– Интересно, лавка в этой Пялье есть? – усмехнулся Акимцев. – Пивка бы купить, а то надоело уже один самогон хлестать. Ладно вечером, а днем, на жаре…
– Да, думаю, есть лавка, как не быть? – пробасил Иваныч. – Тут деревень много – Макарьино, Андронниково, Олешково, в какой-нибудь да отыщется магазин. Вот мы с тобой, Игорь, сейчас его и поищем, палатки только раскинем да лодки вытащим.
Игорь кивнул и вместе с Иванычем направился к лодкам.
– Ну, вы совсем с ума сошли, мужики! – шлепая босиком по воде, подошла к ним Инга, белокурое голубоглазое создание в коротких шортиках и ярко-оранжевом топике. – Макс что, совсем спятил? До вечера еще – как до Багдада пешком, чего тут стоять-то? Лучше б погребли еще да встали где-нибудь сразу за деревнями.
– Нельзя нам у деревень становиться, девушки, – ухмыльнулся Иваныч. – Вы на себя-то посмотрите! Экие красавицы эротичные. Прямо секс-бомбы. Да на вас все местные обормоты слетятся, как только увидят, и не будет нам, бедным туристам, ни сна, ни покоя. Так что прав Макс, тут и встанем. А завтра поднимемся пораньше да догребем, не торопясь, до Усть-Капши… А можем и у Шугозера остановиться, помните, такое большое селенье?
– Да помню, – улыбнулась Инга. – Мы ж через него заезжали.
– Там, кстати, и сеть есть. Мегафоновская.
– Да ну? Что, правда есть? – не заходя в воду, спросила с берега Саня, смуглая брюнетка с чуть раскосыми карими глазами, одетая в красный купальник.
– Есть, есть, – заверил Иваныч. – А может, и здесь берет, на холмике где-нибудь. Мы с Игорьком, как в магазин пойдем, проверим.
– Ой, и мы хотим с вами в магазин! – закричали девушки. – Ну правда, одичали уже.
Акимцев засмеялся:
– Да уж, одичали… В Пашозере кто пол-лавки скупил?
– Ладно уж, – улыбнулся Иваныч. – Возьмем девок, веселей идти будет. Только, девушки, – чур, сначала работа. Палатки, лодки, дровишки…
– Ну, дровишки – это уж ваша, мужики, забота.
Иваныч с Игорем быстро вытащили байдарки на берег, перевернули их и, прихватив пилу, направились к стоявшей чуть в сторонке сушине – спилить да поколоть на дровишки. Девчонки тем временем поставили палатки, а Макс натянул меж подходящими деревьями тоненький металлический тросик – подвешивать котелки над костром. Распилив сушину, мужики взялись за топоры.
– Ладно, не складывайте в поленницу, – махнул рукой Макс. – Пока вы в лавку ходите, мы с Саней тут наведем порядок. Верно, Саша?
Саня улыбнулась, без всякого смущения обняла Макса, взъерошив его светлую гриву, кивнула:
– Конечно, наведем. И даже борщ сварим, только вы не долго ходите – остынет.
– Остынет – разогреем, – улыбнулся Иваныч и, выждав момент, когда Марина скрылась в палатке, подмигнул Игорю: – Ну что? По чуть-чуть? На дорожку.
Акимцев молча махнул рукой и вслед за Иванычем скрылся за сосенками. Иваныч вытащил из кармана вместительную никелированную флягу и пару маленьких металлических стопочек.
– Ну, Игореша…
Только налили, как вдруг:
– Эй, мужички, вы чего там так долго?
– Пописать спокойно дайте, – глухо откликнулся Иваныч, потом повернулся к Игорю: – Ну, за путешествие!
– Чтоб как началось – так и закончилось, – поддержал Акимцев.
Чокнувшись, выпили, закусили какой-то пахучей травкой – петрушкой или сельдереем, вышли из сосняка.
– Ну, вы что там, справились али нет еще? Ну, блин, копуши!
– Да справились, вас только и дожидаемся.
Так и пошли, вчетвером, впереди – Акимцев в спортивных штанах с лампасами, Иваныч в камуфляже, потом девчонки – белобрысая Инга в шортиках и топике и Марина, стройная, загорелая, голубоглазая, в синей, с узкими бретельками, маечке и ослепительно-белых шортах – и как ухитрилась не запачкать? Или специально берегла для особых случаев?
Игорь оглядывался на нее по пути, вроде бы невзначай, и завистливо вздыхал, хорошо себе представляя, чем сейчас занимаются оставшиеся на берегу Макс и Саня.
Марина, перехватив его взгляд, догнала, взяла за руку.
– Может, поотстанем от них? – лукаво улыбаясь, прошептала она.
Игорь задумался, посмотрел в обе стороны – они как раз вышли на плохо асфальтированную дорогу. И слева, и справа виднелись деревни.
– Давайте так, – останавливаясь, предложил Акимцев. – Мы с Мариной пойдем туда, – он махнул вправо, – а вы – туда, влево. Видите холм с ромашками?
– Ну?
– У кого магазин – заберется да помашет, тут далеко видно, тем более – погода-то!
Погода и в самом деле радовала. Август выдался солнечным, теплым, дождики шли редко, да и те, что были, быстро заканчивались, ласковый ветерок разносил тучи, и снова сияло голубое небо с редкими медленно проплывающими облаками.
– Будь по-вашему, – понимающе взглянув на Марину и Игоря, усмехнулся Иваныч и хлопнул по шортикам Ингу: – Пошли, девушка.
