– Дело не в этом, просто…
Он тряхнул головой, отбрасывая волосы. На висках я заметила несколько серебристых прядей. Эмбер стареет? Наш мир тянет силы не только у цветочной королевы? Нет. Про Гриделень я сейчас думать не буду, она меня отвлекает.
– …просто… дело…
Замолкнув на полуслове, я встала на цыпочки и поцеловала Эмбера в уголок губ.
– Сейчас ты мне нужен.
Он поймал мой рот своим:
– Еще!
Кончик моего языка соприкоснулся с его, по позвоночнику как будто прошел электрический разряд. Сейчас или никогда. В голове стоял туман, думать я не могла, тело действовало без участия мозга, решая за меня, что и когда делать. Мои руки скользнули под мантию. Ладонями я ощутила мускулы плоского живота, которые ритмично сокращались.
Эмбер зарычал, оторвавшись от моих губ. Скользнул ртом к шее. Разница в росте ему мешала. Поэтому легко подхватив меня под бедра, развернулся, прислонив меня спиной к стене, прижался всем телом, не переставая целовать. Шелковая ткань платья, не выдержав натиска, порвалась, обнажив меня по пояс.
По коридору кто-то шел, мне послышались сдавленные смешки. Эмбер зарычал, теперь, кажется, от разочарования, отпустил меня, я безвольно сползла по стеночке. Принц сорвал с плеч мантию, набросил на меня и взял за руку, ладонь в ладонь, переплетя свои пальцы с моими:
– Идем.
– Куда?
– Ты же не думала, что я буду лишать тебя невинности в коридоре?
Я вообще ни о чем таком не думала, даже сейчас все мои мысли были заняты… Ларс? Мой бывший парень двигался нам навстречу, его походка была обманчиво расслабленной, в опущенной правой руке я с ужасом заметила ледяной кинжал, единственное оружие, которым можно убить альва.
– Отойди от нее, – Ларс уже начинал боевую трансформацию, выпуская клыки.
Эмбер сильнее сжал мою ладонь.
– Вот вы где! – радостный писк Пака раздался очень не вовремя. – Дашка! Тут такое дело, Дашка!
Нюхача я не видела. Он приближался со спины, а обернуться я боялась, чтоб не упустить момент, когда Ларс начнет атаковать. Убить Эмбера я не дам. Я сама его убью, потом… как самка богомола…
– Короче. Такое дело, – Пак захлебывался от возбуждения. – На общем сборе злыдней мы единогласно выбрали тебя их королевой и поставили во главе партизанского движения! Венсеремос! Но пасаран!
Глаза Ларса побелели, он смотрел на мою грудь, где свободной рукой я придерживала полы норовящей соскользнуть мантии.
– Даша, нам надо поговорить!
– Потом поговорите! – не унимался Пак, абсолютно игнорируя разливающееся в воздухе напряжение. – Ваше величество королева злыдней! Вуаля! Корона для королевы!
Я почувствовала что-то на макушке.
– Мы ее в цирковом реквизите нашли, на первое время сойдет.
Я наконец обернулась к Паку:
– Как же я тебя ненавижу! Мелкий пакостник! – и взмахнула крыльями.
Как оказалось, для превращения мне всего-то и надо было – венец на чело, даже и поддельный. Коридор был узеньким, я едва в нем помещалась, но меня это не остановило. Сминая плечами стены, а макушкой потолок, я освобождалась от обломков, карабкалась вверх, чтоб взлететь, чтоб пропеть свою песнь, песнь беды. Другим песням Сирин не обучена.
Глава 10. От сумы и от тюрьмы, или Здравствуй, елка, Новый год…
Все поняли, что свадьба была не по любви, когда жених отпустил голубя с запиской: «ПОМОГИТЕ!».
Оттолкнувшись от крыши, я взлетела, заложив крутой вираж. Полная луна мерцала в вышине, мягкий свет звезд манил к себе. Снег, бьющий в лицо, холодный ветер – все мне нравилось. Каким-то краешком своего сознания я все понимала. Понимала, что я Даша Кузнецова, превратившаяся в Сирин, помнила, что я в Энске, что, если бы не зловредный Пак, сейчас я уже была бы наедине с принцем в процессе страшной мести. Но по сравнению с тем, что меня переполняло, Дашины мысли и разочарования казались такими мелкими и пустыми, что задвинулись куда-то вглубь и скрылись под звериной первобытной мощью вещей птицы.
– А до Бали долго лететь? Может, капитан сообщит пассажирам? – в волосах копошилась какая-то козявка, но у меня не получалось ее смахнуть. – Я уж думал, ты нам опять что-нибудь петь начнешь.
– Это сугубо свойство наше причиною было… – напевно ответила я. – Воистину благая в роду нашем и не лжет о том…
Ветер зашел под крыло, я мягко развернулась, планируя на север.
– Красиво, но непонятно, – козявка куснула меня за мочку. – Вниз давай, метров за пять от земли я с тебя корону сдерну, обратно обернешься. И никто не пострадает.
– Славу себе имеем изреченную от врагов… – возразила я.
– Поворачивай, говорю, – не унималась мелочь. – Если боишься, что за крышу платить заставят…
Я запела, горло мягко вибрировало.
– Не делай так больше, – попросил меня пассажир, когда последние звуки песни унес морозный ветер. – Ты же знаешь, что в детстве тебе слон на ухо наступил…
О! А козявка-то дело говорит. Негоже мне на север лететь, ежели не все дела в яви переделаны!
