за несколько часов в зачарованной каморке Амаэль повзрослела на пару десятков лет. Причины для таких изменений Нальяс не видел, и это его беспокоило.
— Давайте отдохнем немного, — предложил маг, заметив, что упрямо хмурящаяся принцесса выбивается из сил.
— Нам некогда, — сипло бросила она.
— Ваше Высочество, нам необходимо отдохнуть, — мягко возразил он.
Девочка вскинула голову, как норовистая кобылка, открыла было рот, но передумала спорить. Покорно последовала за эльфом, предложившим проверить еще один дом. Внутрь она заходить отказалась и остановилась в паре шагов от крыльца.
— Если вдруг увидите что-нибудь или кого-нибудь, немедленно зовите меня, — велел Нальяс, хотя искренне сомневался, что в покинутом городе остался кто-нибудь кроме них.
Принцесса кивнула и промолчала.
Несколько яблок, кусок сладкого пирога, коробка с лекарственными сборами, буханка хлеба и две большие фляги с водой — небогатый улов обошелся Нальясу неожиданно дорого. Он уже запрятал еду в узел, когда услышал, как на улице заверещала Амаэль. Проклиная себя за то, что пошел у нее на поводу и позволил остаться снаружи, маг выскочил из дома.
К девочке подходили странные существа. Они больше всего напоминали длинномордых собак, отчего-то передвигающихся на задних лапах. Долговязые существа были покрыты черной шерстью с серыми и рыжими подпалинами, двигались, временами припадая к земле, будто шли по следам в пепле. Внушительные когти на передних лапах и длинные верхние клыки, не помещающиеся в пастях, выдавали хищников. Торчащие уши, близко посаженные желтые глаза довершали картину.
Подбежав к девочке, Нальяс закрыл и ее, и себя щитами, но неизвестных существ это только воодушевило. Все шестеро с радостным потявкиванием бросились к щитам и, вонзив в них когти, начали тянуть на себя энергию.
Такого Нальяс никогда в жизни не видел. Первые секунды он в ужасе наблюдал, как тают барьеры, напитывая существ силой. Но оцепенение спало быстро. Когда щиты истончились настолько, что сквозь них стало возможно пускать атакующие заклинания, начался бой.
Существа бросались на мага и жмущуюся к нему девочку. Ледяные стрелы ранили животных, но и подпитывали их!
Огненные заклинания оказались более эффективными. Твари отскакивали, выли, катались по земле, пытаясь сбить пламя.
Все время Нальясу казалось, существа тянули из него силу. Это бесило, и эльф бил по тварям остервенело, сбрасывая всю ту злобу, которую хотел бы направить на Талааса.
Четыре обугленных трупа, тучи поднятого лапами пепла, пот, щекочущий затылок, противное ощущение растраченного резерва. Две оставшиеся твари убежали, поддерживая друг друга. Нальяс, зябко передернув плечами, надеялся, что они больше не вернутся.
— Что это было? — тихо спросила заплаканная девочка.
— Хотел бы я знать, — хмуро ответил маг.
Посмотрев на принцессу, он сообразил, что за время боя не слышал от нее ни звука. Раньше девочку частенько корили за несдержанность и попытки привлечь к себе внимание. Необъяснимые перемены в поведении настораживали, а как задать вопрос, чтобы получить нужный ответ, Нальяс даже не подозревал.
— Привал у нас не получился, — усмехнулся он, пытаясь сгладить ситуацию.
— Я невиновата, — в поспешном ответе слышался страх.
— Конечно, нет, — быстро заверил маг.
Амаэль вздохнула с явным облегчением и предложила сделать настоящий привал. Получилось так заискивающе и робко, что Нальяс не отказал бы, даже если бы хотел.
Они расположились в небольшом саду у дома. Девочка с видимым удовольствием съела пирог, запивая водой. Маг, опершись спиной о ствол дерева, ел хлеб с колбасками и поглядывал на Амаэль. Переживания последних дней, долгий и быстрый переход, бой не прошли для нее даром. Девочка устала и клевала носом. Нальяс помог бы ей заснуть, будь резерв хоть немного полней, но пришлось положиться на время и тишину.
Ворчание подземного грома стало привычным, как и мелкая дрожь мостовой под ногами. Нальяс нес спящую девочку, поглядывал на темнеющее небо и надеялся выйти из города до ночи. По ощущениям, оставалось пройти треть пути.
Амаэль всхлипнула, дернулась, попыталась вывернуться из держащих ее рук. Нальяс поспешил поставить девочку на землю.
— Все в порядке, все хорошо, — положив руки ей на плечи, заверил он.
Она потерла кулаками глаза и несколько раз кивнула.
— Куда идти? — не встречаясь взглядом со спутником, спросила Амаэль.
Он жестом указал направление:
— Мы уже скоро выйдем из города.
Нальяс хотел подбодрить, но отчего-то был уверен, что девочка даже не слушала.
Они шли довольно быстро и молча. Целеустремленная принцесса хмурилась, между бровями у нее залегла морщинка. Это и поджатые губы делали ее очень похожей на Ардира, как и упрямство, с которым она отказывалась от нового привала.
— Я не слабая. Не нужно обо мне особо заботится, — с вызовом заявила девочка.
— Тогда прошу, будьте снисходительны ко мне. Я устал и нуждаюсь в отдыхе, — схитрил Нальяс.
