Таня занялась следующим покупателем, Юля вышла на освещенную солнцем улицу.
Около дороги распустился первый одуванчик, рядом с ним вились сразу две пчелы.
Не заходя домой, Юля толкнула соседскую калитку, уверенно пошла к дому.
— Здравствуйте, — вышел ей навстречу на крыльцо Роман.
— Где твоя машина? — устало спросила Юля. Поставила сумку с продуктами на траву, посмотрела на него снизу вверх.
Подбежала Ванда, запрыгала на Юлю, Юля погладила длинные уши.
— Чесноковым одолжил, — удивился Роман. — Соседям. У них ребенок болеет, они его в Москву повезли. А что?
— Ничего, — мрачно ответила Юля. — Когда они взяли машину?
— Вчера, — он спустился с крыльца, остановился рядом.
Сегодня глаза у него не были грустными, сегодня они были озадаченными.
— Подожди-ка, — догадался он. — Ты решила, что я сбил Анатолия Ильича? Но почему я?
— Потому что машина без номеров была светлая, — буркнула Юля. — И потому что Ванда не лаяла, когда я приехала.
— А почему она должна лаять? — удивился он. — Ты же на свой участок приехала, не на наш.
Юля подняла сумку, повернулась к калитке и не поняла, как получилось, что он обнимает ее за плечи и его глаза совсем рядом.
— Почему ты не хотела звонить участковому?
Почему?… Потому что ей с ним хорошо и спокойно, и кажется, что она знает о нем все, и страшно думать, что на его машине может быть вмятина.
Она не ответила, отвела его руки, отвернулась.
— Почему, Юля?
Он опять взял ее за плечи, развернул к себе. Он больше не спрашивал, он понял.
Губы у него оказались сухими и шершавыми.
Они знакомы всего второй день, она ведет себя непозволительно.
— У продавщицы Тани брат путался с какими-то угонщиками, — хрипло проговорила Юля, высвободившись из его рук.
— Не знаю, кто с кем путался, но я знаю Витьку, это нормальный парень, — отрезал Роман и объяснил: — Я живу здесь почти год, я многих в деревне знаю.
Короткие волосы щекотали ему лоб, когда он целовал ее. Ему хотелось зарыться в них носом, но он не решился.
— Вчера кто-то приходил к участковому и жаловался, что угнали машину.
— Это не я.
— Я поняла. Я сказала Тане, видела машину без номеров и что у меня в машине регистратор.
— А у тебя регистратор?
— Да.
— Идем-ка посмотрим, — вздохнул он и первым направился к ее дому.
Следом за ним побежала Ванда, и только потом поплелась Юля. Роман остановился, подождал, когда Юля его догонит, и только тогда догадался взять у нее сумку.
Запись видеорегистратора Роман просматривал много раз, Юле даже надоело смотреть, как он это делает.
— Завтра позвоню участковому, — вздохнула Юля.
— Почему завтра? — он так и не оторвался от экрана ноутбука.
— Потому что он с женой сегодня куда-то уехал и будет только завтра.
— Понятно. — Роман еще посмотрел в экран, потом перевел взгляд на Юлю: — Кому еще ты говорила, что в машине есть регистратор?
Вчера он заснул с мыслями о ней и с мыслями о ней же проснулся. Он думал о ней с той минуты, когда заметил, что она чего-то боится, и ему захотелось ее обнять. Это было глупо и ни к чему путному привести не могло. Он только сейчас начал приходить в себя от кошмара, который случился год назад, и нужно ценить равнодушное спокойствие, с которым он начал воспринимать жизнь, а не ввязываться в пустые и ненужные интрижки.
Утром он дал себе слово больше не появляться на ее участке и даже Ванду не выпустил бегать по двору.
— Никому.
Ему опять захотелось уткнуться носом в короткие волосы. Она уедет, и он помрет здесь от тоски.
— Парень какой-то в магазине был, когда мы с Таней разговаривали, — вспомнила Юля.
— Какой парень?
— Не помню. Я на него даже не посмотрела. Обычный парень.
Роман побарабанил пальцами по корпусу ноутбука, посмотрел в окно.
— Я купила мясо, — сообщила Юля. — Хочу сделать жаркое и угостить вас с Вандой.
— Ты любишь готовить? — Лена никогда не возилась на кухне. Покупала продукты и готовила женщина из соседнего подъезда, и это всех устраивало.
— Нет. Это то немногое, что я умею стряпать. — Зря она это предложила. Прозвучало как навязчивость.
— Спасибо, — кивнул он. — Мы будем очень рады. А вечером я приглашу тебя в ресторан. Ресторан на трассе. Правда, я там ни разу не был, но говорят, готовят вкусно.
— А почему не был? Не любишь рестораны?
— Не люблю, — кивнул он. — И никогда не любил. Жена любила ходить, и я ходил.
Она резко поднялась со стула, на котором сидела, подошла к окну, уставилась на яблоню за окном.
Ей со вчерашнего дня казалось, что она все о нем знает. Дура.
Она ни разу не позвонила Олегу, а надо было позвонить. Олег очень занят, ему некогда думать о Юле, и она должна сама о себе напоминать. Если не хочет остаться старой девой.
— Мы развелись осенью.
— Почему? — не поворачиваясь, спросила она.
— Потому что у меня погиб друг, и я приехал на неделю раньше срока. Я застал ее с любовником. Смешно, правда?
