Наша страна одной из первых начала строить морские нефтепромыслы. Воздвигнутый на металлических опорах в Каспийском море городок Нефтяные Камни существует уже четвертое десятилетие.
А дно на больших глубинах, что обещает оно морскому геологу?
Прежде всего — марганец. На дне океана обнаружены так называемые марганцевые конкреции, или рудные зерна. Они покрывают огромные пространства, в них, кроме марганца, содержатся железо и полиметаллы. Запасы поразительны: триллионы тонн.
Извлекать рудные зерна на поверхность для переработки удается лишь специальным судам.
Тем не менее уже разрабатываются смелые проекты подводных рудников. Есть проекты подводных и полуподводных городов, в которых могли бы жить люди, занятые добычей донных богатств или морскими промыслами.
И все это — в работе, все это — сегодняшний день. А сначала были люди, чье воображение подстегнули романы Жюля Верна, скрючившиеся фигуры у раскачивающегося в бездне иллюминатора батискафа, рискованные рейсы «Северянки», путешествие отважных внутри Гольфстрима…
Гибель "Италии"
Летом 1978 года корреспондент ТАСС передал из Италии сообщение, которое было напечатано многими газетами:
«Вчера вечером в Риме в возрасте 93 лет скончался известный итальянский полярный исследователь, генерал в отставке Умберто Нобиле».
В конце короткой справки о жизненном пути генерала упоминалось, что в 1946 году он избирался депутатом учредительного собрания Италии по списку коммунистической партии.
Ровно за пол века до появления заметки из Рима, летом 1928 года, в советской печати была напечатана корреспонденция «Крестовый поход Нобиле».
Вот отрывки из нее:
«Мы хотим подвести итоги авантюрного предприятия итальянца фашиста Нобиле… Он мечтал покрыть Северный полюс фашистской славой и славой папы римского… И вот, вместо того чтобы «пожинать лавры», Нобиле добился, что все газеты мира закричали: «Кто будет судить Нобиле?»
Правды мы не узнаем, потому что судить фашиста Нобиле будет фашист Муссолини».
Две заметки разделяют пять десятилетий — и каких бурных, менявших судьбы людей.
Летом 1928 года имя Умберто Нобиле повторял весь мир. К этому времени Нобиле успел узнать, что такое слава и как она изменчива.
Его называли в числе наиболее известных полярников. В дни укрепления власти диктатора фашистской Италии Бенито Муссолини Нобиле уже был генералом, одним из самых молодых и блистательных. Свою последнюю большую экспедицию он начал под флагом страны, откуда яд фашизма постепенно растекался по Европе.
Экспедиция на дирижабле «Италия» должна была стать триумфом Нобиле. Она принесла ему поражение.
Страсти вокруг нее не утихали дольше, чем вокруг многих других экспедиций двадцатых годов нашего века, хотя катастрофа «Италии» не была событием исключительным. Дирижабли гибли до нее, гибли и позднее, причем с более тяжелыми жертвами.
Главное было в том, что споры вокруг трагедии «Италия» с самого начала не сводились лишь к тому, как должны и как не должны поступать люди при чрезвычайных обстоятельствах.
Уже тогда, в 1928 году, Арктика столкнула и как бы выверила две силы. Одна еще не успела окрепнуть. Другая только зарождалась. Но уже в те времена их противоборство заставило людей о многом поразмыслить, породив надежды и тревоги.
Фашизм в Италии начал открыто устанавливать диктатуру, насаждать свою идеологию в 1926 году. Черты этой идеологии, антигуманной, способной превратиться в человеконенавистническую, уже обозначились во время событий, связанных с гибелью «Италии». И эти же события дали миру новые доказательства нравственной силы, высокой гуманности Страны Советов.
Несколько лет спустя после войны, после разгрома фашизма, интерес к давней драме возник вновь. Появилось желание по-новому осмыслить былое. В 1970 году вышел на экраны фильм «Красная палатка», где предлагалось свое истолкование событий и характеров, принятое, однако, далеко не всеми.
Мне экспедиция Нобиле памятна на всю жизнь. В год, когда погибла «Италия», я оканчивал школу. На пороге самостоятельной жизни впитываешь окружающий мир, «примеривая» для будущего поступки и дела тех, о ком много говорят и пишут, восторгаясь ими или отвергая их.
Полет «Италии», катастрофа, спасательные операции поразили юношеское воображение. Мне посчастливилось позднее встречаться с участниками этих операций. В 1948 году, к двадцатой годовщине драмы в Арктике, я написал о ней рассказ. Он пронизан тем восприятием событий, которое в 1928 году было свойственно многим. Вновь обращаясь теперь к старой теме, хочу прежде всего передать атмосферу полузабытых дней. Потом вернусь к тем же людям и их поступкам, чтобы оглядеть их глазами нашего современника.
*
В середине двадцатых годов школьники увлекались изготовлением детекторных приемников-самоделок. В колпачок от зубной пасты впаивали кристаллик галена и, осторожно водя по нему острием тонкой стальной проволоки, искали точку наилучшей слышимости. Качество приема зависело от тщательности сборки в остальных узлах приемника, в частности катушек вариометров. Радиолюбителям же недоставало терпения, и большей частью в наушниках слышался противный треск. Так обстояло дело и у меня.
