В Норвегию так и поехали, с «Перлом», на старом универсале «Вольво», принадлежащем Харальдсену. Игорь уезжал с легким сердцем – поиграть с крутыми музыкантами – а «норвеги» по праву считались лучшими в «блэке» – да и денег заработать, тоже лишним не будет: родители – пенсионеры, им помогать нужно.
По пути, через Финляндию и Швецию, Харальдсен не уставая расхваливал свою группу. По его словам выходило, что ни музыкант – так уровня не меньше «Сатирикона», гитарист – один из сильнейших в Норвегии, басист – просто сказка, ударник вот, Игорь, а вокалиста еще не нашли. Но имеется уже на примете один парень с дальнего хутора в окрестностях Тронхейма, где, как понял Акимцев, и находилась студия Харальдсена.
Городок Намсус, куда они приехали, больше напоминал деревню – тихую, уютную, ухоженную, с типичными небольшими коттеджиками с красными крышами на фоне сиреневых, не таких уж далеких, гор. Рвались к синему небу желтые стволы сосен, покачивались на волнах фьорда многочисленные рыбацкие суденышки, а прямо перед окнами маленького отеля, где временно поселился Акимцев, журчала небольшая речка (или большой ручей), срывающаяся в залив дымчато-радужным водопадом.
– Бильрест-фьорд, – важно пояснил Харальдсен. Он был совсем не похож на рок-продюсера: кругленький, аккуратно подстриженный, подвижный, отчаянной жестикуляцией и быстрой манерой разговаривать напоминающий, скорее, итальянца, нежели жителя суровых северных фьордов. На норвежца как раз больше походил Игорь: высокий, стройный, мускулистый – ну-ка, помолоти на ударных! – с копной длинных, чуть вьющихся волос цвета спелой ржи. Портрет дополняли небольшие усы и бородка, отпущенная Игорем не так давно, после того, как ему исполнилось двадцать пять.
Музыканты действительно оказались неплохие – Харальдсен не обманул – лидер-гитарист – смуглый, черноволосый Безель – манерой игры чем-то напоминал Ноктюрно Культо из «Дактрон», его напарник – ритм-гитарист Арнольф – длинный худощавый швед – был чуть менее техничен, однако тоже ничего, но больше всего Акимцеву понравился басист Иорг – толстый, жизнерадостный, любитель поесть и выпить, они с Игорем как-то сразу сошлись и частенько теперь пили пиво в одном из кабачков Намсуса. Вот с вокалистом возникли проблемы. Тот парень, о котором взахлеб рассказывал Харальдсен, оказалось, находился пока в психиатрической лечебнице. Сбрендил с катушек на почве прогрессирующего сатанизма. Дело не удивительное – в «блэке» еще и не то случалось, словно сам дьявол или кто-то из древних злобных богов сознательно направлял музыкантов в направлении преисподней. Скажем, к примеру, харизматический основатель «Бурзум» Варг «Волк» Викернес попал значительно круче, чем несостоявшийся вокалист Харальдсена – отсиживал срок с тюрьме за убийство Евронимуса, лидера группы «Мейхэм», в которой сам Варг и начинал когда-то свой творческий путь. И много подобных историй было, слишком много для обычно сдержанных норвежцев.
С вокалистом решили вопрос просто – а переманить кого-нибудь из деревенских групп, тут таковых много было. И концертик как раз в тему образовался. Площадка для выступлений была под стать музыкантам – на поляне среди глухого леса, что тянулся от шоссе до самого моря. Дикое, колдовское место! Не в первый раз уж там были концерты, словно тянуло что-то туда «чернушников»-музыкантов. Даже полиция заинтересовалась – под старой сосной нашли два кувшина с детскими черепами, вот и копали: а не музыкантишки ли кого принесли в жертву? С них станется. Правда, докопаться ни до кого не удалось – черепа и кувшины оказались слишком древними – уж никак не меньше тысячи лет.
По традиции, концерт начался ровно в полночь. Резко зажглись прожекторы, бухнул ударник – так себе бухнул, по мнению Игоря, можно б и поэнергичней было – завыл, зарычал вокалист – молодой сутулый парень, раскрашенный под вампира. Голосок «вампир», как оказалось, имел слабенький, то и дело срывающийся на фальцет, нет, такой вокал явно не был нужен. Вторая группа, из соседней деревушки Гронг, оказалась еще хуже первой – один имидж, музыки – ноль. Публика вяло свистела. Нет, ребятишки, не умеете играть – нечего и соваться.
А вот третьи… В рубищах из мешковины, с косматыми, распущенными по плечам, волосищами – такое впечатление, специально месяц не мытыми, они смотрелись вполне презентабельно по местным меркам. И играли неплохо – сыро, агрессивно, напористо. А вокалист, вернее, вокалистка просто напрочь сразила Игоря, как и уже успевшего изрядно набраться пива Иорга. Настоящая брутальная личность – в устрашающем черном балахоне, с бледным, как у покойницы, лицом. Распущенные черные волосы развевались на ветру, подобно крыльям злобного василиска, в глазах – темно-синих, каких-то словно бы неземных – отражалась одна пустота. А уж голос… Очень напоминало англичан «Крэйдл Оф Филт»: такой же почти оперный вокал, срывающийся в кошмарное рычание, только видно было – это гораздо круче!
– Это Магн, – перекрикивая колонки, проорал на ухо Игорю Харальдсен. – Сумасшедшая – два года провела в дурдоме, и никто не знает, откуда она взялась. Даже она сама не знает.
