Брит вернула открытку девочке.
Ну и? – сказала она.
Где точно находится это место с открытки? – спросила девочка.
Вот тут же написано название, – сказала Брит.
Где в стране? – спросила девочка.
Поищи, – сказала Брит. – На телефоне или на компьютере. Если б ты была сейчас в школе, то смогла бы запросто это сделать.
А если я не хочу пользоваться компьютером? – сказала девочка.
Почему? – сказала Брит.
Просто так, – сказала девочка.
Почему? – сказала Брит.
Я хочу путешествовать, не оставляя следов, – сказала девочка.
Почему? – сказала Брит.
Потому, – сказала девочка.
Зачем кому-то этого хотеть? – сказала Брит.
Вы должны знать, – сказала девочка. – Вы же машина. Но как мне туда добраться? Я серьезно. Это у нас в стране?
Тебе придется спросить родителей, – сказала Брит.
Предположим, просто предположим, – сказала девочка, – что я не хочу никого спрашивать.
Почему? – сказала Брит.
Кроме вас, – сказала девочка.
Ты спрашиваешь машину, – сказала Брит.
Нет, я спрашиваю вас, – сказала девочка. – Что мне делать?
Ну, это в Шотландии, – сказала Брит.
Правда? – сказала девочка. – Ух ты.
Да, – сказала Брит. (На 99,99 %: сначала она подумала, что это, возможно, Девон, судя по странному названию, ну или Йоркшир. Но на обороте говорилось об озере Лох-Несс. Лох-Несс – это стопудово Шотландия.)
Где это – в смысле, если ехать отсюда? – спросила девочка. – В смысле, я знаю, где Шотландия. Но где это в Шотландии? Как человек может попасть в это место?
Человек может полететь или сесть на поезд, или дешевле всего, вероятно, автобус, – сказала Брит. – Вероятнее всего, человеку нужно, чтобы взрослый купил этому человеку билет. Если человек хочет потратить деньги, человек может, вероятно, сесть на самолет отсюда до какого-нибудь места в разумной близости. Человек хочет добраться конкретно до этой реки? Ну разумеется. Я понимаю. Ты явно заядлая гольфистка. Наматываешь круги, объезжая все площадки для гольфа в стране. Гольфисток вижу за версту.
Девочка лежала рядом с ней в слезах от смеха.
Как твой берди? В смысле твой игл. Как твой богги[29]? – сказала Брит.
Все хорошо, спасибо, – сказала девочка.
Смотри, не попади мячом в эту речку – как там она называется, – сказала Брит. – Покажи мне еще разок. Гинак. Похоже на что-то медицинское. А дядя Десмонд? Он тоже гольфист? А Саймон? У них есть машина? Они могли бы тебя туда отвезти.
Я их не знаю, – сказала девочка. – Думаю, они к делу не относятся.
Не относятся? Все относятся, – сказала Брит.
Ловлю вас на слове, – сказала девочка. – Я хочу сказать, что открытка – просто для примера, и мне нужно только название места, до которого я должна добраться.
Так кто же тогда прислал тебе открытку? – сказала Брит. – Они могут отвезти тебя туда? А как же твоя родня?
А если у кого-то нет родни и некому отвезти на машине? – сказала девочка.
Что значит, нет родни? – сказала Брит.
У вас есть машина? – сказала девочка.
По-твоему, я бы ездила каждый день на работу на поезде, будь у меня машина? – сказала Брит.
Возможно, если бы вы заботились об экологии, – сказала девочка. – А вы бы отвезли меня в это место?
Тебя должны возить те, кто за тобой присматривает, а не тот, кого ты совсем не знаешь, – сказала Брит. – Нельзя просто так просить незнакомых людей возить тебя по всей стране. Двадцать первый век на дворе. Незнакомые люди опасны как никогда – мы еще никогда не были такими опасными. Кто за тобой присматривает?
Семья опекунов, – сказала девочка.
Ну и где эти Опекуновы живут? – сказала Брит.
Потом она сказала:
А, семья опекунов…
Я должна сюда добраться, – сказала девочка. – Это жизненно важно. Как можно скорее.
Семья опекунов отвезет, – сказала Брит.
Девочка покачала головой.
Почему ты так хочешь туда поехать? – спросила Брит. – Что там происходит? Вряд ли что-то срочное. Отправлено тридцать лет назад, ха-ха.
Поехать туда на поезде, – сказала девочка. – С какого вокзала в Лондоне можно туда добраться?
Спроси свою мать-опекуншу. Пусть поищет у себя на телефоне, – сказала Брит.
Можете поискать у себя на телефоне? – спросила девочка.
Э, – сказала Брит. – Если… если я поищу, ты сделаешь кое-что для меня?
Возможно, – сказала девочка.
Договорились, – сказала Брит. – Вот такой уговор мне и нужен.
Она достала телефон. Посмотрела, насколько опоздала на работу, но все же вбила название места и показала девочке.
Прямые поезда отсюда каждый день, – сказала Брит. – Или… можешь поехать в это место, то есть… куда?
Она поднесла палец к слову Эдинбург и показала девочке.
Столица чего? – сказала Брит.
А все машины так любят поучать? – сказала девочка.
Это машинная натура специально для тебя, – сказала Брит. – Кстати, вспомнила. У меня же работа. Ладно, в общем, добираешься вот сюда и пересаживаешься на другой поезд, чтобы добраться вот сюда.
Если бы мы отправились сегодня, – сказала девочка, – то могли бы сегодня же туда добраться?
