На работе выздоровление Антон Ильича не прошло незамеченным. Людочка звонко цокала каблучками, в приемной то и дело раздавался ее радостной смех, и, хоть Антон Ильич и выразил свое неудовольствие, назвав ее идею отправить его к «шалману» неудачной, она на начальника не обижалась. Главное, что шалман ему помог, рассуждала она, а остальное неважно.
С Геннадием Петровичем встретиться все никак не удавалось. Их последний разговор оставил в душе Антона Ильича неприятный осадок, и ему не терпелось поскорее увидеться с другом, объясниться, поговорить, словом, сделать так, чтобы их дружба вернулась в обычное русло. Но сначала был в отъезде Антон Ильич, а теперь Геннадий Петрович улетел отдыхать. Возможно, это и к лучшему, думал про себя Антон Ильич. Пусть друг отдохнет, развеется. А когда вернется, они встретятся, посидят не спеша, как они всегда любили, поделятся новостями, посмеются, и все у них пойдет по-прежнему, Антон Ильич в этом не сомневался.
Первое время после возвращения из Литвы Антона Ильича настойчиво разыскивала Александра. «Нам надо поговорить», – писала она, «назначьте встречу, я приду в любое время», «мне надо срочно кое-что вам рассказать». Антон Ильич не отвечал и на сей раз не испытывал из-за этого никакого неудобства. Говорить им больше было не о чем, и встречаться с ней он не намеревался. Однако Александра считала иначе.
В один из последних дней зимы в кабинет вошла Людочка и встревожено доложила:
– Там какая-то девушка к вам. Не по работе. Без предупреждения. Говорит, по срочному вопросу. Александра ее зовут.
Антон Ильич замер, сердце у него в волнении забилось. Он поднялся с кресла и встал у окна, повернувшись к Людочке спиной, но она успела заметить тревогу на его лице и, выждав немного, осторожно предложила:
– Сказать, что вы сегодня заняты?
На Людочку можно было положиться. Она бдительно следила за настроением начальника и всячески оберегала его от ненужных встреч. Мало кому удавалось проникнуть в кабинет Антона Ильича без ее ведома, а уж барышни, приходившие сюда по личному делу, и вовсе напрасно рассчитывали на теплый прием. Незваные гостьи не предвещали ничего хорошего: Людочка отлично знала, что Антон Ильич не назначает свиданий у себя в кабинете, таков уж ее начальник, порядочный и старомодный, так что вряд ли он обрадуется внезапному вторжению.
Антон Ильич повернулся и решительно сказал:
– Нет. Проводите ее в переговорную и скажите, пусть подождет. Я подойду через полчаса.
– Хорошо, Антон Ильич, – послушно ответила она и вышла. Было видно, что она не ожидала такого решения и все еще тревожилась за начальника. Людочку можно было понять. Антон Ильич едва оправился после затяжной болезни, и ей не хотелось, чтобы внезапно явившаяся девица вновь нарушила его покой.
За дверью послышались голоса. Антон Ильич машинально поправил галстук и занял свое место за столом. Зная Александру, он был готов к тому что она может ворваться к нему невзирая ни на кого. Дверь действительно отворилась, но в кабинет вошла Людочка.
– Она просит подождать вас здесь, в приемной.
– Нет, – решительно качнул головой Антон Ильич. – Пожалуйста, Людочка, отведите ее в переговорную, и пусть ждет меня там.
– Я поняла, Антон Ильич.
Голоса за дверью стихли. Антон Ильич снял очки, облокотился о стол, обхватил голову руками и вздохнул. Зачем? Зачем она пришла сюда? Что еще ей надо? Обида волной прокатилась по его сердцу и снова всколыхнула в душе недавние чувства. Зачем она с ним так поступила? Зачем вообще затеяла все это? И почему не оставит его в покое? Он вспомнил ее мужа, отчаяние и мольбу в его глазах, вспомнил Алексея Евсеича и его рассуждения о любви… Именно из-за Алексея Евсеича он отправил Александру в переговорную. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел подружку Алексея Евсеича у него в кабинете. То-то будет ситуация! Антон Ильич даже плечами передернул. Что за женщина, эта Александра! Она вообще о чем-нибудь думает? В какое положение она его ставит, заявляясь сюда? Да и себя саму тоже. Сегодня Алексея Евсеича не было в офисе весь день, Антон Ильич это знал. Несомненно, знала и Александра. Однако наверняка найдется кто-то, кто ее узнает. А значит, скоро и Алексей Евсеич будет в курсе. Неужели она не понимает? Как она объяснит это ему? Хотя… как всегда, придумает что-нибудь, махнул рукой Антон Ильич.
Однако что ей сказать? И о чем вообще говорить? Зачем же она все-таки затеяла эту игру, вертелось в голове у Антона Ильича? Чего она добивалась с самого начала? Какую цель преследовала? Это вопрос Антон Ильич задавал себе сотни раз, но так и не нашел ответа. Он решил не разгадывать больше эту загадку не пытаться понять Александру и просто поставить точку во всей этой истории. В конце концов, все закончилось, и переживать было больше не о чем. И вот теперь волна чувств захлестнула его с прежней силой, и мысли снова завертелись в голове. Антону Ильичу приходило на ум три версии, но ни одна не удовлетворяла его полностью. Вероятней всего Александра хотела использовать его, чтобы шпионить за Алексеем Евсеичем. Но если так, то от него, Антона Ильича, она ничего не узнала. Тогда зачем было тратить на него столько времени? Другой вариант – она выбирала между ними, понимая, что Алексей Евсеич не уйдет из семьи и не предложит ей большего, а он, Антон Ильич, мог решиться сделать ей предложение. Однако и в этой версии не все складывалось гладко. Антон Ильич не мог не признаться себе, что как мужчина он мало интересовал Александру. Ей не составило бы труда ускорить события, если бы только она сама этого хотела. Она же, напротив, держалась отстраненно, официально, по-деловому. А эта история с букетом… Оставалась третья версия, еще более невероятная, по мнению Антона Ильича. Быть может, Александре действительно требовался психолог? А все остальное – чистой воды совпадение? Но и в это ему верилось с трудом.
