– На урок, что ли?
– На язык.
– Ты одна сидишь?
– Одна.
– Ну и сиди.
Когда дошли до четвёртого этажа, набрались две тяжелые пачки. Решили отнести их в школу. В подъезде одного дома вдруг увидели Петю Субботина. Он сидел на кипе бумаг и читал женский календарь.
– Ты чего? – спросил Шурик. – Почему в школу не идёшь?
– Уже пора? – испугался Петя.
– Да нет, на уроки рано.
– А-а, – успокоился Петя. – Интересно вот тут про купание новорождённых. Оказывается, новорождённых первое время надо купать в кипячёной воде с марганцовокислым калием. Я не знал. А ещё вот тут интересно про рацион цыплят.
Потом Петя вынул из кармана сложенную вдвое брошюру о вреде курения. Хорошая брошюра. Он её тоже прочитал. И вообще в его пачке оказалось много хороших книжек.
Все трое подходили уже к школе, когда их догнала высокая девчонка в брюках.
– Стойте, – сказала она. – Это вам мой брат журналы мод отдал? Вам? Верните сейчас же.
Вера отдала ей журналы.
– Спасибо, – сказала она. – Сообразил братец. С ним будет разговор.
И убежала.
«Старших не ругают», – вспомнила Вера.
В школьном дворе, у весов, толпились ребята третьего звена. А у стены лежала их макулатура. Целая гора. Когда первое звено сложило свою кучу, получилось тоже немало, но всё же, кажется, меньше. Скоро пришла пионервожатая и взвесила. Подумайте только, третье звено отстало! Правда, мало, на 1 килограмм 200 граммов всего, но всё же отстало. А ведь гора их, надо честно признаться, была больше. Тут Шурик и вспомнил, как один мудрец все жё справедливо сказал: «Не верь своим глазам».
Ребята стали перетаскивать кипы в сарай, а Петя всё рылся в них и отбирал книги и журналы.
– Разрешите мне взять вот это почитать, – попросил он пионервожатую. – Вы не беспокойтесь, что взвешено, я всё обратно принесу.
– Ну возьми, – сказала вожатая. – Только не всё. Занимательную арифметику – пожалуйста, а вот «Раскрой купальных костюмов» оставь. Тебе ведь не надо?
– А всё равно интересно. Дайте, я уже начал вон под той картинкой…
Потом Петя отобрал ещё несколько книжек, и получилось так, что уносил он больше, чем принёс. Тогда и другие ребята тоже захотели взять что-нибудь почитать, но тут уж вожатая закрыла сарай.
Глава 12
На другой день Петя рассказывал всякие интересные истории, которые он вычитал в старых книжках.
– Книги очень хорошие, жалко их на переделку отдавать.
– Правда, а вдруг новые не такие будут, – сказала Вера. – Бывает же, что новая книга хуже старой.
– Конечно, бывает, – согласились ребята. Оказалось даже, что у каждого есть такая новая, которая хуже старой.
– Тогда зачем же их отдавать на переделку? Надо оставить.
– Нет, нельзя, – сказала Валя Савчук. – Я отвечаю. Они уже взвешенные. Принеси, Субботин, обратно.
– Да знаю, что взвешенные. Я принесу. Только не надо их портить. Пусть их читают.
– Нельзя, раз это макулатура…
– Нет, можно, – сказал Шурик. – Не всякая книга становится макулатурой. Вот. Книгу можно сто лет читать, а то и двести. Хоть она и взвешенная.
Тут зазвенел звонок и начался урок. Только на уроке как-то не сиделось спокойно, всё думалось, вдруг хорошие книги пропадут?
– Что это вы какие-то взбудораженные? – спросила Нина Дмитриевна.
– Нет, мы ничего, – ответил Сковородкин.
А на перемене стали опять обсуждать, что делать с макулатурой.
– Надо хорошие книги отобрать и сдать их в библиотеку, – сказал Шурик. – А если не возьмут, не надо, сделаем свою. Когда всё прочитаем, кому-нибудь подарим. А то и сразу.
– Правильно! – все были рады такому решению. – Только вот кому подарить? Может быть, отослать на целину?
– На целину не надо, – заявила Валя Савчук. – Там всё есть. Зачем там старые книжки?
Ну тогда куда же? Стали опять думать.
– Целина ведь, она где? У нас. А у нас всё есть, – сказал Миша Капустин. – А вот в буржуазных странах ничего нету. Ну у рабочих, которые безработные. Вот ихним бы ребятам послать…
Вот так Капустин! Молчит-молчит, да и дело скажет. Всем очень понравилось такое предложение. А что? Вот старшие классы ведут переписку с англичанами и французами. А 3-й «Б» этим англичанам – бах! – посылку. Все сразу оживились, даже звеньевая не возражала, хотя она и отвечала за макулатуру. Перемена кончилась. Все довольные пошли в класс.
Вдруг кто-то крикнул:
– А читать-то как? Они же иностранцы!
Батюшки! И правда. Как это никто сразу не сообразил? Это всякий младенец знает, что русскую книжку иностранцу не прочесть. Тьфу ты! Всё опять развалилось.
– Кто это придумал-то? Капустин? Ай да Миша, брякнул.
– Что всё-таки у нас происходит? – Нина Дмитриевна смотрела на ребят и не начинала урока. Тогда ей всё рассказали.
– Я тоже согласна, что хорошей, нужной книжке место в библиотеке, а не в котле бумажной фабрики.
– Сдают ведь ненужные, – сказал Сеня Гиндин.
– Не нужные этим людям. Например, учебники, по которым уже отучились. Или дети в семье выросли, а детские книжки остались. Здесь они уже бесполезны, а в другом месте очень нужны.
