Я подумал о боли, об изнеможении. Ту сторону своего брата, которую я никогда раньше не видел. «Хорошо. Или, по крайней мере, будет».
«Кто это сделал?» Холодный, бесстрастный тон меня не обманул.
Теперь мы перешли к делу. Люциан, возможно, и не был чистокровным, но он был Морганом во всех отношениях, которые имели значение. И он хотел справедливости так же сильно, как и я.
«Копы не знают. Грейв сказал, что машина была украдена. Нэш еще не дал им описания подозреваемого».
«Он помнит, что произошло?».
Я пожал плечами и, прищурившись, посмотрел на небо, которое становилось розовым и пурпурным по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. «Я не знаю, чувак. Он был изрядно под кайфом от анестезии и того, что ему вводили внутривенно».
«Я начну копать», — заверил меня Люциан.
«Дай мне знать, что найдешь. Я не собираюсь выпутываться из этого».
«Конечно, нет». Он изучал меня какое-то мгновение. «Ты дерьмово выглядишь. Тебе следует немного поспать».
«Люди продолжают говорить мне это».
Люциан, с другой стороны, выглядел так, словно только что вышел из зала заседаний в элегантном костюме без галстука.
«Может быть, тебе стоит послушать», — сказал он.
«Он чуть не умер, Люци. После того, как я повел себя с ним как придурок, он чуть не истек кровью в гребаной канаве».
Люциан затушил сигарету в бетонной пепельнице. «Мы все сделаем правильно».
Я кивнул. Я знал, что так и будет. Этого нельзя было допустить. И человек, который всадил пулю в моего брата, заплатит.
«И все остальное ты тоже сделаешь правильно», — сказал он отрывисто. «Вы оба потратили впустую достаточно гребаного времени. Теперь это сделано». Только Люциан Роллинс мог сделать подобное заявление и воплотить его в реальность.
Я подумал о заявлении Наоми. Может быть, мы были идиотами, тратящими впустую время, которое, как нам казалось, у нас было. «Будет сделано», — согласился я.
«Хорошо. Я устал от того, что мои лучшие друзья детства вели себя так, словно они все еще дети».
«Так вот почему ты вернулся?».
Выражение его лица потемнело. «Это одна из причин».
«Одна из этих причин как-то связана с хорошенькой маленькой библиотекаршей, которая тебя ненавидит?».
Он вздохнул, рассеянно похлопав себя по карманам.
«У тебя уже был один», — напомнил я ему.
«Черт», пробормотал он. Это было настолько взволнованно, насколько он себе позволял.
У меня был вспыльчивый характер. У Нэша был добродушный характер. А у Люциана было самообладание гребаного монаха.
«Так или иначе, что между вами двумя произошло?» — спросил я, наслаждаясь тем, что его смущение отвлекает меня.
«Твой брат в реанимации», — сказал Люциан. «Это единственная причина, по которой я не выбиваю тебе зубы прямо сейчас».
Как бы близки мы все ни были, единственное, чем Люциан никогда не делился, — это тем, что заставляло Слоан ненавидеть его. До вчерашнего вечера я думала, что это чувство взаимно. Но я видел его лицо, когда он увидел ее, когда она ушла. Я не очень разбирался в чувствах, но что бы ни было написано на его лице, мне это не показалось ненавистью.
«Ты, наверное, даже не помнишь, как наносить удары», — поддразнил я. «Все эти переговоры в конференц-зале. Ты просто натравливаешь своих адвокатов на людей вместо того, чтобы нанести хороший удар правой в лицо. Держу пари, это доставляет меньше удовольствия».
«Ты можешь вывести мальчика из Нокемоута, но ты не можешь вывести Нокемоута из мальчика», — сказал он.
Я надеялся, что это правда. «Ценю, что ты здесь».
Он кивнул. «Я побуду с ним, пока Лиза не вернется».
«Было бы неплохо», — сказал я.
Мы стояли в тишине, поджав ноги, пока поднималось солнце, добавляя золота к розовому и пурпурному. Новый день официально начался. Многое должно было измениться, и я был настроен на то, чтобы все это произошло.
«Поспи немного». — Люциан порылся в кармане и бросил мне свои ключи. — «Возьми мою машину».
Я поймал их в воздухе и нажал кнопку разблокировки. Блестящий "Ягуар" мигнул мне фарами с первоклассной парковки.
«У тебя всегда был хороший вкус».
«Некоторые вещи никогда не меняются».
Но кое-что было необходимо.
«Увидимся позже, чувак».
Он кивнул. А потом я чертовски удивил нас обоих, заключив его в крепкие объятия одной рукой.
«Скучал по тебе, брат».
23
Нокс Нокс. Кто там?
Наоми
Меня вырвал из беспокойного сна на диване стук во входную дверь. Дезориентированная, я споткнулась о кофейный столик и попыталась вспомнить, где я нахожусь.
20 000 долларов наличными все еще были спрятаны в моем фартуке.
Нэш.
Нокс.
Первый день Уэйли в школе.
Неудивительно, что я стала жертвой приступа дремоты.
Я открыла дверь и обнаружила только что принявшего душ Нокса, стоящего на коврике для приветствия. Уэйлон рысцой вбежал внутрь, виляя хвостом.
«Эй», прохрипела я.