Я опять развернулась, втянула ноздрями воздух. Дело мое пахло зело забористо, ошибиться в направлении я не могла. Внизу показался шатер с сорванной крышей, и я спланировала прямо в дыру. Козявки, судя по всему, чуть крупнее моей спутницы, возились на кроваво-красном полу. Козявок я не боялась. Приземлившись, я помахала крыльями, гася скорость.
– Сирин! Это птица Сирин! – пищал кто-то в толпе.
– Истину глаголешь, – дружелюбно улыбнулась я присутствующим и пошла на запах.
– Предсказание! – голос у светловолосого фея был приятным, я даже заслушалась. – Соберись и сделай его наконец!
– На перси мои пошто зенки вылупил, али бошку тебе оторвать вместе с ними, погаными?
– Наобещай ему что-нибудь, – козявка опять куснула мое ухо. – У тебя договор.
– Нечего мне ему обещать, – я принюхалась, до цели было недалеко, я чувствовала усиление запаха, цель моя нервничала.
Светловолосый фей и не думал отступать, и хотя я могла смести его с пути одним движением корпуса, мне почему-то не хотелось его калечить.
– Неспокойно у вас тут, – сообщила я фею, заметив, что окружающие притихли и стали внимательно прислушиваться к моим словам. – За власть боретесь, друг дружку разорвать готовы… Скоро-скоро времечко ваше придет, не сегодня-завтра…
Внимание было мне приятно, я картинно склонила голову к плечу:
– Только все не так будет, как вам хочется.
– А как?
– Про то мне неведомо… – я повела подбородком в сторону светловолосого. – У тебя власть будет. Та, которой достоин, та и будет. Потому что ты – алатырь-камень, который горюч зело. Только сердечко-то тебе на осколочки побьют.
– Кто?
– Про то ты сам знаешь, – я хихикнула. – Доволен предсказанием?
– Я хотел чего-то более глобального.
– Зв что купила, за то продаю, – степенно закончила я беседу и посеменила в нужную мне сторону.
Еще один блондин следил за мной, не отрывая взгляда. Внешность его вызывала во мне какие-то смутные, не совсем приятные чувства, я зашипела на него и на всякий случай махнула крылом, сбивая с ног. И сразу ощутила легкость бытия.
Топ-топ-топ. Ходить ножками было трудно. В коридор я не помещалась, поэтому, цепляясь когтями за перекрытия, я взобралась повыше.
– Это наша королева, – сообщил кто-то громким шепотом. – Видали, как крушить горазда? А ты говорил, крышу перекрывали, с одного раза не сдюжить…
Кто-то дернул меня за волосы, я зашипела, заполошно маша крыльями. Моя козявка пыталась снять с меня корону. Я мотнула головой – раз, другой. Зеленоватая крошка полетела куда-то в сторону.
Все правильно, чтоб неповадно было вещим птицам мешать.
Помер? Нет вроде. Вон мельтешит в обломках, наружу выбирается.
– Дарья! Ты куда собралась?
Еще один блондин, третий (у них тут заповедник, что ли?), смотрел на меня снизу-вверх.
– А твое-то желание, добрый молодец, я сей час исполню, – пояснила я, отдирая доски когтями. – Вот-вот, еще чуточку…
Цель задудела носищем, забилась в стойле, когда я подхватила его за спину, осторожно, пытаясь не повредить теплую складчатую шкуру.
– Смотри, раз хотел, – проорала я так громко, что оставшиеся еще целыми стеклянные предметы одновременно лопнули, осыпаясь осколочным водопадом. – Это слон, его еще элефантом кличут. Посмотрел?
Я бросила добычу прямо в центр зала (серое на алом смотрелось красиво) и спланировала рядом.
– Посмотрел, – кивнул блондин, – благодарствую.
А потом, сделав три огромных шага, приблизился ко мне и, до того, как я успела защититься, стянул с головы корону.
– Незабываемое зрелище…
Когда приехала полиция, я не заметила. Более-менее пришла в себя уже в участке.
– Как себя чувствуешь? – Святозар степенно подвинулся на лавке, освобождая мне место.
Посадили нас с ним в «обезьянник» – клетку два на два метра, в которой кроме занозистой лавочки мебели не наблюдалось.
– Нормально, – я поправила на бедрах святозарову куртку и затянула горловину, под курткой у меня ничего не было. – Видишь, даже наручники сняли и чаем напоили.
– Про что спрашивали?
– Да так, по мелочи – про родителей, друзей… А, еще каким образом я свои фокусы показывала.
Я покраснела, вспомнив, какую чушь несла бравому полицейскому капитану во время допроса. Незакрытый гештальт. Птица вещая. Нет синяя… Эх, стыд-то какой!
– И что они тебе в вину ставят?
– Ничего у них на меня нет, – твердо ответила я. – Мобильный мой вскрыли, фотографии рассматривали. А так – ничего.
– Понятно. Ну телефон-то твой у меня был, так что там ничего о твоем оборачивании нету.
– Как будто это запрещено…
Говорить не хотелось. Адреналин схлынул, меня просто затопило стыдом и раскаянием. Ларс, Эмбер…
– Кстати, там сейчас принц Лета с капитаном общается. Вытаскивать нас с тобой пришел.
– Не нас, а тебя, – Святозар порылся в кармане, ничего не нашел и с тоской уставился в стену. – Я между вами вообще лишний.