В большой светлой комнате, которую в доме Андреевых называли девичьей, ибо жили в ней две незамужние дочери, было шумно и весело. Впрочем, веселье перемежалось частыми короткими вздохами и оханьем трех девушек. Объяснялось все просто — сегодня старшая из сестер, Таисия, выходила замуж и, конечно же, как и всякая невеста, сильно волновалась.
Младшая сестра ее, Валентина, то смеялась, то грустила и время от времени прикладывалась к бокалу с шампанским. Подруга Таисии Маргарита, или, как звали ее любимый брат и близкие друзья, Маргоша, укоряла девушку, неодобрительно покачивая головой:
— Не рано ли ты, Валя, начала праздновать свадьбу сестры?
— Ничего не рано, — отмахивалась та, — тебе хорошо, твой братец остается при тебе. А моя Тайка от меня улетает, и буду я теперь по ночам, как одинокая волчица, выть на луну, — при этом Валентина демонстративно закатывала глаза.
Маргарита в ответ только поджимала губы, а Таисия успокаивала сестру:
— Не горюй, сестренка, ты в девках долго не засидишься, вслед за мной вылетишь из родительского гнездышка.
— Вылететь-то я вылечу, — отозвалась Baлентина, — только вот куда? — и снова пригубила бокал с шампанским.
— Тая, а кто тебе эти цветы подарил? — неожиданно спросила Марго, переводя разговор на другую тему.
— Какие цветы? — рассеянно переспросила Таисия.
— Да вон те, что у тебя на столе стоят?
— Понятия не имею, — беззаботно отозвалась Таисия.
— И я тоже, кстати, — добавила Валентина. — Мы с Тайкой в салон уходили, дома одна бабушка оставалась. Вернулись, а цветочки уже стоят! Стали бабульку расспрашивать, а она ничего толком не помнит, говорит, что с этой свадьбой дом превратили в проходной двор, кто хочет, приходит, кто хочет, уходит, а сама она крутится как белка в колесе и знать не знает, кто принес этот премиленький букетик. Бабуля нашла его на кухонном столе, решила, что это подарок невесте. Подрезала стебельки, поставила в вазу и сюда принесла, А что?
— Ничего! — неожиданно сердито ответила Маргарита и объяснила: — Цветочки-то со смыслом.
— С каким еще смыслом? — спросила невеста.
— А с таким! Вы хоть знаете, как они называются? — Маргарита перевела взгляд с одной сестры на другую.
— Подснежниками, — в один голос ответили сестры.
— Подснежниками называются все весенние цветы, — хмыкнула Марго, — так же, как все девушки называются девушками, но у каждой имеется свое имя. Так и у цветов. Эти, например, ветреницами называются. — Маргарита многозначительно посмотрела на подругу, и та вспыхнула румянцем и опустила глаза.
— Ну, виновата я, виновата, — тихо проговорила Таисия, — но, сама знаешь, сердцу не прикажешь. Я же не со зла Валерку твоего бросила. Влюбилась я! Ну прости меня, пожалуйста.
— Я-то прощу, — отозвалась Маргарита, хотела еще что-то сказать, но передумала.
— Так это ты притащила нам эти цветы? — налетела на нее неоперившимся коршуненком Валентина.
— Не я, — ответила Маргарита.
— А кто?
— Не знаю.
— Бабуля! — громко закричала Валентина.
Через пару минут дверь приоткрылась, и в комнату вошла опрятная миловидная старушка лет восьмидесяти с гаком.
— Ты чего кричишь? — спросила она внучку.
— Оказывается, цветы, что ты тут поставила, не к добру! — Валентина картинно развела руки в стороны.
— Что за глупости ты говоришь? — удивилась бабушка.
— Ничего не глупости! Маргоша говорит, что они ветреницами называются!
— И что с того? — удивилась бабушка.
— А то, что подарочек-то с намеком!
— Это смотря с каким намеком, — добродушно отозвалась бабушка, подошла к столу, на котором стояли цветы, посмотрела на них ласково и сказала: — Я вам сейчас, девчонки, расскажу то ли притчу, то ли предание.
— Какую еще притчу? — нетерпеливо переспросила Валентина.
— Да вот об этих цветочках, на которые вы тут поклеп навели.
Валентина раскрыла было рот, чтобы возразить бабушке, но Таисия опередила ее и попросила:
— Расскажи, бабулечка.
— Так вот, — сказала старушка, присела на пуфик и начала свой рассказ: — Все мы наслышаны про то, что Адам и Ева прогневили Господа Бога и были изгнаны им из Рая. И вот, когда покидали они небесную обитель, неожиданно пошел сильный снег, Адама и Еву буквально засыпало снежными хлопьями. Оба они были опечалены и дрожали от страха и холода. Глядя на них, Бог, наверное, испытал жалость к своим оступившимся детям и решил проявить милосердие, сделав им прощальный подарок. И в утешение продрогшей паре превратил холодные снежинки в нежные трепетные подснежники — анемоны. Или, как зовут их в народе, ветреницы. Но вовсе не за то, что они склонны к измене, а потому, что их тонкие лепестки дрожат на ветру. С тех пор белые ранние цветы ветреницы олицетворяют надежду на лучшее будущее и сообщают людям о том, что наступила весна.