Немногословный человек, Нокс ничего не сказал и перешагнул порог. Я протерла заспанные глаза. Он выглядел напряженным, как будто готовился к драке. Что ж, если бы он пришел сюда драться, то был бы разочарован. Я была слишком уставшей, чтобы доставать его.
«Как поживает твой брат?» Я рискнула.
Он провел рукой по волосам. «Впереди долгое восстановление. Но с ним все будет в порядке. Собралась сегодня утром в школу?».
Его брат был застрелен, и этот человек не забыл спросить о первом дне Уэйли. Я не знала, как примирить это с тем придурком, который накричал на меня в присутствии своих собственных клиентов. Если бы он когда-нибудь смог полностью превратиться в задумчивого ворчуна и перестать быть взбешенным плохим мальчиком, однажды он сделал бы какую-нибудь женщину очень счастливой.
«Да», — зевнула я. «Прошлой ночью она ночевала у Лизы, так как я вернулась домой поздно. Лиза, Стеф и я приготовили там ее прощальный завтрак. Стеф испек блинчики с шоколадной крошкой, хотя я говорила ему, что из-за скачков сахара в крови дети устают и теряют концентрацию в школе».
Я была уставшей и рассеянной, но не из-за блинчиков, а потому, что резкость Нокса заставляла меня нервничать.
«Э-э, кстати о Стеф, я думаю, они с Джереми могут понравиться друг другу», — сказала я, ухватившись за тему, которая заслуживала бы какой-то словесной реакции.
Но Нокс молчал, расхаживая по крошечной гостиной, выглядевшей слишком большой, чтобы принадлежать этому месту. Он был человеком с множеством чувств, крепко запертых в себе. Часть меня хотела расколоть его. Другая часть хотела просто вернуться в постель и забыть обо всем на несколько часов.
«Хочешь немного кофе? Может быть, немного алкоголя?» — предложила я, следуя за ним, когда он направился к кухне, его руки сжались в кулаки только для того, чтобы снова разжаться. Снова и снова.
Пива у меня не было, а самым крепким алкоголем в доме было дешевое розовое вино, которое я планировала открыть со Слоан. Но я могда бы пожертвовать этим ради парня, в брата которого только что стреляли.
Он взял с прилавка красивый желтый листок. Я нашла его в переулке тем утром, после того как проводил Уэйли до автобуса. Температура все еще указывала на лето, но переход к осени был неизбежен.
Уэйлон запрыгнул на диван в гостиной.
«Чувствуй себя как дома», — сказала я собаке. Когда я повернулась лицом к Ноксу, он сокращал расстояние между нами.
«Наоми».
Его голос был грубым, когда он ласкал слоги моего имени, а затем его руки оказались на мне, притягивая меня к себе. Его рот нашел мой, и я потерялась в ощущениях. Тонущей в желании.
Никто из нас не хотел этого хотеть. Может быть, именно поэтому мне было так чертовски хорошо. Одна рука скользнула в мои волосы, в то время как другая прижимала меня к пояснице, пока я не оказалась вплотную к нему.
«Нокс», — выдохнула я. «Это не то, чего ты хочешь», — напомнила я ему.
«Это то, что мне нужно», — сказал он, прежде чем снова погрузиться в поцелуй.
Это был не тот поцелуй в приемной. Это было по-другому, отчаянно.
Я потерялась в этом. Все мысли вылетели у меня из головы, пока от меня не осталось ничего, кроме чувств. Его рот был твердым и требовательным, совсем как у мужчины. Я размякла под ним. Приветствуя его.
Он ответил, потянув меня за волосы, чтобы наклонить мою голову именно так, как ему хотелось, и прижался своим ртом к моему. Его язык не переплетался и не танцевал с моим — он боролся с моим, заставляя подчиниться.
Он лишил меня дыхания, моей логики, всех причин, почему это была ужасная идея. Он забрал их все и заставил исчезнуть.
«Это то, что мне нужно, детка. Мне нужно почувствовать, как ты становишься мягкой подо мной. Мне нужно, чтобы ты позволила мне овладеть тобой».
Я не могла сказать, была ли это непристойная болтовня или романтическая проза. К какой бы грани ни относились его слова, мне это нравилось.
Его пальцы нащупали бретельку моего платья. Мое сердцебиение ускорилось, когда он сдвинул ткань на дюйм вниз по моему плечу, оставив мою кожу гореть.
Ему это было нужно. Я. И я жила для того, чтобы быть нужной.
Я потянулась к его рубашке и скользнула руками под подол, нащупывая твердые мышцы под теплой кожей.
Впервые в жизни Нокс, казалось, почувствовал себя полезным и одной рукой стянул рубашку через голову. Боже, вся эта кожа, мускулы и чернила. Я провела ногтями по его груди, и он зарычал мне в рот.
Да, пожалуйста.
Одним ловким движением он стянул бретельку моего платья с плеча, затем проделал то же самое с другой.
«Самое время узнать, что на тебе надето под этими платьями», — пробормотал он.
Я впилась зубами в его нижнюю губу и сильно дернула за ремень.
Я проклинала себя за то, что надела этим утром свое наименее сексуальное нижнее белье. Но, по крайней мере, этим утром я не потрудилась надеть лифчик. Между несексуальными трусами и обнаженными сиськами я решила, что все выровнялось.
Он сбросил свои джинсы примерно в тот же момент, когда мое платье соскользнуло с моего тела и собралось у лодыжек.