встряхнутся, помолодеют, оденутся свежими листочками. Деревьям хорошо! Они живут очень долго. Каждая весна — их молодость… А у человека молодость бывает только один раз…
Говорят, что главное в жизни здоровье, любимая работа. Но, оказывается, одного этого мало. Человеку нужно больше! Человеку еще нужно личное счастье, своя любовь, своя семья. Чтоб можно было в выходной день красиво одеться и пройти под руку с любимым человеком… Чтоб прийти с работы и услышать веселый детский лепет…
За окном стало совсем темно. По углам комнаты расползлись черные холодные тени.
Люся вернулась утром, когда Тоня собиралась на работу. Она остановилась возле зеркала и, вполголоса напевая песенку, начала поправлять прическу. Тоня сосредоточенно готовила себе завтрак.
— Тонь, Тоня? — позвала Люся.
Тоня не отвечала.
— Тонечка, ты на меня сердишься? Ну скажи, сердишься или нет?
— Нет, нисколько…
— А я чего-то сказать тебе хотела.
— Ну, говори.
Люся, улыбнувшись, еще раз взглянула на себя в зеркало и торжественно произнесла, подходя к ней:
— Я выхожу замуж!
Тоня удивленно и недоверчиво посмотрела на сестру:
— За кого?
— За Володьку. Он мне вчера сделал предложение.
— Ты уже дала согласие?
— Ага.
Тоня в нерешительности посмотрела на сестру.
— Ты обо всем уже подумала?
— А чего тут думать?
— Так ведь это же не так просто… Он тебя любит?
— Говорит, что любит.
Тоня помолчала.
— Ну, а жить где будете?
— Володя говорит, что у него. Отец недавно большую квартиру получил в новых домах, одну комнату нам отдадут.
Тоня больше ничего не спрашивала. Она смотрела куда-то за окно, на тополя… Люся молча стояла рядом.
— Что же ты ничего не скажешь?
— А?.. — Тоня очнулась словно ото сна, улыбнулась и уже ласково посмотрела на Люсю. — Желаю вам счастья!
На свадьбу съехались родственники. С Севера из геологической экспедиции прибыл в отпуск старший брат Володи — Анатолий, высокий широкогрудый и полный мужчина лет тридцати пяти.
Народу собралось столько, что во второй комнате пришлось ставить дополнительный стол.
Тоню, единственную представительницу родственников невесты, усадили поближе к молодым. Рядом с ней сел Анатолий.
— Вы не возражаете, если я возьму на себя обязанности вашего кавалера? — спросил он, мягко улыбаясь.
— Нет, пожалуйста.
За столом расселись остальные гости, и пиршество началось. Подняли рюмки за здоровье молодых, кричали традиционное «горько», а молодые смущенно целовались.
— Опередил меня братец, — сказал Анатолий, близко склонив голову к Тониному лицу. — Я словно только сейчас заметил, как годы далеко унесли меня.
— Да, да… — подтвердила Тоня. — Время летит очень быстро. Кажется, совсем недавно Люся была еще маленькой девочкой, и вот уже выходит замуж.
— А вы не замужем?
— Нет.
— Отчего же?
Тоня опустила голову и, желая свести разговор в шутку, неловко ответила:
— Никто не берет. Кому я нужна, старая?
— Ну, уж это вы напрасно так на себя…
И они рассмеялись.
После нескольких рюмок лица гостей раскраснелись, все заговорили, и за столом стало шумно и жарко. Кто-то хриплым басом затянул «Ой, да ты не стой, не стой…», и песню подхватили на разные голоса.
Анатолий предложил Тоне выйти на балкон, и они вышли.
На улице было темно и веяло сыростью. Небо из края в край затянуло сплошной осенней тучей.
— Наверно, дождь будет, — сказала Тоня, — а я не взяла с собой плащ.
— Ничего, не беспокойтесь. Найдем чем укрыться. А вот сейчас вам наверно не будет холодно? — Анатолий снял пиджак и накинул Тоне на плечи. Он легонько обнял ее одной рукой, как бы придерживая пиджак. Тоня не отстранилась, ей была приятна теплота его руки.
— Вы знаете, — сказал Анатолий, — у нас, наверно, уже снег выпал. В наших краях зима приходит очень рано.
— А какая у вас работа? Наверное, очень интересная?
— Очень! Представьте: кругом тайга — на сотни километров! И маленький поселочек из десяти рубленых домиков — это наша центральная база. Вокруг поселка бродят всякие хищные звери.
Голос Анатолия звучал как-то насмешливо-ласково и немного снисходительно, как обычно говорят с детьми.
— Но на центральной базе мы бываем редко, все время ездим на изыскания.
— И зимой тоже?
— Да, и зимой. Морозы у нас бывают трескучие. Надеваем меховые шубы и шапки, как у чукчей, знаете? — и отправляемся в тайгу.
Тоня в темноте плохо видела лицо Анатолия и его глаза, но ей показалось, что они смеялись, и непонятно было, то ли он шутит, то ли говорит правду.
— Не верите? Точно. Иногда по целой неделе кружит метель, носится поверху, завывает, словно стая волков, ломает деревья.
