На следующий день друзья встретились у входа в школу. Они не договаривались. Это уже стало привычкой. Марина чуть не опоздала. Она с трудом проснулась. Её голова ужасно гудела, а лоб был горячим. Девушка не могла позволить себе прогуливать, особенно после обещания Алексу. Друзья зашли в школу.
– Как добралась вчера? – спросил Мишель, переобуваясь. Он заметил несколько помятый внешний вид подруги. – Сильно промокла? Чай горячий выпила?
– Да в принципе нормально. Правда, чем ближе была к своей остановке, тем больше народу становилось, – проговорила Марина, решив не переобуваться. – К счастью, дождь к тому моменту закончился. Дедушка вчера уехал к родителям. Похоже, у мамы что-то случилось. Не знаю, позвонить ли им или подождать два дня, пока он не вернётся.
– Конечно же, надо будет позвонить, – проговорил альбинос, решив пока не поднимать тему внешнего вида подруги. – Вдруг у них что-то серьёзное? Ждать два дня очень долго.
Марина зевнула в кулак, кивая. Мишель покачал головой. Он взял подругу под руку и повёл в класс, так как не был уверен, что та дойдёт сама. Марина не стала возражать. Ей сейчас просто хотелось положить куда-нибудь голову и прикрыть глаза. Веки закрывались сами собой. Организм требовал сна и отдыха, протестуя, что девушка оторвала себя от кровати. Мишель по-прежнему не решался спросить у подруги, всё ли с ней в порядке. Он не был уверен, что та себя плохо чувствует. Может, просто не выспалась.
Класс был большой. У доски на ступеньке находилась кафедра. Учительский стол стоял вплотную к первой парте у окна. Каждый следующий, горизонтальный, ряд был поднят на одну ступеньку вверх. Друзья сидели на самом последнем, но в разных углах. Мишель – у стены, под портретами известных физиков, а Марина – у окна. Соседей по партам у них не было, но и вместе их не садили. Этому была причина. Ребята отвлекаются и разговаривают друг с другом. Та самая галёрка, которая что-то обсуждает и смеётся, пока учитель объясняет тему. Друзей же не очень расстраивало, что они сидят за разными партами. Их же не рассаживают по кабинетам.
Мишель проводил подругу до её места, потом пошёл на своё, чтобы подготовиться к уроку. Он вернулся через пару минут и сел рядом с Мариной. Его всё ещё беспокоило состояние подруги, и он решил спросить:
– Во сколько ты легла спать?
– Примерно часов в восемь или полдевятого. Точно не скажу, не смотрела на часы, но в любом случае не особо-то и поздно, – пробормотала Марина. – А что случилось? Если ты насчёт того, почему я такая уставшая… Это просто сон хороший приснился. Я резко проснулась, не досмотрев его. Вот и спать хочется.
– Ты же мне врёшь, – покачал головой альбинос. – Если бы дело было в сне, то ты не выглядела бы так, словно ты ехала не в трамвае, а в сене или всю ночь работала над чем-то. Скажи честно, во сколько ты легла спать.
– Мишель, отстань. И так голова болит, так ты ещё наседаешь, – продолжала бурчать Марина, уронив голову на руки. Она решила попробовать вывернуть ситуацию. – К тому же это вполне нормально, что некоторые люди уже просыпаются уставшими. У тебя тоже наверняка такое было.
– Нет, нет и нет! Это ненормально! – крикнул на весь класс Мишель. – Люди не могут просыпаться уставшими, если у них не нарушен режим сна.
Его слова привлекли внимание одноклассников. Они с непониманием посмотрели на друзей, а кто-то даже решил подойти к ним. Расспросы ребят – это ещё полбеды. Это обычное любопытство. Не каждый день они слышат, как альбинос кричит на кого-то. Марина подняла голову и со строгостью посмотрела на приближающихся к ним любопытных одноклассников, заставляя тех развернуться и продолжить свои дела.
Шум привлёк внимание не только учеников, но и учителя. Мужчине не понравилось, что день ещё не начался, а его настроение уже портят криками. Он оторвался от листов с лекцией по сегодняшнему уроку и посмотрел на источник шума. Обнаружив его, преподаватель не удивился, но немного разозлился. Опять эта парочка! Мужчина считал Марину проблемной ученицей, несмотря на то, что та довольно прилежно учится. А Мишель, по его мнению, равняется на свою подругу.
– Сейлан, Рубцова, что у вас опять там произошло? – строго спросил преподаватель. – С вами нет ни дня, который прошёл бы спокойно. Вы в школе, а не на базаре. Шуметь будете на улице, за пределами учебной территории. Если ещё раз такое произойдёт, то вы оба пойдёте в кабинет завуча.
– Простите. Мы больше не будем, – неловко проговорил Мишель, посмотрев на преподавателя, и виновато почесал затылок.
Марина поудобней положила голову на руки и прикрыла глаза. Альбинос обречённо вздохнул.
– Почему же ты такая упрямая? – задал вопрос юноша. – Я твой лучший друг и правда хочу тебе помочь. Вдруг что случится.
Художник случайно дотронулся до лба Марины. Горячий. Альбинос на мгновение удивился, беззвучно открыв рот, но потом закрыл его и нахмурился.
– Ты мерила температуру? – спросил он.
