— Так… Ну, хорошо! — сказал Кусанаги и встал. — Юкава! Ты смог бы показать этот эксперимент ещё и моему шефу?
— Если нужно — почему нет?
— Ещё как нужно, — вздохнул Кусанаги и зашагал к выходу.
6
Рассказ Кусанаги поверг начальника отдела Мамию в полное изумление. Потрясён был не только их отдел; сотрудники из соседних участков тоже лишь об этом и говорили.
Биография Ядзимы вскоре была тщательно изучена. Как и догадался Юкава, Тадааки, начиная со студенчества, посвятил стрельбе из лука почти десять лет. А проверка местного магазинчика принадлежностей для лучников показала, что он не раз покупал там материал для изготовления тетивы.
Однако на этом следствие встало. Никаких прямых доказательств того, что действо, показанное в эксперименте Юкавы, и правда случилось в отеле, найти не смогли.
Да, у работников «Ядзимы-Когё» действительно были собраны для этого все необходимые инструменты: и нагреватели, и таймеры, и электрические шнуры. Но само наличие у них инструмента ещё не делало их преступниками.
Следователи злились, но в итоге лишь тратили время зря.
Через месяц после инцидента Кусанаги навестил Юкаву в лаборатории впервые после проведённого эксперимента.
— Стало быть, следствие всё же уткнулось носом в песок? — подытожил Юкава, выслушав рассказ Кусанаги.
— Да как сказать. Просто на этом наша работа заканчивается, и дело передают Второму отделу.
— Вот как? И всё потому, что это дело о махинациях со страховками? — уточнил Юкава, вглядываясь в экран компьютера. Запутанная цифирь, бежавшая по экрану, для Кусанаги всегда была тёмным лесом. — А сам лук так и не нашли?
— Дома у Ядзимы, в кладовке, нашли от него футляр. Но сам лук исчез. Наверное, Сакаи его уничтожил. Всё-таки на нём могли оставаться какие-то следы.
— Всё продумали, до мелочей. Вот что значит настоящая осторожность! — удовлетворённо заметил учёный.
— Одного в этом деле я так и не понял, — сказал Кусанаги. — Степень участия Такако Ядзимы. Неужели она и правда была непричастна к самоубийству мужа?
Насчёт Такако также провели дополнительное расследование. Но не нашли ни одной улики, которая доказывала бы её соучастие.
— Прямого участия, наверное, не принимала. И всё-таки её вклад был немалым.
— Вклад? — Кусанаги непонимающе посмотрел на Юкаву. — В каком смысле?
Крутанувшись в кресле, Юкава развернулся к Кусанаги лицом.
— Я думаю, сам Ядзима жену в свой план самоубийства не посвящал. Но это вовсе не значит, что она об этом не догадывалась. Если вспомнить, насколько тесно общались Такако, Ядзима и Сакаи, она должна была о чём-то хотя бы подозревать.
— Ты хочешь сказать, она знала, что муж покончит с собой ради страховки для семьи?
— Хочешь спросить, почему жена его не останавливала? А может, она была настолько загнана в угол, что у неё не осталось сил?
С этим Кусанаги поспорить не мог. О том, что «Ядзима- Когё» на грани полного краха, следствию было известно уже давно.
— И потому, наоборот, она даже попыталась как-то посодействовать плану, ради которого муж отдавал свою жизнь, — продолжал Юкава. — И обеспечить себе же самой все необходимые алиби. Ты говорил, всего их у неё было три?
— Да. Одёжный магазин, потом кафе, потом подземный продуктовый супермаркет.
— И как ты думаешь, зачем ей понадобилось разбивать всё на три разных места?
— Ну, как…
На этом Кусанаги застрял. Такой вопрос ему ещё в голову не приходил.
— А вот тебе моя версия. В каком часу муж соберётся покончить с собой, Такако просто не знала. Всё, о чём она догадывалась, — это что ей нужно уложиться в отрезок времени, на который обеспечивал себе алиби Сакаи. Отрезок этот должен был продлиться четыре или пять часов. В одном и том же месте столько не проторчишь.
— Да, похоже.
— Но есть и ещё одна причина, — Юкава поднял указательный палец. — Для надёжного алиби время старались выбрать как можно точнее. Вы вели следствие, основываясь на том, что смерть Тадааки наступила между пятью и семью, и спрашивали, кто где был именно в эти пару часов. Потому жена погибшего вам и не стала ничего говорить про кафе. Её главной целью было использовать подозрения полиции в своих интересах. А если бы вы стали спрашивать у неё алиби на время после семи, она бы скрыла от вас, что была в продуктовом магазине.
— Так вот почему она так старалась почаще вертеться на глазах в полиции? Чтобы потом «случайно вспомнить» о любом алиби, которое им потребуется!
— Ну что ж. Ты не находишь, что вы купились на её стратегию? — спросил Юкава, и в глазах его за линзами очков мелькнула саркастическая усмешка.
— Да уж, отрицать не могу, — признал Кусанаги. — Если бы она не тянула всё внимание на себя, возможно, мы бы и думали совсем по-другому. Вообще, у меня остаётся реальное чувство, что с самого начала следствия нас просто сводили с ума.
