езал как опасная бритва.
«Сиди, где сидишь, и не дергайся. Я буду через пять минут. Если не выкинешь больше никаких фокусов, я скрою от Изольды этот эпизод. Поняла меня?»
Мужчина открыл дверь «шестерки» и заорал:
«Давай залезай уже, дура!»
Я не поверила своим глазам – это был Захер. Я плюхнулась рядом с ним на переднее сиденье, и он газанул так, что облил подбегающего к нам Марата. В зеркале я видела его перекошенное злобой лицо – от моего очищения не осталась и следа. Думаю, они прикончили его. Снова раздался телефонный звонок.
«Не отвечай, – бросил Захер на ходу, пытаясь подрезать соседний автомобиль и уйти направо, чтобы быстрее убраться с перегруженного транспортом проспекта. Он выхватил у меня телефон и выбросил в окно. – Быстро залезай на заднее сиденье и переодевайся. Все снимай и выбрасывай в окно – вещи помнят твой запах и найдут тебя по нему».
Скрючившись сзади, я кое-как стянула с себя мокрую одежду и напялила нечто странное, похожее на кришнаитское сари, и мягкие войлочные тапочки. Мое платье с туфлями прилетело к ногам торговки пирожками на канале Грибоедова, и теперь она с удивлением рассматривала этот странный дар небес.
«Можно сказать, оторвались, – повернулся ко мне довольный собой Захер, и вдруг резко ударил по тормозам. – Гребаные эйдосы! Откуда у тебя это?»
Выпучив глаза, он грязным черным ногтем ткнул мне в горло.
На мгновение мне показалось, что мне на шею набросили лассо, и я задыхаюсь. Я неловко схватила ожерелье, пытаясь ослабить хватку.
«Они нацепили это на меня, сказали – подарок».
«Скоро оно задушит тебя. Смотри, кто там внутри».
Захер повернул ко мне водительское зеркало. Мои глаза были слишком черными от размытой дождем косметики и огромными от испуга. Лицо белее белого. Я была похожа на японскую героиню из аниме. В середине колье была маленькая подвеска в виде золотого льва с синими сапфировыми глазами. Мы уже встречались с ним раньше при схожих обстоятельствах. С каждой минутой мир вокруг меня сужался.
«Сними это», – попросила я.
«Не могу, Несси. Все кончено. Они повесили на тебя ошейник и управляют тобой через него. Выходи из машины или умрешь. Тебе надо вернуться».
«Я никуда не пойду».
Раздирая шею до крови, я пыталась освободиться. Наверное, так чувствует себя дикий зверь в капкане. Если бы была возможность, я сама перегрызла бы себе горло, чтобы умереть на свободе. Ошейник до боли в суставах давил на меня, пытаясь насильно овладеть моим телом. Я – упырь, которому вбили в грудь острый осиновый кол. Внутри меня все горело и саднило, органы распадались на части. Захер снова рванул с места. Помню, по пути он что-то говорил про единственного человека, который может мне помочь.
«Она тоже из наших, но мало кто об этом знает. Алиса. Ты встречалась с ней».
Он высадил меня перед офисом, где я работала. Привез в самое пекло. Надо сказать, это был правильный ход, потому что ошейник вдруг ослабил свою адскую хватку. Тут все кишмя кишело эйдосами, так что с моим уничтожением можно было пока и погодить. Тем более что моя смерть была для них крайне нежелательна, так как нарушала ход вещей. Перед тем как выйти из машины, я кое-как привела себя в порядок. Захер снял с себя синий уродливый галстук и намотал мне на шею, чтобы скрыть кровь. И тут на меня нахлынул приступ ни с чем не сравнимого ужаса. Как тогда, в комоде, когда злобные твари тащили меня в свой мир.
«Захер, я не могу больше. Я не справлюсь с ними. Их целый легион».
«Не дрейфь. Когда хочешь, ты уничтожаешь тварей одним только взглядом. Они не дураки, просто так на рожон не полезут. Тем более Изольда уже объявила всем, что ты – новый лидер».
Я сидела и грызла ногти. Марат должен быть уже где-то рядом. Как только он найдет меня, игра закончится. Захер с грустью смотрел на меня.
«Давай, милая, если ты найдешь Алису, мы все будем жить долго и счастливо. Иди и ничего не бойся».
«А если нет?»
«Когда я был маленький, у нас совсем не было игрушек. И однажды мы нашли около железной дороги, которая проходила мимо нашей деревни, куски каучука. И кто-то из ребят сказал, что из него можно делать мячики, которые допрыгнут до самого неба. Дни и ночи напролет я занимался тем, что натягивал куски резины на маленький железный шарик, которым очень дорожил. Это была очень кропотливая работа. Надо было распределить резину так, чтобы шарик получился идеально круглым. Сейчас такие продаются на каждом углу, но для нас это была мечта. И ты знаешь, ничего не вышло. Он не прыгал совсем. Может, резина была не та или я что-то не так сделал, но мячик не удался. И когда через неделю я достал его из коробочки с заветными картинками и поделками, он показался мне настолько уродливым и вонючим, что я выбросил его в окно. Но мне было до слез жалко мой железный, красивый шарик из подшипника».
«Ты хочешь сказать, что они обмотали уже всю Землю?»
«Грустно конечно, но наш шарик далеко не первый во Вселенной, что они изуродовали. Накинь, принцесса, мой плащ, а то охрана тебя не пропустит в здание».
