— Женя? — Шала шевельнул рукой, державшей миниатюрный пульт японской видеодвойки, и выключил звук. — Заходи, дорогой!
Радушие было достаточно условным, поскольку толстяк даже не сделал попытки приподняться, как принято в больших компаниях, не говоря уж о том, чтобы встать и поприветствовать гостя, как принято на Кавказе. Ну да этим Жука было не удивить.
— Здравствуй, Шала. — Жук вышел на середину кабинета и замер, как встревоженный посторонним шорохом суслик.
— Что-нибудь случилось?
Риторический вопрос. Если Жук без предварительной договоренности является в штаб-квартиру в тот самый час, когда должен вламываться в кабинет директора «Макс’С», то дураку понятно: да, случилось.
— В «Пелло» псы сидели. Помели всех, — коротко прокомментировал ситуацию Жук.
Шала не стал тратить время на пустые вопросы. Он погрузился в раздумье немедля. Лицо его окаменело, маленькие черные глазки замерли, словно пришитые на морду плюшевого медведя пуговки. Зато внутри большой круглой головы с бешеной скоростью завращались те самые шарики и катушки, которые в просторечии олицетворяют мозг. Покрутятся, повертятся, пожужжат, словно валики кассового аппарата, и выдадут вместо чека кому — приговор, кому — приятную весть о продвижении вверх.
— Кто сообщил? — Какой-то ролик в районе темечка прокрутился несколько раз вхолостую, не находя опоры.
— Водила, который их отвозил. Но он до утра ничего не знал.
Жук сразу пресек версию о причастности парня как никуда не годную. Незачем воровским шарикам-катушкам гонять не в ту степь.
— Но самого водилу не взяли?
Нет, кажется, зацепило парня. Сейчас, слово за слово, засосет, затянет в механизм, а что выйдет? Никто пока не знает. Жук покачал головой.
— Ясно. Ты сам говорил кому-нибудь?
На этот вопрос Жук даже не стал качать головой. Ответ был очевиден, ибо случись утечка по его вине, то не сносить ему головы. А в следующую секунду шею сковало судорогой так, что бригадир уже не смог бы качать головой при всем желании. В эту самую секунду Жук вспомнил, что говорил о предстоящем визите в «Пелло» и кому говорил. Он упомянул об этом в разговоре с Максом. Упомянул для убедительности, чтобы не сделал друг ошибки, не махнул на угрозу рукой. Неужели Макс? Что ж, это было бы логично. Но тогда получается, что Макс хотел не просто защититься, не просто спастись, но спастись ценой его, Женькиной, шкуры. Вот гад! А может, не он? Но тогда кто? Неужели сам Шала на себя донес? Эта засада не похожа на случайность. Не могли менты сидеть во всех агентствах день и ночь и караулить рэкетиров. Можно было, конечно, вычислить с десяток наиболее вероятных, но…
— А откуда известно, что это РУОП?
— Что? В каком смысле? — Жук, окунувшись в прорубь своих страхов, едва расслышал вопрос.
— Откуда известно, что это именно РУОП?
— Ну, так этот водила сказал… по телефону.
— А он что, заходил в контору?
— Не должен был…
— Тогда непонятно. Откуда он узнал про засаду, про то, что это РУОП, а не менты, не спецура, не другая бригада. Непонятно. — Шала покачал головой. — Совсем непонятно.
Жук хотел возразить, но прикусил язык. Засада была не просто так. Кто-то настучал. Это очевидно. Стукача надо найти и покарать. И Шала нашел его. Не важно, виноват парень или нет. Вор сказал, что парень виноват, — значит, так оно и есть. Пусть даже все это и шито крестиком и белыми нитками.
Теперь Жук чист, и это главное. Но Макс!.. Такого Жук от друга не ожидал. Хотя почему бы и нет? Ведь и сам Жук предупредил приятеля не от полноты теплых чувств и не из-за укола проснувшейся совести. Нет, он предупредил его назло и вопреки. Что ж, все логично. И по этой же логике Макс должен быть наказан и будет наказан.
Такое бывает раз в жизни. Причем не в каждой жизни. Большинство олухов и неолухов так и сидят всю жизнь, раскрыв варежку в ожидании своего шанса, своего звездного часа, а он так и не приходит. Это только у Челентано с Куинном большая игра начиналась с ноля в любой момент, а у реальных людей все сложнее и безнадежнее.
Впрочем, плевать хотел Борис на всех остальных. Ему в руки буквально вложили золотой ключик, подвели к волшебной двери и ткнули носом: отпирай!
Такое бывает раз в жизни. Сначала приходит человек, готовый под госзаказ положить на счет полмиллиона долларов, из которых двести с небольшим хвостиком — прибыль. Потом Борис связывается с Италией и три раза переспрашивает переводчицу, не ослышался ли он. И девочка терпеливо повторяет, что да, итальянцы готовы отгрузить всю партию хоть завтра, причем дадут под такой объем еще пять процентов скидки.
Остается последний вопрос. Где взять двести семьдесят штук на неделю? Борис звонит нужным людям, и те, подумав немного, соглашаются дать кредит. Всю сумму на десять дней!