А ещё Нина Дмитриевна сказала, что целина, конечно, край богатый, но и там ещё есть затруднения. Вот, например, с книгами. Так что ребята целинных земель будут рады посылке.
Тогда все ученики решили принести ещё и своих книжек, чтобы получилась хорошая библиотека. Вот как закончился в 3-м «Б» сбор макулатуры.
Глава 13
Петя Субботин пришёл рано, положил свой портфель в парту и сел. О чём-то думал. И только когда Валя Савчук широко открыла глаза и закричала: «Ты что это, Суббота, на моё место сел?» – он оглядел парту и действительно не нашёл на ней своей метки в левом углу.
– Ты чего? – спросил Шурик.
– Расстроенный, – сказал Субботин и вздохнул: – Бабушка у меня…
– Заболела?
– Да нет. От рук отбилась.
Шурик вытянул шею.
– Не слушается совсем, – пояснил Субботин и опять вздохнул.
– Да ты что? – удивился Шурик и схватил Петю за рукав, потому что Петя хотел уже отойти. – Кого же она слушаться должна?
– Меня.
– С ума сошёл ты, Петька? Это ты её слушаться должен…
– Да ничего ты, Чиж, не знаешь, – сказал Субботин и оживился: – Я должен её, а она меня. Вот как надо. А так – никакой жизни. У тебя бабушки нет, ты не знаешь.
Тут подошли другие ребята, и Петя сперва не хотел, а потом рассказал всё сначала. С бабушкой беда. Совсем слушаться перестала.
И чем дальше, тем хуже. Ничем ей не угодишь, всё не так. Белую мышь принёс – паника… Другая бы радовалась. Обменял на серую мышь – скандал! Стал олово плавить – что было! Сковородку даже соседке с нижней площадки показывала.
– Какую сковородку? – не понял Шурик.
– Которую прожёг. Когда плавил. Нечаянно.
– Надо было на противне, – сказал Миша Капустин. – Противень толще.
– Не в том дело – толще, – вмешался Гиндин. – Им всё равно, тоньше или толще. Старухи вообще вредные. Ей сколько лет?
– Пятьдесят… кажется.
– Старая совсем женщина. И чего надо? Сидела бы на скамеечке.
– А моей бабушке шестьдесят три, – сказала Вера. – И она совсем не старая. И ни капельки не похожа на старуху, ничего ты не знаешь, Сенька.
Тут все стали говорить, сколько лет их бабушкам, и оказалось, что у Пети даже самая молодая бабушка.
– Тогда пусть она в артистки идёт, – предложил Сеня Гиндин. – В самодеятельность. Артистки очень занятые всегда, у неё на тебя времени не будет.
– Иди ты сам в артистки, – обиделся Петя. – Расскажи вам горе.
– Да нет, что ты. Мы очень даже понимаем. – Вера оттолкнула Гиндина. – Ты не расстраивайся так. Бабушка должна ругаться. Только не всегда. А ты, Петя, очень рассеянный. Забыл клетку закрыть, мышь убежала.
– Она же учёная.
– А всё равно. И сковородку…
– Это нечаянно.
– Дело не в сковородке, – сказал Гошка Сковородкин. Он пришёл позже всех, но уже разобрался. – Все бабушки ругаются. Это от возраста. Например, как детям или детёнышам надо играть, так старикам надо поучать, значит, ворчать. Но против этого есть средство.
Все повернулись к Сковородкину.
– Бабушку надо увлечь! Непонятно? Ну как же непонятно? – рассердился Сковородкин. – Вот ты принёс мышь. А что такое мышь, зачем мышь – неизвестно. А если бы ты всё толком объяснил, бабушка бы увлеклась. Для неё эта мышь дороже всего, может быть, стала бы. Или олово. Здравствуйте, зачем бабушке олово? А ты бы рассказал ей про это олово… Вот моя бабушка. Играли мы с Чижом в настольный теннис. Помнишь, Чиж? Разбили, конечно, кое-что. Бабушка совсем нас выгнала из комнаты. А потом? Когда увлекли? Что она кричала, помнишь, Чиж? «Давай, давай, бей, мазила!»
И вообще, оказывается, иметь бабушку – это не так просто. Это хорошо, замечательно. Считается, что дети, имеющие бабушек, счастливые дети.
– Так что ты, Суббота, счастливый, – ткнул Гошка Субботина в грудь. – Только надо ещё поработать над воспитанием. Чьим, чьим, бабушкиным, конечно! Ах, я всё вру? Да это в женском календаре написано, вот! Ты, Суббота, сам же мне его дал почитать.
Тут многие пожалели, что выбросили этот календарь в макулатуру. Но и то хорошо, что Субботин его вытащил оттуда и попросил у вожатой домой. Там, оказывается, столько про родителей написано, что нигде больше такого и не встретишь. Нет, написано, конечно, про детей, но как-то так, что падает больше на мам и бабушек.
– В общем, им тоже довольно трудно, – сказал Сковородкин и хотел привести один пример, но тут совершенно некстати прозвенел звонок. Хорошо ещё, что первым уроком была физкультура и можно было хоть кое-как поговорить.
Петя заметно повеселел, а Гошка совсем раскраснелся, волосы у него стали мокрые на висках, он что-то жестами показывал Субботину, то сутулился и опирался на невидимую палочку, то выпрямлялся и маршировал на месте, выпятив грудь. Должно быть, он показывал бабушку до и после воспитания. Это было интересно всем, а не только Пете, поэтому все смотрели на Сковородкина. Вскоре учитель его вывел из строя.