Жемчужные серьги, изящные, но массивные, оттянули мочки.
– На шею ничего не надо, – решила мама после минутного размышления. – А у твоего Ларса есть вкус.
– Разумеется, ведь он выбрал меня!
Ни чаю, ни кофе мне так никто и не принес, поэтому я схватила с ближайшего столика бокал с шампанским.
– Кажется, я готова.
Пузырьки щекотнули нёбо.
Я этого достойна? Вот ведь глупости какие от нервов в голову лезут, кто бы мог подумать. Я нащупала кончиками пальцев муфту. Праздничное настроение все никак меня не настигало, хотя я очень старалась.
За дверью меня встретили восхищенные возгласы гостей и аплодисменты. Я слегка покраснела от внимания и присела в неглубоком реверансе. Зимняя сказка продолжалась. Какой-то незнакомый ребенок – крошечная девочка в кружевном платьице подбежала и подбросила вверх конфетти, сбоку мелькнула фотовспышка, я рассеянно улыбнулась. Где Ларс? Или ему не положено на меня в платье смотреть? Вроде примета есть такая.
– Пирожки принесла? – Пак тоже был нарядный, на его тирольской шляпе алел крошечный розовый бутон.
– Пирожки тут причем?
– Мне показалось, ты Красную Шапочку изображаешь, из одноименной сказки.
– Герду из «Снежной королевы», – пробормотала я, поворачиваясь в сторону очередной фотовспышки. – Кто тут распорядитель? Дальше мне куда?
– Сначала на регистрацию, потом банкет в «Ирие», – пикси сверился с мятой бумажкой, которую он выудил из-за обшлага рукава. – Ты, кстати, фамилию мужа брать собираешься?
– Собираюсь, – вспышки меня утомили, ломило виски и хотелось выпить чего-нибудь безалкогольного и температурой повыше таяния ледников. – Так положено.
– У Ларса в фамилии одни согласные, надо будет со Святозаром поспорить, с какого раза ее работник ЗАГСа произнесет. Ты, кстати, нашего добра молодца не видела?
– Видела. Я Жанку отправила его расколдовывать. А почему «работник ЗАГСа»? Я думала, мы по каким-то фейрийским обрядам сочетаться должны.
– А у нас в Энске – два в одном – фея в нужном учреждении работает. Она почти все фейрийские браки регистрирует, удобно. Народ к ней на полгода вперед в очередь записывается, со всей страны приезжают.
– И за сколько же Ларс нас к ней записал?
Мне почему-то стало грустно. Получается, все всё знали, кроме меня, старались, скрывали, сюрприз готовили, а я почему-то никак от этого сюрприза удовольствия получить не могу.
– Ты с Ларсом – особая категория, – шаловливо ущипнул меня за мочку Пак. – Вам ждать не пришлось. Жемчуг, кстати, неплох.
– Спасибо.
– Когда с матушкой меня познакомить собираешься? Я-то, конечно, пока скрываюсь изо всех сил, но часика через два напьюсь и совсем страх потеряю.
– Не до тебя, – отмахнулась я, во все глаза глядя на Ларса, идущего ко мне через зал. Смокинг ледяному демону был к лицу. – Но учти, покажешься ей без предупреждения – я тебя офисной мухобойкой прихлопну.
– Подумаешь, какие угрозы, – обиделся Пак – Пойду я тогда Жанке со Святозаром помогу. А то еще поцелует его не туда или не так. Нехорошо может получиться.
Бормотания пикси я уже не слушала.
– Держи, – Ларс подал мне букет крошечных белоснежных лилий, бутоньерка из таких же цветов украшала его петлицу. – Я его проверил. Гриделень не прикасалась ни к одному из лепестков. Идем?
Я взяла своего жениха под руку:
– Да.
Наша процессия высыпала на улицу и стала рассаживаться по машинам. Мама решительно разлучила меня с Ларсом:
– Не положено, чтоб жених с невестой вместе на регистрацию ехали. После регистрации – пожалуйста, – и почти насильно затолкала меня в ближайшую машину.
Пока я аккуратно раскладывала подол, мама села на пассажирское сидение впереди и скомандовала:
– Поехали.
Водитель был мне незнаком, я пробормотала приветствие, он в ответ кивнул в зеркальце заднего вида.
– Рассказывай, – мама развернулась ко мне всем телом. – Кто все эти люди?
– Друзья и знакомые, – я пожала плечами.
– Значит так, молодой человек, – обратилась мама к водителю. – Давайте потихонечку из колонны сворачивайте, мы домой поедем. Свадьба отменяется.
Щелкнул рычажок поворотника. Я испугалась:
– Подождите, я все расскажу.
И рассказала. Минут десять я возбужденно говорила, уставившись в снежную слякоть за окном.
– Ну вот и все.
– Значит, говоришь, пандан, – мама многозначительно переглянулась с водителем, тот пожал плечами. – Ну-ну…
Мы продолжали движение в кортеже.
– А чего, красивая история.
– Ваше мнение для нас очень важно, – саркастично бросила Маргарита Аркадьевна. – Молчите. Мне нужно подумать.
Подумать ей нужно! Дочери двадцать четыре уже. Сама-то в моем возрасте уже и замужем давно была, и ребенка родить успела, и даже развестись, оставив этого самого ребенка на бабушку. Нет, я не жалуюсь, бабушка меня прекрасно воспитала, но некоторым женщинам про совесть вспомнить не мешало бы.