– Ради интереса – да, мерила. Градусник показал тридцать семь и восемь, – пробормотала Марина, отодвинувшись на пару сантиметров от друга. – Это не так уж и много. Не тридцать восемь же. Можно и перетерпеть. К тому же от этого ещё никто не умирал.
Возмущению альбиноса не было предела. В медицине он не разбирался, но этого и не требовалось, чтобы понять, что с такой температурой лучше лишний раз пересидеть дома и попить противопростудные.
Прозвенел звонок, оповещая о начале урока. Мишель встал и собрался подойти к своей парте, но его за рукав пиджака школьной формы придержала Марина, ненавязчиво притянув к себе.
– Прошу, только не говори учителям. Не надо. Всё в порядке. Я посижу так немного, и мне полегчает, – попросила она, всё ещё бурча. – В первый раз, что ли?
– Ладно, – тяжело вздохнул Мишель, – но если тебе станет хуже, то обязательно скажи мне.
Крашеная кивнула, отпустив друга. Альбинос только покачал головой. «Она совсем как ребёнок, – пронеслось в его голове. Уходя на своё место и садясь за парту, он посмотрел на больную. – Она же мне не расскажет, если её самочувствие ухудшится».
Первым уроком была литература. Разбирали роман-антиутопию зарубежного автора. Марина не могла сосредоточиться. В голове была каша. Буквы плыли перед глазами. Конспект съезжал со строчек и вылезал за поля и на соседние страницы. Девушка потёрла переносицу и виски, чтобы собрать мысли в кучу. Эти мучительные сорок минут тянулись словно три часа. Как только учитель сказал, что все свободны, альбинос быстро сгрёб вещи в сумку и пулей оказался возле подруги, которая лениво убирала свои.
– Какой сейчас будет урок? – спросила Марина, не поднимая взгляда на подошедшего.
– Физическая культура, – на пару секунд задумался Мишель. – Только не говори, что ты собралась заниматься.
– Ну а что же ты мне предлагаешь? – вопросительно изогнула бровь Марина, подняв взгляд на друга. – Предлагаешь сесть на лавку? Думаешь, мне позволят просто так отсидеться? Ты же знаешь Бочку. Либо двойка, если нет справки, либо занимайся.
– Сходи к медсестре. Она… – начал возмущаться юноша.
– И что она мне сделает? Если вообще сейчас в школе, – перебила его та. – Бочка и классуха не поверят, что меня отпустили. Скажут, что я симулирую, а ты меня просто выгораживаешь. К тому же я тебе уже сказала, что со мной всё в порядке. Я смогу досидеть уроки.
Мишель обречённо простонал. Упрямство подруги его убивало. В коридоре было шумно. Младшие классы носились по школе, не смотря по сторонам и врезаясь в ребят постарше. Удивительно, что те не налетали на двери. Дежурные и учителя пытались их остановить, но получалось только притормозить их и заставить идти шагом до ближайшего угла. За ним всё повторялось. И вот в такую ситуацию попали друзья. В них врезались два младшеклассника, стоило им зайти за угол. Мишель от неожиданности потерял равновесие и упал. Марина же смогла устоять на ногах, при этом хмуро посмотрев на сорванцов. Извинений со стороны тех не последовало, а взгляд был проигнорирован. Они показали старшим языки и побежали дальше. Девушка покачала головой и помогла другу подняться. «Ну и началка пошла! Могли бы хоть по сторонам смотреть, куда бегут, – пронеслось в голове альбиноса. – И даже прощения не попросили. Это же невежливо». Пребывая в своих мыслях, он не заметил, как подошёл к лестнице и чуть с неё не свалился. Марина успела схватить друга за локоть и оттянула назад.
– Нам наверх, – спокойно проговорила она, потянув друга за собой. – Физру никто не любит, но сейчас не последний урок, чтобы попытаться с неё сбежать.
– Да, да, знаю, – пробурчал Мишель, – я просто задумался. Давай уже быстрее поднимемся, а то все нормальные вешалки займут.
Марина кивнула. Друзья поднялись на третий этаж. Они зашли в столовую и вышли в коридор через дверь в другом её конце. Можно было и в обход, но через столовую быстрее и удобнее. По сравнению с первым и вторым этажами в коридоре третьего царила чуть ли не гробовая тишина. Здесь учились выпускные классы. В самом конце коридора находилась дверь с табличкой «Спортивный зал». Альбинос потянул за ручку, у которой уже разболтались крепежи. Порой создавалось впечатление, что она держалась на честном слове. Раздался глухой скрип, принадлежащий не двери, а самой ручке. Первым зашёл Мишель, а за ним – Марина.
Раздевалок как таковых не было. На стене практически у входа в зал были прибиты десять крючков. Под ними было подобие скамейки, внизу поделенной на секции, которые выполняли роль полок для обуви. У девочек ситуация была получше. У них было какое-никакое подобие комнаты. По сути это три стены с лавочкой в дальней стороне на всю длину и прибитыми над ними вешалками. Нечестные условия, но разве есть выбор?
В классе мальчиков было больше раза так в два, нежели девочек. Мишелю и Марине повезло. Они пришли раньше одноклассников, успели переодеться и теперь сидели в общем коридоре, слушая смех и перешёптывания одноклассниц из раздевалки. Те обсуждали новые серии любимого сериала и негодовали, что серии выходят крайне редко, особенно в хорошем переводе. Мишель тихо хихикнул в руку.