Карусель в голове
Вчера в школе со мной произошла катастрофа. Ну, не совсем катастрофа, а почти катастрофа. Дело в том, что я очень плохо запоминаю разные названия. Вроде бы вечером и читал, и учил, а утром ничего не помню. Вернее, помню, но как-то задом наперёд. Неправильно помню, не так, как нужно на самом деле. И почти всегда путаю названия разных городов, стран, водопадов или рек. Все надо мной смеются, но я с этим ничего поделать не могу. Вот и вчера…
– Рыжиков, к доске! – прозвучал грозный голос нашей учительницы Нины Васильевны.
Я вздохнул и поплёлся к доске, словно на казнь.
– Ну что, Семён, помнишь, что я задавала? – спросила учительница, поправив причёску. Она почему-то всё время её поправляет. Наверное, думает, что так лучше.
– Вы задали выучить названия главных проливов и водопадов мира, – уныло протянул я.
– Ты выучил? – строго посмотрела на меня учительница.
– Да, конечно, выучил, – кивнул я.
– Ну, тогда скажи нам, как называется пролив в Турции, который разделяет Европу с Азией и соединяет Эгейское море с Мраморным морем.
– Дуранделлы! – уверенно выкрикнул я.
Ребята захохотали, а учительница попятилась от меня, словно перед ней не ученик стоял, а привидение какое-нибудь.
– Как? – переспросила Нина Васильевна.
– Ой, простите, перепутал, – быстро поправился я. – Пролив называется Далбанеллы.
Ребята засмеялись ещё громче, и я понял: опять промахнулся.
– Дар-да-нел-лы, Рыжиков. Пролив называется Дарданеллы! – сердито произнесла учительница и снова поправила причёску. – Ты что, не учил?
– Учил, Нина Васильевна, честное слово. Просто все эти названия у меня в голове всё время перепутываются. Они же такие сложные – просто ужас!
– Ничего сложного нет! – строго сказала учительница. – Просто позор – не знать таких простых вещей! Ну, хорошо, а как называется самый большой водопад в Африке? Надеюсь, это ты не забыл?
– Сейчас, сейчас, – сказал я и задумался. Это я точно учил. Мысли со страшной скоростью крутились в голове. Как же он называется?.. Один известный путешественник назвал его в честь какой-то знаменитой английской королевы… Но какой именно королевы? Этих королев в Англии – как зайцев в лесу, разве всех упомнишь?
– Ну, что же ты молчишь? – снова поправляя причёску, спросила Нина Васильевна, и голос её стал угрожающим. – Или не учил?
И тут я заметил, что Вадик, мой товарищ куда-то рукой показывает. Я присмотрелся, а он мне на Лизку Круглову показывает. Меня осенило. Я победно взглянул на учительницу и выпалил:
– Елизавета!
– Кто Елизавета? – не поняла учительница.
– Водопад называется Елизавета! – ответил я. – Его так назвали в честь королевы Англии Елизаветы Второй.
– Рыжиков! – недовольно сказала Нина Васильевна. – Опять ты всё перепутал.
Я посмотрел на Вадика, а он снова на Лизу Круглову кивает. Издевается, что ли? И тут до меня дошло: он вовсе не на Круглову кивает, а на её соседку, Вику Сазонову!
– Вспомнил! – крикнул я радостно. – Водопад называется Вика, верно?
Ребята в классе снова захохотали.
– Водопад назван в честь королевы, это верно, – кивнула Нина Васильевна. – Только её звали не Вика, а Виктория.
– Но это одно и то же, Нина Васильевна, – вступился за меня Вадик. – Королеву звали Виктория, а дома муж и другие королевские родственники называли её просто Викой. Значит, он всё правильно ответил.
– Хорошо! – поправив в сотый раз причёску, сказала учительница. – Если ответишь мне на последний вопрос, отпущу тебя. Мы на прошлом уроке читали главу, в которой рассказывалось о самых знаменитых мировых курортах. Есть и в Америке такой чудо-город. Его название переводится на русский язык как Святая Варвара. Мы об этом читали, вспоминай.
Мне даже нехорошо стало. Ноги подкосились, и живот заболел от страха. Всё, думаю, пропал. В иностранных языках я вовсе не силён. Не помню я такого города.
– Хорошо, подскажу. Этот город называется Санта…
Я так обрадовался, что даже живот моментально перестал болеть.
– А, знаю, знаю этот город! Он называется Санта-Клаус, – выпалил я. – Правильно?
Тут ребята так захохотали, что мне показалось, будто сейчас потолок рухнет.
А учительница взяла мой дневник и без всякой жалости влепила туда жирную двойку.
– Стыдно, Рыжиков, – поправляя в тысячный раз причёску, заявила Нина Васильевна. – Этот город называется Санта-Барбара. Его каждый школьник знает. Там снимали знаменитый телесериал, который наверняка смотрели твои бабушка и мама.
И тут я, конечно, сразу вспомнил. И как я мог такую ерунду забыть! Даже обидно стало. Теперь я твёрдо решил все названия рек, городов и водопадов учить наизусть. Хотя это очень сложно. И кто только придумывает им такие сложные имена? Взять бы этого придумщика и заставить отвечать нашей учительнице у доски. Вот было бы смеху!
Как мы играли в Диогена
Однажды я сидел дома и скучал. Неожиданно раздался звонок в дверь, и ко мне ввалились мои закадычные друзья Петька и Вадик.
– Мы с Петькой решили волю закалять! – выпалил с порога Вадик.
– Как Диоген, – уточнил Петька.
– Кто это? – поинтересовался я.
– Очень давно в Древней Греции жил такой философ, – сказал Вадик. – У него была воля железная, как твоя батарея. Железобетонная воля! Я про него целую книжку прочитал. Он был против всяких излишеств. Диоген считал, что человек может обходиться тем, что у него есть под рукой. Правда, это мало у кого получается, – добавил Вадик. – Для этого у человека должна быть сильная воля!
– Вот мы и решили стать такими же волевыми, как Диоген, – вставил Петька и спросил: – А ты, Семён, хочешь волю закалить?
– Ещё бы! – кивнул я. – Мне папа давно твердит про эту самую волю. Говорит, что я порой веду себя, словно кисельная барышня.
– Не кисельная, а кисейная, – поправил Петька.
– Какая разница? – отмахнулся я.
– Кто будет первым волю закалять? – строгим голосом спросил Вадик, важно поглядывая на нас с Петькой.
Первым вызвался я. Уж очень мне захотелось поскорее стать волевым человеком.
– У тебя бочка дома есть? – спросил Петька.
– А зачем? – опешил я.
– Диоген жил в бочке, так как считал, что дом для человека – это излишняя роскошь. Для чего жить в роскоши, если можно бочкой обойтись? – напомнил Вадик.
– Бочки нет, – развёл я руками.
– И как ты только живёшь без бочки? – удивился Петька.
– А у вас дома бочка есть? – спросил Вадик у Петьки.
– Нет, зато ведро есть! – гордо сообщил тот.
– Погоди, у нас есть бак для белья, – обрадовался я. – Может, подойдёт?
– Давай, – согласился Вадик. – Будешь в баке жить.
Я притащил из ванной комнаты круглый плетёный бак, и Петька с Вадиком быстро вытряхнули из него всю грязную одежду на пол.
– Теперь залезай внутрь! – командовал Вадик. – Представь, что ты – Диоген!
Я забрался в бак и приступил к воспитанию воли.
– Тесновато тут, – посетовал я через некоторое время.
– Ну ты и неженка! – усмехнулся Вадик. – А Диогену, думаешь, в бочке просторно было? Кстати, знаешь, как ему идея про бочку пришла? Однажды он увидел улитку с домиком на спине и понял, что для жизни достаточно и бочки. Это короли всякие да вельможи во дворцах шиковали, хотя им и там тесно было. А скромным людям, вроде нас с Диогеном, и бочка подойдёт, ну или, в крайнем случае, бак для белья.
Я посидел ещё полчаса, и мне стало нестерпимо жарко. Ведь на дворе самый разгар лета.
– Пить хочется, – жалобно простонал я.
– Пить разрешается, – смилостивился Петька. – Жажда – это не излишество. Но вот чашку не получишь. Диоген был против всякой посуды.
– Как же пить? – удивился я.
– А как первобытные люди пили? Черпали воду из ручья пригоршней и пили.
– Сейчас мы тебя напоим, – пообещал Пашка. – Жди!
Ребята убежали на кухню. Я слышал, как они возятся там возле раковины. Набрав в ладони воды, мальчишки понеслись ко мне в спальню, но почти всё расплескали по дороге. Лужи были повсюду: в коридоре, в гостиной, в спальне. Пока я вдоволь напился, весь пол в квартире стал мокрый и скользкий, как в школьном бассейне.
– Может, протрёте пол? Мама будет ругаться! – попросил я.
– Само высохнет! – отозвался Вадик. – Диоген не стал бы на такую ерунду время тратить. Он был выше всяких мелочей!
– Можно старыми газетами пол накрыть, тогда нам не мокро будет ходить, – предложил Петька. – Бумага воду хорошо впитывает. Газеты у тебя есть?
– Нет, мама их выбрасывает, – отозвался я из бака.
– А это что? – спросил Вадик, показывая на письменный стол.
– Это папины бумаги, – ответил я.
– Годится, – решил Вадик. – Давай их по полу раскидаем.
– Какие листы брать, чистые или исписанные? – спросил Петька.
– Бери исписанные, – велел Вадик. – Зачем чистые-то портить? Они ещё пригодятся.
– А вдруг они папе нужны? – засомневался я.
– Вот чудак-человек! – засмеялся Вадик. – Ты сам подумай, нужны ли тебе прошлогодние исписанные тетрадки?
– Нет! – уверенно ответил я.
– Правильно! – согласился Вадик. – Зато чистые тетрадки всегда пригодятся. Вот и с папиными листочками так же.
Ребята с усердием принялись за дело. Через пару минут папины бумаги белели на полу по всей квартире. От воды чернила на них сразу расплылись бледными кляксами.
– Теперь другое дело! – радовался Вадик. – Сухо, и мухи не кусают!
– Мороженого хочется, – робко намекнул я. – Жарко ведь!
– А ты медведя попроси, – предложил Петька.
– Какого медведя? – не понял я.
– Плюшевого, – засмеялся Пашка, – который на комоде сидит.
– Ты что, сбрендил? – рассердился я. – Он же не может сходить на кухню и достать из морозилки пломбир. Это же игрушка!
– Правильно! – важно сказал Петька. – А Диоген, между прочим, просил милостыню у статуи. Когда прохожие его спрашивали, почему он обращается за подаянием к мраморной скульптуре, он отвечал: «Таким образом приучаю себя к отказам». Вот и ты приучайся. Мороженое – это излишество.