Все еще слегка покачиваясь после пережитой боли, я под пристальным взглядом охранника прошла сквозь стеклянные двери и попала в лифт. Лифт, как и само строение бизнес-страшилища, был высоким и прозрачным, будто рыбий пузырь, поставленный вертикально. Уже поднимаясь ввысь, я увидела, что в вестибюль вбежал Марат. Он посмотрел наверх и, разумеется, увидел меня в стеклянном кубе. Его бледное лицо было похоже на маску, после незавершенного очищения часть так и осталась перекошенной. Немигающим взглядом он смотрел мне в глаза и одновременно говорил с кем-то по телефону. Лифт еле-еле полз, и лишь на пятом этаже я потеряла, наконец, Марата из виду. И тут моя удавка снова начала действовать. Надо сказать, что эйдосы немного туповаты, так как интеллект – это все-таки прерогатива человека, а не вещи. Поэтому эти тугодумы не сразу поняли, что я вовсе не собираюсь заходить к себе в офис. До них это дошло, только когда я проехала свой этаж. Моя удавка заработала с новой силой. Словно птица, залетевшая в городскую квартиру, я билась о прозрачные стенки лифта все оставшиеся 12 этажей. Я задыхалась и выгибалась, как змея, пытаясь расстегнуть ненавистное ожерелье. Мои красные накладные ногти сломались и теперь алели кровавыми каплями на полу. Там же валялись и войлочные тапочки, свалившиеся с ног. На последнем этаже двери медленно открылись, и я босая вывалилась из лифта прямо в гущу черной толпы. И вдруг я их увидела. Конечно, мы с Маратом быстро научились их вычислять по разным косвенным признакам, но никогда они не стояли так близко «без одежды», без тела своей жертвы. Не знаю, почему в тот момент мое зрение стало другим. Возможно благодаря проклятому ожерелью, убивающему во мне мою суть. Чем больше я теряла себя, тем отчетливее видела эйдосов. И надо сказать, они были везде. Тысячи, может, сотни тысяч нелюдей окружили меня плотным кольцом, не давая ступить ни шагу. Длинноволосые существа в черных кринолинах громко разговаривали друг с другом и, бурно жестикулируя, размахивали вокруг себя неимоверно длинными, похожими на веер кистями. Обведенные черным карандашом глаза смотрели сквозь меня, а черные от помады пасти разевались мне навстречу. И среди них не было ни одного человека. Совсем молоденькие эйдосы хихикали рядом. Когда только они успели заползти внутрь детей? Они даже говорили на каком-то своем языке и не понимали моего. «Who the fuck is Alice?» – смеялись они надо мной. Перед глазами поплыло. Уродливые рожи, словно сбежавшие с картин Босха, заглядывали мне в лицо, отвратительно скалясь и брызгая слюной. Все вокруг затянуло черным вонючим дымом. Казалось, организаторы вечеринки решили отравить всех посетителей ядовитым газом. Однако эйдосы резвились в этом дыму, как дельфины в синем море. Взмахивая над собой руками, под однообразные ритмы барабанов и какой-то музыкальной какофонии демоны прыгали вокруг меня. Дым вокруг становился все более едким, как будто где-то горели пластиковые окна. Отчаявшись найти Алису, я попыталась втиснуться обратно в лифт. Ошейник впился так, что у меня не было выхода, кроме как спуститься в свой кабинет и ждать там приглашения на казнь. Но гости стали прибывать и прибывать, сметая единым черным фронтом все на своем пути. Я поняла, что мне в одиночку не прорвать этот кордон. Нечто холодное и желеобразное заполнило меня почти до предела, и я стала медленно оседать по стене с фотографиями на пол. Мир сузился до крошечной черной точки на ближайшей стене.
«Что случилось, девочка? Передоз?»
Я с трудом открыла глаза – рядом был не эйдос, точнее не совсем он. Внешне похож, но все еще живой. Надо мной навис высокий трансвестит в черном плаще.
«Помоги мне», – с трудом прошептала я в ответ.
Увидев мое белое лицо, он сразу отбросил все жеманство и заорал на весь зал сочным мужским басом: «Алиса, иди сюда. У нас проблемы. Быстрее, мать твою!»
Как рассказывала потом Алиса, она в это время давала интервью молодежному телеканалу, но, увидев меня и проследив взглядом, как я пыталась снять с шеи колье, мигом все поняла. Вместе с трансиком они оттащили меня в сторону и положили на диван. Я слышала их далекие голоса, но была полностью парализована. Мне казалось, что я лежу в огромной пещере, а чей-то разговор доносится до меня далеким эхом. Они спорили, и кто-то один все время верещал на повышенных визгливых тонах. Потом я отчетливо увидела их сверху – очевидно, моя душа в это время решила прогуляться отдельно. Худая и длинная девушка в черной футболке с треугольным вырезом на спине и в длинных, по локоть, кожаных перчатках, а рядом с ней длинноволосый хиппи неопределенного пола. Они ссорились из-за меня.
«Не ори, идиот, – наконец, успокоила Алиса своего приятеля. Помоги мне снять с нее ошейник. Смотри, строгач навесили. Сильно она им насолила, судя по всему».
Трансвестит, словно актер на сцене, ненадолго забывший слова, вмиг снова стал женственным и сладким, как сироп. Поковырявшись немного с замком ожерелья, он откинулся на спинку дивана и закурил трубку. Едкий запах чернослива щипал мне глаза.