Как бы там ни было, эта встреча будет последней, решил Антон Ильич. Он встал, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, помогая себе успокоиться. Это упражнение, подаренное ему Линдой и не раз уже спасавшее его в чрезвычайных ситуациях, стало почти привычкой. Вот и сейчас, не прошло и нескольких минут, как Антон Ильич почувствовал себя лучше. Волнение улеглось. Уверенным шагом он вышел из кабинета и направился в переговорную.
Александра сидела, не снимая с плеч рыжей длиннополой шубы.
– Мы могли бы поговорить в вашем кабинете? – вскочила она со стула и схватила сумочку.
Антон Ильич прошел во главу длинного стола и уселся. Александра изменилась в лице. Было видно, что она хотела казаться приветливой, но это давалось ей с трудом.
– Здесь слишком много глаз, – вкрадчиво произнесла она, имея в виду прозрачные стены переговорной. – Мне бы не хотелось, чтобы нас видели здесь.
– Тогда зачем вы пришли сюда?
Лицо ее вспыхнуло от гнева.
– А куда я должна была прийти? Вы же не отвечаете на мои звонки! С вами невозможно… невозможно ни о чем договориться!
– О чем вы хотели договориться?
Антон Ильич держался спокойно, и было понятно, что с места его не сдвинуть.
– Ну хорошо, – недовольно хмыкнула Александра, бросила сумочку и уселась за стол.
Она изучающее смотрела на Антона Ильича, словно пытаясь понять, что в нем изменилось с их последней встречи и как теперь с ним себя вести. На лице ее снова заиграла улыбка, и она произнесла как можно мягче:
– Антон Ильич, я должна была рассказать вам обо всем раньше, но я боялась, что вы неправильно меня поймете. Все получилось так некрасиво. Но вы простите меня, правда? Мне очень жаль, что так вышло. У меня к вам огромная просьба. Прошу вас, не говорите ничего Алеше. Я не за себя беспокоюсь. Мне волноваться не о чем, я перед ним ни в чем не виновата. Но вы знаете, у Алеши сейчас трудный период. Развод, и все, что с этим связано. Двадцать пять лет из жизни так просто не выкинешь, сами понимаете. Да еще с дочкой проблемы, у нее такой возраст сложный, переходный период. Алеша очень за нее переживает. И мне не хотелось бы все усложнять. Не хочу огорчать его. Ему и так нелегко. Она заискивающе смотрела на Антона Ильича, ожидая ответа.
– На счет Алексея Евсеича вы напрасно волнуетесь. Он не собирается разводиться.
Улыбка снова исчезла с ее лица.
– С чего вы это взяли?
– Он сам мне сказал.
– Так вы все рассказали ему? – взвизгнула она и вскочила со стула. – Рассказали? Что вы ему наговорили? Что вы сказали ему?! Вы хоть представляете себе, что вы наделали? Я два года этого ждала. Два года! А вы все испортили! Что мне теперь делать? Что? Нет, ну скажите мне! Скажите! Вы же у нас психолог! Давайте! Скажите, что мне делать?
Со стороны на них с любопытством смотрели. Заметив взгляды, Александра взяла себя в руки, поправила шубу на плечах, села на место и с вызовом уставилась на Антона Ильича. Тот спокойно отвечал:
– Раз уж вы спрашиваете, я бы советовал вам не обманывать себя.
Она изумленно раскрыла глаза и спросила с наигранной шутливостью в голосе:
– Как интересно! Так вы считаете, я обманываю себя?
– Да.
– И каким же образом?
– Эти отношения ни к чему не приведут, вы напрасно тратите время.
– Вот как?
– И из-за этого не замечаете людей, которые вас искренне любят.
Ее лицо по-прежнему изображало крайнее удивление, но глаза смотрели на Антона Ильича пытливо. Она никак не могла разгадать, что еще ему известно, и это непонимание выводило ее из себя. С раздражением в голосе она произнесла:
– Меня не интересуют люди, которые меня любят. Мне нужен мужчина, который сможет меня обеспечивать!
Антон Ильич поднялся.
– Дело ваше. Прощайте.
– Подождите! Вы ничего не знаете! – вскрикнула Александра.
Антон Ильич не обернулся.
– Мы едем в Париж! И он сделает мне предложение! Сделает! Вот увидите!
Восьмого марта Антон Ильич отправился завтракать в одно из своих излюбленных заведений в центре Москвы. Хоть за окном было все еще холодно, в воздухе пахло праздником и весной. На улицах сновали мужчины с букетами в руках и по-весеннему одетые женщины. В ресторане царила праздничная атмосфера, окна была украшены гирляндами из цветов и сердечек, на столиках стояли букеты цветов и зажженные свечи. Оживленные и нарядные, за столиками сидели парочки, компанией друзей и семейные пары с детьми. На большом квадратном столе, заказанным для Антона Ильича, тоже стояла ваза с охапкой пестрых тюльпанов с еще не раскрывшимися остроконечными лепестками. Официантки сегодня были наряжены в одинаковые розовые платья, дамам подавали бокал шампанского – комплимент от ресторана, настроение у всех было шумливое и праздничное.