Она не нашлась с ответом, послушно села рядом с магом, но есть отказалась и казалась взбудораженной и дерганой.
— Ваше Высочество, поешьте, — попробовал уговорить Нальяс.
— Тогда я опять засну, — буркнула она и жестом отказалась от предложенного куска хлеба.
— Ничего страшного. Я понесу вас, — заверил эльф.
— Нет. Это будет медленно. А потом вы устанете… от меня, — губы девочки задрожали, голос к концу фразы осип.
— Ну что вы? Откуда такие мысли? — искренне удивился юноша.
По ее щекам побежали слезы, а пробившиеся сквозь всхлипы слова объясняли поведение Амаэль.
— Устанете… и бросите! Бросите… Одну…
Нальяс не удержался и обнял девочку. Она прижималась к нему и плакала, вцепившись в одежду.
— Я специально возвращался в ратушу за вами, — сказал Нальяс, когда волна рыданий пошла на убыль. — Я вас не брошу.
— Правда? — просипела Амаэль, так и не посмотрев на него.
— Конечно, правда, — погладив ее по голове, заверил маг. — Вы не останетесь одна.
Принцесса долго молчала, по-прежнему прижимаясь к Нальясу и время от времени всхлипывая.
— Мне приснилось, мои родители умерли, — в голосе Амаэль слышалась обреченность. — И что я всем мешаю. За мной охотились… хотели убить.
— Это был простой кошмар, — солгал эльф, крепче обняв девочку.
Он отлично понимал, что в сложившихся обстоятельствах сон вполне мог оказаться пророческим. Нальяс видел, как воин и старейшина гильдии магов грызлись за власть. А на тот момент Ардир даже еще не был мертв.
* * * * *
— Это очень странно, — незнакомка говорила тихо, с акцентом, напоминающим говор лорда Санборна. Фарсиму нравилось звучание этого светлого, как журчание искристого ручья, голоса. Казалось, нежно-голубые слова проскальзывают сквозь пальцы, щекочут щеки.
— В его воспоминаниях я увидела то, чему он свидетелем не был, — удивленно рассказывала чужачка. — Но могу я сказать наверняка, что лорд Теферт мертв. Убил его разряд магии потока.
— Какая ирония, — хмуро откликнулся лорд Саркани. Его голос отблескивал янтарем и пах ладаном.
— Соглашусь, — вступил в разговор глубокий баритон лорда Старенса. Теплое звучание роднилось с поздним медом диких пчел и сухим ветром в сосновых кронах. — Так стремиться освободить друга, чтобы убить его потом шальным ударом потока.
— Вы к нему несправедливы! — вмешалась госпожа Наззьята, яркий голос сиял огненными проблесками. — Он не мог знать, что так случится. Нельзя винить лорда Талааса в смерти лорда Теферта!
— При всем уважении, но можно, — твердо возразил командир. — Его предупреждали. Наравне со всеми и несколько раз лично. Я пытался его остановить, вы сами были тому свидетельницей.
Ответа госпожи Наззьяты Фарсим не слышал — пелена пепла затмила все, голоса, пробивающиеся сквозь эту осязаемую темноту, потускнели, казались разноцветными вспышками. Они, будто светлячки, расселись вокруг черного провала бриллианта в бесконечность. Но светлячков не хватало! Пропажа четверых причиняла невыносимую боль, едва не останавливала сердце.
Золотое сияние отогнало черноту, вернуло Фарсима к чудесным голосам драконов.
— Там явно что-то происходит, — серьезный тон, голос подрагивает от напряжения. Лорд Старенс был недоволен и озадачен.
— Камни я вижу, — журчащий голос незнакомки одновременно и обнимал бережно, и подстегивал страхом драконицы. — Камни не все! Они на месте не все были, когда ритуал начинали!
— Что? — возмущение лорда Старенса и негодование сам-андрун раскрасили тусклый туман вокруг Фарсима слепящим многоцветием.
— Лорд Талаас точно знал, что комплект неполный камней! — убежденно говорила драконица.
— И все равно начал ритуал? — пульсирующий пламенем размытый образ госпожи Среффы вынырнул из-под завесы пепла неожиданно близко, но не напугал.
— Да. Ритуал начал он, на силу диска понадеявшись и переоценив себя. Гордыню четко я вижу, — подчеркнула стоявшая рядом с Фарсимом на коленях молодая женщина.
Она была из рода лорда Саркани, смоль волос подчеркивали яркие заколки, белизна идеального лица казалась почти неестественной. Лежа на одеяле в палатке, Фарсим любовался заботящейся о нем чужачкой и думал только о ней. О звуке голоса, тепле ладоней, об удивительной расстановке слов, показывавшей, что женщине общий язык знаком плохо. Фарсиму больше нравилось подмечать эти детали, особенности, чем задумываться о смысле научных терминов, которыми сыпали госпожа Заррита, лорды Старенс и Саркани. Непонятные слова точно не были ругательствами, потому что лорды явно просчитывали что-то — шелестела бумага, поскрипывали карандаши, сам-андруна упомянула какую-то формулу.
— Я все равно не понимаю, почему он видит артефакт. Откуда знает, что происходит? — голос вмешавшейся в разговор госпожи Среффы дрожал от напряжения.
— У меня пока нет этому рационального объяснения, — покачал головой лорд Старенс, бросив короткий взгляд на эльфа. — Возможно, связь обусловлена тем, что Фарсим владел артефактом довольно долго.