Но вот стали раздаваться голоса крупных специалистов: давайте обсудим старую проблему еще раз. Появились легкие синтетические материалы для жестких оболочек дирижабля. Теперь можно обойтись без взрывоопасных газов. Даже самый мощный вертолет не обладает такой подъемной силой, какую можно придать дирижаблю.
Особенно горячо поддержали идею возобновления постройки дирижаблей полярники, а также разведчики земных недр, для которых тяжелое буровое оборудование завозят в необжитые места с большим трудом и риском.
Было подсчитано, что доставка груза в отдаленные уголки тайги и тундры дирижаблем обошлась бы в несколько раз дешевле, чем вертолетом.
Но у дирижабля немало противников. Они считают, что в прошлом с этими воздушными гигантами было слишком много неприятных происшествий. Где гарантия, что новые дирижабли будут достаточно надежными?
А тем временем воздухоплавательные аппараты строят у нас и за рубежом.
Конструкторы Федеративной Республики Германии испытывают дирижабль в Африке для полетов над пустыней Сахара. Японцы заняты созданием дирижабля, вмещающего сто двадцать пассажиров. Пассажирские машины с оболочкой, заполненной гелием, проектируются в Англии.
Бразильские авиаконструкторы разработали специальный тип грузового летательного аппарата для особенно труднодоступных горных, болотистых и покрытых тропическим лесом районов.
Энтузиасты дирижаблестроения собираются на международные конгрессы, в которых участвуют представители десятков стран.
На вопрос, нужен ли нам дирижабль, такой авторитетный специалист, как Эрнст Теодорович Кренкель, ответил:
— Полагаю, что нужен.
Конечно, добавил Кренкель, следует все хорошенько взвесить. Не последнее дело — экономика. Ведь надо создавать специальную отрасль промышленности, отличную от авиационной. Таким образом, трудно надеяться, чтобы в ближайшее время летательные аппараты легче воздуха могли соперничать с самолетами и вертолетами.
— Что же касается людей, спешащих раз и навсегда поставить на дирижаблях жирный крест, — заключил Кренкель, — то я глубоко убежден в их неправоте. Приведу лишь один пример: в конце девятнадцатого века ракета была полностью отвергнута и похоронена, уступив место нарезному оружию. Какова ее судьба сегодня, общеизвестно. Да, безапелляционные приговоры всегда опасны.
Что можно сказать о перспективах дирижаблестроения на ближайшие годы?
Во многих специальных журналах проблема обсуждается широко и серьезно. Нет недостатка и в газетных интервью с крупными специалистами. «Пора взлетать дирижаблю» — так озаглавлена беседа с Героем Социалистического Труда Сергеем Михайловичем Егером.
Он — самолетостроитель. Его особо занимает освоение отдаленных районов Сибири и Дальнего Востока. Сегодня не проблема поднять в небо сверхтяжелые самолеты грузоподъемностью 150–200 тонн. Но их эксплуатация чрезмерно дорога: специальные аэродромы, большой расход горючего.
Вертолеты? Пока не найдена техническая возможность создания экономичных машин достаточной мощности и дальности полета.
А дирижабли? Практически решен вопрос об их надежности. Вместо взрывоопасного водорода используется гелий, оболочка делается из несгораемых материалов, а в полете помогают электронные автопилоты.
Да, скорость дирижабля невелика: 150 километров в час. Но дальность полета — 4 тысячи километров, грузоподъемность — 500 и более тонн!
Дирижабли новых поколений не напоминают прежние «сигары»: скорее, они будут похожи на «летающие тарелки» — диски большого диаметра.
Скоро ли мы увидим их в небе? Вместо ответа хочу повторить заголовок интервью: «Пора взлетать дирижаблю».
"Снежный человек"?
Так кто же первым сообщил об этом удивительном существе?
Утверждают, будто уже около сотни лет назад о нем упоминал полковник Уэделл, побывавший в Гималаях. Может, он и был первым, если говорить о европейцах. Однако обитатели заоблачных хребтов Тибета и Гималаев слышали о «снежном человеке» еще от прапрадедов. Корни загадочной истории стоило, вероятно, поискать в летописях старинных буддийских монастырей высокогорной части Азии.
С начала нашего века сведения о необыкновенном существе или о его следах стали появляться в европейской печати довольно часто. Некоторые называли существо «снежным человеком», другие — заимствованным в языке горцев словом «йети», которое можно примерно перевести как «существо, живущее среди камней».
Сообщения приходили в основном из Гималаев. Их авторами были альпинисты, разведывавшие пути к Эвересту (Джомолунгме), а также колониальные британские чиновники, агенты торговых фирм, искатели приключений, наконец, участники научных экспедиций.
Вот некоторые из этих сообщений, относящиеся к первой половине двадцатого века и исходящие от разных людей.