И что делает Борис? Борис просто протягивает руку… Нет! Он даже не протягивает руку, чтобы взять за пышный хвост свою синюю птицу. Он просто сжимает руку, ибо заветный хвост уже лежит на его ладони. И все!
Ставропольский чиновник испрашивает позволения позвонить в родные пенаты и сообщить радостное известие. Позвонив, он сообщает, что завтра деньги будут переведены на указанный счет и Борис уже к вечеру получит копию платежки, а если будет угодно, то и оригинал. С итальянцами два часа разницы, так что завтра же Борис скинет им предоплату из кредитных денег, а счастливые макаронники завтра же начнут погрузку. Просто фантастика!
Такое бывает раз в жизни! Двести тысяч баксов одним изящным жестом. За пять лет успешной работы он заработал меньше половины этой суммы. А что он сделает теперь!.. Да в гробу он видел Ляльку с ее отмороженным папашей. Тоже мне, понимаешь, Семен Васильевич Буденный!
Борис лениво положил ноги на стол.
Пыльноваты ботиночки, подумал он, глядя на носы туфель. И фасон не тот. Не стильно. Надо будет прокатиться по Европе на пароходике: отдохнуть от трудов праведных, а заодно приодеться, как должно состоятельному человеку.
Взгляд его упал на светящийся экран компьютера. Девушки в который раз радовали глаз своими прелестями.
Борис подмигнул одной из них, как раз той, что уступала свою очередь Лялькиной шпионской фотке. Весело подмигнул, с уверенностью в завтрашнем дне.
— Хрен вы меня теперь достанете! — гаркнул Борис так, что садануло в горле.
— За что?! — Макс сплел пальцы и сжал их до боли в суставах. — Этого еще не хватало… Импотент в тридцать лет! И медицина, как обычно, бессильна.
Он качался на стуле взад-вперед и резко встал, услышав шаги возвращающегося врача.
— Вот направления. — Маленький человечек в белом халате протянул несколько бумажек с уродливыми синими штампиками во главе. — Это все, конечно, больше для очистки совести, но таков порядок. Сдадите и приходите снова, продолжим разговор…
Макс принял листки и сунул в карман, кивнув в знак благодарности за внимание.
— И когда? — спросил он глухо.
— Что — когда? — У врача была манера все время заглядывать снизу вверх в глаза собеседнику. Максу показалось, что для врача такого профиля это не лучшая привычка: как-никак, проблема деликатная и большинство посетителей, напротив, должны стараться отвести глаза.
— Когда прийти? — Максу надоело играть в эти гляделки наоборот, и он поднял голову, встретившись с доктором взглядом.
— Как только сдадите. Милости прошу, хотя… — Врач лукаво улыбнулся.
— Что — хотя? — Макса насторожила эта улыбочка.
— Я думаю, вы уже не придете.
— Почему?
— Просто потому, что отпадет необходимость. Поверьте мне, молодой человек. — Врач взял пациента за локоть и стал медленно разворачивать к выходу, то ли выказывая желание проводить до дверей, то ли намекая, что прием затянулся. — Поверьте мне. Сто к одному, что стоит вам забыть о своей так называемой проблеме, и все само собой наладится. Вы молодой здоровый мужчина. Если все работало до недавнего времени, то будет работать и дальше. — Врач распахнул дверь кабинета. — Прощайте. Говорю так потому, что уверен в своей правоте.
— До свидания, — буркнул Макс.
— Прощайте, прощайте! Но анализы все-таки сдайте!
ГЛАВА 9
— Вот и вся молитва. — Вадим скрестил руки на груди. — Теперь, если компьютер у него включен, он прочтет сообщение прямо сейчас и может тут же ответить. Если выключен, то прочтет, как только включит. Вот такая система.
— И можно кому угодно написать? — Ольга с интересом рассматривала многочисленные значки на панели компьютера.
— Разумеется. Но только тому, кто подключен к сети, — объяснил Вадим.
— И Харону тоже?
Валя бросила на подругу уничтожающий взгляд: как можно так переть напролом?!
— Ах вот оно что… — усмехнулся Вадим.
— Именно, — кивнула Ольга, не обращая внимания на Валины взгляды.
— Можно и Харону. Только он не ответит. Он молчит уже шесть лет… Ну да вы и сами это уже знаете, потому и сидите здесь. — Вадим посмотрел через плечо на Валю.
— А давайте попробуем.
Вадим пожал плечами. Пальцы его пробежались по клавишам.
— Что будем посылать? Привет с родины?
— А можно я? — Ольга подалась вперед.
— Пожалуйста. — Вадим с готовностью посторонился. — Просто набирай текст, как на машинке. Только без глупостей, а то я прекращу эти курсы.
— Каких глупостей?
Вадим пожал плечами, и Ольга стала медленно набирать сообщение. По мере того как она набивала букву за буквой, лицо у инструктора все больше вытягивалось от удивления.
— Ну и штуки! — выдохнул он, когда Ольга закончила. — Чем же они тебе не угодили?
— Не годится?
— Чтоб отослать? Да ради бога! Только своего адреса у вас нет, так что если он сейчас не ответит, то, извините, караулить я его не буду.
И Вадим отправил сообщение: