— Да, разумеется.
— И пусть твоя жена будет среди них.
После непродолжительного молчания Дракс ответил:
— Будет так, как ты хочешь.
Эдуардо усмехнулся:
— Ты больной сукин сын.
— Что бы ты сделал, если бы я сказал, что не отдам ее?
— Убил бы тебя и все равно сделал бы ее своей.
— Ну так в чем же дело? Возьми ее, но меня не убивай. От этого выиграют все.
— Оставить тебя в живых? Чтобы ты и дальше строил мне козни?
— Никаких козней! Я целиком подчиняюсь воле владыки.
— Кажется, у тебя еще есть две цветущие дочери?
— Да, ты прав.
— Ну, тогда пришли их тоже. Они будут прислуживать мне на пиру.
Дракс побледнел, но кивнул:
— В твоей власти взять все, что ты хочешь.
И начался пир и празднество среди захватчиков. Воинство Эдуарда буйствовало во всех городах по всей планете. Новые хозяева жизни были в прекрасном расположении духа. Они считали, что подопечные Дракса находятся в последней стадии общественной деградации, что не могло их не радовать.
Следующим решением Эдуардо было объявить людей Земли расой неприкасаемых — хотя их женщины со стороны пришельцев были очень даже прикасаемыми. Население Земли теперь признавалось низшим классом. Захватчики считали это очень смешным и жестоко издевались над простолюдинами.
Эдуардо был очень удивлен, что Дракс соглашается с таким положением вещей. Он спросил его:
— Почему ты безропотно сносишь такое унижение?
— Мой бог сказал мне, что такова моя доля.
Король Дракс и его подопечные быстро научились кланяться и гнуть спину перед Эдуардом и его воинами. Это была большая перемена в социальном поведении, но люди легко справились с этим.
Захватчики вкусили блага Земли и нашли их восхитительными. Они быстро привыкли к нежным и вкусным яствам, которые искусно готовил низший класс. Они пользовались услугами самых изысканных девушек, которых только можно было найти на Земле. Или утонченных юношей — кто предпочитал подобный способ удовлетворения. Они полюбили прекрасные вина, производимые на Земле.
И, наконец, они полюбили наркотики.
Эта Земля производила первоклассные наркотики. Они хранились в храмах, которые стояли на всех континентах, в каждом городе.
В культуре Земли наркотики использовались только как дары богу. Поэтому огромные их залежи были собраны в складах храмов, в свертках, коробках и бочках с аккуратными ярлычками, абсолютно готовые к употреблению. Там был древний гашиш, что зрел годами. Там были первосортные галлюциногенные грибы. Там был искусно обработанный опиум. Там была настолько забористая марихуана, что одного лишь воспоминания о ее запахе было достаточно, чтобы свалить человека с ног.
Эдуардо был в приподнятом настроении, когда попросил Дракса навестить его в своей личной опочивальне, которая когда-то была личной опочивальней Дракса. Там находились резная нефритовая ваза, старинный турецкий ковер и желтая камчатая кушетка, на которой Дракс и его жена, бывало, возлежали в лучшие времена. Как горько было об этом вспоминать! Дракс выкинул эти мысли из головы, вспомнив подходящее изречение своего бога: «Выбросить плохие мысли из головы сложно, но тот, кто постоянно в этом тренируется, обретает мастерство, благодаря которому способен поддерживать свое эго в равновесии».
Эдуардо пребывал в отличном настроении; к его бледным щекам прилила кровь, а в темных глазах загорелся огонь возбуждения.
— Ну что, вожак нищеты, — сказал Эдуардо, — у меня все прекрасно. Жизнь хороша, мой дорогой экс-король.
— Безусловно. Мой бог тоже с этим согласен.
— Сдается мне, я знаю, что ты пытаешься сделать, паршивый пес. Вы надеетесь одурманить меня и моих людей наркотиками, а затем поднимете восстание и перережете нам глотки. — Эдуардо рассмеялся.
— Мы рассматривали такой вариант, конечно, — сказал Дракс, — но сразу его отбросили. Это не сработало бы. Вас, оккупантов, на нашей планете миллионы. Если мы вас всех убьем, то засорим планету вашими трупами. Наш бог этого не хочет.
— А что он может сделать, этот ваш бог?
— Если мы замусорим его Землю? Уничтожит нас.
— Так почему же он не уничтожает нас, захватчиков, завоевавших его Землю и разоряющих его храмы?
— Я не способен проникнуть в мысли бога и не могу обсуждать его решения. Но с тех пор, как он обрел божественность, он еще ни разу не ошибся и, несомненно, имеет на вас какие-то планы.
— И какие же это планы?
— Не имею ни малейшего представления.
Это был короткий разговор, разочаровавший Эдуардо, после которого Дракса вышвырнули вон. Завоеватель остался сидеть, положив голову на руки.
Спустя пару недель Эдуардо опять вызвал Дракса.
— Я понял твой план! Это наркотики, верно? Ты думал, они сделают нас тупыми и слабыми. Но у тебя не получится. Я многое постиг в духовной сфере, и мои люди в отличной форме.
— Я ничего такого не думал, — сказал Дракс. — Я всегда считал, что негативные последствия приема наркотиков несколько преувеличены.
— Но сами вы их не употребляете?