Тоня зябко повела плечами. Она молча слушала Анатолия, и думала о людях, у которых такая трудная и интересная работа, и они месяцами не видят не только кино, но, может быть, даже теплого угла. Живут в глуши — и им не страшно! И они, наверное, очень любят свою профессию…
— Да… — вздохнула Тоня. — А у меня совсем иначе. Родилась и жила в деревне, потом в городе. Никуда не ездила, ничего не видела.
Она с грустной улыбкой рассказала о своей, казавшейся ей простой и неинтересной жизни, с застенчивой искренностью, сама не зная зачем, поведала о неудачной юношеской любви к Алексею.
Далеко за полночь, когда Тоня собралась идти домой, стал накрапывать дождик. Володины родные отговаривали ее, предлагали переночевать у них.
— Тоня, голубушка, — говорила Володина мама, — останьтесь. Мы вам в отдельной комнате постелем…
— Да нет, что вы, право! Вы не беспокойтесь. Я же совсем почти рядом живу.
— Но завтра непременно приходите. Мы за вами обязательно пришлем! — Мать многозначительно посмотрела на Анатолия.
Анатолий разыскал большой плащ с капюшоном и пошел проводить.
Они неторопливо шли тихими, безлюдными улицами по убегающей вперед блестящей полоске тротуара. Анатолий крепко держал Тоню под руку, и она доверчиво прижималась к нему. Ей было тепло и покойно. Какое-то неизведанное до этого радостное возбуждение не покидало ее. Тоня шла молча, глядя себе под ноги, и ей ни о чем не хотелось думать.
— Я приду к вам завтра, — тихо сказал Анатолий, когда они вошли в подъезд Тониного дома.
Тоня не ответила. Анатолий взял ее маленькие холодные кисти в свои и стал согревать. Прикрыв глаза, Тоня вслушивалась в учащенные удары своего сердца. Потом сильные руки притянули ее… Ей сделалось так легко, словно невидимые большие крылья подхватили ее и понесли далеко-далеко…
Тоня открыла глаза и… вздрогнула. Перед ней было темное и почти чужое лицо. Она с силой вырвалась из объятий Анатолия и быстро, задыхаясь, побежала наверх. Сердце часто-часто колотилось в груди, выстукивая упрямое «нет-нет», «нет-нет»…
Она торопливо открыла квартиру, вошла в комнату и беспомощно опустилась на кровать.
За окном слышался тихий шелест дождя и слабый стук ветки тополя, которая всегда тихо и мерно покачивалась у самого окна.
«Что же это такое?! — лихорадочно соображала Тоня. — Что я наделала?! Боже мой! Позволила целовать себя почти совсем незнакомому человеку! Нет, нет! Только не так. Так я не хочу…»
Когда Тоня немного успокоилась, ей стало смешно своего легкомысленного поведения: «подумайте, растаяла, как шестнадцатилетняя девочка!»
Она еще долго сидела впотьмах и думала об Анатолии. Кто он? Случайный знакомый? Или тот, кого она все время ждала?.. Ей хотелось, чтобы Анатолий пришел завтра, но не насмешливый и непонятный, а откровенный, большой и сильный, каким она его в мечтах себе представляла. Но вспоминая разговор, поведение Анатолия, понимала, что это все не то…
Так и уснула Тоня, не раздеваясь. А когда проснулась — за окном уже разлилась рассветная синь, и тополиная листва отливала неярким глянцем.
СЕРГЕЙ ДЕНИСОВ
Сергей Петрович Денисов 1927 г. рождения. В 1958 г. трагически погиб.
Это был одаренный поэт, стихи которого знали и любили на заводе.
Жизнь не баловала Сергея. Во время фашистской оккупации мальчишкой попал в концлагерь на Смоленщине; рос без отца; рано узнал труд.
Последние годы С. Денисов жил в Челябинске, работал на Тракторном. И писал, много и упорно. Его стихи были искренними, светлыми; они много рассказывали о самом авторе.
ПЕРВАЯ ЗАРПЛАТА
Паренек из цеха вышел,
Знать, волнуется не зря.
Для него как будто выше
Стали эти тополя.
По-особому красиво
Свет на улице горит.
Он торопится, счастливый,
Мать порадовать спешит.
Только жаль, что этим счастьем
Не поделишься с отцом, —
За Смоленск в бою горячем
Пал, подкошенный свинцом.
Тяжела была утрата,
Трудно было пережить.
И вот первая зарплата
Перед матерью лежит.
Словно высшая награда
За ее за все дела.
Слез сегодня бы не надо,
Но сдержать их не смогла.
И обнявши мать за плечи,
Парень словно старше стал…
Стелет дымку свою вечер,
Опускаясь на Урал.
КОМБАЙНЕР ПОЛУЧАЕТ НАГРАДУ
Огромного зала окинув простор,
С волненьем, у всех на виду,
На сцену взошел молодой комбайнер —
За труд получить Золотую Звезду.
От роду был парень не очень речист,
А тут надо что-то сказать.
Кивает ему его друг — тракторист,
Слезу утирает от радости мать.
Пускай и слова не идут
с языка —
Тепло от хлопков, от улыбок.
Награду сжимает большая
рука,
И вымолвил парень: «Спасибо».
И в это «спасибо» все сердце