Если бы ты отправилась сегодня, э, не знаю, – сказала Брит. – Я бы сказала, вероятно, нет. Только не на поезде. На самолете – да. Это довольно далеко на север.
Ох.
Девочка изменилась в лице.
Вероятно, ты могла бы проделать часть пути в один день, а остаток – на следующий, – сказала Брит. – Но мне лучше не помогать и не содействовать беглянке, рассказывая обо всем этом. А тебе лучше не убегать.
Не в моем характере от чего-то убегать, – сказала девочка.
Хорошо. Тогда ладно, – сказала Брит. – Ты мне должна.
Что должна? – сказала девочка.
Я сделала кое-что для тебя, – сказала Брит. – Ты обещала сделать кое-что для меня.
Я сказала: возможно, – сказала девочка.
Я хочу, чтобы ты пообещала мне, – сказала Брит, – что позвонишь и скажешь людям, которые за тобой присматривают, где находишься и что собираешься сделать.
Не могу, – сказала девочка.
Почему? – сказала Брит.
Телефона нет, – сказала девочка.
Она встала и побежала ко входу на вокзал.
Скажи, как их зовут и их номер, чтобы я могла сообщить, где ты, – крикнула Брит ей вдогонку. – Скажи название школы. Хотя бы.
Давайте! – сказала девочка. – Быстрее. А то опоздаем.
Я не могу никуда с тобой ехать, – сказала Брит.
Она услышала, как девочка сказала человеку у турникета, что билета у нее нет. Человек все равно ее пропустил. Брит услышала, как девочка на бегу поблагодарила его. Брит снова достала телефон, чтобы набрать – что? Кого? 999? Пожарку? Полицию? «Скорую»?
Когда она подняла голову от экрана, девочка уже умчалась на перрон.
Брит покачала головой. Отвернулась и пошла по дороге на работу.
Через три минуты она остановилась на дороге к аэропорту. Развернулась на месте.
Побежала обратно к вокзалу. Встала у закрытых турникетов.
Пропустите меня, скорее, – окликнула она мужчину, управлявшего турникетами.
Тот подошел.
Билет? – сказал он.
Я просто хочу догнать ребенка, которого вы пропустили минуту назад, – сказала она.
Вам нужен действительный билет, – сказал мужчина.
Давным-давным давно – вообще-то еще сегодня утром – Брит направлялась на работу. Но сейчас, сидя напротив нее в поезде, мчащемся по карте Англии на север, та девчонка, Флоренс, говорит о невидимой жизни, которая, по ее словам, происходит вот здесь –
она тычет пальцем в лужицу воды из бутылки на столе между ними
– ну и тогда у него возникла идея первых микроскопов, – говорит она. – Он был как-то связан с производством тканей и хотел увидеть, как выглядят очень крупным планом нити, из которых изготавливал свою ткань. Ну и тогда он сам научился растирать песок, чтобы получилось стекло. Именно так стекло и делают.
Нет. Что, правда? – говорит Брит.
Ага, правда, – говорит девочка, – и он сделал из него исключительно маленькие, но мощные линзы, чтобы можно было смотреть на предметы, увеличенные в сотни и сотни раз.
Исключительно, – говорит Брит.
Потом он изобрел деревянную штуковину, чтобы подносить линзы к глазам, – говорит девчонка, – и она была буквально вот такого размера, потому что линзы тоже были очень маленькими, но, хотя его линзы были, разумеется, крохотными, человеческий глаз мог смотреть сквозь них и воспринимать маленькие предметы, становившиеся массивными.
Воспринимать, – говорит Брит. – Высокопарно.
Моя мама всегда говорит, что, как правило, лучше парить высоко, чем низко, – говорит девочка. – А потом этот голландец подумал: класс, теперь я могу смотреть на всякие предметы очень крупным планом, и однажды в 1670-каком-то там году он обедал, и еда была посыпана перцем. И он такой подумал: наверняка, если взглянуть на крупицу перца сквозь одну из моих линз, у крупицы окажутся острые края или куча колючек, как у дикобраза, потому что на языке у меня такие ощущения, будто его колют невидимыми иголками. Ну и он где-то с месяц вымачивал крупицы перца в воде. А потом посмотрел на перцовую воду сквозь линзу, которая увеличила ее в двести раз по сравнению с тем, что видит невооруженный глаз. И он увидел, что в воде полно маленьких, как он их назвал, анималкул, – от слова «молекулы», – и они там везде плавали. Ну и он попробовал посмотреть снова, только теперь с водой, где не было никакого перца, и анималкулы были там все равно, ну и это означало, что они появились там не из-за перца… И еще он сделал другую клевую штуку. Рассмотрел сквозь линзу глаз стрекозы. Он разрезал глаз стрекозы, стрекоза была уже мертвая –
Почему ты так уверена? – говорит Брит.
– ну вы вообще!.. И он вынул кусочек ее глаза и положил на линзу. И когда он посмотрел сквозь них одновременно из своего окна – сквозь линзу и сквозь глаз стрекозы, то увидел свою улицу, но как будто ее пропустили через какую-то апликуху, с одной и той же картинкой, много раз повторявшейся под разными углами, так что получалась объемность, и вот так мы узнали, что и как видят глаза насекомых… И среди прочего он посмотрел на бактерию со своего зуба. И на дождевую воду. И он посмотрел на масло из кофейных зерен, и на лягушачью икру, и, короче, мы теперь знаем, что такое микробы и чт