Конечно, надо было позвонить, но он не мог. Он ни с кем не мог разговаривать, даже с Леной. Он отпирал дверь квартиры и мечтал, как наконец обнимет Лену, и спрячет лицо в ее волосах, и наконец очнется от ступора, в который впал после Серегиной гибели.
Он долго не понимал, что видит в собственной квартире. Наверное, целую минуту.
— Смешно, — мрачно подтвердила Юля.
Потом Лена звонила ему, и плакала, и пыталась что-то объяснить, но он не слушал. Он подал на развод сразу же, но сразу их не развели, пришлось ждать три месяца. Суд рассчитывал, что они помирятся.
Он подошел совершенно неслышно, обнял Юлю за плечи, замер, а сказал совсем не то, что она думала услышать:
— Готовь мясо, я есть хочу.
Юля постаралась, и жаркое удалось. Потом они долго гуляли с Вандой вдоль дороги, ведущей от деревни к трассе. Потом ужинали в придорожном ресторане, который оказался вполне приличным. Впрочем, судить об этом Юле было трудно, она редко бывала в ресторанах, у Олега не хватало на это времени.
Возвращались из ресторана медленно, и к Юлиной калитке подошли, когда почти стемнело. Деревня казалась вымершей, и только молодой человек, которого она видела утром в магазине, шел им навстречу. Парень равнодушно посмотрел, как она открывает калитку, и так же равнодушно отвернулся.
А потом они долго сидели у нее на веранде, потушив свет и изредка переговариваясь шепотом. Вероятность, что кто-то попытается выкрасть регистратор из Юлиной машины, была нулевой, но Роман терпеливо чего-то ждал, и Юля послушно сидела рядом.
Завтра нужно позвонить строителям, поторопить их. Вообще-то ребята и сами работу не затягивали, они зарабатывали деньги, а не тянули время.
— Почему ты сюда приехала? — шепотом спросил Роман. — У тебя не кончился отпуск?
— У меня ремонт. Я живу в дедушкиной квартире, ее давно надо было отремонтировать.
Она сама себе хозяйка, у нее отпуск, когда она этого захочет. И на работу ей ходить не надо, под мастерскую отведена маленькая комната. Наташа ей завидовала.
— Ты работаешь дома?
— Да.
— Я оборудую тебе мастерскую на втором этаже. Или на первом, если тебе на первом больше нравится.
Она знала, что он сейчас это скажет. Ей очень хотелось, чтобы он это сказал.
Она думала, что сказка бывает только в Марокко, а оказывается, сказки случаются везде.
Тень над забором возникла неожиданно.
— Тихо, — шепнул Роман Юле и так же тихо позвал: — Ванда!
Но собаки, только что путавшейся у них под ногами, в доме уже не было. Она первой толкнула дверь и бесшумно скользнула во двор.
Человек заметил собаку, еще не успев спрыгнуть на Юлин участок. Он бросился назад, но упал через несколько шагов. Собака сбила его с ног.
От афганской борзой никто не может убежать, ни человек, ни животное. Разве что гепард, но, во-первых, гепарды у нас не водятся, а во-вторых, гепарду едва ли пришло бы в голову убегать от Ванды.
— Убери собаку, — прохрипел человек, когда Юля вслед за Романом остановилась около глухо рычавшей Ванды.
— Это он, — стараясь отдышаться, сказала Юля. — Это его голос, я узнала.
Это был он, человек у машины без номеров. Это он вошел в магазин, когда она разговаривала с продавщицей Таней.
У Юли был отличный музыкальный слух. Ее в детстве заставляли заниматься музыкой, хотя дедушка ворчал, чтобы не мучили ребенка.
Собаку Роман отзывать не стал, достал телефон и принялся звонить участковому. Тот, к счастью, уже вернулся.
… - Ты представляешь, — на следующее утро рассказывала Юле Таня. — Нашли, кто Анатолия Ильича сбил. Наш оказался, местный. Дачник из Москвы. В прошлом году все лето здесь жил и в этом году опять приехал. Анатолия Ильича сбил и отвез на трассу, а сказал, что машину угнали. Вот гад, да?
— Гад, — подтвердила Юля.
— А машину в лес загнал, недалеко, надеялся, что вправду угонят. — Таня выбрала кусок мяса покрасивее, положила на весы. — А наши дуры на Витю думали.
— Дуры, — кивнула Юля, расплачиваясь. Ей действительно было обидно за Таниного брата.
На этот раз до калитки Юлю провожали две бабочки. Впрочем, возможно, их было больше, и они сновали впереди, сменяя друг друга.
Одуванчики вдоль дорожки желтели яркими крапинками. В детстве она умела плести из них венок, а теперь, наверное, не сумеет. Забыла.
Роман с Вандой ждали Юлю на крыльце. Утром она проснулась рано и ушла в магазин, не дожидаясь, когда Роман проснется. Свет у него горел почти до утра. Он работал, но она знала, что работа не мешает ему думать о ней.
Он взял у нее сумку, обнял одной рукой и зарылся носом в короткие волосы.
Совсем рядом, на ветку еще не распустившейся сирени села трясогузка, и Юля увидела, какая на самом деле трясогузка красивая, грациозная и изящная птичка.
Наталия АнтоноваСвадебный Конфуз
Ветер игриво раскачивал сережки берез, и было видно, как с них слетает легкий дымок пыльцы.