А Магн продолжала петь под бешеный скрежет гитар и пушечные раскаты ударных. В голосе ее – то тянущем арии, то рычащем – слышалась жуткая, инфернальная тоска, проникающая в самые глубины мозга. Игорь не мог разобрать слов – похоже, это был норвежский язык, а может, и не норвежский, а какой-то более древний – язык кровавых богов и демонов ночи. Девушка завораживала, притягивала к себе, не только голосом, но и странной, какой-то потусторонней красотою. Магн была красива той холодной, не от этого мира, красотой, как может быть красивой мертвая царевна, лежащая в ледяном гробу.
Впечатление это Акимцев не растерял и в гостинице. Так и не уходил из головы брутальный образ певицы. Не в силах уснуть, Игорь подошел к окну, распахнул. Сидевший на подоконнике огромный, черный, с серыми подпалинами, ворон нехотя замахал крыльями, поднимаясь в серое предрассветное небо. Напротив отеля журчал окутанный туманом ручей, ниспадавший водопадом в залив. Вблизи водопада были устроены парапеты для туристов и просто любителей дикой природы, на одном из них маячила в утреннем тумане женская фигура в длинном черном балахоне.
Магн! Игорь сразу узнал девушку. И та вдруг обернулась, подняла глаза – темно-синие, потерянные – и неожиданно улыбнулась. Эта улыбка ее, слабая, нерешительная, словно согнала на миг с лица мертвенную холодную бледность, и Игорь сразу почувствовал, как же она все-таки удивительно хороша, эта несчастная сумасшедшая Магн. Кстати, может, она и не такая уж сумасшедшая? А может… Может, больше и не нужно искать вокалистов? Переманить вот эту девчонку – и дело с концом! Правда, отпустят ли ее из группы? Разборки могут быть самыми кровавыми. Впрочем, не это важно. Главное – согласится ли Магн? Вообще, с ней можно хотя бы разговаривать?
Тоскливый волчий вой прорезал вдруг предрассветную тишь. Послышалось приглушенное рычание, словно где-то здесь, рядом, бродил волк. Черный ворон с серыми подпалинами закружил, закаркал над одиноко стоящей Магн, шумно размахивая крыльями. Клубящийся над водопадом туман словно бы стал темнее, потянулся к парапету узкими зловещими змеями, таясь в расщелинах, стелясь ближе к земле, как стелился по полям сражений Первой мировой войны удушающий газ иприт. Рычание послышалось снова, и даже, вроде бы ближе, вот-вот, уже рядом… и на смотровую площадку – словно бы прямо из водопада – выпрыгнул огромный волк! И откуда он здесь взялся? Впрочем – лес близок, а там кто только не водится. Он был зловещим, этот серый поджарый зверь. Будто туго натянутые канаты, мускулы его перекатывались под шерстью, темно-серой, почти черной, с желтыми подпалинами на брюхе и по бокам. Шерсть на загривке вздыбилась, волк щерил пасть, показывая острые желтые клыки, и злобно рычал.
Игорь не раздумывал долго – спрыгнул с подоконника на выложенную брусчаткой площадь, прихватив с собой пивную бутылку – единственное оружие. А волк уже повалил Магну на землю, пытаясь добраться до горла острыми, как бритвы, зубами. Сильные лапы его раздвинулись в стороны, упираясь в асфальт когтями, желтоватый кончик хвоста нетерпеливо подрагивал, словно чудовищному зверю хотелось как можно быстрее разорвать несчастную девушку в клочья. Удивительно, но Магну стойко держалась – и откуда в ней такие силы? Впрочем, сумасшедшие – они все сильные. Не останавливаясь, Акимцев с разбега пнул волка прямо в желтовато-серый бок, тот зарычал, повернул к неожиданному защитнику широко раскрытую пасть, полную острых зубов и желтой тягучей слюны. Лапы его – с желтыми кривыми когтями – упирались в грудь Магны, руки девушки сжимали шею волка. Игорь бухнул бутылку об ограждение парапета – вокруг полетели стекла, несколько, кажется, попало на Магн, засветились сиреневым светом – интересно, с чего бы? Однако некогда было разглядывать – оставив свою тщедушную жертву, волк с рычанием бросился на Акимцева. Огромных размеров зверь с темно-серой, почти что черной, шерстью и желтоватыми лапами, из пасти его донеслось смрадное дыхание. Устоять против такой зверюги, казалось, было невозможно…
Очнувшийся от видений Велунд, колдун и кузнец, долго непонимающе крутил седой головой. Он слышал волчий рык, но волка не видел. Но знал, догадывался, что это за волк, вернее – что кто-то принял обличье волка. Воздев руки к небу, Велунд обратился к богам, Одину, Тору и Бальдру…
Волк вдруг застыл, попятился, словно бы кто-то невидимый набросил петлю на его толстую шею. Воспользовавшись этим, Игорь оглянулся на Магн:
– Бежим! – прокричал он. Девушка в ответ лишь улыбнулась, поднимаясь с земли. С шеи ее капала кровь.
А волк все пятился к парапету, поджав хвост, и с ненавистью смотрел на них, глухо рыча.
Коварная Хель, повелительница царства смерти, взмахнула рукою… Вылетела из рукава ее туники стая воробьев, полетела в чертоги Одина, на миг затмила небо.
Подойдя к Игорю, Маги положила ему руки на плечи – синь глаз ее поглотила Акимцева, как морской прилив поглощает низкий берег.