«Я увидел какое-то существо. Его очертания, несомненно, напоминали человека: оно шло на двух ногах… На фоне снега оно казалось темным, и на нем, по-видимому, не было никакой одежды. Примерно через минуту оно вошло в густой кустарник и исчезло. Я осмотрел следы, напоминающие человеческие…»
Другой очевидец, горец-пастух, обратил внимание на стадо, которое вдруг испуганно сбилось в кучу. Он оглянулся: с горы спускалось существо, покрытое рыжевато-бурой шерстью. Оно шло на двух ногах. Решив, что перед ним йети, горец забился в хижину. Йети пытался туда проникнуть, разламывая крышу, и только едкий дым разожженного горцем на полу костра заставил непрошеного гостя удалиться.
Швейцарский альпинист утверждал, что ночью, когда он лежал в палатке, установленной высоко на горном склоне в Гималаях, неизвестное существо, от которого исходил резкий запах, бродило вокруг его приюта.
Был случай, когда «снежный человек» напал на одного из носильщиков, помогавших альпинистам. Остальные бросились на помощь и прогнали йети прежде, чем его смог сфотографировать кто-либо из европейцев.
Во время религиозного праздника горцы отдаленного селения увидели среди редкого кустарника фигуру, покрытую длинной шерстью. Йети шел на двух ногах, наклоняясь, чтобы выкопать какие-то корни. Заметив людей, существо, испуская пронзительный крик, бросилось прочь.
Да, йети видели и слышали многие. Еще больше людей натыкались на странные следы. Но цепь многочисленных рассказов и всякого рода догадок никак не замыкалась на неопровержимых фактах.
Дело в том, что все встречи со «снежным человеком» были неожиданными, случайными. Горцы боялись этих существ, якобы приносящих несчастье, и первым их побуждением при виде йети было желание убежать подальше, спрятаться понадежнее. В те годы еще не были изобретены легчайшие фотоаппараты, и далеко не каждый альпинист, до грамма рассчитывавший вес своего снаряжения, был готов таскать с собой громоздкую камеру «на всякий случай».
И все же одному человеку повезло. Англичанин Эрик Шиптон в 1951 году сфотографировал во время путешествия по Гималаям свежие следы «снежного человека».
Они отпечатались вполне отчетливо на тонком слое кристаллического снега. Это было глухое место на высоте примерно в пять с половиной тысяч метров. Следы принадлежали двум существам и не походили на отпечатки, оставляемые медведями и крупными обезьянами. Сопровождавшие Шиптона горцы без колебания заявили, что следы принадлежат йети.
Что думали о «снежном человеке» ученые?
Мнения разделились. Часть полагала, что в высокогорных глухих уголках могла сохраниться особая разновидность высшего антропоида, двуногой человекообразной обезьяны, неизвестной науке. Другие находили это невозможным, доказывая, что, скорее всего, за йети принимают обезьяну-лангура или гималайского медведя.
Видный английский антрополог Миллс советовал в высшей степени серьезно отнестись к утверждениям горцев, которые нисколько не сомневаются в существовании йети:
«Ни один непредубежденный этнограф не решится опрометчиво объявлять вымыслом глубоко укоренившееся верование народа, — писал он. — Рассказы о пигмеях Центральной Африки дошли до древних греков; через две тысячи лет европейские путешественники действительно встретили пигмеев в Конго».
Миллс допускал, что в высокогорных лесах существует наиболее близкая к человеку из всех известных обезьян, а возможно, даже очень примитивная форма человека.
Кто прав?
Ответ едва ли могли дать кабинетные споры. Нужны были новые факты. Все чаще обсуждались планы снаряжения экспедиции, которая специально занялась бы поисками «снежного человека».
*
Трудно сказать, был ли Леонард Картис, один из влиятельных людей в редакции крупной лондонской газеты «Дейли мейл», вдохновлен идеями своего американского коллеги, снарядившего некогда экспедицию Генри Стэнли. Но несомненно, что именно Леонард Картис дал первый толчок всему делу.
Он считал, что, конечно, найти «снежного человека» было бы очень хорошо. Но, на худой конец, можно заинтересовать читателей его поисками, пусть даже неудачными, если об этих поисках будет рассказываться ярко и увлекательно. Значит, надо найти подходящего журналиста. Как видим, история повторилась.
Выбор пал на Ралфа Иззарда.
Тот признавался позднее, что в это время «помышлял о поисках «снежного человека» не больше, чем о том, чтобы стать епископом Кентерберийским».
Но следует признать, что Леонард Картис безошибочно нашел лучшего из возможных кандидатов.
Ралф Иззард не только считался «бойким пером», но имел и некоторый альпинистский опыт. Он лишь недавно вернулся из Гималаев, где сопровождал английскую экспедицию на Джомолунгму. Во время этой экспедиции ему удалось собрать кое-какие сведения об йети. Кроме того, Иззард обладал даром организатора и легко сходился с самыми различными людьми.
Как бы то ни было, журналисту удалось довольно быстро подготовить экспедицию, в которой согласились участвовать люди с солидной научной подготовкой.
Верили ли они в успех поисков «снежного человека»?
Было похоже, что молодые ученые готовы были удовлетвориться хотя бы просто счастливой возможностью исследовать флору и фауну труднодоступного уголка земного шара. Но это не мешало им с полной ответственностью отнестись и к главной задаче экспедиции, которая была условно названа «поиски животного икс».