— Значит, они не предвещают несчастья? — дрогнувшим голосом спросила Таисия, подбежала к бабушке, села на ковер у ног старушки и положила голову ей на колени.
— Нет, конечно, деточка моя, — ответила бабушка и ласково погладила по голове внучку, доверчиво прильнувшую к ней.
— И все-таки интересно, кто их принес, — проговорила Валентина и покосилась на Маргошу.
Ни для кого не было секретом, что брат Маргариты Валерий был влюблен в Таисию, и до поры до времени никто из родных и знакомых не сомневался в том, что Таисия отвечает ему взаимностью, ведь они даже заявление в загс подали.
Идиллию их отношений разрушил появившийся буквально из ниоткуда Владимир Мартов.
Он чуть ли не с первого взгляда вскружил голову Таисии, также как до этого кружил головы многим другим девчонкам.
Но если других он доводил только до своей постели, то Таисию Андрееву Владимир решил отвести, как говорят, к венцу. Вернее, пока в загс.
Он рассудил, что из Таи получится идеальная жена, девушка она домашняя, дочь приличных родителей, хозяйственная, немногословная. А ему как раз время жениться, в этом году тридцать стукнуло.
И вот наконец сегодня их долгожданная свадьба. Хотя назвать ее долгожданной можно с большой натяжкой. Встречались они всего четыре месяца. Таисия не заметила, как они пролетели, и все же ей казалось, что время, особенно последние недели, тянулось, как резиновое. И вот сегодня, не прислушивались к доводам родителей, замечаниям знакомых и мольбе своего бывшего парня, Таисия выходит замуж.
Девушка еще раз посмотрела на ветреницы, бабушка, перехватив взгляд внучки, проговорила уверенно:
— Быть тебе, Таюшка, в замужестве счастливой.
Таисия и сама в это верила. Смущало ее только одно: родителей Владимира не будет на свадьбе. Он даже не познакомил ее с ними, так как его мама с папой были археологами и сейчас находились в экспедиции в Африке.
«Ну да ладно, успеем еще познакомиться» — успокаивала себя девушка.
— Ты чего там застыла? — окликнула сестру Валентина. — Уже машины подъехали, слышишь?
За окном и впрямь раздавались нетерпеливые гудки и громкий гомон.
Валентина открыла окно и закричала прибывшим девушкам и парням, коллегам и друзьям сестры:
— Мы уже спускаемся!
Таисия уже почти дошла до двери, но вдруг остановилась, обернулась и, почти бегом добежав до столика, на котором стоял букет с ветреницами, выхватила несколько стебельков и приколола к своему свадебному платью.
— Что ты делаешь? — удивленно спросила сестра.
Но Таисия, ничего не ответив, поспешила к выходу.
Дальнейшее она помнила как в тумане. Вернее, почти совсем не помнила, как с помощью Маргариты оказалась в салоне и как роскошный автомобиль, арендованный родителями, домчал их до крыльца загса, при этом остальные ехали следом за машиной невесты на двух других автомобилях. Таисия видела, как они высыпали яркой гурьбой из машин, Но все это словно бы проплывало мимо нее, и она смотрела на происходящее вокруг отсутствующим взглядом и не прислушивалась к разговорам, полностью сосредоточившись на биении своего сердца и проплывающих в голове обрывках мыслей.
Очнулась Таисия только от слов Маргариты:
— А жених-то еще не приехал, хотя время поджимает. — Подруга многозначительно постучала по циферблату своих часов, которые по моде, введенной президентом, носила на правой руке.
— Как не приехал? — воскликнула она испуганно.
— А так, — ответила Маргарита и отвернулась.
— Да ты панику не устраивай раньше времени, — принялась утешать сестру Валентина, — может, он в пробке застрял, сейчас всякое бывает.
— Мог бы выехать в такой день заранее, — обронил кто-то, прислушиваясь к их разговору.
— Мало ли, — сказала Валентина.
— Так надо позвонить ему! — посоветовала родственница со стороны невесты, полная дама не первой молодости в ярко-розовом платье в обтяжку.
— И правда, надо позвонить, — согласился с ней долговязый парень.
— Звони, Тая, чего стоишь! — сказала Валентина, протягивая сестре мобильник.
Таисия с трясущимися от волнения руками набрала номер Владимира. В ответ послышались долгие гудки. Никто не отзывался.
— Чего это он? — спросила Таисия окруживших ее гостей.
И тут мобильник в ее руках разразился громким звонком, девушка едва не выронила трубку из рук.
Валентина поймала ее на лету и сказала:
— Это не Володька.
— А кто?
— Костик Шаталин.
Константин Шаталин был другом жениха. Он должен был заехать с двумя другими парнями за женихом, чтобы всем вместе прибыть в загс.
— Ответь ему. — Маргарита толкнула Валентину под локоть.
Валентина включила громкую связь и набросилась на звонившего:
— Костик! Ты чего звонишь? Куда вы там запропастились?!
— Тут такое дело, — замялся Шаталин.
— Да говори уже! Не тяни!
— Мы с Женькой и Макаром, как и договаривались, подъехали к Володьке, а его нет.
— Как то есть нет? — ахнули собравшиеся вслед за Валентиной.
— А так. В двери вон торчит записка!
— Какая еще записка?
— Бумажная.
— Мартов, ты что, офигел? Кто теперь пишет бумажные записки? — сказал долговязый парень.