«Северный полюс наконец завоеван. Моя мечта и цель двадцати лет моей жизни претворились в действительность. Не верится! Все кажется таким простым и обычным».
Немного отдохнув, Пири совершает несколько поездок в разных направлениях, определяя широту. Да, его отряд находится в районе полюса. В снег воткнуты флаги, записка о достижении северного конца земной оси положена в бутылку. Пири пишет, что, водрузив национальный флаг на полюсе, он «формально присоединил всю эту область к владениям Соединенных Штатов Америки». Какую именно «область» — не очень ясно…
Все трижды кричат «ура». Пири пожимает руку эскимосам и особенно благодарит верного Хенсона.
А позже в своей книге он напишет, что белые спутники могли оказаться на последнем этапе к полюсу в роли пассажиров (это Бартлетт-то пассажир!), «Хенсон же был частью двигательной машины».
И добавил тут же, как бы связывая одно с другим: «Что касается собак, то в большинстве своем это были сильные, крепкие, как кремень, самцы, здоровые, без лишнего жира на теле и, благодаря бережному обращению, в отличной форме, как и люди».
*
Когда же Пири узнал, что будто бы его опередили?
Вероятнее всего, сначала до него дошли слухи лишь о возвращении Кука, а не об его открытии. Однако Пири, еще не зная никаких подробностей, сразу же заявил, что доктор Кук — лжец, каких не видел свет. В одном из писем Пири выразился еще резче: «Когда, наконец, я добился цели, какой-то поганый трусливый самозванец должен все испакостить и испортить».
В поселке Эта Пири учинил настоящий допрос эскимосам, пытаясь, видимо, добиться сведений, бросающих тень на Кука. Затем, узнав, что Кук сделал заявление о достижении полюса, тотчас стал рассылать телеграммы во все газеты и агентства: «Не принимайте версию Кука всерьез», «Кук просто надул публику». Жена получила от Пири сообщение, что Кук вообще у него в руках.
Скандал быстро разрастался. В ход пошли совсем уж грязные приемы. Близкие Пири люди специально отправились в Гренландию, чтобы отыскать тайник с документами Кука и уничтожить их.
Кук первое время не отвечал на обвинения Пири, но потом ожесточился и начал контратаку. При этом он тоже далеко не всегда прибегал к серьезным доказательствам, достойным исследователя. Доктор Кук послал президенту телеграмму, обвиняя Пири в… распространении в Арктике многоженства.
Американская пресса, падкая до сплетен и дешевых сенсаций, всячески подливала масла в огонь. Неистовствовали дельцы из Арктического клуба Пири. Они начали травлю Кука, используя самые бесчестные приемы.
В дело, часто помимо своей воли, были втянуты видные ученые. В него ввязались также конгрессмены, ищущие популярности у публики.
Во время всех этих некрасивых передряг, напоминавших ссору сварливых стряпух на кухне, выяснились поразительные вещи.
Ни Кук, ни Пири не смогли привести неопровержимых доказательств своих подвигов и, главное, самого факта достижения полюса. У них не нашлось надежных, разбирающихся в астрономии свидетелей: ведь Пири не взял с собой на полюс Бартлетта.
Когда сделали подсчеты, получилось, что на последних этапах к полюсу пожилой Пири передвигался по арктическим льдам в полтора-два раза быстрее, чем в свое время это удавалось таким опытным и куда более молодым полярникам, как Нансен, Амундсен, Шеклтон. Тени на фотографиях, сделанных Пири, часто не соответствовали тем, какими они должны быть на указанных широтах в день и час съемки.
Оказалось далее, что, находясь в районе полюса, Пири почему-то не делал никаких записей — в дневнике были чистые листы, либо пометки вроде таких: «Сорок третий день, двадцать седьмой переход».
Не выдерживали строгой проверки и результаты наблюдений, сделанных на полюсе обоими путешественниками: оба были недостаточно сведущими в астрономии…
Уже упоминалось, что некоторые данные, полученные за последние десятилетия, свидетельствуют в пользу показаний Кука, вызывавших прежде особенные сомнения. Что это за данные?
Прежде всего современное представление о ледяных дрейфующих островах. Один из этих гигантов Кук мог принять за увиденную им «Землю Бредли». Затем — полученные учеными данные о направлении течений в Полярном бассейне. Они в общем согласуются с нарисованной Куком картиной его возвращения, когда из-за передвижения льдов он вышел совсем не туда, куда предполагал, что едва не стало причиной гибели маленькой группы от голодной смерти.
Грустная и пошлая эта история — спор о «Большом гвозде»! Игра мелких страстей и страстишек вокруг дела поистине великого, казалось бы способного лишь утверждать могущество человека.
Кук первым вышел из спора. Победу, хотя и с оговорками, присудили Пири.
Это было при прочих равных условиях справедливо хотя бы потому, что он затратил на достижение цели свыше двух десятков лет, проявив железную силу воли и редкостное упорство.
