Сильные руки скользнули на внутреннюю поверхность бёдер, заставив меня непроизвольно сжать ноги. Лучезар всё понял правильно, ещё раз мягко погладил мои ножки, после чего заботливо укрыл их подолом платья и встал:
- Массаж окончен. Пора пообедать, пока каша не остыла.
- Давно пора, - поддакнула Хозяюшка, выразительно хмуря бровки. – А ты смотри у меня, не обижай девочку!
- Не обижу, - неожиданно серьёзно ответил Лучезар и опасно сверкнул синими глазами. – И другим в обиду не дам!
После обеда мы снова пустились в путь и ближе к вечеру, когда прохлада осеннего дня стала сменяться откровенными заморозками, прибыли к легендарному, воспетому множеством менестрелей, Камелоту, наследственному владению грозных и воинственных Пендрагонов.
Камелот оказался довольно большим, хоть и мрачным замком, взирающим с высокого каменистого холма на расположенное внизу грязное, похожее на полуразорённый муравейник поселение с надменностью истинного аристократа. Эта холодность и надменность ещё больше подчёркивалась глубоким рвом, заполненным водой, высокими воротами с бдительными стражниками (они с таким суровым видом проводили пролетавшую мимо ворону, что бедная птичка сбилась с курса и нервно раскаркалась) и острыми зубцами на башнях.
Я передёрнула плечами и покрепче вцепилась в поводья, почувствовав себя рядом с этим каменным гигантом маленькой и жалкой. Лучезар заметил моё смятение, подъехал ближе и положил мне руку на колено. Родное тепло оказало привычное успокаивающее действие, я выпрямилась в седле и даже гордо вскинула голову. Хотела ещё крылья выпустить, но вовремя вспомнила о просьбе ректора Бояна не афишировать свои волшебные способности.
- Моя Прекрасная Дама, - прошептал Лучезар, и неподдельное восхищение в его голосе ещё больше ободрило меня.
Правда, после грозного рыка стражников: «Кто такие? Чего надо?!», я опять испуганно сжалась, а вот Лучезар, наоборот, горделиво опёрся рукой о луку седла, окинул суровых стражей холодным взором и надменно процедил:
- Рыцарь Лучезар со своей Прекрасной Дамой, из Волшебного Университета. Проводите нас к королю Утеру, немедленно!
Один из стражников, помоложе, испуганно захлопал глазами и дёрнулся было к воротам, но второй, кряжистый, разбойного вида, усмехнулся, обнажив неровные гнилые зубы и насмешливо ответил:
- А грамотка у вас какая-нито имеется? А то сказать можно мно…
Лучезар с такой силой ударил стражника по лицу, что он снопом рухнул на землю, а потом сурово повернулся к молодому:
- Ты всё ещё здесь? Бегом!!!
К чести парнишки стоит заметить, что оружия он из рук не выпустил, так и побежал с ним в сторону замка. Вопреки моим опасениям, его напарник не стал кричать или лезть в драку, торопливо поднялся, отвесил нам низкий поклон и скороговоркой, съедая слова, виновато зачастил:
- Простите, сэр рыцарь, время нынче тяжёлое, неспокойное, вот и получили мы приказ эту самую, как её, бдительность проявлять. Вот мы и бдим, чтобы отрепье всякое в замок не пробралось. А к королю Вас провести никак невозможно, ходят слухи, - тут стражник вытаращил глаза и перешёл на таинственный шёпот, - что Утер Пендрагон болен. Сам-то я, естественно, не верю, а, тем не менее, людишки-то поговаривают.
- И сильно болен? – небрежно прикрыв зевок, спросил Лучезар, всем своим видом демонстрируя, что сам-то он в эти глупости не верит, так, от нечего делать беседу поддерживает.
Стражник развёл руками, по-собачьи преданно глядя на благородного рыцаря. В мою сторону мужчина даже не смотрел, что меня только радовало.
- Если король никого не принимает, то к кому нас проводят? – спросил Лучезар, разбирая поводья и даже не глядя на своего собеседника. Со стороны казалось, что общается Герой со сбруей, в крайнем случае, со своим конём. Я торопливо спрятала улыбку за ладошкой, сделав вид, что зевнула.
- Дык, енто как Вы, сэр рыцарь, пожелаете. Майлз он за чародеем Мерлином побёг, а захотите, так он и Винзора позовёт.
- А Винзор – это кто?
- Первый советник.
Лучезар бросил на меня мимолётный взгляд, я согласно смежила ресницы. Как говорится, плох тот первый советник, который не мечтает стать единственным.
- С Винзором тоже потолкуем, - Лучезар брезгливо наморщил нос. – Волшебники такой бестолковый народ, от них одна докука!
Стражник щербато оскалился, провёл рукой по коротким усам и согласно закивал:
- Вот и я грю, толку-то от ентих колдунов да чародеев, на костёр их всех и вся недолга! А денежки их в казну. Будет и казне польза, и народу спокойствие.
- И многих уже сожгли? – небрежно спросил Лучезар, бросив нетерпеливый взгляд на ворота, из которых никто так и не показывался. Куда этот мальчишка перепуганный делся, помер что ли?!
- Та не-е, - разочарованно махнул рукой стражник, - двух али трёх тока. А ведьму Мерлин себе под бочок пихнул, якобы она ему помогает короля лечить. Знаем мы, как она помогает, хе-хе. Ну ничё, вот как вскроется, что кудесник ентот придурковатый короля травит, так мы старика на костёр, а девицу… ну, потом, знамо дело, тоже сожжём. Нечё им, чародеям этим, своё злое волшебство творить, верно я грю?