– Дашка, ты беременная? – спросила мама почти жалобно. – Ты ради ребенка замуж собралась?
От смеха у меня даже в горле запершило.
– Нет, я точно не в положении.
– Тогда я ничего не понимаю, – Маргарита Аркадьевна достала из сумочки крошечный платочек и промокнула уголки глаз, в эмоциональной палитре родительницы две слезинки приравнивались к полноценным рыданиям. – Ты же его не любишь, жениха своего?
– Люблю.
– Не придумывай! Может, я и не была для тебя хорошей матерью, но я же вижу все. От любви женщина загорается ярким светом, любовь крылья дает. А ты потухшая вся, как уголек на пепелище.
– Любовь бывает разной. У кого-то искры и бабочки, а у кого-то чувство защищенности и уют.
– Может, тебя подменили? Или заколдовали каким-нибудь приворотным зельем?
– Мам, я тебе про Фейриленд рассказала, про волшебных существ, которые бок о бок с человечеством обитают, а все, что тебя интересует, влюблена я в Ларса или нет?
– Вот такие мы, женщины, загадочные существа, – улыбнулась родительница. – Ладно, кажется, я не имею права что-то тебе запрещать. Но учти, я буду присматривать за вами, пока не пойму, что все в порядке. Останусь на пару месяцев в Энске.
– Это лишнее, – поморщилась я, представляя, как через неделю в Энск примчится мамин теперешний муж с цветами и серенадами, вот уж кто по романтике специалист. – Все будет хорошо.
– Посмотрим, – мама отвернулась, было заметно, что я ее не убедила.
– Приехали, – сообщил водитель.
Задняя дверца открылась, и я ступила на расстеленную на снегу дорожку.
Дворец бракосочетаний у нас в Энске замечательный. Когда-то здание было купеческим особняком, что стоял в излучине Смородины. Уж не знаю, почему самый первый владелец решил придать своему жилищу вид средневекового замка, но получилось здорово – башенки с декоративными бойницами устремлялись в небо, две горизонтальные террасы, изящный подвесной мост, перекинутый через неглубокий овражек. В обычное время здесь не протолкнуться было от туристов или молодоженов, стремящихся сделать свою фотосессию незабываемой.
Я запрокинула голову, шпили башенок окутывало фиолетовое свечение, видимо, так визуально проявлялся подарок Лорда-Изгнанника.
В плетенных настенных светильниках вспыхивал самый настоящий огонь, когда я проходила к главному входу мимо искусственно состаренных стен.
– Этот брак освятит сразу два мира, – сказал кто-то в толпе. – Восхитительный праздник.
Я вошла в холл. Меня сопровождала мама, я чувствовала ее присутствие за правым плечом. Стены по периметру холла были украшены зеркалами в золотых рамах, под потолком угрожающе покачивала висюльками многослойная, как торт, хрустальная люстра. Ларс ждал меня у противоположных дверей. Присутствующие расступались, чтоб дать дорогу невесте. Я шла словно по узенькому коридору. Гостей становилось все больше и больше, как будто их количество в одно мгновение удвоилось.
Кто-то сместил меня чуть в сторону.
– Простите, леди Сирин, сейчас отсюда выйдет другая пара, – служитель, мужчина неопределенного возраста в смокинге, предупредительно придержал мое плечо. – Подождите буквально мгновение.
Двери, у которых меня ждал Ларс, распахнулись, пронзительный звук скрипок донесся из соседнего зала. На пороге появилась та самая «другая пара» – принц Лета Эмбер и цветочная королева Гриделень.
Цветочная королева, пардон, уже принцесса Лета, лучилась женским счастьем, ее супруг, как обычно, сохранял холодное высокомерное спокойствие. Он еще больше поседел, так сказать, сменил золото на платину. Его волосы теперь были абсолютно белыми. Лицо почти не изменилось. Только чуть заострились его черты, и глаза, кажется, изменили цвет. Альвы так любопытно стареют? Принц посмотрел прямо на меня, окинул взглядом мои меха и рюшечки, чуть изогнул губы в саркастичной усмешке. Я поклонилась:
– Поздравляю.
Гриделень фыркнула:
– Спасибо, смешная девчонка, надеюсь, мы тебя поздравить не сможем, у нас брачная ночь начнется с минуты на минуту. Или ты хочешь поучаствовать? – видя мое смущение, она хрустально рассмеялась. – Но что сделано, то сделано. Я не держу на тебя зла.
– Я тоже, – пожала я плечами. – Ты же меня всего лишь отравить хотела и с женихом рассорить. Такая ерунда по сравнению с мировой революцией.
Фея шутки не поняла, благостно кивнув. Ларс быстро подошел и взял меня за руку, готовый защищать от любых принцесс. Я с благодарностью сжала его ладонь.
– Ты добился, чего хотел, лис, – голос принца Лета приобрел глубину и объем.
– Твоя супруга тоже всего добилась, – рука моего жениха дрожала, видимо, от сдерживаемой злости, но лицо его и голос оставались спокойными.
– Небольшая тактическая победа ничего не значит.
Эмбер отвернулся, собираясь продолжать свое шествие.
– Я все знаю, – вдруг проговорил Ларс. – Я понял, что и зачем ты делал.
– Неужели? – принц остановился.
– Я только не понимаю почему. Что тебе, лично тебе, с этого?
Эмбер почему-то посмотрел на меня и промолчал.