После всех разбирательств и препирательств многие склонялись к мысли, что в действительности на полюсе не был ни один из претендентов.
Пири получил чин адмирала за исследования в Арктике. При этом в перечислении его заслуг о достижении полюса прямо не говорилось.
…На стене Клуба исследователей в Нью-Йорке висит наиболее известный портрет Роберта Пири. Он снят в меховом костюме, делающем его похожим на «снежного человека». Необычно лицо победителя: усталый, безразличный, старый человек с обвисшими усами и потухшими глазами.
Портрет доктора Фредерика Кука в свое время был снят со стены. Теперь он снова водворен на прежнее место. Весы истории заметно качнулись в сторону Кука.
Ну, а Мэттью Хенсон? Коснулась ли его своим крылом слава? Ничуть. О нем попросту забыли. Человек, побывавший на полюсе, обслуживал автостоянку, потом стал посыльным при таможне.
Лишь в 1949 году, четыре десятилетия спустя после подвига во льдах, престарелый Хенсон под нажимом участников движения за права негров, получил серебряную медаль, отмечающую его вклад «в дело покорения Северного полюса»…
Проникновение человека в Арктику — это времена незапамятные. Недавние раскопки, произведенные академиком Алексеем Павловичем Окладниковым и его американскими коллегами, подтвердили, что еще в четвертичное время предки современных американских индейцев перебирались из Азии в Северную Америку по перешейку, соединявшему тогда Чукотку и Аляску. Конечно, этих древних охотников, передвигавшихся в поисках пищи, не назовешь путешественниками, однако остается фактом, что они узнали суровость полярных широт.
До нашей эры грек Пифей, возможно, сумел проникнуть в воды, омывающие Исландию. Отважные викинги в X веке от берегов Скандинавии ходили к Гренландии. «Господин Великий Новгород» с XI века посылал большие дружины в «моря студеные».
Поиски новых морских путей к сказочным Китаю и Индии привели корабли европейских мореплавателей в царство плавающих льдов. Это был уже XVI век, в конце которого голландец Виллем Баренц с командой своего корабля узнал давящую тяжесть полярной ночи на Новой Земле.
А в XVII веке русские мореходы обогнули нынешний мыс Челюскин, крайнюю северную оконечность Азии. По их следам пошли корабли Великой Северной экспедиции, впервые обследовавшие «арктический фасад» России.
В хронике давних плаваний в полярных водах достаточно событий славных и драматических. Главной целью этих экспедиций обычно были поиски новых морских путей. И лишь XIX век воодушевил искателей осознанной идеей достижения Северного полюса.
На долгие годы она становится главенствующей, наиболее популярной, наиболее привлекательной — может, по духу схожей с той, какой для XX века стала идея проникновения человека в космос.
Северный полюс, как одна из целей, называется еще в описаниях плаваний фризов и норманнов. Но это детские наивные попытки.
Вероятно, о Северном полюсе мечтал затем угрюмый Генри Гудзон, в начале XVII века первым из мореплавателей пересекший 80-ю параллель.
В инструкции Василию Чичагову, составленной великим Ломоносовым, помимо всего прочего, говорилось о свободном ото льдов море возле полюса. Это ошибочное представление позднее разделялось многими учеными и привело к безуспешным попыткам проникнуть на корабле в центральную часть Северного Ледовитого океана.
Однако уже в первой четверти XIX века опыт экспедиций подсказал иную схему: на судне — только до непроходимых льдов, дальше — пешком, на санях, на собаках.
Пешком на север от Шпицбергена, куда его доставил корабль, пошел к полюсу англичанин Уильям Парри. Его группа взяла с собой сани-лодки. Первой неожиданностью было то, что торосистые льды в океане дрейфуют по воле ветров и течений; Парри думал встретить гладкий, неподвижный лед. Англичанин шел на север, а его постепенно сносило назад. Все же ему удалось пересечь 82-ю параллель.
Когда Парри хотел было возобновить свою попытку, взяв с собой упряжки северных оленей, нашелся исследователь, предложивший принципиально новый план полюсной экспедиции. Вот он:
«Экспедиционному судну зимовать близ селения эскимосов около 77-й широты у западного берега Гренландии; туда же должны быть доставлены… 10 нарт с собаками, при ловких, смелых проводниках». Далее говорилось, что во время рекогносцировок надо устраивать промежуточные склады запасов все дальше и дальше к северу. На полюс отряд выступает от последнего, самого дальнего склада. Там его возвращения должна дожидаться партия со свежими собаками.
Именно так и поступали впоследствии многие путешественники.
А чем отличается этот план от метода Пири?
Прежде всего тем, что его автор — русский полярный путешественник Фердинанд Петрович Врангель — предложил новый метод на заседании Русского географического общества еще в 1846 году, за полвека до Роберта Пири.
Едва ли нужно перечислять здесь все экспедиции, снаряжавшиеся в разных странах для достижения Северного полюса. Исследователь Александр Лактионов считает, что с тридцатых годов прошлого века до первой мировой войны их было около трех десятков.