– Есть, княже, – кивнул Сирко.
– Про то молчи здесь, в Ново Граде, да и у себя в городце тоже не болтай.
И вдруг сверкнул глазами, точно обжег:
– А чего ж в Слисторпе учиться у Олава не остался? Звал же…
Ахнул Сирко:
– Твоя забота была, князь?
Тот только усмехнулся в усы, смолчал.
На теремном дворе Сирко увидел занятную картину, чего-то не поделив, стояли, схватив друг дружку за грудки, два человека. По всему видно, что пойдет потасовка. Один невысокий, но жилистый, второй на голову выше и тонкий, как щепа. Низенький сопел, уткнувшись противнику почти в грудь, но давил, видно, сильно, потому как длинный вынужден был отступать. Худо бы ему пришлось, не приди на помощь какой-то варяг.
– Эй, кто там забижает моего названного брата? – дружинник спросил незлобиво, надеясь, видно, поразвлечься такой картиной, но низенький ответил зло:
– Ежели это твой брат – держи за него ответ!
Теперь уже к удивлению всех находившихся во дворе он набросился на варяга. Здоровенный детина был ошарашен наскоком крепенького славянина и даже чуть отступил.
– Пошто обоз разорил?!
– К-какой обоз? – опешил варяг.
– Ка-акой… – передразнил его крепыш. – Брата вон спроси, он тебе объяснит!
Длинный что-то замямлил. Сирко хмыкнул и собрался было уходить, нечего глазеть, но к обиженному обознику присоединился еще один. Он тоже попер на варяга, выкрикивая обидные слова. Дружинник такое терпеть не стал и схватился за оружие. Обозники сначала опешили, но опомнившись, тоже схватились один за здоровенную дубину, а крепыш выхватил из-за пояса большой кнут. Щелчок кнута заставил варяга чуть отступить. Но кнут против меча не силен, от него тут же осталось одно кнутовище. На помощь дерущимся со всех сторон бросились помощники. Драка затевалась нешуточная. Теперь уже Сирко не знал, уходить или поработать и своими кулаками.
Второй обозник оказался очень ловким, он не позволил варягу не только разбить свою жердину, но и просто попасть по ней. Где только научился таким приемам? Вертясь ужом, он тем не менее отступал к саням. Кто-то из наблюдавших закричал, чтоб поостерегся, может упасть. Обозник хмыкнул и снова показал, что не прост. Он, почти не оглядываясь, ловко перемахнул через сани и выхватил из-под волчьей полости на них большой топор. Вот зачем отступал! Топор с ручкой длиной от земли до плеча был серьезным оружием даже против меча. Теперь уже обозник наступал, а варяг пятился, он был без брони и шлема, из оружия только меч. Ловкость обозника не позволяла варягу разбить топорище, зато тому удалось выбить оружие из рук противника! Толпа ахнула – варяг остался против обозника безоружным. Он тоже показал свою ловкость, сиганул через те же сани легче кошки и остановился, ища глазами, чем бы отбиваться. Но тут ему на помощь пришли свои, обозника вмиг окружили с десяток варягов с обнаженными мечами. Бедолаге пришлось бы туго, не кинь стоявший без дела крепыш клич: «Бей варягов!» Теперь уже колья и топоры похватали все стоявшие во дворе. Еще мгновение, и драка стала всеобщей.
Тут на весь двор раздался зычный голос князя:
– Стоять! Всем стоять!
Олег соскочил с крыльца и буквально ворвался в толпу, раскидывая дерущихся в разные стороны. Многим, и славянам, и варягам, досталось от крепкой княжьей руки, летели наземь, держась за разбитые носы. Толпа затихла сразу, появление Хозяина привело в чувство многих.
Олег мрачно оглядел стоящих. Только что дравшиеся люди виновато опустили головы, и чего связались?
– Кто начал?
Зачинщики не посмели отпираться. Олег махнул рукой, чтоб шли за ним.
– Остальным разойтись! Еще раз увижу бой между собой – все будете в порубе! – сказал, как отрезал, и никто не усомнился, что угрозу исполнит.
Сирко только покачал головой, а если б не князь? Немало горячих головушек полегло бы. Он еще долго размышлял о варягах, но постепенно мысли вернулись к своему.
Шел Сирко в избу к Хореню, голова кружилась, ждал, что ее снимут, а оказался в помощниках у князя. Друзья встретили тревожно, спрашивать стали, поведал Сирко, что теперь княжий наместник вокруг своего селища, что его в городец превращать надобно, да за округой следить, много что делать надобно…
Хорень, довольный, закричал:
– Ну?! Что я вам говорил? Кто здесь хозяин? Ольг и без Рюрика справится, а вот Рюрик без него нет. Помяните мое слово, за Ольга держаться надо. – К Сирку пристал: – А глазищи видел?
Кивнул Сирко:
– И впрямь как у волхва. Точно сквозь тебя глядит и все понимает.
Карислав поосторожничал:
– А про Радогу не спрашивал?
– И про нее спрашивал, и про то, почему я не утоп, тоже.
Все ахнули:
– И чего же?
– Сказал зла не держать, а теперь в помощники позвал, ему люди нужны.
Снова Хорень подскочил:
– И мы с Раголдом про то же говорим! Ольг в Ново Граде сидеть не станет, ему куда больше земли нужно! Этот к морю не рвется, он хозяин.
Карислав усмехнулся:
– Бают, что Рюрик против Ольга мелок?
