А через два дня появился Кирьянов.
Не интересовавшаяся политикой Хильда была удивлена тем, какую головокружительную карьеру успел сделать этот человек, превратившийся из серенького «секретчика» в народного депутата, председателя какого-то там комитета и владельца новенького «линкольна».
— Здравствуйте, Хильда Арвидасовна. — Он появился на пороге кабинетика, который Хильда делила еще с двумя врачами, — улыбающийся, словно бывший одноклассник, решивший сделать сюрприз.
— Здравствуйте, Алексей Владимирович, — в тон ему ответила Хильда, не ответив, однако, улыбкой.
— Здравствуйте, — переступая порог, обратился Кирьянов к остальным и тут же словно бы спохватился: — Хильда Арвидасовна, а вы уже чай пили?
Хильда поняла намек, но не могла отказать себе в удовольствии съязвить:
— А мы чай прямо здесь пьем.
На мгновение губы Кирьянова сжались и лицо приняло обычное — жесткое — выражение, но щеки тут же снова разъехались к ушам.
— Тогда позвольте предложить стаканчик компота с булочкой. Очень у вас в кафетерии замечательный компот и особенно булочка.
— Компот — это серьезно. — Хильда поднялась, мельком взглянув на часы.
Разговаривали они в машине. В новеньком «линкольне» Кирьянова. Алексей Владимирович не стал тратить время на общие фразы и вопросы о здоровье, а сразу перешел к делу:
— Я прочитал ваше, с позволения сказать, эссе по делу Климовой. Интересная работа, профессиональная и творческая.
— Что, произвела впечатление?
— Да, признаться, впечатляет. Меня.
— А судью?
— А до судьи эти вдохновенные строки не дошли. Я их изъял.
— Вот как?
— Да. Я, видите ли, давно уже собираю ваши опусы в большую папку. Довольно толстая уже получается папка…
— Собираетесь издать под своим именем?
— Упаси бог. Издавать что-либо под своим именем я не собираюсь. Мне, если честно, было бы даже спокойнее, если бы ваши творения остались неопубликованными, тем более что многие дела, к которым вы приложили руку, имеют отношение и ко мне.
— То есть?
— То есть: что есть — то есть. — Кирьянов вскинул руки. — Да нет, что вы! Я не трогал Климову. Эта женщина не в моем вкусе, тем паче я не люблю брать что-то силой. Просто случай произошел у меня в квартире. В мое, правда, отсутствие, но очень не хочется все это объяснять в ходе слушания.
— Ах вот оно что… Проще было найти стрелочницу?
— Ну, тоже мне, понимаешь, Анна Маслова!
— Анной была Каренина, а Маслова, к сожалению, Катя.
— Тем более. Тем более что Толстого я не люблю со школьной скамьи. Лев Николаевич, кажется?
— Лев Николаевич, — кивнула Хильда. — А я, судя по всему, попала в точку? Кем же, если не секрет, приходятся вам бедные потерпевшие?
— Попали, Хильда Арвидасовна. В самую точку. — Вздохнув, Кирьянов включил кондиционер. — А насчет потерпевших… Самое забавное и обидное, что это случайные люди, вероломно воспользовавшиеся моим гостеприимством…
— Немаленькая, должно быть, квартирка у вас, Алексей Владимирович, если вы даже понятия не имеете, что в ней происходит.
Кирьянов пропустил шпильку мимо ушей и вернулся к прежней теме:
— Если бы вы только знали, с какой педантичностью вы в эту точку попадаете каждый раз! — Он повернулся к собеседнице. — Ей-богу, даже жутко становится, как человек играючи читает твои мысли! Вы и с чертежами оказались правы, и когда…
— А вы ведь не знали, кто их взял? — перебила его Хильда.
Кирьянов усмехнулся.
— Да-а, Хильда Арвидасовна, в проницательности вам не откажешь, — покачал он головой — Признаюсь, не знал. Но выяснилось, что вы были правы…
— Как же это выяснилось?
— А вы любопытны. — Кирьянов опять покачал головой. — Но, если хотите, я скажу вам правду. Это выяснилось при помощи телефонного справочника. Вернее, двух справочников.
— В смысле?
— Ага, есть для вас еще тайны! — Кирьянов торжествующе поднял указательный палец, но тут же снова стал серьезным. — У нас не было иного выхода, как поверить вашему заключению. Указанного вами человека привязали к стулу и били по ушам двумя телефонными справочниками, задавая один и тот же вопрос.
— И?..
— И били до тех пор, пока он на этот вопрос не ответил.
— Вопрос, я так понимаю, был до безобразия прост. Что-то вроде «где чертежи?».
— Снова в точку.
Несколько минут они сидели молча. Первой нарушила молчание Хильда:
— Зачем вы мне все это рассказываете? Что вам нужно?
— Ваша помощь.
— То есть?
— Ваша помощь в подобных ситуациях. Анализ, заключения, если возможно — прогнозы. Работы очень много, а специалистов почти нет. А вы, Хильда Арвидасовна, очень хороший специалист. Для вашего, извините за бестактность, возраста, вы просто гений.
— Короче, вы предлагаете мне отправлять людей на стул?
— Какой стул? Ах, вы про это…. Нет, отчего же. Есть дела и поинтереснее. Видите ли, в кругах, где я предлагаю вам работать, справочниками уже не лупят. Это большая игра, здесь речь идет о национальных интересах…
— У нас разные национальные интересы, — жестко перебила его Хильда.