Проводив их глазами, Игорь с Мариной переглянулись и, углядев внизу широкую моренную долину с узкой лентой реки и синеющим вдали лесом, направились туда. Дойдя до зарослей барбариса, Марина остановилась, обняла Игоря, тот почувствовал, как под майкою девушки сделалась упругой грудь. Он осторожно расстегнул на Марине шорты.
– Какой ты быстрый, – усмехнулась девушка и стянула через голову маечку.
Несколько заскучавшая Инга, с интересом посматривая вокруг, шла рядом с Иванычем. Она вообще не собиралась ни в какой поход, подруга Сашка уговорила. В общем-то, неплохо было, весело, только вот насчет секса… Сразу образовались две пары – впрочем, образовались они еще задолго до похода – Макс с Сашкой и Игорь с Мариной. Инга таким образом осталась в одиночестве, Иваныч в расчет не шел, девчонка годилась ему даже не в дочки, во внучки скорей уж. Поэтому, конечно, Инга немного завидовала обеим парам, а бывало, и подначивала, издевалась – то, дождавшись Макса, выскочит из реки в неглиже, якобы купалась, то уляжется загорать в одних узеньких трусиках и, узрев проходящего мимо Игоря, перевернется, томно потягиваясь и сверкая голой грудью. Но это все, конечно же, было не то…
Магазин оказался как раз в их с Иванычем стороне. Высокое дощатое здание с давно выгоревшей на солнце краской, видимо, бывший сельсовет или медпункт. На просторном крыльце толпились бабки, весьма неодобрительно косившиеся на подошедшую Ингу. Независимо поведя плечом, девушка вслед за Иванычем вошла в полутемное нутро дома. Магазин оказался типичным сельпо, хоть и именовался гордо – «ИЧП Алмаз». Тусклая лампочка под самым потолком, дощатый прилавок, на прилавке – старые – семидесятых годов – весы, выкрашенные светло-зеленой краской, и большие конторские счеты. На полках – консервные банки, пакеты с крупой, рулоны туалетной бумаги, пиво – бутылочная «Балтика», в основном «тройка», и полуторалитровые пэты «Охоты» крепкой. Последние, видимо, пользовались в деревне большой популярностью; стоявшие в очереди подростки – на вид лет по четырнадцати, вряд ли больше, – купили каждый по две. На верхней полочке в самом углу, меж гигиеническими прокладками и колой, сиротливо маячила литровая бутылка водки «Русский размер». Местные магазинную водку игнорировали напрочь – пили самогон или спирт, дешево и сердито.
– Ну, ты тут пока выбирай, а я на холм, подам знак нашим, – махнув рукой, вышел из магазина Иваныч.
Инга побродила вдоль прилавка, пока не замерзла, купила бутылку «тройки» и вышла на улицу. Выбрав место почище, уселась на лавке у стены магазина, рядом с двумя подростками в зеленых холщовых шортах.
– Ребята, бутылку не откроете?
Один из пацанов, светленький, молча сковырнул пробку зажигалкой.
– Пожалуйста.
– Спасибо. – Поблагодарив, девушка сделала длинный глоток и поморщилась. Пиво оказалось невкусным, теплым, к тому же набравшаяся в горлышке пена забрызгала топик, оставив противные липкие пятна. Вздохнув, Инга поставила бутылку на землю и, искоса посматривая на ребят, принялась ждать своих. Пацаны оказались не очень-то разговорчивыми, видимо, стеснялись, понятно – маленькие еще, а вот бабули на крыльце так и не расходились – как поняла Инга, ждали хлебную машину – и громко судачили обо всем подряд. О видах на урожай, о заморозках, о Путине и даже о летающем змее, недавно объявившемся в ближних болотах.
– Говорю тебе, Михайловна, правда! – истово клялась низенькая старушка в платке и темном жакете. – Вот как тебя видела! Черницу третьего дня брала, наклонилась… Тут он и вылетел! Больший такой, толстый, страшный. На голове гребешок, как у петуха. Замахал крылами да полетел к болотине.
– А ты что, Авдотья?
– А что? Перекрестилась да со страху в деревню. Едва не померла там, в лесу.
– Чего только не бывает, бабоньки! Эвон, страсти-то какие… Мне вон намедни зять рассказывал…
Что там рассказывал чей-то зять, Инга не услышала. Затарахтев двигателем, к магазину подъехал мотоцикл, старый, как и все здесь. За рулем сидел, похоже, не совсем еще трезвый парень лет двадцати. Кудрявый, синеглазый, высокий, с забинтованной левой рукой, одетый в желтую расстегнутую рубашку и джинсы. Позади него, голый по пояс, сидел еще один, помладше и очень похожий на первого, видимо брат. Судя по реакции бабок – «О, Игнатьевы явились – не запылились, вчера весь спирт у тетки Макарьихи выжрали, идолы», – это были именно братья.
Привалив мотоцикл к крыльцу, братья, громко поздоровавшись с бабками, подошли к лавке.
– Здорово, пацаны. Пивком не угостите?
Пацаны угостили. Инга даже подвинулась, освобождая место и ожидая неприкрытого склеивания и хамства. Сталкивалась она уже с деревенскими, бывали случаи. Ну, где там наши?
– Девушка, пива не хотите?
Ну вот, началось. Инга помотала головой – нет, мол.
– Как хотите, было бы предложено, – пожал плечами парень с забинтованной рукой. Младший братец его тем временем что-то втолковывал пацанам. Те слушали, слушали, а потом поднялись с лавки.
– Некогда сидеть, бабуся в огороде ждет, – уходя, пояснил светленький.
– Валите, – тут же последовал пренебрежительный взмах рукой. – Пиво только оставьте.