Например, тот же поиск свидетелей. Полиция разыскивала тех, кто мог видеть кого-нибудь подозрительного в районе отеля с пяти до семи. Но оказалось, что в этом не было ни малейшего смысла, потому что сообщник Ядзимы, Сакаи, появился там уже после полуночи.
— В общем, здорово они нас обставили, — добавил Кусанаги.
— Ну и ладно, вам-то что? — беззаботно пожал плечами Юкава. — Лично я буду молиться, чтобы им всё-таки выплатили страховку. Прошёл год с заключения контракта или не прошёл, самоубийство это или нет — как бы там ни было, семейство Ядзимы действительно осталось без кормильца.
— Но это же преступление.
— Или же просто игра не по правилам. Так или иначе, почему должен быть какой-то особый смысл в этом чёртовом годичном сроке?
На это Кусанаги ничего ответить не смог. Потому что такие правила, что тут ещё ответишь?
И тут в его кармане забренчал телефон. Звонил Макита. «У нас новое дело», — сообщил молодой напарник.
— Меня вызывают, — сказал сыщик Юкаве и встал.
— Только не тащи сюда свои очередные головоломки! — бросил ему в спину Юкава, пока он шагал к двери.
Часть 5. Предсказание
1
Обеденный стол ломился от морепродуктов. Мяса Сидзуко почти никогда не готовила. Видимо, оттого, что сама его особенно не любила. Ханакадзу Минэмура, несомненно, знал её кулинарные пристрастия, потому и принёс бутылку лёгкого белого вина. Эту черту его характера Наоки очень ценил. Чуткое внимание к мелочам, от которого с ним становилось очень уютно. Даже как-то жалко, что с таким тонким чутьём парень подался в технари.
— Виноград для «Сюр Ли» собирают немного раньше, чем обычные урожаи. Потому и вино называют «молодым». Хотя сам я, честно говоря, не очень-то в этом и разбираюсь, — рассказывал Минэмура о принесённом вине. Явно стараясь, чтобы его объяснение не показалось занудным.
— И правда, очень лёгкое и приятное. Верно же? — потребовала Сидзуко согласия от Наоки, держа бокал.
— О да, — ответил он, кивнув. На самом деле он плохо понимал вкус вина, предпочитая саке.
Ханакадзу был его старым университетским приятелем. На три года младше, он занимался в том же яхт-клубе, что и Наоки Сигэхара. Хотя факультеты у них были разные: Наоки учился на экономическом, а Минэмура — на инженерно-строительном. В студенчестве они общались не очень тесно — яхт-клуб при университете больше напоминал физкультурную секцию, а разделение на старших и младших создавало свою невидимую стену.
Куда больше они сблизились, когда Минэмура поступил в компанию, где уже работал Наоки. Хотя Наоки трудился в отделе рекламы, а Минэмура — в отделе инноваций и по работе они почти не пересекались, у них было общее увлечение — яхты. Для Наоки, который по окончании вуза приобрёл себе судно и по несколько раз в год выходил с друзьями в море, возможность заполучить в команду приятеля, которому можно доверять, значила очень много.
И с тех пор уже десять лет, как они с Минэмурой частенько проводят время вместе. За несколько дней до выхода в море тот приходит к Наоки домой обсудить детали путешествия. Вот и сегодня вечером снова появился здесь с той же целью. А угощение уже было идеей Наоки.
Не успела принесённая Минэмурой бутылка опустеть, как сотовый телефон на комоде неожиданно зазвенел.
— О! Это же тебе звонят? — окликнул хозяина гость.
— Точно. Кто это может быть в такой час?
Наоки встал, но брать трубку не торопился. Его охватило дурное предчувствие. Он обругал себя за рассеянность: нужно было заранее отключить телефон!
Трубка трезвонила не переставая. Если не брать её, Минэмура и Сидзуко почувствуют неладное. «Ничего не поделаешь», — подумал он и всё-таки взял телефон.
— Алло? Я слушаю.
Он услышал, как в трубке затаили дыхание.
— Это я, — раздался наконец женский голос, знакомый до боли.
— A-а… Привет.
Дурное предчувствие усилилось. Наоки взглянул на сидящих за столом и повернулся к ним спиной.
— Где ты сейчас? — спросили в трубке.
— Нет-нет, сейчас у меня гости. Давайте я перезвоню вам позже!
На его театральную выходку женщина отозвалась смехом.
— Значит, дома?
— Ну… да. Поэтому позвоню вам, как только освобожусь. Прошу прощения! — выпалил он скороговоркой, надеясь тут же оборвать связь.
— Только не вздумай отключаться. Иначе я буду звонить снова и снова. А отрубишь мобильник — позвоню на домашний. Номер я знаю.
Наоки бросило в жар. Она говорила с ним совсем не так, как обычно.
— Хорошо, я вас понял. Подождите пару секунд!
Прижимая телефон к уху, он открыл дверь и вышел из гостиной в коридор. Подальше от Минэмуры и Сидзуко. Как перед ними держаться при таком разговоре — он понятия не имел.
Он прошёл в кабинет.
— Ты что творишь? Перестань меня компрометировать! — прошипел он в трубку, усевшись в кресло.
— Где же здесь компромат? Или ты хочешь скрыть, что я существую?
— Подумай сама. Здесь же моя жена!
Женщина издала какой-то странный звук горлом.