Можно представить, какой шум поднялся у нас в школе, когда мы узнали, что безвестному радиолюбителю Николаю Шмидту в северном селе Вознесенье-Вохмы удалось поймать сигналы бедствия с пропавшего без вести дирижабля «Италия».
В те дни Арктику слушали многие радиостанции мира. Слушали безуспешно. «Италия» замолкла, думали — навсегда.
А он, комсомолец Николай Шмидт, самодельным приемником выловил среди попискиваний и потрескиваний, переполнявших эфир, волнующие слова:
«Италия… Нобиле… Франца-Иосифа… SOS… SOS…»
Позже выяснилось: не «Франца-Иосифа», а «Фойн» и «цирка», что означало: около острова Фойн, а не возле Земли Франца-Иосифа, как подумали в первый момент.
Но это казалось уже не столь важным. Важно было: кто-то из экипажа «Италии», быть может даже весь экипаж, по которому были готовы служить заупокойные мессы, терпит бедствие во льдах.
И пронеслось по миру: на помощь, люди! На помощь!
Для сибирского города — а я думаю, что так было и по всей стране — именно с этой минуты чужая трагедия приблизилась к дому, заставляла утром с нетерпением ждать газету — ведь тогда мало кто мог слушать радио — и прежде всего искать известий из Арктики.
Как все представлялось тогда мне, моим сверстникам, окружавшим нас взрослым?
Экспедиция на дирижабле «Италия» была полусекретной. Ее начальник дал будто бы самому Муссолини подписку: без разрешения свыше ничего не сообщать газетам ни до, ни после полета.
Весной 1928 года «Италия» прилетела на Шпицберген. Туда же пришло судно «Читта ди Милано», которое должно было поддерживать с дирижаблем связь и в случае нужды поспешить ему на помощь.
Главной целью «Италии» был Северный полюс. Нобиле уже побывал один раз у макушки земного шара. В 1926 году дирижабль «Норге» пролетел над ней, проложив путь от материка к материку, от Скандинавии до Аляски.
«Норге»? «Норвегия»? Да, хотя Нобиле был конструктором и строителем этого дирижабля, а во время полета — его капитаном, славу с ним по праву разделил норвежец Руал Амундсен, руководитель экспедиции, знаменитейший из знаменитых полярников.
Экспедиция «Норге» была снаряжена с помощью американского богача Элсуорта, который, в отличие от многих подобных меценатов, не только давал деньги, но и делил риск с исследователями. Он был на дирижабле во время исторического полета.
Когда «Норвегия» оказалась над Северным полюсом, с ее борта первым полетел вниз норвежский флаг.
Вторым воткнулось в лед алюминиевое древко американского звездно-полосатого флага, сброшенного Элсуортом.
Итальянский флаг, скользнувший вниз из рук Нобиле, был последним.
На борту «Норвегии» находилось восемь скандинавов, шестеро итальянцев, а радистом должен был лететь русский, Геннадий Олонкин, спутник Амундсена в плавании вдоль берегов Сибири, но в последнюю минуту болезнь помешала ему подняться на борт дирижабля.
И вот два года спустя честолюбивый Нобиле снарядил экспедицию, чтобы не делить славу с кем-либо из знаменитых полярников.
Было известно, что после полета «Норвегии» он поссорился с Амундсеном. Уже одно это бросало на него тень. Из-за чего могла произойти ссора? Наверное, Нобиле завидовал Амундсену.
Перед полетом «Норвегии» тот сам великодушно предложил Нобиле пост капитана, хотя опытные воздушные навигаторы, притом знакомые с Арктикой, были и среди норвежцев. Нобиле же набрал команду «Италии» преимущественно из итальянцев. Он сделал исключение лишь для двух человек. В помощь итальянскому ученому Понтремоли пригласил крупного чешского физика Бегоунека. Вторым был швед Мальмгрен, который проявил себя исключительно способным метеорологом во время полета «Норвегии». В Италии не нашлось кандидата, хотя бы приблизительно равного ему.
Муссолини, по слухам, был недоволен выбором Нобиле, но тот убедил «дуче» (вождя), что в Арктике, этой кухне погоды, без хорошего метеоролога на борту риск увеличивается вдвое, втрое.
После двух пробных полетов со Шпицбергена «Италия» стартовала к полюсу. Наполненная легким газом полужесткая оболочка уносила две гондолы, поддерживаемые стальными канатами. В них находилось шестнадцать человек.
Погода была сравнительно неустойчивой. «Италия» медленно продвигалась на север. Дул резкий ветер. Когда дирижабль достиг Северного полюса, началась заранее продуманная торжественная церемония. Помимо флагов Италии и города Турина, откуда дирижабль отправился в рейс, серая равнина льдов должна была принять осторожно спускаемый на длинном тросе тяжелый дубовый крест. Его освятил сам папа римский.
Помню, всех нас особенно возмущало упоминание об этой церемонии. Рвет ветер, дорога каждая минута, надо немедля спешить назад, а «Италия» два часа кружилась над полюсом! Рисковать всем ради дубового креста! Зачем вообще нужно было тащить эту тяжесть на дирижабле, где стараются не брать с собой ничего лишнего?