Ответить Лучезар ничего не успел, ворота со страшным скрипом распахнулись, смахнув с пути нашего зазевавшегося осведомителя, и перед нами предстал тощий, словно высохший старик с такой длинной белой бородой, что её конец он засунул в карман просторной, когда-то тёмно синей, а теперь вылинявшей и испачканной мантии. Из-за плеча старика на нас с робким любопытством смотрела черноволосая кареглазая девушка, очень красивая, а шагах в пяти от этой пары стоял молодой стражник. Кажется, он в равной степени боялся и Лучезара, и старика-мага, а потому благоразумно не приближался.
- Добро пожаловать в Камелот, молодые люди, - продребезжал старик и отвесит поклон… нашим коням.
Моя кобылка, отличающая редкостной невозмутимостью, продолжала равнодушно поедать цветы клевера (причём только цветы, листья эта поганка принципиально не трогала), а вот конь Лучезара разразился заливистым насмешливым ржанием.
- Идёмте в замок, - поспешила загладить промах своего наставника девушка, - коней в поводу ведите, да держите крепче, могут вырваться.
Я страшно извиняюсь, чего это тут такое страшное делается, что кони с ума сходят и от хозяев убегают? Чёрная магия запрещённая, не иначе! Ой, что-то мне как-то жутковато. Я постаралась поплотнее прижаться к Лучезару, тот понял моё смятение и хозяйским жестом притянул меня к своему боку, бросив поводья от наших верных скакунов всё тому же молодому стражнику. Мальчишка судорожно сглотнул, растерянно посмотрел на своего более опытного напарника и получив от него согласный кивок, послушно потрусил за нами следом.
Едва мы вошли на заросший травой, мощёный неровными булыжниками двор, остро пахнущий гнилым сеном, навозом и помоями двор, как вороной заржал и поднялся на дыбы, молотя воздух передними копытами. Мальчишка-стражник даже на носочки встал, пытаясь усмирить взбесившегося скакуна, но тот только сильнее ярился. Истерика вороного оказалась заразительной, моя спокойная кобылка тоже истерически взвизгнула и пару раз вяло махнула копытами. Я прицыкнула на кобылку, и та угомонилась, нервно прядая ушами. А вот вороной разбушевался не на шутку, отшвырнул в сторону стражника и рванул в сторону ворот, но был остановлен грозным окриком Лучезара. Дрожа всем телом и прядая ушами вороной подошёл к Лучезару и ткнулся мордой ему в грудь, мягко толкая его к воротам.
- Нет, мы остаёмся здесь, - непреклонно ответил Лучезар и крепко взял вороного за поводья, усмиряя последние искры бунта.
- Что у вас тут происходит? – прошептала я брюнетке, но та лишь выразительно прижала тонкий нежный пальчик к губам.
Ладно, подождём с вопросами до более удобного момента.
В глубоком молчании мы добрались до высокой серой башни, грозно вздымающей над нами свои острые зубцы. В башню вела узкая дверь, навевающая мысли о каменных мешках и пыточных и ещё более тесная, извивающаяся змеиным хребтом, винтовая лестница. Освещали же щербатые, источенные временем (и не только им) каменные ступени маслянистые факелы, от которых было больше дыма, чем света. Мама-мамочка, забери меня отсюда!
Мерлин первый шагнул на лестницу, с охами и вдохами одолел первый поворот, а затем резко взмахнул руками и громогласно выкрикнул что-то витиеватое. Я сначала подумала, что старик оступился в полумраке и выругался, но потом ступеньки подо мной устрашающе дрогнули, по глазам ударил яркий свет, и я сама чуть не полетела вниз, спасибо, Лучезар удержал.
- Какого мрака?! – возмутился мой Герой.
- Это называется маскировка, - насмешливо улыбнулся тощий лопоухий мальчишка, в котором я далеко не сразу узнала Мерлина, - вам в Университете её должен преподавать Ваш, юноша, батюшка, Алексей Романович.
- У нас обычная, без магии, - буркнул Лучезар.
- Здесь без магии не выжить, - печально вздохнул Мерлин. – Гвенивера, девочка, ступай вперёд. И нашу гостью с собой возьми, ей с дороги умыться и переодеться надо.
Ага, а Лучезару, получается, этого не надо? Сильно подозреваю, что переодевание всего лишь предлог, чтобы обсудить страшно важные дела без нежных женских ушей. А вот фигушки, номер не выйдет! Я незаметно развязала свою дорожную сумку и выпустила Хозяюшку. Домовушке ничего объяснять не пришлось, она понятливо кивнула, мотнув короткими толстенькими косичками, и буквально впиталась в стену. Ну вот и замечательно, теперь можно и правда помыться с дороги, а заодно и посплетничать. Так, чисто по-девичьи.
Гвенивера привела меня в небольшую и мрачноватую, но всё-таки довольно уютную комнатку. При первом взгляде на обстановку становилось понятно, что комната принадлежала сначала мужчине, но потом перешла женщине. На это указывала и лёгкая кружевная скатерть на тёмном и массивном столе, и изящно вышитая подушечка, лежащая на сиденье тяжёлого с высокой неуклюжей спинкой стула, и светло-кремовое покрывало на узкой, удивительно похожей на гроб кровати.