– И сколько макулатуры вам нужно принести в школу? – спросила мама.
– Пять килограммов каждому! – ответил Петя. – На двоих десять килограммов получается.
– Ого! – сказал папа.
– Где нам столько взять, ума не приложу, – уныло размышлял Петька Кукушкин. – Дома у нас все газеты нужные, мне ничего не дали.
– Ерунда, – отозвался дедушка. – Сейчас мы быстро соберём вам десять килограммов. Ведь каждому выписывают какой-нибудь журнал или газету. И у нас дома как раз скопилось много ненужной макулатуры.
– Ура! – обрадовались мы с Петькой.
Я подбежал к полке и схватил пачку старых папиных газет «Спорт».
– Можно взять эти газеты? – спросил я у папы. – Они же старые!
– Нет-нет! – сказал папа. – Мне они нужны, их брать нельзя. В них важные таблицы.
– Какие ещё таблицы? – удивился я.
– Ну, где и когда играет моя любимая футбольная команда, – пояснил папа. – Возьми что-нибудь другое.
– Тогда мы возьмём вот те старые журналы, – предложил Петька Кукушкин. – Можно?
– Это же «Вязание»! – ахнула бабушка. – Мои журналы! В них столько всего нужного! Как же я буду вязать без них? Нет, ребятки, я их отдать не могу.
– Тогда вот эти, – показал я на стопку красивых тонких журналов.
– Ну уж нет! – воскликнула мама. – Это мои кулинарные журнальчики с ценными рецептами. Берите что угодно, только не их.
– Ой! – обрадовались мы с Петей. – Вот какие-то толстые скучные журналы. Они точно никому не нужны.
– Как это – скучные? – рассердился дедушка. – Журналы по рыболовству – самые полезные журналы на свете! Ни за что с ними не расстанусь. Я их каждый день перечитываю.
– А ты, Семён, свои журналы возьми, – предложила мама. – Вон их у тебя сколько скопилось! И «Мурзилка», и «Читай-ка», и даже «Ералаш». Ты же их давным-давно прочитал. Вот собери все и отнеси в школу. Как раз килограммов десять будет.
– Нет, вы что?! – даже испугался я. – Я с моими журналами ни за что не расстанусь! Тут и стихи, и загадки, и смешные рассказы моих любимых детских писателей. Делайте со мной что хотите, но я их ни за что не отдам в макулатуру!
Пришлось нам с Петькой весь день бегать по соседям и выпрашивать у них старые газеты.
Вот, оказывается, какая нужная вещь в хозяйстве – эта макулатура.
Младшая сестра
На дворе была весна. Вот скажите мне, можно ли учить уроки, когда такая замечательная погода стоит, а? Понятно, нельзя. Только вечером я вспомнил, что не выучил урок. Нам задали главу про Архимеда. Ну, думаю, ерунда. Архимед – это не математика какая-нибудь, в два счёта выучу.
– Ну что, Семён, снова уроки не выучил? – подскочила ко мне младшая сестра Наташка. – Вот получишь завтра двойку, влетит тебе от папы!
– Не влетит, – скорчил я рожу. – Сейчас живо всё выучу. Раз-два, и дело в шляпе.
– Не выучишь! – показала мне язык Наташка.
Я достал учебник и раскрыл его на нужной странице.
– Архимед родился в Сиракузах, – прочитал я вслух. Я всегда так лучше запоминаю.
– Где-где, в Карапузах? – переспросила Наташка.
– Не мешай! – сердито крикнул я. – И не путай меня. В Сиракузах.
– В Карапузах, в Карапузах! – стала нарочно дразнить меня Наташка, прыгая на одной ножке возле стола.
Я отвернулся и снова заглянул в учебник.
– Сиракузы – город на острове Сицилия.
– На острове Сацивия! – высунула мордочку из-под стола Наташка.
– Ты меня не зли! – строго сказал я. – Сациви – это блюдо такое, грузинское. В Древней Греции его не умели готовить.
– Сеня, – спросила Наташка, – а он кто, грек?
– Кто?
– Ну, Ахримед твой.
– Не Ахримед, а Архимед, – поправил я. – Да, грек. И перестань меня путать, мне и так не просто все эти древнегреческие имена зубрить.
– Ехал грека через реку, видит грека: в реке рак, сунул грека руку в реку, рак за руку греку цап, – скороговоркой протрещала Наташка.
Ну, думаю, ты меня всё равно не собьёшь с толку.
– В Сиракузах в то время правил могущественный царь Гиерон. Он был родственником Архимеда.
– В Кукурузах? – удивилась сестра. – Это где такое место?
– Не путай меня! – отмахнулся я. – Однажды царь Гиерон…
– Царь Гилион! – высунула язык сестра.
Я отвернулся и вцепился в учебник.
– Царь Макарон, царь Барбарон, царь Граммофон!
– Ну какое мучение! – топнул я ногой. – А ну, живо на кухню отсюда!
– Я больше не буду, – испугалась Наташка. – Не гони меня на кухню, там за плитой паук живёт, я его боюсь.
– Ещё слово – и отправишься к пауку, – предупредил я. – Итак, на чём я остановился? Ага, вот. Царь Граммофон… тьфу, запутала ты меня совсем. Царь Гиерон однажды поручил Архимеду выяснить, из чистого ли золота сделана его царская корона.
– И что Архимед? – спросила Наташка.
– Ага, интересно стало? – обрадовался я.
– Да.
– Ну, слушай. Ахрамед, то есть, Архимед надел на голову корону и так целый день бродил по…
– По Карапузам? – попыталась подсказать Наташка.