Кирьянов вскинул было удивленно брови, но вспомнил, с кем говорит, и решил не ломать комедию.
— Да, это я зря приплел. Но ведь у вас появится реальный шанс побороться за справедливость…
— Это вы приплели тем более зря.
— Но как же ваши обращения к судьям? Разве вы не борец за справедливость?
— Отнюдь.
— Ну хорошо. — Кирьянов хлопнул себя по коленям. — Тогда давайте начистоту. Я предлагаю вам работать с нами. Это хорошо оплачиваемая работа для профессионала вашего уровня. Вам придется только по специальности…
— Спасибо, я поняла. Мне это не подходит. — Собираясь выйти, Хильда взялась за ручку дверцы, но та не поддалась под нажимом.
— Не торопитесь, Хильда Арвидасовна, — сделав вид, что не заметил этого движения, продолжал Кирьянов. — Я еще не расписал всех прелестей моего предложения и минусов вашего отказа.
— Вы мне угрожаете?
— Ни капельки. Я взываю к вашему бесценному разуму. Я предлагаю вам контракт, скажу откровенно, на неопределенный срок. Думаю, не более двух-трех лет. За это время, я гарантирую, вы станете состоятельным человеком. По-настоящему состоятельным. Даже по западным меркам. По истечении срока контракта вы сможете уехать в любую страну, по вашему выбору. Можете сменить имя — я решу этот вопрос. Вы не будете скомпрометированы, ибо получите псевдоним и вам не придется встречаться с заказчиками, а клиентам мы можем представлять вас кем угодно: для них вы останетесь темной лошадкой.
— Похоже, вы уже все продумали и все за меня решили?
— Так и есть. Тем более что у вас нет выхода. Мы не можем позволить такому кадру остаться вне игры. Вами могут заинтересоваться другие структуры, а — как знать? — они могут прийтись вам по душе.
— То есть меня тоже ждет стул?
— Даже не стул, а, скорее, безымянная могила. — Кирьянов сочувственно развел руками.
— Вот как?
— Да. И не надо смотреть на меня как на изверга. Вы не знаете всех правил игры, которую затеяли. Без моего вмешательства вы бы давно уже прозябали в каком-нибудь провинциальном «ящике», без шансов уволиться иначе чем по возрасту или состоянию здоровья. Тем более вам не удалось бы выехать в Европу.
— Я смотрю, вы тоже хорошо информированы.
— Ну а чего бы мы стоили, если бы не знали слабых мест… м-м… интересующих нас людей?
— Какие же еще слабые места за мной числятся?
— Хильда Арвидасовна, что вы дуетесь, как дитя! Мы ведь с вами умные люди. Я предлагаю вам золотой ключик. Берите! Тем более обещаю вам, что бить по головам ваших пациентов не будут, так что совесть ваша останется чистой, как горный хрусталь, а будущее станет не туманно, а довольно определенно…
— Хватит метать бисер. Я уже поняла, что с живой вы с меня не слезете. Дайте подумать.
Насоныч со свитой из крепких парней приехал спустя несколько минут после ухода Сергея. Судя по всему, детектив поглядывал на часы не просто так. По виду приехавших было очевидно, что они ожидали какого-то сюрприза. Скорее всего, они переполошились из-за того, что смолкли их микрофоны. А может быть, на даче существовала какая-то система сигнализации, сообщавшая о появлении непрошеного гостя.
Пока крепкие ребята шарили по дому, Насоныч отправился к девушкам.
— Как успехи? — поинтересовался он, здороваясь и всем своим видом демонстрируя беззаботность.
— Нормально, — отрапортовала Валя.
— Наставник ваш ушел в магазин? — Насоныч фальшиво улыбнулся.
— Наверное. — Валя пожала плечами.
— А вы чем время убиваете? — Он перехватил многозначительный взгляд спустившегося со второго этажа телохранителя и удовлетворенно кивнул.
— А мы играем в игрушки, — улыбнулась Ольга.
— Хорошее дело. — Насоныч качнулся на каблуках и повернулся к Вале: — Нам нужно поговорить.
Валя пожала плечами: мол, не вижу препятствий.
— Поднимемся наверх?
— Пойдемте. — Валя опять пожала плечами, и подруги направились к лестнице.
Насоныч замялся:
— Оля, а мы не могли бы поговорить с Валентиной наедине?
— Но мы ведь… — Ольгу насторожил этот вопрос. Сергей пророчил им разную судьбу, схожую лишь печальным финалом, и то, что их уже пытаются разъединить, сильно ей не понравилось. С другой стороны, видимых причин ходить всюду за ручку у подруг не было.
— Это ведь не секрет от Ольги? — поддержала ее Валя.
— Ну, наверное, нет, — нехотя согласился Насоныч. — Тем более что на этом наши контакты не заканчиваются… — Он выразительно посмотрел на Ольгу.
Втроем они поднялись в комнату на втором этаже, где на столе стоял открытый ноутбук, с самым невинным видом демонстрирующий интерфейс какой-то игры.
Насоныч с усмешкой взглянул на эту идиллическую картину, подошел к столу и, закрыв программу, выключил компьютер.
— Я говорил вчера с Вадимом, — начал он, глядя на угасающую заставку. — Он считает, что вы уже готовы.