«Рад встрече».
«Много наслышан».
«Надеемся на долгосрочное сотрудничество».
«Примите наш скромный дар…»
На меня надели длинную желто-белую меховую накидку-мантию, сделанную из шкур редких зверей. Мех на ощупь был нежный как шелк и струился волнами-барашками до самого пола. Для полноты картины мне не хватало в руках только жезла со скипетром. Я сидела на высоком стуле, на небольшом выступе, похожем на сцену, а остальные расползлись по залу кто куда. Марат уселся в конце, на галерке, но даже издалека я чувствовала, как он сверлит меня недобрым взглядом. Неужели ревнует?
«Итак, господа, малютка Тереза снова с нами. Осталось только пройти инаугурацию. В этот раз мы абсолютно уверены в своем кандидате, так что проблем не будет. Я думаю, Марат, как герой сегодняшнего вечера, поможет Несси совершить этот несложный ритуал. Ты готов, мой друг?»
«Всегда готов».
На лице Марата заиграла улыбка кота, который сожрал чужую сметану. Я хорошо ее знала. От нехорошего предчувствия у меня свело судорогой ногу. Я уже понимала, что мне никогда не выйти отсюда прежней, но цеплялась за любую возможность потянуть время.
«Подождите минуточку. Что там еще за обряд?»
«Войти в клетку льва».
«Надеюсь, это очередная средневековая аллегория?»
Кены радостно засмеялись в ответ и захлопали своими ручками. Изольда постучала веером по спинке стула. Члены ордена тут же умолкли.
«Деточка, – ласково сказала она, протягивая мне какой-то древний фолиант в кожаной обложке, – лев самый что ни на есть настоящий. Дело в том, что, согласно древней легенде, которую наш орден чтит и хранит, первая королева в нашей истории вошла в клетку ко льву, чтобы подчинить его своей воле».
Я листала картинки и чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. В Средневековье этот лев сожрал немало прекрасных девиц, прежде чем кто-то его укротил. На картинках то там, то сям художник ярко отразил, с какой жестокостью он расправлялся с бедными безоружными женщинами. Он не просто отгрызал им голову, а раздирал на части тела со свойственным диким животным садизмом. Очевидно, Изольда увидела, как я побледнела.
«Бог мой, это же мифология, сказки. Наш лев дрессированный, он любит людей, вырос среди них, поэтому процедура чисто символическая. Максимум что сделает Лева, – от счастья оближет тебя».
Я сидела в полном замешательстве, машинально листая книгу с описанием доблестных деяний ордена, и с моих глаз медленно спадала пелена. Чувство счастья, которое переполняло меня после встречи с седьмым гобеленом, уходило из моей души, испарялось, как лужица на жарком асфальте. Я поняла, что сейчас меня скормят льву, а мою кожу (если хоть что-то от нее останется) натянут в одном из дальних залов, куда я еще не дошла.
«А если я откажусь?»
«Марат найдет того парня, твоего любовника, который проходил посвящение на выставке, и в клетку пойдет он. Мужчин вне ордена наш зверь не переносит на дух, они слишком долго над ним издевались, прежде чем бедный зверь попал в наши добрые руки. Так что можешь себе представить, что ждет того парня. Но к чему эти страшилки на ночь? Разве мы не договорились, милая?»
«Эта леди никогда не держит слово. Она обманет вас, что та грязная цыганка на развале», – начал гнуть свое Марат.
«Заткнись, – резко оборвала его старуха и подошла ко мне вплотную. Все вокруг замерли в напряженном ожидании. Я кожей чувствовала разряды тока, пробегающие между рядами. – Ну, так как?»
«Можно мне подумать? Как будущий правитель, я хочу прочитать эту книгу и понять, что меня ждет. И потом, у меня есть одно неотложное дело. Я имею право уладить дела, до того как войду в клетку? Вот тут сказано: «Дитя человеческое, подчинившее льва, уже никогда не станет прежним. Оно должно добровольно выбрать этот путь». Добровольно, сказано тут! Я правильно понимаю, что после инаугурации моя суть изменится?»
Казалось, Изольда была озадачена. Она не ожидала, что я так быстро найду в их священной книге свое спасение. Видимо, я попала в точку. Согласно закону, они не имели права меня заставлять заниматься укрощением. Это должно было быть мое желание. Последнее желание. Именно так гласила надпись на гобелене. Миллиардеры возмущенно зашумели. А Изольда из старушки-милашки превратилась в злобную пантеру.
«Ладно, все решит совет на голосовании. Марат, иди, налей Несси чего-нибудь выпить. Бедняжку от страха прямо-таки скрючило. Жалко смотреть на сиротку. Идите отсюда».
Старуха презрительно поджала губы и отвернулась от меня, махнув рукой куда-то вдаль.
Прихрамывая, я вслед за Маратом зашла в небольшую комнату. Пока я растирала затекшую ногу, Марат открыл дверцу старинного резного комода с вензелем в виде льва и достал бутылку вина.
«Отметим твое поражение, любовь моя».
«Они убьют меня?»
«К моему великому сожалению, по законам ордена это невозможно. Эйдосы проникли в тебя, когда ты поглощала их энергию, и ты теперь принадлежишь нам. А своих убивать запрещено. Но при этом твоя другая часть не поддается нашему контролю. Для этого необходим твой союз со Львом».