Хорень согласился:
– Не то слово! Что дите малое, до плеча только и будет!
– Да с ним трудно выше шапки быть-то! – усмехнулся Чурила. – Ольг что твой медведь. А по-русски хорошо говорит, чисто…
– Да он же варяг, а те русичи, – это Карислав. Сирко возразил:
– Не, то Рюрик варяг, да еще из них кое-кто, а Олега Рольфом зовут, тот чистый норманн.
– А варяги не норманны?
– Варяги вообще никто.
– Как так?
– Что варяги, что викинги – просто воинское братство. Только викинги все больше норманнские разбойники, а варяги русские, что живут подале за морем.
Чурила снова ахнул:
– И варяги – разбойники?!
– А то?
– Так чего ж мы их позвали?
Смеется Сирко:
– От разбойников и защищать…
– Вроде волка овец охранять определили?
– Вроде. В корень зришь. Был бы толк.
Долго еще рядили мужики, все к одному сходилось, что коли для славян не худо, так пусть и Ольг правит. Был бы толк.
Только про оружие Сирко пока ничего не сказал, рано еще.
На следующий день Сирка с товарищами снова к князю кликнули, стал Ольг спрашивать про то, как укрепили городец свой, какие вокруг пушные звери, сколько брать можно, какие борти, да что еще есть, растет ли лён, как с хлебом… Сначала осторожничали те, мало ли, похвалишь что, а тебе дань и увеличат, но Ольг глаза прищурил, нахмурился:
– Правду сказывайте, не для дани спрашиваю, а чтоб знать, чем земля богата!
И не посмели после того неправду говорить, точно действительно у князя глаза волхва. Отпустил он мужиков далеко к ночи, сказал, чтоб быстрее уходили к себе, пока Рюрик не вернулся, да никому о его расспросах не сказывали.
Сирку уж к тому времени и знак выправили, что посадник он княжий. Коней новых дали, сани хорошие, негоже княжьему человеку пешим плестись. Качал головой Хорень от таких щедрот, глядя на него, и остальные сомневаться начали, а ну как за первой же болотиной догонят да пришибут. Кто этих князей знает… С тревогой уезжали Сирко с товарищами, все назад оглядывались, догонки ждали. Только обошлось, никто не догнал, не остановил, не вернул. Знать, и правда Ольгу свои люди нужны, а Рюрику того сказывать не хочет. Карислав вспомнил про Хореня, мол, тот знает про их поход к князю, не скажет ли лишнего, но Сирко покачал головой:
– Они с тем свеем Раголдом сами у Ольга в ближних ходят.
Уходил Сирко с селища вольным огнищанином, а вернулся княжьим посадником. И не знаешь, радоваться али жалиться. Радога руками всплеснула, как такое услышала:
– Да как же ты к нему пошел?! А ну как про меня вспомнит?!
Кивнул Сирко:
– И про тебя вспомнил, и про меня. Только сказал, чтоб зла не держали, а к себе в помощь позвал. Люди ему нужны, чтоб земли славянские поднимать.
Касьян головой покачал:
– Ой и поднимет! Под себя подомнет да дань платить заставит.
– Заставит, только и дани не жаль, коли по уму все делать станет. Ново Град поднимет, чтоб торжище хорошее встало, чтоб купчишки со всего света мимо не проплывали…
Олекса загорячился:
– Да не то главное! Ежели сможет славян меж собой помирить, чтоб не били друг дружку!
– И то верно. – Рука Касьяна привычно полезла в то место, на котором шапка держится. – Только мыслю, что не мирить славян надобно, не помирятся, все одно рода меж собой грызться станут – какой какого сильнее, а твердой рукой успокоить, чтоб боялись. Гостомысл, пока жив был, худо-бедно держал роды, чтоб не били друг дружку. Как мыслите, сможет то князь?
– Не знаю, – вздохнул Сирко, – пока не он, а Рюрик княжит-то, Ольг только при нем.
– То-то и оно…
Все рады, что поход к князю удачным оказался, только Сирко чем-то сильно озабочен, все чаще к своему Роду ходит, подолгу о чем-то с ним говорит, точно просит что. Радоге и узнать хочется, и понимает, что не скажет муж, пока сам не захочет, потому молчит женщина, только смотрит на Сирка синими глазищами с болью. Не вынес он того взгляда, позвал с собой подале, сказал про просьбу Ольгову об оружии. Не знала Радога, что и ответить. Вроде княжье веление исполнять надобно, да и самому то хороший доход сулит, но помнит Радога про зарок, что мужем даден. Сказал Сирко, что сказал князь зарок снять, мол, оружие доброе нужно, много нужно.
– Что делать станешь?
– Сниму зарок. Оружие и вправду надобно.
– А булат, что из Персиды возят, что ж?
Усмехнулся Сирко:
– Он не для наших морозов, боятся холодов мечи дамасские, хрупкие становятся.
– А ты секрет знаешь, чтоб мороза не боялись?
– Знаю, – гордо ответил Сирко.
Как вернулись из Ново Града, Сирко спросил у Карислава, знает ли тот, как фризские мечи ковать.
– Сам не ковал, но видывал. Только как закаляют, не ведаю.
– Узорчатую ковку знаешь?
– Сам не ковал…
Вздохнул Сирко, что ж, придется зарок и вправду снимать, самому к наковальне вставать. А Карислав не поймет: