Звоню в дверь. Тишина. Потом шаги.
Посещает неприятная мысль, что открыть может не Вера вовсе, а ее мать или отец, например. Сейчас восемь утра – интересно, они уже ушли на работу? Черт, сначала хочется поговорить с Верой, потом уже с родителями. Но выбирать не приходится. Заслужил.
Замок наконец щелкает, дверь открывается. Я счастливчик, потому что на пороге – Вера. В домашних бриджах и длинной майке. Бледная, сонная, взъерошенная. Слегка зеленоватая – видимо, из-за одолевающей тошноты. Она видит меня, лицо озаряется счастливой улыбкой, глаза блестят. Вера сжимает ладони от восторга, потом тянется ко мне, и… я не выдерживаю ее красоты, доверчивости, любви, которую она дарит мне все это время просто так, незаслуженно.
Выдержать ее радость невозможно. Под гнетом совести и раскаяния я сначала опускаю глаза, а следом падаю на колени. Прямо на пороге. Вера мешкает секунду, затем тоже опускается. Легонько обнимает меня за затылок, прижимается своим лбом к моему.
– Опять накосячил, Белов? – мягко спрашивает она, легонько поглаживая шею.
Я киваю, зажмурившись. Обнимаю ее в ответ, стискивая в ладони злополучный журнал, тысячи копий которого продаются по всей стране.
– Сильно? – уточняет Вера.
Снова киваю:
– Еще как сильно.
Она прижимается всем телом. Мы молча обнимаемся. Долго, крепко, чувственно. Соскучились же страшно.
– Мне не понравится?
– Абсолютно нет, – качаю я головой. Испытательный срок полетел к чертовой матери.
– Тогда, пока я еще ничего не знаю, поцелуй меня. А потом расскажешь.
Улыбаюсь, она следом. И мы целуемся, тоже долго, нежно, именно так, как любим, постепенно поднимаясь на ноги. Вера увлекает меня за собой в квартиру.
– Ты одна?
– Да, родители будут после пяти. Пойдем, расскажешь, что натворил опять. А я тебе завтрак приготовлю. Голодный? – Она все еще держит мою руку, отпускать не намерена.
Прохожу в коридор, довольный тем, что мы вдвоем. Гадаю, слишком ли нагло будет отложить разговор на потом, а сейчас продолжить ее обнимать? Я ж так быстро ехал, спешил, так сильно скучал.
Вера идет на кухню, затем вдруг оборачивается, смотрит на меня в ожидании. Ресницы распахнула, глаза большие, сама серьезная, но взгляд мягкий. Кивает, подбадривая.
Ну, вот и все. Сейчас мы узнаем, придется ли вам читать очередной отчет или двадцать три в моем случае – число идеальное. Удастся ли воплотить в жизнь идеи насчет Сочи, работы мечты, наших с Верой детей, и нее, девушки моей, находящейся всегда рядом, ласковой и поддерживающей. Возможно ли мое будущее без черного флага над кроватью. Я нервно улыбаюсь, набираю в грудь воздуха побольше и готовлюсь говорить. А сказать предстоит многое. Но начинаю со слов, что люблю ее по уши.
И протягиваю журнал.