«Марат, что за хрень! Я знаю, что ты ненавидишь меня. Но неужели такое уж большое удовольствие смотреть на мои разбросанные по клетке кишки?»
Марат резко вскочил и притянул меня к себе. Я заметила, что его глаза поменяли цвет. Они были когда-то карие, а теперь стали серо-стального оттенка.
«Дурочка, он не тронет тебя. Это всего лишь старый нафталиновый обряд. Зато потом ты станешь королевой, и мы будем править миром».
«Мы? Изольда сказала, что ты будешь моим рабом. Так что готовься лизать пыль с моих ботинок».
Марат с чувством глубокого отвращения оттолкнул меня от себя, и я с размаху плюхнулась в большое мягкое кресло. Ну, этим меня было не удивить, и я просто сняла туфли и продолжила тереть ногу.
«Тварь. Это после всего, что я для тебя сделал. Хотя странно было ждать от такой стервы хоть капли благодарности. Но учти, если сейчас они дадут тебе время, я сделаю так, чтобы это были худшие дни в твоей жизни».
«Зато потом, когда я приму корону, – бегом под лавку. Лизать мою пыль. И еще я люблю массаж ног. Я читала, что это особенно удается кастратам. Интересно, что скажет орден, если я велю тебя оскопить».
С удовольствием я смотрела, с каким трудом он сдерживается, чтобы не ударить меня. Видишь ли, доктор, я и Марат были мутантами. Теми, в ком уживается человек и эйдос. Однако пропорции могут быть самые разные.
«Девочки, не ссорьтесь».
В комнату вошла Изольда, она вновь была в благодушном настроении.
«Мне удалось убедить совет в необходимости небольшой отсрочки для тебя, дорогая. Но будет два условия. Первое – ты скажешь нам, что это за дело. Второе – будешь находиться в этот период под нашим контролем».
«То есть этот злобный монстр будет таскаться за мной повсюду, пока я занимаюсь личными делами? Ну уж нет».
«До этого ты получала немало удовольствия от моего общества, дорогая».
«Марат будет приглядывать за тобой издалека, – пояснила Изольда. – Держать тебя постоянно за руку нет необходимости, мы и так будем в курсе всего, что с тобой происходит».
Мы вошли в зал, где члены клуба уже в неформальной обстановке попивали вино. Все ласково мне улыбнулись. Но мой следующий вопрос стер их фальшивые смайлы за три секунды.
«Господа, минуточку внимания. Скажите, если я откажусь от всего этого кошмара. Если я захочу свободы. Вы убьете меня?»
Один из богатеев, высокий дядька с пивным брюхом, вытер губы салфеткой и внимательно посмотрел на меня. Он сильно выделялся среди Кенов за счет непропорциональной фигуры и странной прически. У него были длинные патлы, торчащие в разные стороны, а в центре головы просвечивала нежно-розовая лысина.
«Смерть, девочка, – это слишком легкий путь. Убивать тебя мы не будем. Но так как ты наносишь нашему обществу постоянный урон, очищая вещи, мы превратим твою жизнь в сущий ад. Говорят, у тебя серьезные проблемы с психикой».
«У меня с психикой все в порядке. С чего вы взяли?»
«Марат, расскажи нам еще раз о своей возлюбленной».
Марат притянул меня к себе и приобнял. Я оттолкнула его.
«Несси крайне эмоциональная девушка. Чуть что – сразу в атаку. Но проблема даже не в этом. Она – воровка, клептоманка».
«Что??»
Весь зал по-актерски демонстративно ахнул. А Марат сделал скорбное лицо и поднес платок к краю глаза. Актер из него паршивый, поэтому Изольда грозно сдвинула брови и велела продолжать.
«Это большое несчастье для нашей семьи, и мне тяжело об этом говорить. Долгое время я скрывал этот ужас от всех, но больше моих сил не осталось. К сожалению, сама Несси уже не в состоянии бороться с этим пороком, а я давно рискую собственной головой, покрывая ее. Последний раз мне пришлось отдать три миллиона долларов Михайловым, у которых она украла часы, чтобы те не посадили ее в тюрьму».
«Марат, хватит ломать комедию, не позорь себя и меня. Это наше личное дело!»
«Дорогая, – Изольда мягко, но настойчиво посадила меня в кресло, стоящее поблизости, – мы все подвержены страстям. Вот Лев Иванович, к примеру, слишком много пьет».
Патлатый стыдливо улыбнулся и тут же снова отхлебнул из бокала, словно его корила родная мамочка за неправильно завязанные шнурки. Я отчетливо понимала, что мне не нравились эти люди кругом, или кто бы они ни были. Их смех и улыбки были похожи на радость детей, мучающих на дороге воробушка.
«Но твоя болезнь куда сильнее, чем алкоголизм, поэтому, если ты откажешься работать на нас, мы отправим тебя в тюрьму. Пожизненно. А теперь ты скажешь мне и главам ордена, что это за дело мировой важности, из-за которого ты хочешь взять тайм-аут. Бизнес? О нем ты можешь забыть навсегда, твои деньги с этой минуты лежат на счету в Швейцарии. Как только все закончится, ты тут же становишься обладательницей всей недвижимости ордена и его уставного капитала. Итак, что за дело, душа моя?»
«Мне надо съездить в тюрьму к моей бывшей подруге. Мы с Маратом упекли ее туда, но я жалею об этом. Она не виновата, ее подставили. Я бы хотела освободить ее».