– Не путай меня! По Сиракузам. И увидел баню. Забежал туда, разделся и плюхнулся с разбега в воду. И вдруг…
– Что «вдруг»?
– На полу оказалась ровно половина воды из ванны, – ответил я сестре.
– Меня мама отругала бы за такое безобразие, – вздохнула Наташка.
– Архимед выскочил из ванны и побежал по улицам города с криком: «Эврика! Эврика!».
– А что значит «Эврика!»?
– По-древнегречески это значит «Нашёл! Нашёл!».
– А что он нашёл-то? – не поняла Наташка.
– Тут написано, что так он открыл закон физики, – прочитал я. – Сколько воды из ванны вылилось, столько, значит, он и весил вместе с короной. Понятно?
– Нет, непонятно, – покачала головой Наташка.
– Что тебе непонятно?
– Он что – весы изобрёл, что ли?
– Сама ты весы! – рассердился я. – Сколько воды из ванны вылилось, столько корона и весила.
– Ха-ха! – засмеялась сестра. – Корона тяжёлая, а вода лёгкая.
– Ты меня совсем запутать хочешь! – сердился я. – Воды же из ванны вылилось много. Полванны почти. А полванны – это много. Это очень много воды!
– Так что же он изобрёл – воду или корону?
– Архимед изобрёл закон Архимеда, – ответил я, подглядывая в книгу. – Тело, погружённое в воду…
– А я знаю этот закон, – засмеялась Наташка.
– Откуда? – удивился я. – В первом классе такое не проходят.
– А я знаю! – упрямилась сестра. – Тело, погружённое в воду – мокнет! Правильно?
– Не путай меня!
– А что ещё изобрёл твой Ахримед? – выглядывая из-под стола, спросила Наташка.
– Ахримед… Тьфу ты! Архимед изобрёл «греческий огонь», – снова подсмотрел я в учебник. – Огонь, который поражал римские корабли на расстоянии.
– Это как? – удивилась Наташка.
– А так, – продолжал я. – На берегу ставили много-много зеркал и направляли луч солнца на вражеские корабли, и они, как спички, вспыхивали и сгорали.
– Как бенгальский огонь?
– Как факел, – ответил я.
– Неправда! – сказала Наташка.
– Тут так написано, – показал я учебник. – На, сама посмотри.
– Больно надо.
Вдруг зазвучала знакомая музыка.
– Ой, футбол начинается! – захлопнув учебник, закричал я. – Чуть не забыл из-за тебя!
– Ты же не выучил про Ахрамеда.
– А, ерунда! – отмахнулся я. – Я и так всё знаю. Не мешай. Иди играть в другую комнату.
– Вот получишь завтра двойку, будешь знать! – высунула язык Наташка и убежала играть с куклами.
– А может, меня и не спросят завтра! – крикнул я ей вдогонку.
Но, как назло, вызвали именно меня. И случилось то, чего я больше всего боялся.
– Семён Рыжиков, к доске! – прозвучал, как приговор, голос учителя.
Я встал и поплёлся к доске, словно на казнь!
– Ну-с, – весело произнёс Дмитрий Сергеевич, наш учитель, – выучил урок, Рыжиков?
– А как же! – говорю. – Сейчас расскажу.
– Давай, дружочек, рассказывай, – обрадовался учитель и раскрыл журнал.
– Древнегреческий учёный Ахримед жил в Древней Греции…
Ребята засмеялись.
– Ой, простите, Архимед, – поправился я. А сам подумал: «Ну, Наташка, попадись ты мне! Из-за тебя перепутал».
– Ничего, – поправил очки учитель. – Продолжай.
«Главное – не ошибиться!» – крутилось у меня в голове.
– Однажды царь Макарон, то есть царь Граммофон…
Ребята захохотали так, что мне даже плохо стало.
– Какой граммофон, дружочек? – испугался учитель.
– Царь Патефон, царь, эх… забыл!
– Так, стало быть, не учил? – потянулся к дневнику историк.
– Учил, честное слово, учил! – чуть не заплакал я. – Три раза читал и потом два раза перечитывал. Архимед корабли спичками поджигал и топил.
– Спичками? – удивился учитель. – В Древней Греции не было спичек.
– Не спичками, а лупой, – поправился я.
– И лупы тоже не было, – засмеялся учитель.
– Я учил, честное слово!
– Ну, расскажи нам в таком случае, где же жил Архимед?
– В Карапузах? – с надеждой спросил я. – Нет, постойте, кажется… в Кукурузах!
– Если ты, Семён, действительно читал, то запомнил бы, – вздохнул учитель, аккуратно выводя двойку в дневнике и в журнале.
– Эх! – сказал я ребятам после уроков. – Меня поймёт только тот, у кого есть младшая сестра. Разве она даст вам нормально уроки выучить? Всё время отвлекает. Прямо беда какая-то, а не жизнь!
Вкусные картины
Мы с моим лучшим другом Петькой очень любим, когда нас в разные походы водят. Вот и на прошлой неделе мы всем классом отправились в Третьяковскую галерею, картины смотреть. Лариса Ивановна, наша учительница рисования, давно обещала вместо урока сводить нас в музей.
– Там много известных полотен, – сказала она.
– Чего-чего там много? – не понял я.
– Ну, картин разных или рисунков, – пояснил Петька Кукушкин. – Взрослые всегда почему-то картины полотнами называют.
– Я слышал, что в этом музее много интересного, – сказал Васька.