— Наш бог запретил нам их употреблять.
— И когда же это произошло?
— В тот день, когда ваши корабли появились в нашем небе.
— Интересно… Что ж, тем лучше. Эта дурь слишком хороша для низших классов.
Дракс низко поклонился, что уже стало для него привычным.
— Я позвал тебя вот зачем, — продолжал Эдуардо. — Мои люди докладывают, что в местных храмах уже почти не осталось наркоты.
— Даже самый большой запас имеет тенденцию к истощению.
— Мы хотим, чтобы вы дали нам еще.
— У нас больше нет.
— Отправь людей, и пускай они вырастят немного.
— Мы уже пытались, но безуспешно. Никакие наркосодержащие растения больше не растут после вашего прибытия на планету.
— Это ваш бог устроил?
— Не исключено.
— Чепуха. Мы не дадим победить себя наркотиками!
Дракс низко кланялся и кивал. Взгляд Эдуардо вдруг расфокусировался. Дракс заметил, что руки великого завоевателя едва заметно трясутся. Воспользовавшись благоприятным моментом, экс-король покинул опочивальню.
Жизнь шла своим чередом, когда внезапно все переменилось. Историки Земли рассуждали, что захватчики поддерживали в себе боевой дух за счет собственных подвигов и земных наркотиков. Внезапно всего этого не стало, и над оккупантами повис почти осязаемый мрак. Земля и ее люди жили под сенью их господства. Зерно, овощи, животные, рыба — все росло и процветало. Росли все растения, кроме наркотикопроизводящих. Жизнь была спокойной и мирной. На этой планете больше не было земель, которые можно было бы захватить.
Совершенно внезапно, что всегда сбивает с толку историков, мародеры засобирались, решив отправиться в другой мир, к новой славе, к новым завоеваниям и новым наркотикам. И Эдуардо, будучи столь же хорошим политиком, как и воином, согласился снарядить их в дорогу.
Дракс видел, как Эдуардо поднимался на свой корабль. Около трапа Дракс сказал:
— Счастливого пути, ваше величество, и великих подвигов.
Эдуардо устало посмотрел на него и сказал:
— Я не знаю, как вы с твоим богом сделали это, но вы обманули нас. Я в этом уверен. Я до сих пор не понимаю, почему все мои люди хотят покинуть это место. Ты что-то сделал. Я просто обязан убить тебя, прежде чем улечу.
Дракс незамедлительно ответил:
— Если ты убьешь меня, кто будет следить за возведением статуи и постройкой храма в твою честь, за очищением священных земель? Кто, если не я, сделает все так, чтобы люди почитали тебя как бога?
— Я не подумал об этом, — произнес Эдуардо. Он смотрел на Дракса уже более дружелюбно. — Я — бог. Я сражался с богом и победил. Напишите это на пьедестале статуи!
— Кто выигрывает, тот и устанавливает правила. Наш бог сказал: «Хорошо смеется тот, кто смеется последним». Счастливых завоеваний, Эдуардо. Но помни: будучи на Земле, ты у нас просто гостил. И это вовсе не то же самое, что победа.
Опека
В Бирме на той неделе разобьется самолет, но меня это не коснется здесь, в Нью-Йорке. Да и фиггов я не боюсь, раз у меня заперты двери всех шкафов.
Вся загвоздка теперь в том, чтобы не политурить. Мне нельзя политурить. Ни под каким видом! И, как вы сами понимаете, меня это беспокоит. Ко всему прочему я еще, кажется, схватил жестокую простуду.
Вся эта канитель началась со мной вечером 9 ноября. Я шел по Бродвею, направляясь в кафетерий Бейкера. На губах у меня блуждала легкая улыбка — след сданного несколько часов назад труднейшего экзамена по физике. В кармане позвякивало пять монет, три ключа и спичечная коробка.
Для полноты картины добавлю, что ветер дул с северо-запада со скоростью пять миль в час. Венера находилась в стадии восхождения. Луна — между второй четвертью и полнолунием. А уж выводы извольте сделать сами!
Я дошел до угла Девяносто восьмой улицы и хотел перейти на ту сторону. Но едва ступил на мостовую, как кто-то закричал:
— Грузовик! Берегись грузовика!
Растерянно озираясь, я попятился назад. И — ничего не увидел. А спустя целую секунду из-за угла на двух колесах вывернулся грузовик и, не обращая внимания на красный цвет, загрохотал по Бродвею.
Если бы не это предупреждение, он бы меня сшиб.
Не правда ли, вы не впервые слышите нечто подобное? Насчет таинственного голоса, запретившего тете Минни входить в лифт, который тут же брякнулся в подвал. Или, быть может, остерегшего дядю Тома ехать на «Титанике». Такие истории обычно на том и кончаются.
Хорошо бы моя так кончилась!
— Спасибо, друг! — сказал я и огляделся. Но никого не увидел.
— Вы все еще меня слышите? — осведомился голос.
— Разумеется, слышу!
Я сделал полный оборот и подозрительно воззрился на закрытые окна над моей головой.
— Но где же вы, черт возьми, прячетесь?
— Грониш, — отвечал голос. — Это ли не искомый случай? Индекс преломления. Существо иллюзорное. Знает Тень. Напал ли я на того, кто мне нужен?