.
— Не пытайтесь мне угрожать!
— У вас не осталось времени и на слова. Торпеда отплатит за оскорбления. Она приближается к вам со скоростью меньшей, чем скорость света, но все же достаточной. Впрочем, скоро вы и сами в этом сможете убедиться.
— Торпеда? Как вы смеете, сэр? Номер второй! Включите защитное устройство! Немедленно отклониться с курса!
И Барсуку пришлось выключить звук, хотя гул взрыва успел потрясти стены отсека Д.
Глава 37
— Каковы последние новости о буре? — поинтересовался Стен.
Гилл поднял глаза, и его длинное меланхоличное лицо наполовину осветилось зелеными огоньками, горящими на контрольной панели. На экране у него над головой мелькали волнистые линии, а номера сменялись с такой скоростью, что человеческий мозг не в силах был сделать выкладки. Но этого нельзя было сказать об андроиде, в позитронный мозг которого была вмонтирована математическая схема. Гилл был именно таким, и его математические способности усиливались за счет ограничения прочих — ведь в нем не было заложено программ любви, обязанностей семьи и патриотизма.
Хотя он не совсем был лишен эмоций. Было обнаружено, что понимание самых сложных приказов улучшается при наличии фундаментальной эмоциональной фазы. Самыми фундаментальными считались чувства самосохранения и продолжения рода. Похоже, на этом инструкторам искусственных людей хотелось остановиться. Но странная природа материалов, которые они использовали (в них минимальные различия в атомной структуре вызывали существенные различия в конечной продукции, так же как и природные изменения в коллоидных структурах), делала это невозможным. Гилл был стандартным по всем конструкторским параметрам, но эти параметры выражали только одну его часть.
— Шторм ослаб, — доложил Гилл. — Через полчаса он уменьшится до двадцатипроцентного. При таких условиях мы сможем выйти. Действительно, лучше выйти сейчас, чем ждать погоды.
— Тогда так и поступим, — решил Стен.
Он повернулся к Норберту, большому роботу-чужому, который все еще неподвижно сидел, скорчившись, в дальнем углу. Мак нетерпеливо рвался вниз, и Норберт опустил его. Собака обследовала углы маленького корабля и, не найдя ничего интересного, опять свернулась у когтистых лап робота.
— Ты готов, Норберт?
— Конечно, доктор Маковский. Ведь я — робот, а роботы всегда готовы.
— А Мак?
— Он — собака, а они тоже всегда готовы.
— Жаль, что мне нечасто приходилось общаться с Норбертом, — усмехнулся Стен, обращаясь к Джулии. — Его ужасная внешность никак не вяжется с острым умом.
— Но ведь именно вы сделали мне такую внешность, доктор, — заметил робот.
— Я думаю, что ты просто красавчик, — сказал Маковский. — А ты как думаешь, Джулия?
— Я думаю, вы оба чертовски привлекательны, — призналась девушка.
Глава 38
Команда из пяти добровольцев со всеми возможными удобствами устроилась в передней кабине. Моррисон, высокий блондин, разорившийся фермер, вертел энергетическую таблетку, не решаясь ее съесть. А сидевший рядом с ним Небо-Небо, толстяк с усами, как у моржа, решил эту таблетку употребить и достал ее из кармана. Эка Ну, плосколицый парень из Бирмы, с кожей чуть более светлой, чем жженая умбра, бормотал буддийские молитвы, перебирая четки. Стейсон, как всегда, с грустным лицом наигрывал на гармонике, монотонно повторяя одну и ту же фразу. А Лаример, городской мальчик из Бронкса, южного района Нью-Йорка, ничего не делал. Он лишь облизывал пересохшие губы и убирал с глаз длинные, прямые волосы.
Вызываясь добровольцами, они все находились в приподнятом настроении. У них появилась возможность действовать, а на корабле их держали взаперти. Конечно, они слышали истории о чужих, но их никто не видел. Все они родились после нападения пришельцев на Землю, и чужие казались им экзотическими насекомыми, жуткой разновидностью больших жуков, которые легко падут под натиском людей.
Моррисон возился с карабином. Он решил проверить новую скоростную реактивную пусковую установку. Моррисон демонтировал ствольную коробку, вынул установку и потом с треском поставил коннектор на место. Он проверил диагностический код пусковой установки и, щелкнув, вставил. Моррисон затолкал магазин в карабин, потрогал цилиндрический затвор и крутанул патронник. Счетчик показал, что почти сотня патронов готова вылететь.
— Эй, фермерский сынок, ты собираешься кого-то подстрелить? — поинтересовался Небо-Небо.
— Если выпадет такой случай, — признался Моррисон. — Я бы очень хотел подстрелить это чудовище и принести домой его рога.
Эка Ну оторвал взгляд от четок:
— Но у чужих нет рогов.
— Ну ведь что-то у них есть, и именно это я и принесу домой. Возможно, это будет кусок скальпа. Он будет хорошо смотреться на деревянной полочке над камином.
Стейсон посоветовал:
— Смотри, как бы это чудовище не прибило к деревянной полочке тебя.